Может уже три месяца прошло, может больше, сбился со счета. Здесь такого понятия как календарь не существует. Не придумали за ненадобностью. Даже такого понятия как смена времен года нет. Зима, это тут называется: «Холодно», лето — жарко, осень — время скуки, весна — рождение жизни. Сейчас у нас тут что-то вроде зимы. Снега нет, а я скучаю по нему, по белому пушистому, скучаю по Новому Году, по Дедушке Морозу с внучкой. По санкам и снежкам, прилетающим в спину от непоседливой детворы. Очень скучаю.
На улице дождь льет уже больше недели, этот Барукс, вообще специфическое место, со своими странными законами жизни, со своими дебильными извращениями над животным и растительным миром, с разнообразием разумных существ. Я пока конечно только два из них знаю, но что-то мне подсказывает, что это не предел, и места эти меня еще удивят.
Что это за зверь такой — Этот Барукс? А я отвечу. Это название планеты, на которой я на данный момент нахожусь. Сам только, что узнал, зуб даю. Лекцию выслушал только что, от местного бомонда, о мироустройстве.
Они тут думают, что земля плоская. Точно говорю, сам в начале не поверил. На смех меня подняли, когда я попытался объяснить, как все на самом деле. Астрономы недоделанные. У них не звезды по ночам над головой, а предки костры на небе жгут. И ведь каждый из моих долбоящеров знает, к какому костру он после смерти пойдет, и кто там его встретит, точно пальцем покажет в нужную точку, только спроси, целую лекцию выслушаешь.
Солнце и луну у них по небу ветер гоняет… На вопрос почему всегда, в одно и тоже время, с лева и на право гоняет, и куда прячет на закате, а также почему они утром с другой стороны восходят, ответ идеальный: «Все в руках ветра», я просто в шоке.
Ветер — это главное и единственное божество, ведущее всех во жизни своим непостоянным характером, от рождения до смерти, и даже после нее, переселяя умерших к кострам предков, которых тут, кстати, очень чтят, и очень трепетно относятся к их визионерскому мнению, на счет своих поступков.
От скуки мне даже зимой умереть не дают. А как иногда хочется посидеть вот так, ничего не делая пару месяцев дома, и повыть от безделья. Не получается. Хотя нет, вру иногда завываю, но правда по-другому поводу и в основном по ночам — от одиночества. Друзья конечно часто приходят в гости, не оставляют меня бедолагу, вот только рожи у них уродливые, трехглазые и зеленые. И пусть их вид, давно меня уже не беспокоит, и даже нравится в чем-то, но всеравно, хочется увидеть нормальное человеческое лицо.
А еще, у них у всех есть семьи. Нормальные, со стариками и детьми, со своими скандалами и праздниками, а у меня? С кем мне судьбу тут соединишь? Со старшей дочерью Гони? Три раза ха. Как представлю нас в одной постели, и ее лежащую голову на своем плече, нежно рассматривающую меня подбородочным глазом, и воркующей ласковым голосом: «Милый», и еще для лучшего выражения чувств, язычком раздвоенным, фиолетовым в ушко — тык. Сразу появляется желание кастрироваться. А если даже теоретически, повторяю, теоретически, не надо делать таких выводов, потомство наше представить, так дрожь пробирает. Сюрреализм. Пикассо нервно курит в сторонке.
Дом у меня теперь свой, всем племенем по моим рисункам строили. Все мои фастиры старались. Кстати, что это такое, эти самые фастиры, я так и не понял, соединение несовместимого. Рабские племена свободных людей. Красиво звучит? Вот и я говорю, что бред, а они так живут, и им нравится.
Дом конечно отгрохали огромный. Все согласно эскизам великого — меня, закончившего карьеру художника в седьмом классе общеобразовательной школы, очень даже похоже на мои рисунки на песке получилось, но вот с размерами и этажностью перестарались. Два этажа, восемь комнат. Зачем мне столько одному? С тараканами из своей тыквы в прятки играть? Положено говорят. Ты Фаст. И ведь самое главное тишком все сделали. На рыбалку отправили, и за это время сподобились.
