Черный чадящий дым поднимался над пепелищем. Человеческое поселение — первое и, возможно, единственное в этом новом мире, впервые ощутило на себе ярость и коварство гоблинских дикарей. Черта домиков и бунгало, тянувшаяся вдоль кромки пляжа, выгорела почти полностью. Многие обломки домов все еще тлели, испуская вокруг себя сильный жар.
Немногочисленные выжившие в ночной бойне люди, с хмурыми лицами бродили меж пожарищ, пытаясь найти хотя бы часть уцелевших вещей. Другие тщетно звали своих родственников или друзей, в надежде услышать их голос из-под завалов. Несомненно, это утро принесло много боли и отчаянья и так немало пережившим землянам.
— Мерзкие зеленокожие твари! Нет, вы только подумайте: напасть ночью на мирный город и вырезать спящих безоружных людей! Им нет прощения! Мы должны уничтожить каждого из этих выродков.
По щекам Жизель крупными жемчужными градинкам катились слезы. Соскальзывая с ее щек, они падали на черный, покрытый пеплом и кровью песок. Девушка осторожно переступила через очередное тело человека, с раскроенной головой. Мертвец лежал, раскинув руки, смерть настигла его, когда мужчина выскакивал из своего бунгало, видимо еще не до конца осознавая, что вокруг произошло. Скорее всего, какой-то ловкий зеленокожий коротышка подкравшись сзади, приложился ему по затылку лезвием топора.
— Лучше не смотрите сюда. — Предупредил Клайв.
Американец попытался перегородить собой вход в чудом уцелевшее от огня бунгало. Но, как обычно в таких случаях, я не послушал, бросив взгляд в дверной проем. У дальней стены ветхого жилища сидела пожилая женщина. Ее голова безвольно упала на грудь, опущенные руки даже после смерти судорожно сжимали коленки. В груди женщины торчало сразу три гоблинских стрелы, пригвоздивших ее маленькое тело к стене дома.
— Уничтожу! Я уничтожу всех этих мерзких уродцев.
Жизель отвернулась, смахивая с лица слезы. Она так же успела заметить женщину и теперь судорожно сжимала свои плечи, трясясь от едва сдерживаемой ненависти. Подошедший к девушке Торрело приобнял ее, прижав к своей груди.
— Не плачь, Жи. Мертвым мы уже ничем не поможем, но можем еще помочь тем, кто уцелел в этой бойне. — Испанец окинул взглядом горящее поселение. — Большинство гоблинов мы перебили, а те, что успели уйти на лодках… ну что ж — догнать их уже не в наших силах.
Девушка согласно кивнула и в очередной раз, вытерев слезы, решительно посмотрела в сторону толпы выживших людей. В этот момент во взгляде девушки что-то изменилось, он стал тверже, решительнее.
Я тяжело вздохнул, подняв взгляд к небу. Сколько мы уже в этом мире? Три, может четыре месяца, но за этот короткий промежуток времени мы все изменились. Возможно, изменились сильнее, чем за всю прошедшую в родном нашем мире жизнь. Трудности меняют человека, закаляют, да, но меняют, делая его более жестким, решительным, готовым бороться за свое дальнейшее существование изо всех доступных сил, выкладываясь даже больше, чем тех самых сил было.
— Китан!
Голос Жизель оторвал меня от размышлений. Мы покинули портовую линию, направляясь к центру поселения, где у разрушенных песчаных стен «замка» собирались оставшиеся в живых люди.
— Да?
— Еще в школе я слышала, что у вашего народа было множество поэтов, писавших великолепные стихи. Я даже в старших классах учила некоторые из них. Может расскажешь, чтобы не сойти с ума от всего этого окружающего нас безумства?
— Эмм…
Я окинул взглядом окружавшее нас пепелище, острые обломки рухнувших домов, многочисленные тела людей и гоблинов, лежащие в лужах крови. От созерцания такой жуткой картины в голову ничего не шло, словно все хорошие мысли были буквально стерты из разума. В этот момент луч света ударил в уголок глаза, заставив зажмуриться и отвернуться в противоположную сторону. Перед моим взором открылась совершенно другая картина. Бескрайний и величественный океан в утренней дымке постепенно разгоняемой лучами восходящего солнца. Эта картина была столь прекрасна, так разительно отличалась от того, что окружало нас. Строки стихов словно сами собой всплыли в памяти.
Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом!
Что ищет он стране далекой?
Что кинул он в краю родном?
Играют волны — ветер свищет,
И мачта гнется и скрепит…
Увы! Он счастья не ищет
И не от счастья бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный просит бури,
Как будто в буре есть покой!
Строки давным-давно подзабытого стихотворения легко всплыли в памяти. Мои товарищи замерли, как и я сам, переполняемые внезапно нахлынувшими чувствами чего-то далекого и неосязаемого. В этот момент каждый повернулся к океану, возможно, увидев там что-то свое, знакомое только ему.
— Красиво. — Жизель впервые за долгое время искренне улыбнулась. — Правду говорят, что Русские поэты были способны складывать великие творения. Я читала этот стих много лет назад, но на французиком он не так красиво и мощно звучит. В этот мир стоило попасть только ради того, чтобы услышать эти строки на его родном языке.
— Действительно красиво, синьор. Увы, в моем общем образовании видимо есть некая брешь, кто написал эти строки?
— Михаил Юрьевич Лермонтов — русский писатель и поэт. — Ответил я.
— Жаль, я раньше не слышал эти стихи, возможно, если вы помните еще что-то из его творчества, вы поделитесь со мной, как будет время?
— Как будет время.
В этот момент мы вышли к центру поселения, и начавшее подниматься настроение вновь упало в самую бездну. Здесь у стен песчаного замка собрались выжившие: мужчины, женщины, старики и даже немногочисленные подростки — всех их объединяла печать страха и обреченности на лицах. Их можно было понять, многие из них прошли весьма трудный полный опасностей и потерь путь, добравшись до, как они считали, безопасного места, где можно вернуться к, пусть и не совсем привычной, но безопасной жизни. Всего за одну ночь все их надежды и планы были разрушены, а мнимая безопасность развеялась по ветру, разбившись о копья и стрелы гоблинов.
Мужчины стаскивали со всех уголков поселения одежду и уцелевшие вещи. В толпе я заметил ирландца-бармена, даже в такой ситуации он не растерялся, расставив на открытом пространстве пару бочек, огородив себе территорию, он готовил на небольшом костерке пищу.
— Пойдемте, синьоры и синьорина, думаю, в замке нас уже ждут.
Нас действительно ждали. Стоящий у прохода гвардеец президента мрачно кивнул нам, открывая проход. Здоровенный детина с бритой головой отодвинул рогатину, болезненно скривившись при этом. Его грудь была основательно перебинтована, но даже сквозь слой бинта просачивались кровавые пятна. Видимо, прежде чем отступить, гоблины успели добраться и досюда.
Внутреннее устройство замка состояло из трех небольших домов, расположенных полукругом. По центру была небольшая площадка с утоптанным песком, сверху покрытым земляной насыпью. Здесь на деревянных настилах лежали тела погибших защитников замка. Отдельно от них было уложено тело Хорхе. Остановившись у него, я приложил руку к груди, отдавая последнюю дань уважения исполнившему свой долг человеку.
— Он сражался в том числе, чтобы спасти ваших людей. — Подошедший Изя протянул мне руку. — Для современных людей, а особенно правителей, совершенно не типично отдать свою жизнь ради людей, за которых ты в ответе. Признаюсь честно, я не ожидал от него такого поступка.
Я промолчал, разглядывая погибшего правителя поселения. Гоблины буквально изрубили его топорами и копьями. Только на беглый взгляд на теле было не менее десятка колотых и рубленых ран, всевозможной глубины и протяженности.
— Зеленокожие варвары не знают жалости. — Мрачно промолвил Изя.
— Уверяю, это мой отряд знает куда лучше вас. — Я наконец отвернулся от погибшего португальца, вперев взгляд в собеседника. — Почему поселение выстраивалось в такой безалаберности: ни охраны, ни постов или секретов, полный доступ к поселению с любой стороны? Только не рассказывайте о тех стражниках, которых вы ставите на входе в город — они, уверен, первыми сбежали, завидев гоблинов.
