Солнце медленно клонилось к закату и его по-прежнему безжалостные лучи отражались от блестящей стали клинков. Мирай с лёгкостью отбивал атаки нападающего. Высокий сухощавый парень с блестящими черными глазами и таким же лысым, как у праведника черепом, давно снял тяжелую броню бывшего клана и теперь облачённый в тренировочный костюм монастыря смотрелся почти своим. Грусть слегка отразилась в раскосых глазах Мирая. Именно, почти. Подготовка парня, а он был старше на пару лет, явно страдала. Ему не догнать учеников монастыря, ребята тренировались с самого детства. Значит активных операций новичку не видать. Ну он может, конечно, одну-две посмотреть, только больше вряд ли переживет. И как такой оказался среди громил «былой славы» … Вопрос застыл на подсознании, ум вернулся к здоровякам.
Они и вправду были громилами. Проведя с ними целый день в тренировках, праведник убедился в этом на собственной шкуре. Тело ломило от тяжелых ударов. Грубая, все сметающая на своем пути сила. Наемники отлично работали в команде, владели как холодным, так и огнестрельным оружием. Запас коего у них оказался весьма солидным. Сказывалось наследие бункера, да и частые вылазки в пустыню давали о себе знать. Пески хранили множество убежищ и брошенных складов. Но ресурсы имели свой конец и Зеон мыслил наперед. Именно для поисков оружия и боеприпасов он и хотел натренировать псов, взятых у волчьего клана. Животных, особенно тех, кого можно было приручить, в мире практически не осталось. Как, казалось бы, обделенные разумом отморозки, смогли найти, а главное выдрессировать мутировавших псов… Вопрос. Но Мирай отлично помнил преданность в глазах пса, ее не смогла погасить даже смерть. Что-то щемящее кольнуло под ребрами. Было в этом что-то до боли знакомое…
Отбросив лишние мысли, праведник вернулся к бою. Парень напротив тяжело дышал, меч, казавшийся легким для его высокой фигуры, уже оттягивал руки и лишь глаза светились упорством. Клинок же Мирая, идеально сбалансированный, тонкий и чуть изогнутый, был словно продолжением руки. Ни ощущения тяжести, ни неудобства он не создавал. Праведник любил это оружие, хоть никогда и не использовал в бою. Отблески света прошлись мягким багрянцем по ажурному узору на стали. Этот язык был так же стар, как и красив в начертании. Память о нем стерлась, оставив в насмешку надпись на точеном оружии. Темные глаза противника невольно скользнули с уверенной позы Мирая и задержались на резных буквах. Узнавание сложилось в смысл.
— Я слышал, ты не используешь это оружие в настоящем бою…, — кривая усмешка исказила уставшее лицо парня, — боишься, что не сработает против реальных врагов?
— Уверен, что сработает, — ответ соскользнул с губ праведника, небольшой шаг в сторону, обманный выпад вперед, поворот, подсечка, и вот острие упирается в мелко подрагивающую жилку на шее противника, — боюсь, что мне понравиться…, — зловещий шепот минуя уши проникает прямо в сердце, — ты смог прочитать надпись?
— А чего тут мочь, — сквозь сбившееся дыхания слова выходили с легким хрипом, — она хорошо сохранилась.
Не выдав удивления, Мирай лишь хмыкнул в ответ. Спрашивать главное было рано, ладно поговорим о насущном:
— А про меч зачем спросил?
— Мне с тобой в бой идти, — неожиданно детская обида мелькнула в голосе парня, — мало того, что я сам не боец, так мне еще в няньки чудака подсунули, который только палкой дерётся.
— На чудака обижаться не буду, здесь у каждого свои представления, — Мирай подобрался, — а вот за палку немного обидно…, — праведник медленно поднял глаза на наставника. Тот все правильно расценив, дал знак заканчивать спарринг, — ты тут посиди немного, отдохни, подумай над своими словами, может забрать захочешь, — фигура праведника угрожающе нависла над пареньком, в глазах мелькнула мысль, а не забрать ли мне эти самые слова назад прямо сейчас. Извинения, так и не обретя форму, повисли в воздухе. Мирай одним слитным движением оказался около стойки с оружием. Заботливо протерев меч, он вложил его в ножны и оставил в нужном держателе. В руки легло родное оружие. Твердый гладкий материал посоха привычно успокаивал и придавал уверенности. Мирай оглядел плац. Мелькнули белые волосы. В центре, разбрасывая соперников, дрался побратим. Неутомимый боец стал наемникам поперек горла, и они решили брать количеством. Еще немного и брата просто завалит телами.
