Не утруждая себя ответом, Игорь глубоко вдохнул, стараясь вобрать в себя как можно больше воздуха.
«Пан или пропал».
Когда Прометей упал от броска Игоря, ему в глаза бросилась некая неправильность в их окружении. Из-за того, что оба элементаля обладали огненными стихиями, их доспехи ярко освещали поляну, и Глава Дома не сразу заметил, что каменные стены дополнились сплошным потолком из дерева.
— Ты сюда и Деметру позвал? — восхитился Прометей. — Да вы серьёзно подготовились! А я-то думал, эти старые пердуны только и могут, что болтать, он фыркнул. — Ну ладно, до них я ещё доберусь.
«Вряд ли», — про себя подумал Игорь. Вслух он говорить нечего не стал — Лазарев прекрасно знал о том, чего Прометей ещё не понял, а потому берёг дыхание.
— Но сначала, — фигура огненного элементаля полыхнула чудовищным жаром, — я покончу с тобой!
Силуэт Прометея исчез, чтобы тут же возникнуть вплотную к Игорю и врезаться ему в грудь, отбрасывая на каменные плиты. Стена едва заметно дёрнулась, выдержав вес укрытого доспехом элементаля. Ловушка была подготовлена так, чтобы никто изнутри не смог разрушить её за короткое время.
Стена выдержала, но Игорь стерпел удар с трудом: в глазах на мгновение потемнело, и он едва не выпустил из лёгких драгоценный воздух.
— Я хотел вернуть вас всех! — распалялся Прометей, бросаясь на Лазарева снова и снова. Игорь едва успевал уклоняться от молниеносных ударов взбесившегося элементаля. — Хотел вернуть ещё тогда, когда твоя мать сбежала из моего Дома! Хотел вернуть, когда этот чёртов Клинков сбежал вместе с тобой прямо у меня из-под носа! И даже тогда, когда ты нашёлся спустя двадцать лет, — я бы принял тебя!
Игорь не отвечал. Все его силы уходили на защиту. Отпрыгнуть от удара ногой. Пригнуться над кулаком, нацеленным в голову. Принять взметнувшееся вверх колено на блок и отскочить в сторону прежде, чем Прометей атакует снова.
— Я принял бы вас, — практически прошипел огненный элементаль, — Принял бы — и простил, как простил Павла, который предал меня и позволил Клинкову сбежать. Я знаю, это сделал он.
На это Игорь вполне мог бы возразить. Он прекрасно знал о незавидной участи своего дяди, вынужденного половину жизни играть роль бестолкового сторожа. Но Лазарев молчал.
— Но вы отказались, — замерев на месте и с трудом глотая воздух, забормотал Прометей. Огонь, укрывающий его тело, заметно поутих. — Все вы. Вы отказывали мне снова и снова, поэтому… — его глаза безумно заблестели отблесками пламени, — Поэтому я убью вас. Каждого из вас. Сначала — тебя… — он поперхнулся, не в силах сделать вдох. Следующие слова он еле слышно просипел. — Затем… Эй, твой доспех… Да какого черта?
«Заметил наконец, — заключил Игорь. — Но уже слишком поздно».
Броня Лазарева, прежде ярко светившаяся от переполнявшей её лавы, потускнела и теперь практически целиком состояла из чёрного камня с острыми гранями.
— Рунисты, — одними губами пролепетал Прометей, широко раскрыв глаза. Игорь бросился на него.
Прежде они уклонялись от атак друг друга, блокировали их, стараясь максимально уберечь себя от урона. Сейчас о защите не шло и речи: два сильнейших элементаля столкнулись в центре поляны и принялись без затей обмениваться тяжёлыми ударами, словно пьяные мужики, сцепившиеся на деревенской дискотеке. Голова Игоря моталась из стороны в сторону, так сильно, что шея протестующе скрипела, но он словно не замечал этого, продолжая остервенело выбрасывать кулаки Прометею в лицо. Огонь, защищающий элементаля, то и дело заставлял руки Игоря бессильно месить воздух, но стихия, лишённая подпитки из кислорода, горела всё слабее, и наконец костяшки Лазарева с хрустом врезались Прометею в челюсть.
Глава Дома пошатнулся. Чувствуя, как от недостатка воздуха темнеет в глазах, Игорь изо всех сил принялся развивать успех, нанося всё новые и новые удары. Он почти отчаялся, видя, что утративший доспех Прометей продолжает держаться на ногах, но тут колени мужчины подогнулись, и он завалился набок.