— Это уже дело прошлое, не будем ворошить память о тех, кого уже нет в живых и их ошибках. Поселение развивалось и выстраивалось совершенно хаотично, думаю, вы это заметили, когда прибыли сюда. Многие беженцы прибывали поодиночке или группами и сами выстраивали свои жилища на окраинах.
— А что на счет защиты от возможных нападений? — Вмешался в разговор мрачный испанец.
— Да не было раньше никаких нападений. Мы все были уверены, что гоблины не подбираются к побережью ближе, чем на два дневных перехода. Да и дикари-амбалы нас совершенно не тревожили.
— Казначей прав, господа. — Внезапно вмешался один из бойцов замка. — Наши люди в большей своей части не готовы к подобным испытаниям. Даже если бы смогли предусмотреть подобное, не многие бы согласились взять в руки оружие и встать стеной на защиту поселения. Скорее всего, большинство просто сбежало бы, укрывшись в лесах и живя, словно крысы в норах, чем стали бы рисковать своей жизнью за, по сути, чужой им город.
Я не стал с этим даже спорить. У нашей группы в свое время возникла подобная ситуация. Люди с радостью и благодарностью шли к нам на плот, в надежде обрести там защиту, принимали еду и теплые вещи, но стоило им объявить, что необходимо взяв оружие отстаивать общие интересы и защиту, как люди превратились в крыс-одиночек и каждый думал только о своем собственном выживании.
В такие моменты, когда я размышлял над всем этим, мне вспоминались те единицы людей, что не струсили, те кто стоял до самого конца, поставив свою жизнь на кон, вступая в смертельную схватку ради совершенно незнакомых ему людей, ради тех, кому, скорее всего была безразлична его судьба. Думаю, именно такие люди не давали всему человеческому племени скатиться в самые глубокие пучины ненависти и саморазрушения.
— Не будем спорить на этот счет, синьоры. Наш отряд сегодня покидает ваше поселение, мы же пришли узнать, не нужна ли вам помощь?
— Помощь? — Один из «лидеров» города сплюнул на землю. — Да тут всем нужна помощь: теплые вещи, оружие, какой-никакой план на будущее.
— Это не к нам. Вы сами определите свою дальнейшую судьбу. — Резко сказал я. — Мы можем сопроводить ваших людей глубже в леса, где вы сможете найти себе укрытие и возможно поставить новое поселение.
— Какой смысл уходить отсюда, если на побережье у нас уже налажен быт и возможность нормально добывать себе пищу, стройматериалы для хибар.
— Ага, и, как оказалось, дожидаться очередной атаки гоблинов! — Вспылила Жизель. — Откройте глаза, люди измучены, они напуганы и не знают, что им делать дальше. Нам без разницы, что вы предпримите, но если гоблины пришли один раз, то придут и во второй, с гораздо большими силами.
— Мы все прекрасно это понимаем, девушка. Вы еще слишком молоды и в ваших венах бурлит горячая кровь. Но для нас стариков долгие переходы и новое строительство — слишком серьезная задача. — Примирительно поднял руки Изя. — К тому же большинство людей с нами согласны, они не желают покидать свои вновь приобретенные дома.
— Вы ведь понимаете, что гоблины обязательно вернутся? — Хмуро спросил я. — Мы убили не всех, многие смогли пробиться к берегу и уйти на лодках. Они обязательно расскажут все своим вождям и шаманам, а те в свою очередь пошлют сюда целую армию.
Я начал разъяряться. Это сборище возомнивших себя лидерами идиотов собираются подвергнуть смертельной опасности сотни безоружных и не готовых к серьезной бойне людей. Нас и так осталось слишком мало, чтобы оставлять такое количество народу на поживу зеленокожим коротышкам.
— Уверяю вас, я был на берегу гоблинов, видел и бывал в их поселениях. Вы недооцениваете коротышек, а особенно их численность. Если понадобится, их племена пошлют к побережью тысячу, а может и десятки тысяч воинов, которых будут вести самые могущественные шаманы.