Крутанув посох в руках, Мирай двинулся в сторону Игнара. Оружие легко освобождало проход. Шаг, другой и вот горячая спина побратима плотно прижата к его собственной.
— Ты как раз вовремя, брат, — усмешка угадывалась в потяжелевшем дыхании воина, — чего так долго?
— Прости, зачитался, — не удержался от шутки Мирай.
— Ты даже на туалетной бумаге найдешь, что почитать, — хохотнул воин и дрогнул от тяжёлого удара. Но спина друга поддержала его. Конечно, настоящая бумага в их мире давно стало редкостью, и никто не пустил бы ее на такое низкое дело, но те синтетические рулоны, что стояли на полках рядом с унитазами, по древней привычке назвали бумагой.
— Прости, брат, — Мирай тоже расхохотался, — не пользую…
Ближайшие соперники невольно прислушались к перепалке, секундного замешательства хватило, чтоб побратимы подобрались и начали атаку. Мирай выдохнул, время замедлило бег, Ровное дыхание брата, мышцы, что перекатываются за спиной, движения шаг в шаг. Стук сердца врага, тяжелая поступь, скрип брони. Чуть более сильный вдох перед выпадом, едва заметное напряжение в мышцах перед нападением, движение глаз. Мирай ловит каждую мелочь, опережает врага и преподносит брату для решающего удара. Скоро уследить за ними со стороны стало практически невозможно.
…
Два старых друга стояли на возвышении, бой приковал и их внимание.
— Ты где их нашел, — Зеон с жадностью ловил каждое движение ребят.
— Не поверишь, — настоятель пристально следил за движениями учеников, — сами пришли.
— Значит, судьба, — задумчиво проговорил наемник «былой славы». Зрелище было настолько… правильным, что у него даже не возникло сожалений о несомненном проигрыше своих ребят.
— Да, друг, судьба, — скупая улыбка озарило лицо настоятеля. Стараясь кого-то рассмотреть, он поднял глаза в темнеющие небеса.
…
Мирай стал, опершись на посох, азарт боя постепенно затухал, напряжение в мышцах отпускало и лишь тяжелое дыхание давало о себе знать. Побратим закинул оружие на плечо, его еще не отпустило и тяжесть двуручного оружия лишь подогревала сладость победы. Оглянувшись на усталых соперников, он одним движением перенес меч вперед, острие вошло в испещрённую рытвинами землю под ногами. Ребята поклонились наемникам — бой был на самом деле славным. Затем переведя взгляд склонили голову перед настоятелем.
— Ну, что, на заслуженный отдых, — Игнар поиграл плечами, — или еще потренируемся.
— Ага, потренируемся, — Мирай широко улыбнулся, — только в другом искусстве, — праведник подтолкнул побратима к стоявшему в углу контейнеру. Вода хоть и не охлаждалась специально, но разгоряченные боем тела принимали ее за прохладную. Тут собралось уйма народу. Толпа плавно расступилась перед побратимами. Мирай нажал на небольшой рычажок и подставил голову под тонкую струйку. Набрав в ладони прозрачную жидкость, праведник прополоскал рот и уступил место побратиму. Игнар в точности повторил движения друга. Мирай склонился к товарищу и тихонько проговорил, — иди пообщайся с ребятами, может что новое узнаешь. А мне пока кое-что до конца довести надо, — праведник выскользнул из толпы и двинулся к высокому новичку, что все еще стоял в стороне
Лицо парнишки вытянулось, он явно не ожидал такой прыти он человека, про которого говорили, что он ни разу в жизни не держал меч в настоящем бою. Дрожь предательски пробежалась под кожей. Парень жалел о сказанных ранее словах и боялся получить наглядную демонстрацию, что не стоит принижать выбор оружия противника. Мирай уловил исходящий мелкой дрожью страх человека. Давить на него он не собирался, наоборот ему нужна была симпатия новичка.
— Так что, говоришь, написано на мече? — широкая улыбка праведника показала, что инцидент с оружием исчерпан.