«Ещё немного!»
Забыв о том, что задыхается, Игорь оскалился, словно дикий зверь, зарычал и, выставив перед собой локоть, всем весом упал на тело поверженного врага.
«Ещё… Чуть-чуть…»
Руки почти перестали подчиняться Лазареву. Конечности одеревенели, но он заставлял себя снова и снова бить переставшего сопротивляться Прометея по голове.
«И… Ещё…»
Но тело, пострадавшее сразу от двух стихий, а затем — полностью лишённое кислорода, не выдержало, и Игорь наконец провалился в спасительное забытье.
***
— Открывайте!
Деметра покосился на Тимофея. Рунист выставил руки перед собой, вглядываясь в стену сквозь висящий в воздухе узор. Рядом с ним Соня делала то же самое. Матвею подобный подвиг не удался: вытягивающая воздух руна полностью лишила его остатков сил, и он нетерпеливо переступал с ноги на ногу, то и дело кидая взволнованные взгляды на своего отца.
По лицу Тимофея ручьём бежал пот. Даже для Идракиля его уровня он применил слишком много рун. Что уж говорить о Соне: девушка побледнела, как полотно, и с трудом держалась на ногах, но продолжала держать перед собой руну, позволяющую обнаружить силы элементаля.
По крайней мере, до тех пор, пока он жив.
— Там остался один! Открывайте, я говорю! — выкрикнул Тимофей. Он одним движением разрушил руну, вытягивающую воздух, но до тех пор, пока Деметра удерживал плотную деревянную завесу, это было бесполезно: поляну накрывал герметичный купол из его стихии.
— Деметра, — укоризненно проговорил Аид, нахмурив кустистые брови. — Я уже убрал свои плиты. Остался только ты.
— И без тебя знаю, — холодно ответил Деметра, и не думая убирать древесный заслон. — Аид. Все вы, — он обвёл взглядом всех присутствующих. Битва с элементалями Прометея давно завершилась, и все люди, способные стоять на ногах, были здесь, с нетерпением дожидаясь окончания схватки между Игорем и Прометеем. — Ответьте мне. Вы уверены, что тот, кто выжил — это обязательно Лазарев?
На Деметре скрестились десятки недоумённых взглядов. Хотя… Это относилось не ко всем. Арес, словно не замечая холодного ветра, задувающего под обгорелые остатки куртки, был мрачен. Гефест щурился единственным неподбитым глазом, словно примеряясь, как бы половчее убить древесного Повелителя. А на покрытом сажей лице Зевса и вовсе горела чистая, незамутнённая ненависть.
— Подумайте сами, — продолжил увещевать Деметра. Время было на его стороне. — Велик шанс, что Игорь погиб, и в тот момент, когда я уберу заслон, мы столкнёмся лицом к лицу с Прометеем. Скорее всего, он неслабо пострадал, и у нас будут все шансы его прикончить, но скольким из нас придётся отдать за это свои жизни? Скольких огненный Повелитель успеет забрать с собой? — он сочувственно покачал головой. — Нет, я не могу этого допустить. Слишком велик риск. Кто бы из них ни выжил — мы должны оставить его там. Это единственное благоразумное решение, каким бы жестоким оно не…
— Убери. Свою. Чёртову. Стихию! — отчётливо выговаривая каждое слово, прошипела Кристина. Деметра поднял руки в защитном жесте:
— Уважаемая Зевс. Как Глава Дома, вы должны принимать решения, которые будут наилучшими для всех, а не руководствоваться своими эгоистичными…
Даже не дав ему договорить, Зевс с рычанием бросилась к деревянному заслону, на ходу превратилась в разряд молнии и врезалась в стену. Безрезультатно. Деметра позволил себе лёгкую, наполненную превосходством улыбку:
— Вам ли не знать, что молния не слишком подходит для того, чтобы избавляться от дерева?
— Хм, верное замечание. А что насчёт льда? — Арес опустился на корточки и прижал руки к земле. Почва приподнялась, словно под ней полз огромный, чудовищно быстрый червь. Деревянная стена ощутимо дрогнула и начала понемногу, сантиметр за сантиметром, подниматься вверх.
— И металла, — Гефест зеркально повторил жест Ареса. Заслон начал подниматься чуть быстрее.
— Вы не понимаете, что творите!