— Вам нужно увести людей с открытого берега. — Поддержал меня испанец. — Скрыться в лесах и не отсвечивать, к сожалению, сейчас это единственный выход, чтобы просто выжить.
— Мы понимаем. Но поймите и вы, Новый Лиссабон расположен слишком удачно, только так мы сможем привлечь к нашему поселению большое количество наших людей. Если мы покинем это место, куда направятся все те люди, что до сих пор выходят из леса, в надежде встретить на побережье если не корабль, то хотя бы таких же как они, для того, чтобы объединиться в группы.
Через пятнадцать минут спора я махнул рукой, осознавая, что старики не согласятся покинуть поселение. Их не пугали орды гоблинов, которые как сегодня ночью могли накатиться на их город. Не пугали ни голод, ни возможность угодить в рабство или даже на алтарь местных божков. Они приняли свое решение и собирались с пеной у рта, отстаивать его до последнего.
— Забудь, Китан, им мы ничем уже не поможем. Пусть сами разгребают свои проблемы. — Тяжело вздохнула Жизель.
К сожалению, она была полностью права. Подобное мнение разделяли не только эти «лидеры», но и многие жители поселения. Куда мы пойдем, если тут уже все налажено. А гоблины, что пришли — один раз мы их уже побили, побьем и в следующий. Люди не понимали, или просто не хотели понимать, что их ждет в дальнейшем, если они останутся на этом месте.
Слава богу те, кто понимал происходящее, имел возможность и силы, еще с раннего утра, собрав свои вещи и объединившись в группы, покинули Новый Лиссабон, уйдя глубже в леса. В большинстве своем, это были люди, только пришедшие к поселению — те, кого судьбой закинуло в проклятый лес, те, кто на собственной шкуре ощутил, что значит сражаться с гоблинами. Большинство же оставшихся не ощутили на себе весь ужас этих земель. Им посчастливилось оказаться сразу на побережье или в безопасной части леса. Они просто не могли понять или не желали понимать, что их ждет дальше.
— Не будем спорить, господа. — Остановил я поток слов одного из отцов города. — Это ваше дело, ваше и жителей вашего поселения. Мы уходим дальше по побережью через несколько часов.
— Господин Китан. — Обратился ко мне Изя. — Возможно, мы в силах повлиять на ваше решение? Нашему поселению требуются люди, способные держать в руках оружие, те, кто не понаслышке знаком с местными опасностями. Посовещавшись с уважаемыми гражданами, мы приняли решение предложить вам…
— Нас это не интересует. Мы уходим через несколько часов и это не предмет для обсуждения. — Отрезал я. — Если вы действительно хотите выжить и желаете счастья своим людям, прислушайтесь к моим словам и уходите в леса.
— Вы и ваши люди прекрасно справились с гоблинами сегодня ночью. Если в следующий раз…
— Мне казалось, Китан вам четко дал понять, мы не останемся в вашем поселении. — Лицо Жизель буквально пылало яростью. — В ночном бою были ранены многие члены нашей группы и большинство из них весьма серьезно. Признаться честно, если бы не чудесное спасение, мы могли бы все погибнуть той ночью. Так что если выбирать между спасением своих жизней и вашей глупости и упрямства, то мы выберем себя.
— Да, мы наслышаны от жителей города об этом «чуде». Если я все правильно понял, то один из гоблинских шаманов внезапно предал своих сородичей и перешел на вашу сторону. Как вы этого добились, откроете секрет?
— Он был не с нападавшими на ваше поселение гоблинами. Мы, скажем так, уже встречались с ним во время своего вояжа по проклятому лесу. — Туманно объяснил я.
— Мы все хотели бы знать, представляет ли он для нас угрозу?
— Для ВАС он угрозу не представляет. Наша группа покинет поселение и он уйдет вмести с нами.
— Я понял вас, господин Китан. Если на этом все, то мы больше не станем вас задерживать.
— Постойте, у меня вопрос. — Вмешалась Жизель. — Если Хорхе Перейра мертв, кто займет его место? Если господь будет на нашей стороне и все мы выживем, хотелось бы знать с кем дальше предстоит вести дела.