— Не те враги страшны, что окружают тебя в бою. Их ты сразишь этим мечом. Берегись тех, что затаились в твоем сердце, — все еще напряженно процитировал парень и попытался словить эмоции на лице праведника. Мирай остался расслабленным. Ничего не говорило о том, зацепила ли его надпись. Лишь в глубине раскосых глаз вспыхнули искры азарта.
— Хорошая мысль, — протянул Мирай, — что скажешь?
— Да, что тут скажешь, — парень пнул несуществующий камушек, — это вам хорошо, следовать таким наставлениям. Внешние враги вам не страшны, а внутренние… они у каждого одни и те же… эх, зря я наставника слушал, за книгами всю жизнь корпел. Ни его, ни книг не уберег, да и вообще… никого не уберег, — печаль отразилась на блестящей пленке, что покрыла глаза наемника. Жуткая картина, что мучила его во снах, вновь встала перед взором. Тяжелый звон сигнального устройства возвестил о скором нападении на родовую долину. Набеги становились все чаще, защитники гнезда слабели, не редко в последнее время в бой выпускали неопытных пацанят. Но его, хранителя книг, берегли. Вот и в этот раз наставник через силу отправил парня в хранилище и приказал запереться. В ожидании он искусал губы и в который раз пообещал сам себе, что в следующий бой не будет малодушно прятаться в надежном убежище. Вместе со всеми станет на защиту родных стен. Но следующего раза не случилось. Условного стука не послышалось, вместо этого дверь начала крушиться под тяжелыми ударами. Прошло лишь несколько мучительных минут и сквозь трещины показался огромный таран. Большой металлический штырь пропорол многослойную дверь как консервную банку. Небольшое помещение тут же заполнили мелкие уродливые фигуры. Глаза светятся гневом, широкие ноздри раздуваются в поисках добычи, с опущенных вниз кривых клинков стекает свежая кровь.
— Я не хотел сидеть в хранилище, — парнишка сам не заметил, что уже давно рассказывает свою историю, — но учитель каждый раз настаивал, говорил, что только через меня знания смогут сохраниться, только я остался, кто смог уместить в голове такое количество языков, — теперь эта самая голова уныло повисла. Парень не был трусом, не раз защищал свою честь и отстаивал честь учителя. Нравы в долине становились все хуже. Но он свято верил наставнику и каждый раз соглашался спрятаться и охранять книги, — в итоге ничего не сберег, все книги эти изверги покидали в здоровенные мешки и вынесли вместе со мной. Потом не до рукописей стало… Меня связали и отправили вместе с другими пленными. Это было так жутко… Долину сожгли, нас запрягли в повозки, и мы тащили труппы своих же друзей и родных. Потом падальщики разделились, книги увез с собой отряд, что оторвался вперед. На наш же ночью напали воины «былой славы». Они быстро порешили мародеров, все тела и порченные, и чистые спалили, — парень поморщился, — я слышал, что за стенами долин чистокровные цениться настолько, что кровь сливают даже с трупов…, — новичок опять вздрогнул и стеклянный взор застыл на картине, что развернулась внутри.
— Да, так бывает, — голова Мирая печально качнулась, память услужливо подсказала день смерти учителя, — иногда…, — праведник отогнал воспоминания. Он вовсе не хотел пугать новичка, надо было подстегнуть ход его мыслей, стыдно сказать, но Мирая очень интересовала судьба книг, — и что было дальше?
— Да ничего, — взгляд парня вернул осознанность, — мы завершили церемонию прощания с ушедшими, почти всю добычу наемники оставили себе. Нам дали небольшую часть, чтоб смогли выжить в первое время. И предложили провести до ближайшего города. Названия я не помню, как увидел стены, жуть взяла… Вот и попросился к Зеону в отряд. Чем он думал, когда согласился, не знаю, — печальный вздох вырвался у парня из груди, — я его потом достал страшно, все просил пойти по следу другого отряда подельщиков, книги отыскать… Но, он хоть и хороший человек, да ценности у него солдатские. Отказался наотрез. Сейчас вот радуется, что сбагрил наконец, надоедать никто не будет, — парень еще раз вздохнул, — да и кому нужен в отряде слабак. Так что мне пока не до внутренних врагов, мне бы от внешних защищаться научил кто…
— Тебя как звать то? — Мирай подошел к новичку ближе.
— А…, Вестиан, — отозвался парень.