Деметра оскалился. Ему было плевать, кто выжил. Игорь, Прометей — какая, к чёрту, разница? Он жил слишком долго, а потому прекрасно осознавал: оба они были слишком сильны, чтобы позволить им уцелеть, ведь любой из них представлял для него нешуточную угрозу.
В отличие от измотанных элементалей, оставшихся возле поляны.
— Я не позволю вам совершить эту ошибку, — процедил Деметра, вскидывая руку. Повинуясь его жесту, из-под земли проросли толстые ветви, которые тут же ринулись в сторону Ареса и Гефеста.
Ринулись — и отлетели в сторону, а в следующее мгновение Деметра отлетел назад, отброшенный мощным пинком в грудь.
— Что ты делаешь? — поморщившись, прошипел он. Больно ему не было — стихия защитила своего обладателя, в последний момент укрыв его тело толстой древесной корой. Перед ним стояла Зевс, сверкающая доспехом из молний.
— Моя стихия действительно не очень подходит для того, чтобы пробить древесный заслон, — холодно произнесла она. — Зато у неё есть другая полезная особенность.
Деметра прищурился. Его элемент был слишком медлителен, чтобы соперничать с молнией, но и Зевс вряд ли смогла бы нанести ему какой-либо урон. Схватка с ней могла затянуться.
Остальные элементали уже бросились на помощь Аресу и Гефесту. Деметра кинул на них взгляд. По отдельности они были слабы, но каждый из них вносил свой вклад в разрушение древесного заслона. Даже Аид принял участие в общем деле, принявшись терзать стену заслон острыми каменными плитами, пилами вгрызающимися в толстые, переплетающиеся между собой стволы.
На стороне Деметры не оказалось никого, кто мог бы его поддержать.
Тяжело вздохнув, он признал своё поражение:
— Ладно, вижу, большинство из вас не хочет прислушаться к доводам разума. Пусть будет так. Но потом не говорите, что я вас не предупреждал.
Никакой необходимости в этом не было — элементали и сами уже почти справились с заслоном, — но Деметра все равно махнул рукой, отзывая свою стихию.
«Раз уж не удалось достичь цели, надо хотя бы сохранить лицо», — мрачно подумал он, наблюдая за тем, как дерево расступается, открывая вид на обожжённую поляну.
Почти правильной формы круг выглядел так, словно по нему прошлись трактором. Земля была перепахана, разворочена, покрыта пеплом, оставшимся от без остатка сгоревшей травы. А в центре круга лежали двое. И оба представляли собой жалкое зрелище.
— Игорь! — Зевс бросилась вперёд, неуловимо быстро оказавшись возле лежащего сверху тела. От одежды Лазарев остались жалкие лохмотья, обнажающие страшные обгорелые трещины, покрывающие его кожу почти целиком.
Подрагивая от натуги, Кристина стянула его с Прометея и аккуратно, стараясь не бередить многочисленные раны, уложила его на спину. Деметра хмыкнул: похоже, его опасения были беспочвенны: с такими повреждениями долго не живут.
Приблизившаяся к ней Соня попробовала нарисовать над Игорем руну лечения. Из носа юной девушки побежала тонкая струйка крови, но она всё равно заставила себя завершить узор. Бесполезно: едва коснувшись тела Лазарева, руна исчезла, никак не улучшив его состояния.
— Не получается, — падая на колени от бессилия, простонала Соня. — Его стихия отторгает руны!
На Прометея девушки даже не посмотрел, зато остальные во все глаза таращились на поверженного элементаля. Удивительно, но его одежда уцелела, разве что перепачкалась кровью.
Кровью, натёкшей с изувеченной головы, превратившейся в бесформенное месиво.
— Арес, помоги! — крикнула Кристина, бессильно оборачиваясь к Морозову. Тот со вздохом присел возле Игоря.
— Я могу лишь немного остудить его тело, — с извинением проговорил он, выставляя ладони над Лазаревым. — У него сильный жар.
— Но он жив!
— Да, — Морозов проглотил слово «пока», очевидное для любого, кто только мог увидеть травмы, не оставившие на Игоре живого места. Определить, какие из них нанёс Прометей, а какие — достались ему от собственной стихии, было практически невозможно. — Он жив.
Словно подтверждая его слова, Игорь с хрипом втянул воздух и распахнул глаза.
— Х-ха, — он засипел и прочистил горло, — Что… Что с Прометеем?