— Разумная мысль, уважаемая. — Покивал Изя. В его глазах на мгновение вспыхнул хитрый огонек. — Уважаемый президент Хорхе, был истинным лидером Нового Лиссабона и заменить его невозможно. Увы, он покинул нас в столь неспокойное время, так что самым уважаемым жителям города, придется образовать совет, чтобы разделить его полномочия. Разумеется, советом будет избран и новый президент, но так как мы не можем ему доверять как великому Хорхе, полномочия нового лидера будут существенно урезаны.
— И кто же сей достойный, что поведет за собой людей? — Широко улыбнулся Торрело.
— Проведя совещание, совет единодушно избрал новым лидером, несомненно, самого достойного из представителей власти. Терри Голтор, станет новым президентом Нового Лиссабона. Мы убеждены, что именно он сможет провести нас сквозь невзгоды и опасности в счастливое и светлое будущее.
Услышавший эту фразу британец словно померк. От его лица отхлынула кровь, круглые очки сбились на нос. Молодой человек судорожным движением начал тереть свой шрам в виде рыболовецкого крючка, бросая затравленные взгляды по сторонам. Было хорошо видно, что лидерские полномочия в такой момент его совершенно не интересуют. Британец относился к тому типу чиновников, что были способны править лишь в мирное и процветающее время, когда не нужно принимать сложные решения и можно полностью сосредоточиться на ограблении своей страны или города.
Я даже мог понять совет, избравший на роль лидера марионетку. Старики решили не допускать к власти сильного и решительного лидера вроде Хорхе. Видимо «лидеры» грезили о реальной власти, пусть и в таком крошечном городке, а допустить того, кто может эту власть отнять, для них являлось верхом неразумности.
Вот только как по мне, в подобной ситуации, как раз и нужен был тот, кто сможет объединить и повести за собой людей. Тот, кто на своем примере покажет и расскажет, как нужно выживать. Тот, кто сможет организовать оборону города, оборону, которая сможет выдержать нашествие зеленокожих коротышек и не развалится, словно карточный домик.
— Наши поздравления, господин Голтор. Уверен, что вы справитесь с возложенной на вас ответственностью. — Улыбнулся я британцу, и все же не удержавшись, добавил. — Как-никак вы приняли титул «президента», это стоит отдельных оваций.
…
— Что, так и сказали? Они остаются на побережье, совсем что ли спятили? \
Коловрат бушевал, размахивая руками и подергивая себя за густую бороду. Кузнец в отличие от всех нас, был абсолютно уверен что как жители так и лидеры поселения, примут правильно решение и уйдут в леса. Теперь когда мы объявили своим товарищам решение местного народа, Кузнец прибывал в бешенстве, распекая тупость и недальновидность людей.
— Нас это не касается. Тебе бы успокоиться, Коловрат, мы не в состоянии им помочь, сейчас бы решить как нам самим выжить. А если местные решили остаться и дождаться следующих нападений гоблинов, то это не наше дело.
Мы сидели кругом у небольшого костерка, на котором грели воду. Как и прежде, когда мы шли через джунгли, все собрались, чтобы обсудить дальнейшие планы и путь отряда. Каждый высказывал свое мнение и общим голосом принималось окончательное решение. Перс подкинул в затухающий огонь охапку веток и продолжил.
— Прежде всего, сегодня мы получили жестокий, но необходимый урок. Здесь нет безопасных мест, по крайней мере, для нас. Если мы не встречали гоблинов у побережья, это не означает, что их тут нет. Будем считать, что мы все еще находимся на гоблинский землях, так что как говорит Китан, ухо востро, следим за обстановкой.
Все засмеялись, оборачиваясь ко мне. Кто же знал что простая поговорка, может так развеселить уставших людей, что станет для нашего отряда крылатой фразой и хорошей шуткой.
— Ладно, господа хорошие, думаю тут нечего обсуждать, нам в любом случае придется продолжить путь вдоль побережья. Может найдем еще поселения или, чего доброго, встретим корабль.