— Мирай, — праведник протянул руку, — не прибедняйся, книжник, враги внутренние они хоть у всех и одинаковые, да силой обладают разной. Ты своих в узде хорошо держать научился, а мечом владеть тебя научат, не переживай. Раз Господь оставил в живых, значит так надо, послужишь еще этому мрачному миру.
— Слушаю тебя и будто опять в долине оказался…, — робкая улыбка коснулась лица Вестиана, — не так наемники говорят.
— Не так, — согласился Мирай, — мне было пять лет, когда мою долину разграбили.
— Ого… ты смог прижиться…
— И ты сможешь, и книги твои найдем, — загадочная улыбка скользнула по лицу праведника, — так какие языки говоришь знаешь?
— Да все, на которых книги в хранилище написаны были.
— А санскрит знаешь, на нем книги были?
— Язык Богов, — книжник усмехнулся, уверенность медленно возвращалась к нему, — ты, я смотрю мелких целей не ставишь.
— Нет, — твердый кивок подтвердил уверенность праведника, — не ставлю, давно уже. Иди отдыхай, Вестиан, до ужина есть немного времени. А после жду тебя у себя.
…
Ужин проходил в веселой обстановке. За время тренировки ученики и наемники успели узнать друг друга и убедиться в надежности каждого. Ближайший рейд в пустыню будоражил кровь и разговоры так и крутились вокруг него.
— Слушай, Вестиан, а что твои бывшие говорили об особой цели? — Игнар устал клеить уши к соседним столикам и решил расспросить подсевшего к ним новичка. Отношения между учениками монастыря были хорошие, но ребята предпочитали держаться особняком. Уж слишком часто им надо было обсудить свои планы, а времени на поболтать в плотном графике просто не было.
— Ну…, слышал кое-что…, — новичок отдохнул и выглядел намного увереннее. Зайдя в общий холл, который на время принятия пищи становился столовой, он быстро огляделся. Глаза сами отыскали нового знакомого, к старым подходить не имело смысла, да и не жаловали они его, — только это вроде как секретная информация…
— Ох, братишка, — ухмылка приподняла левый уголок рта Игнара, — поверь мне, пустыня заставит тебя открыть все секреты. Чем их меньше, тем больше проживешь…
— Не понял, — брови книжника поползли вверх, — меня что пытать будут…
— Пески пустыни, нет конечно, — Мирай рассмеялся и глянул на побратима, — вечно ты всех пугаешь… Нет, пытать никто не будет. Если человек что-то таит — это сразу видно. И таких опасаются. Никто не хочет получить нож в спину. В общих операциях все стараются быть максимально открытыми друг с другом. Негласный кодекс. Иначе, не ровен час, один под другого рыть начнет, учитель пресекает такие вещи на корню.
— Логично, — Вестиан покачал головой, — команда должна быть одним целым.
— Да, — кивок головы праведника подтвердил сказанное, — а для этого надо доверять каждому члену отряда.
— Да мне то скрывать нечего, — книжник покосился на былых товарищей, — они тоже вроде неплохие ребята, задиристые только очень, — тяжелый вздох вырвался из груди новичка, — а что до особого задания… Нас в детали не посвящали. Я услышал ненароком. Все уснуть не мог, да пошел прогуляться, а ходить я привык тихо. Всегда вставал раньше других, да чтоб не разбудить — наловчился. Вот тут и услышал, как Зеон с помощниками обсуждали брать заказ или нет. Не совсем чистый он, как мне показалось…
— Ну, ну, — поторопил Игнар зависшего товарища.
— Сначала отрад Зеона наняли только для зачистки от Падальщиков, но в последний момент всплыло новое задание. Речь шла о девушке из долины. Там недавно главный сменился, он оказался не таким принципиальным как предшественник. Дочка былого управляющего одна осталась, без матери и братьев. Но норов еще тот. Все решения нового руководства оспаривала, народ на протесты поднимала. Так тот возьми и пристрой ее замуж. Да только не за одного из своих. Зачем ему, чтоб она смуту дальше колыхала. Продал он ее. Высшему местному. Сыну бургомистра. Но девчонка как-то сбежать умудрилась. Вроде ее отыскать и надо.
— Хм, — мозги Игнара работали отлично, а вот играть прямолинейный парень не мог, пришлось прикрывать проступившие на лице эмоции любопытством, — девчонка… красивая, наверное. Чистые все красивые…, — глаза воина мечтательно закатились.