— Прометей мёртв, Игорь, — неестественно высоким голосом сказала Зевс. Её неловкая, нервная улыбка не могла замаскировать навернувшихся на глаза слёз. — Ты победил.
— Победил… — задумчиво протянул Лазарев. — Кристина, Игорь, — он покосился на Ареса, чуть ли не впервые обращаясь к нему по имени, — Помогите мне встать.
— Тебе не нужно… — возразила было Зевс, но Игорь мягко оборвал её:
— Нет, Кристина. Мне это нужно.
Две пары рук придержали его, поднимая на ноги. Игорь чуть пошатнулся, но устоял. Повернувшись к Зевсу, он улыбнулся. На лице, испещрённом кровавыми трещинами, сквозь которые виднелись кости, это выглядело жутко.
— Спасибо, — он посмотрел на остальных. На него уставились десятки глаз. Игорь одно за другим выхватывал знакомые лица из толпы.
Бык, или, точнее, Дмитрий — единственный из главарей банд, кто умудрился пережить последний год. Гефест, умудрявшийся совмещать функции Главы Семьи и руководителя СЗГ.
«Подумать только, — мелькнула у Игоря неожиданная мысль. — А ведь, получается, я на тебя работал».
Юрий, его правая рука, с которым Лазарев едва не сцепился из-за пленника из банды Стрелка. Деметра, прожигающий Игоря неприязненным взглядом. Аид, дальний родственник, с которым Лазареву так и не довелось пообщаться. Паренёк из Семьи Морозовых, имени которого он так и не запомнил.
Эдуард, наконец избавившийся от того, кто перетянул на себя внимание его сестры, но отнюдь не казавшийся радостным.
Соня. Игорь покосился на девочку, умоляюще посмотревшую на Тимофея: тот лишь печально покачал головой: если способ излечить Игоря существовал, то он о нём не знал.
«Прости, что доставил тебе столько боли. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо», — искренне пожелал ей Игорь, слегка пожав хрупкое девичье плечо. Соне пришлось пережить слишком многое, и теперь последний человек, который был с ней рядом, вынужден был её покинуть.
«Хотя нет. Не последний», — Лазарев посмотрел на Тимофея. Тот кивнул.
Этот кивок, а ещё — стеснительные взгляды, которые на неё украдкой бросал сын Тимофея, Матвей, убедили Игоря в том, что одну её не оставят.
Перед ним стояли все они — а ещё многие, многие другие.
— Спасибо вам всем! Всем и… За всё, — неловко закончил Игорь. Умение говорить вдохновляющие речи никогда не было его сильной стороной. — Я рад, что мне довелось вас встретить, — он тепло посмотрел на Зевса, упрямо поджавшую дрожащие губы. — А сейчас мне лучше уйти. Игорь! — он повернулся к Морозову. Тот стоял с окаменевшим лицом, словно статуя античного бога. Лазарев хотел сказать ему о матери. Не передать последние слова сына, о нет — это было бы слишком драматично и совсем не в духе. Он прекрасно видел, как Арес смотрит на Ангелину.
— Удачи вам.
Каменное лицо Морозова дрогнуло. Он благодарно склонил голову, показывая, что прекрасно понял слова своего тёзки.
Из руки Лазарева вдруг сама по себе вытекла струйка лавы. Игорь покосился на неё.
«Я перестаю контролировать стихию, — понял он. — Ну, следовало догадаться, что за силу Голема придётся платить. Надо убираться отсюда как можно скорее».
Сказать было куда проще, чем сделать. Ноги подчинялись Игорю с трудом, и каждый новый шаг был сродни подвигу, но он упрямо двигался к выходу с поляны.
«Потерпи немного, — уговаривал он сам себя, неимоверным усилием воли заставляя тело передвигать конечности. — Ну же, давай. Осталось совсем чуть-чуть. Скоро отдохнёшь. Но ты должен уйти гордо. Иначе как ты посмотришь деду в глаза?»
Как бы он себя не уговаривал, но возле первого дерева он всё же ненадолго остановился, опершись о ствол. Кора влажно зашипела, между листьями побежала тонкая лента чёрного дыма. Переведя дух, Игорь стиснул зубы и пошёл дальше.
Его провожали десятки взглядов, наполненных совершенно разными эмоциями.
И ни один из них не заметил двух наблюдателей, притаившихся за деревьями в отдалении.