Настя все еще не теряла оптимизма найти в этом мире других людей. Но, чёрт возьми, если я с ней не согласен. Встретить людей, понять, что мы не одни в этот проклятом мире. Узнать, что здесь есть не только мерзкие, злобные коротышки-гоблины. Кстати о гоблинах…
— А что там с нашим спасителем? — Поинтересовался я у перса.
Дарвиш остался в лагере караулить внезапно протянувшего нам руку помощи гоблинского шамана. Старый коротышка, после того как спас нас, заявил, что хочет сделать мне некое предложение, но сперва ему стоит все хорошенько обдумать. Делать было нечего и пришлось отвести его в свой лагерь, так как местные жители поселения весьма нервно отреагировали на гоблина.
— Да вон он сидит, у самой линии прилива. — Перс махнул рукой в сторону берега. — За последние четыре часа не сдвинулся с места. Смотрит в даль и молчит. Я пытался его разговорить, но это все равно, что со стенкой общаться — делает вид, что не понимает нашего языка.
— Ты поговоришь с ним, Китан? — Спросила меня Настя.
— Что еще остается, не убивать же его после того, как он спас нам жизни.
— Ты с ним помягче. Он не только нас тогда спас, но и вылечил своей магией раненых. Кайлу так вообще сломанную ключицу восстановил. — Заметила девушка.
Гоблин действительно сидел у самой кромки воды. Его длинные сучковатые пальцы взрыхляли песок. В тот момент, когда он находил вокруг себя камень или ракушку, старый шаман выверенным движение кидал ее в море с прищуром наблюдая как расходятся круги на воде.
Я тряхнул головой, заставив себя собраться. Не смотря на то, что этот гоблин пришел нам на помощь, он все еще оставался мерзким зеленокожим коротышкой, дикарем, желающим лишь истребить беззащитных и не представляющих для него опасности людей. Глядя на его зеленый затылок с проплещеной седых волос, мне хотелось выхватив кистень, хорошенько приложить стальной шар о его голову.
— Чёрт, да что же ты будешь делать.
Я даже тряхнул головой прогоняя наваждение. За прошедшие месяцы, лютая ненависть к гоблинам казалось буквально велась в кровь. При виде зеленокожего коротышки, кулак сам сжимался на рукояти оружия а мозг усилено посылал сигналы тревоги, не прося, а требуя размозжить мерзкому дикарю голову.
— Ты буквально источаешь волны ненависти, некромант. — С ехидным смешком прокомментировал шаман. Он так и не счел нужным повернуть голову в мою сторону. — Я могу понять твою ненависть к моему роду. Для меня не секрет, что воины и шаманы племен Шава, в последние месяцы устроили охоту на тебя и твоих соплеменников. Так что если ты решил меня прикончить, давай. Я не буду сопротивляться, ты спас не только мою жизнь, но и душу, которую едва не поглотил лич.
— Я пришел просто поговорить. — Убирая руку с оружия, сказал я.
— Хм. — Гоблин отвернулся, вновь возвращаясь к созерцанию водной глади.
— В первую очередь, я хочу понять, почему ты спас нас от своих соплеменников? Зачем вступил в схватку и убил их?
— Зачем? — На секунду в желтых глазах гоблина мелькнуло удивление. — Ты спас мою душу от поглощения, я протянул руку помощи тебе и твоим собратьям. Что здесь удивительного?
— И тебе не претило убивать своих сородичей?
— А разве люди не убивают друг друга? — Резонно заметил гоблин. — Разве вы не ходите друг на друга войной? Не стоит мерить всех гоблинов одной меркой. Мы разные и наши цели разнятся. В свое личное оправдание могу сказать, что мое племя не участвовало в охоте на людей. У меня и моих соратников, были совершенно другие планы.
— Но твои сородичи устроили на нас охоту. Они убивают моих товарищей, приносят их в жертву на своих алтарях.
— Я не спорил и не отрицал этого человек. Просто заметил, что ни я, ни мое племя этим не занималось. Если хочешь отомстить другим племенам, я мешать не стану. Просто хочу, чтобы ты понял, не каждый сын лесов жаждет вашей смерти. Если ты хочешь мести, не вымещай ее на тех, кто не причинил тебе и твоему народу зла.