— Не обязательно, — книжник, проживший всю жизнь среди чистокровных людей, не разделил восторгов Игнара, — разные бывают.
— Да ладно, разных ты скоро увидишь, — на этот раз ухмылка воина вышла вполне искренне, — сразу мнение поменяешь, да брат? — рука легко стукнула побратима по плечу. Мирай в отличие от брата умело спрятал эмоции внутри. Легкая заинтересованность надежной маской застыла на лице праведника.
— Красота — понятие относительное, друг мой, — Мирай снял руку побратима с плеча и чуть наклонившись вперед, уперся глазами в новичка, — меня больше интересует вопрос, куда нас пошлют искать ее. Об этом говорили?
— В пустыню, куда ж еще, — Вестиан передернул плечами, — я так понял, что с людьми нижней части города они связались и, если девушка проявится там, ее быстро сдадут. Но ставят больше на Падальщиков, что беглянка к ним попадет. Обычно чистых не трогают, сначала к главарю везут. Надеются успеть отобрать ее. Я тоже надеюсь. Жалко девочку…
— Да, жалко, — Мирай вздохнул, заложив руки за спину он потянулся, — а может она уже в высшем городе, в безопасности.
— Не, на это никто не надеется, — книжник покачал головой, — там же ее жених, а она вроде от него и сбежала. А без документов туда не пустят, я так понял…
— Да не пустят, — Мирай бросил взгляд на побратима. Игнар уже успокоился и волнение никак не выдавало его, лишь глаза лихорадочно блестели, скрывая шальную улыбку.
— Ну, что ж, рейд обещает быть веселым, — Мирай поднялся из-за стола, — загляни к нам до отбоя, дело есть, — книжник, набив рот, кивнул, ложка активно застучала по железному подносу.
Ребята взяли посуду и направились к мойке. Вереница воинов уже выстроилась в цепочку. Но воду даже техническую приучали экономить, поэтому очередь двигалась быстро. Впереди стоящий здоровяк обернулся к ребятам, Мирай узнал в нем одного из ребят, кто сегодня с ними сражался.
— А вы неплохо работаете в паре, — наемник снял броню, но комплекцию имел внушительную и без обмундирования, — дадите пару уроков моим ребятам, — солдат подошел к мойке и уже натирал поднос чистящим средством.
Игнар лишь хмыкнул в ответ. Неплохо… Сам он был значительно лучшего мнения об их с напарником работе. Мирай задержался с ответом на несколько секунд. Он взял в руки протянутое мыло и проговорил:
— Мы тренируемся вместе с девяти лет. Тогда выжили благодаря тому, что встали спина к спине, — Мирай передал средство побратиму, — до этого четыре года дрались. Если будешь рассчитывать на успех от пары тренировок, быстро умрешь.
Плечи здоровяка напряглись, руки, занёсшие тарелку над сушилкой, замерли… мгновение, и они продолжили путь. Посуда тихо стала на место. Мирай понимал, эту истину наемник знал и без него. Хотел ли он что-то проверить, или просто неудачно начал разговор… Но ответом видимо удовлетворился. Сам наёмник был старше ребят года на четыре. Опытный воин, он невольно залюбовался. Ребята были командой во всем. Не осознавая они синхронно сполоснули подносы и поставили их наверх. Слитным движением развернулись. Игнар вышел из-за плеча побратима и, загородив его, проговорил:
— Но, заниматься можем начать прямо сейчас, — предвкушение заиграло в глазах, лицо озарила широкая улыбка, — вот прямо с драки и начнем…
Смотреть между строк наемник тоже умел. В этой паре второй парень явно выступал защитником. Здоровяк кивнул, принимая правила игры. Кулаки зачесались в предвкушении. Достойные противники встречались редко. Парень хоть юный, но силой и ловкостью сочился будто бургер соусом. Причём сила была настоящей, не такой как в их синтетических подделках.
— Через пол часа на плацу, — кивнул здоровяк.
— Договорились, — плечи воина приподнялись, улыбка хищника обнажила зубы.
…
Зайдя в комнату, друзья растянулись на кроватях. Солнце уже село и распахнутые окна впустили в помещение прохладный воздух. Вздохнув поглубже Мирай повернулся к другу:
— Ты чего здоровяка задираешь?