Пока я там на пикнике развлекался: море, вино, мясо на углях, рыбалка, девочки (шучу, видел бы ты этих местных девочек), они соорудили это чудо. Прямо по центру поселка, прямо на месте ритуального костра. Нет, светоч этот на месте остался, никто не посмел поднять руку на святое. Из затруднительного положения зодчие вышли до смешного просто. Они сваи врыли трехметровые и на них уже мой терем сложили.
Стоит теперь такое чудо на ногах сваях, из бревен сложенное, кожаной крышей накрытое, и с дырками вместо окон. Я как первый раз увидел, на задницу сел:
«Стекла где?» — Спрашиваю. Они глазами лупают, не понимают. Принес плафон от светильника, показал, объяснил, вставили. Плафон они и умудрились туда воткнуть, глиной замазав. «Болбоящеры вы.» — Говорю, и ведь соглашаются, еще и гордятся. Теперь вместо окон — светильники. Особенно интересно сморится, когда солнце всходит, или заходит. Создается впечатление, что внутри свет электрический включили.
Пытался у них про Ларинию выпытать. Молчат. Как воды в рот набрали. Табу у них на нее, что ли. А она мне снится. Все чаще по ночам приходит. Вот никогда раньше не верил, что можно, вот так вот, с одного только взгляда влюбится. Вот ведь как бывает.
Пришла, взглянула и убила,
И не оставила следов.
Вот прямо про меня песня. Угадал поэт.
Что еще рассказать за жизнь свою. Попрогрествовал тут слегка. Вспомнил как бабка моя, царство небесное, шерсть пряла и как дед сети вязал, соединил две науки вместе, получилась третья, ловля рыбы бреднем.
Разложу по полочкам мое изобретение: Для того, чтобы связать рыболовный инструмент, нужен материал, леска или тонкий прочный шнур. Ни того ни другого нет. Вспомнил про гномов лесных, с их паутиновыми домиками. В одну нитку плести, получилось слабовато, применил инновационный способ прядения с помощью веретена, вышло великолепно. Правда пришлось долго учить местных сразу трем ремеслам: Прядение, вязание и бредень. Результат сногсшибательный. Рыба теперь каждый день. Скоро от нее тошнить начнет. Бабы меня целовать бросились, насилу удрал.
Еще я много тренируюсь, когда дождь конечно перерыв делает. Бегаю в пустыне, с Дыном топорами помахиваю, удары отрабатываю, спарринг вроде называется, не помню точно, никогда раньше не занимался подобным, еще в море купаюсь. Но это все от скуки. На земле, включил бы комп, и все, вечер удался, ну на крайний случай телевизор. А тут что включишь. Вот и я говорю, что тоска. То рыбалка, то охота, то война с каким-то монстром, доставшим своим не толерантным поведением один из поселков. Ну что тут может быть интересного? Одно слово — скукотища.
Еще споры эти. Теперь приходится соответствовать. Приходят ко мне со своими проблемами младо-дольсящцы, вот же пошутил на свою голову. Например: Спутница спутника своего с другой застукает, и такое бывает, они же тоже живые, и бегом ко мне: «Помоги Фаст. Жить без него не могу, а он сволочь соседку чпокает. Не пущу домой назад гада. Пускай валит к той, с кем спит. Ну и что, что у нее свой спутник есть, пускай ко мне его выгонит.», и ведь разбираться приходится. Это только со стороны смешно, а ты попробуй их помири. Или попробуй разобраться сколько яиц положено петуху, который помог соседской курице снестись, это вопрос от представителя петуха, а со стороны курицы: Величина компенсации за изнасилование. Как тебе? И плевать что этот самый петух выглядит как крокодил с крыльями, суть от этого не меняется. Хватит ржать. Я с подобным каждый день дело имею.
Но что-то я расчувствовался, и изжаловался. Не обращай внимание. Настроение такое. Зима и дождь на психику давят. Спать пойду. Вон уже солнце садится, через плафон хорошо видно.