Шаман замолчал. Найдя в песке очередной камешек, он метко швырнул его в воду. Я смотрел как плоский, выточенный морскими волнами камень отскакивает от поверхности, словно лягушка прыгая по воде. На четырнадцатом прыжке, он, наконец, потеряв инерцию и с хлопком погрузился в море.
— Мы попали в ваш мир не по своей воле. — Тихо сказал я.
— Догадываюсь. — Так же тихо ответил шаман.
— За то время, что мы странствовали по вашим безумным лесам, это первый раз когда я в спокойной обстановке могу поговорить с представителем местного населения. Да еще и понимающего наш язык. У меня тысячи вопросов, и если ты непротив…
— Против. — Гоблин посмотрел на меня и, смягчившись, исправился. — Мне необходимо многое обдумать, некромант. Сейчас я не готов отвечать на твои вопросы, так как в моем разуме еще не сформировался четкий план моих дальнейших действий. Сейчас с уверенностью я могу констатировать, что у нас с тобой есть общий враг. Сущность опасная не только для тебя, но и для всего нашего мира.
— А ты не преувеличиваешь опасность? Справиться с черепушкой хватило даже моих невеликих сил. Уверен, в ваших племенах найдется с десяток могущественных шаманов, способных справиться с рогатым.
— Надеюсь и больше. — Кивнул гоблин. — Что до тебя, твои силы весьма могущественны, другое дело, что ты совершенно не умеешь ими пользоваться. Можно считать, что ты лишь коснулся той основы своей магии. Одно касание, не более того. Тебе необходимо развивать свой дар, если ты хочешь стать могущественным магом.
— Про мою магию ближе к ночи. Объясни, чем для мира так страшен черепок?
— Деймо-Лич — по классификации архимага Уильяма Хапа. Высшая форма развития способностей некроманта в направлении «увядание смерти». Если верить старинным текстам, где демоноборцы описывали свои схватки с подобными тварями, личи опасны не только некромагией и способностью поднимать армии мертвых, но и искусством плетения чар смерти.
— Эм, и? — Это совершенно ни о чем мне не говорило.
— Если верить старым хроникам, подобная магия могла выкашивать целые группы боевых магов. Уничтожать полки людей, мгновенно обращая их в нежить и заставляя бросаться на своих сослуживцев. В битвах с личем — главное не дать ему собрать силы в некую сферу, являющуюся источником силы мертвого колдуна.
— А что на счет того, что мне несколько раз удавалось одержать верх над этой «могущественной» рогатой тварью?
— Лич слаб. Имею ввиду, что его силы существенно ослаблены. Возможно его сфера-источник была уничтожена, возможно повреждена, этого я не знаю. Но могу сказать с уверенностью, что его необходимо уничтожить, прежде чем он восстановит свои силы.
— И мы вновь возвращаемся к вопросу, что мешает вам собрать орду воинов, группу сильных шаманов, да уничтожить рогатое чучело?
— Старейшины и верховные шаманы племен весьма консервативны и тяжелы на подъём. Их не убедят слова всего нескольких очевидцев. Даже мои речи не переубедят их. Но главная причина не в этом. Лич скрывается в проклятом лесу, там он может укрываться сколько угодно времени. Ни один разумный не сунется в этот лес, в призрачной надеже уничтожить порождение мрака. А вести туда армию — скажем мягко, идея весьма безумна.
— И что ты хочешь предложить мне? Объединить наши силы, чтобы его уничтожить?
— Лич охотится за тобой. Не знаю что именно ему нужно, но подобная тварь не откажется от своих планов. Он вновь и вновь будет возвращаться, пока не добьется своей цели. Для тебя есть лишь один выход из этой ситуации, уничтожить лича. Собственно это мне и нужно, ну а я со своей стороны окажу тебе посильную помощь.
— То есть ты хочешь присоединиться к нашему отряду? — Уточнил я.
— Временно. Без этого, я так полагаю, было бы весьма непросто находиться рядом с тобой.