— Я что ли, — смех побратима прошелся по комнате, как только шторы не закачались, — да он сам не прочь кулаками помахать, так хоть вечер скоротаем, — Игнар потянулся на кровати, — не всем же, как тебе, над книгами корпеть… Ты мне лучше вот что скажи, — побратим подскочил на кровати и уставился на друга, — сбежавшая невеста, уж не наша ли красотка?
— Она, кто ж еще, — Мирай улыбнулся, он бы слукавил, если бы сказал, что ему совсем не интересно кто она и откуда. Но что так быстро узнает, никак не ожидал, — только если у привезших ее не было нескольких невест с собой. Но чистыми так просто не разбрасываются. А то, что она вела себя, как житель долины — это факт.
— Вот удивим ее, — довольная улыбка стерла всю суровость с лица мальчишки.
— Уж девчонку точно бы не задирал, — укоризненный взгляд коснулся друга, — тебе с ней помягче надо.
— Тоже мне знаток женских сердец нашелся, — Игнар подошел к шкафчику. Вытащив пару сменной одежды и полотенце, он закинул его на плечо, — ладно, пойду разомнусь… у нас еще неделя есть, придумаем, что с новостью делать.
— Ты собрался думать, — брови праведника иронично скользнули вверх, — уверен?
— Ладно, — побратим ничуть не обиделся, — ты придумаешь… Все, я пошел.
— Удачи, — бросил Мирай вслед широкой спине друга, и перевернувшись достал из-под подушки книгу.
Казалось от книги идет неземная вибрация. Чтоб унять дрожь, Мирай провел рукой по цветной картинке. Яркие цвета обложки казались чужими их миру. Серые стены монастыря, ровные пески пустыни и одинаково багряное небо надо головой. Только пролитая кровь вносила разнообразие в их пейзаж, да и та зачастую была черной. На изображении над постелью больного стояли высокие рослые фигуры, в четырех руках они держали оружие и старались отстоять душу умирающего. Ее уже вытаскивали из тела ужасные посланники Смерти. Мирай вздохнул и сосредоточился на названии. Язык был не родным, но знакомым. В библиотеке была парочка книг на этом языке. Буквы легко сложились в слова. «Еще один шанс». Хм, то что нужно для их мира.
Перелистнув главную страницу, праведник прошелся глазами по тексту. Он шел ровными блоками, иногда прерываясь вязью незнакомого языка. Сердце забилось в предвкушении и Мирай медленно погрузился в чтение. Повествование затягивало, вот уже вместо букв перед глазами побежали картинки. Мирай так погрузился в мир книги, что не расслышал стук в дверь. И лишь когда вошедший похлопал его по плечу смог вынырнуть наружу. Реальность вокруг заиграла новыми красками. И даже лицо книжника, склонившегося к нему, приобрело более яркий цвет. Или это был румянец возбуждения, что испытал Вестиан при виде предмета своей страсти. Глаза новичка загорелись, рука непроизвольно коснулась открытых страниц.
— Ничего себе, — голос книжника сошел на благоговейный шёпот, — это же настоящее сокровище.
— Ты знаком с этой книгой, что это за язык? — Мирай медленно протянул книгу новичку, руки мелко задрожали, когда реликвия коснулась кожи.
— Русский, — Вестиан глубоко вздохнул и продолжил, — язык на котором написана книга — русский. Но это перевод. Автор книги — один из святых старого времени. Он переводил и объяснял священные тексты. Так он хотел донести до современников науку о Боге. Но потом, — тяжелый вздох вырвался из груди книжника плечи поникли, — …потом эти книги начали повально уничтожать. Знания давали свободу, а никто не любит управлять свободным народом. Правителям нужно послушное стадо, — книжник еще раз вздохнул, робкая улыбка коснулась его лица, — не знаю почему, но именно на русском сохранилось больше всего экземпляров. Какие-то были спрятаны в долинах, кое-какие экземпляры осели на полках правителей. Они хоть и хотели послушный народ, да сами знаний не чурались. Но все же большинство пропало без вести — это настоящее сокровище, — повторился книжник и трепетно прошелся по покрытым защитной пленкой страницам, — точнее знания, что спрятаны на этих страницах. Они помогут обрести истинное бесстрашие.
— А это? — Мирай указал на стихи на незнакомом языке.
— Это…, — книжник весело усмехнулся, — это и есть язык что проникает сквозь границы нашего мира и попадает в уши небожителей. Санскрит — мой друг, язык Богов.