Я посмотрел на шамана, судорожно размышляя над сложившейся ситуацией. В моей голове рождались сотни идей и мыслей на этот счет, от банального согласия, до попытки немедленного убийства зеленокожего гада. Черепок, как же ты меня… честно признаться, я уже жалею, что швырнул твою тупую рогатую черепушку в портал. Но, чёрт возьми, я был уверен, что скелет дуба дал, кто знал, что в пустой черепушке может сохраниться мерзкое подобие разума и магической силы?
— Думаю, я могу дать свое предварительное согласие. Хотя все это еще предстоит обсудить с моими товарищами. — Шаман пристально смотрел мне в глаза, ожидая продолжения. — Но прежде ты ответишь мне на один вопрос. И это не обсуждается.
— Договорились. — Кивнул гоблин.
— Почему гоблины не проживают на побережье? За два-три дня пути от берега мы не встретили ни одного представителя твоего народа.
— На то есть две причины. Первая из них — это пираты. Мерзкие морские выкидыши лет десять-двадцать назад стали устраивать рейды на наши земли. Купцы говорили, что пиратские кланы смогли нарастить торговлю с империями центрального континента. А те в свою очередь были заинтересованы в покупке большого количества рабов. — Гоблин на секунду замолчал, обдумывая свои слова. — Видимо они подумали, что грабя коммерческие суда, много рабов не соберешь, так что решили идти в рейды на наши земли. Глубоко в леса они, разумеется, не заходили, но поселения на побережье и в окрестностях были уничтожены подчистую.
— А вы не могли объединиться и дать им отпор? Или в вашем народе каждый сам за себя и о других племенах не думают?
— Вот тут и всплывает вторая причина. — Зло сказал гоблин. — Еще в древние времена все побережье и окрестности были поражены неизвестной порчей. Главным ее недостатком, была невозможность накопления манны шаманами моего народа.
— Это как? — Удивился я. Но тут же вспомнил как в самом начале своего появления в этом мире, мой собственный источник атаковали магические нити. Интересно, значит коротышки столкнулись с похожей проблемой, но только на этих землях.
— Все просто, и сложно одновременно. Проклятие, наложенное на землю, действует весьма выборочно. Попавший в поле ее действия шаман с полным источником, вполне себе способен плести чары и использовать магию. Но вот пополнить утраченное, он не сможет. Его источник просто перестает восполнять манну, не чувствуя потоки силы, разлитые вокруг. Другими словами, стоит только закончиться резервам, как шаман превращается в обычного смертного. Временно, разумеется, пока не покинет поле действия проклятия.
Подняв очередной камень, гоблин размахнувшись швырнул его в воду. Однако в этот раз злость взяла свое — камень лишь дважды отскочив от морской поверхности, ухнул в воду.
— У великих шаманов дела обстояли лучше. Их источники могли наполняться даже под действием проклятия, но скорость восполнения падала в десятки раз, что для могучих повелителей духов, оперирующих могучими потоками энергий, смерти подобно. — Очередной камень улетел в воду. — У пиратских магов, вторгавшихся к нам, подобных трудностей не возникало. Предки его знает, почему, но их маги без проблем восполняли свои источники силы. А без поддержки своих шаманов наши воины не могли оказывать достойное сопротивление врагу. На собрании старейшин племен было принято решение покинутб эти земли, уйдя глубже в родные леса.
— Но почему мы не встретили ни одного пиратского корабля?
— Сезон штормов в имперском океане начался лишь недавно. Пираты не станут выводить свои корабли под бушующие волны. Да и грабить пустое побережье они не станут, что им тут делать, если нет добычи?
— А как же…
— Я ответил на твой вопрос, некромант.
Гоблин отвернулся, опустив свои лопоухие уши, всем своим видом демонстрируя, что дальнейший разговор его не интересует. Я же сплюнув на землю, пошел в сторону лагеря. Пусть шаман думает сколько ему влезет, мне же стоило обсудить с друзьями сложившееся положение дел. За последние полчаса я узнал больше об этом мире, чем за два месяца странствия по проклятым лесам. Не знаю как старый коротышка поможет с личом, но информация об окружающем мире, которой он владеет, для нас бесценна.