Клара - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 5

Последствия

Последствия

10.2042

Как обычно, чтобы закончить оформление на любую работу необходимо было сделать медицинскую справку о состоянии здоровья, как правило все врачи ставят лишь отметки в специальном листе, о том, что трудоустраивающийся здоров, так же надо посетить наркологическое и психиатрическое отделение, чтобы там получить документ сообщающий, что ты не наблюдаешься в этих отделениях.

Уже на следующий день после звонка Клара, сдав необходимые анализы, стояла в очереди к терминалу, выдающему небольшую бумажку, на ней написан этаж и кабинет с которых будет начинаться профессиональный осмотр. Очередь неминуемо дошла и до неё, введя свои паспортные данные, нажав ещё пару клавиш о разных соглашениях Клара получила «своё направление» и отправилась на третий этаж, в кабинет окулиста откуда всё начиналось.

Над каждой дверью загорался номер только что присвоенный человеку в терминале, значит там его ожидают, ещё ни на одном табло цифра не превышала значение в «100», при этом номер Клары был «113». Поняв, что ей ждать час или больше она уставилась в телефон, чтобы почитать новости, не успев даже вникнуть в суть написанного на экране, услышала знакомый голос:

— О, привет, а ты чего тут? — произнесла женщина.

Клара подняла глаза, перед ней стояла тётя Инна. «Точно», — хладнокровно подумала про себя девушка, вспомнив, что мамина подруга работает здесь бухгалтером.

— Да справку надо на работу получить, — ответила Клара как могла вежливо.

— Понятно, а куда устраиваешься?

— Продавцом, — в душе не известно отчего стало неловко, от того, что это слышат окружающие.

— Ясно, — резко потеряв интерес ответила тётя Инна, — ладно, тут твой номерок загорится, и ты заходи, поняла? — она говорила так, будто Клара не очень хорошо слышит или соображает.

В ответ Клара только покивала и спрятала глаза. Вроде не случилось ничего, а в душе стало гаденько, сразу же захотелось покурить, чтобы груз с сердца сбросился, но следующей мыслью подумалось, что пора бы и бросать, потому что уже болят лёгкие, вся одежда воняет, а денег уходит слишком много, особенно когда, как сейчас, их практически нет, ещё чуть-чуть и придётся просить у родителей, точнее у матери, так как её она видит каждый день, а отца по прежнему пару раз в месяц. Клара уже пыталась бросить и раньше, последняя попытка была в феврале, тогда её хватило на целую неделю, но испив пива с подругами она поняла, что «отдых» не будет полноценным, если не закурить и спустя пять минут «ожесточенной» внутренней борьбы взяла у Дианы сигарету. На утро по инерции она чувствовала себя победительницей над своей пагубной привычкой, ведь выдержала неделю, следовательно, можно в этот раз покурить, а потом бросить в любой момент, но только не сейчас. После, каждая купленная пачка была «последней», в августе она накурилась так, что ей стало плохо, это было сделано умышленно, чтобы больше не хотелось из-за отвращения. Отвращение действительно появилось, Клара даже выбросила почти целую пачку, но днём ей полегчало, а вечером она уже купила сигареты снова, разве что содержание смол и никотина в них было поменьше. «Чтобы здоровью не так вредить».

Вот и сейчас был очередной приступ бросания, с утра Клара собиралась не курить, но пока шла в больницу решительность ослабла, а теперь захотелось в полную силу. Сидя в очереди, она одной частью своего сознания подавляла этот импульс, второй уже знала, что в этой борьбе проиграла и внутри борется только лишь для вида. В раздумьях не заметила как настал её черед заходить, взяв в руку документы, оглянувшись на скамейку, чтобы убедиться не забылось ли что-нибудь, она вошла в кабинет окулиста.

К шести часам вечера Клара вышла на посвежевшую улицу, которая приятно наполнила воздухом грудь и будто даже смочила сохнущие глаза после больницы, в которой было скорее душно, чем тепло, эффект такой вероятнее всего достигался не из-за избыточного отопления, а из-за большого количества людей. Справка полностью готова, результаты анализов хоть и пришли почти в конце дня, но всё же они успели попасть в итоговый документ и Кларе не придётся ехать в больницу ещё раз, чтобы «только забрать», как говорят многие люди, которые не хотят ждать час или больше в очередях.

Улица стояла в густых сумерках, фонари будто сами подмёрзнув светили очень тускло, еле-еле заливая пространство жёлтым светом, Клара читала, что ей написали: в целом она здорова, зрение идеальное, анализы в нормальных значениях, да и вообще ограничений к будущей работе нет.

Когда пришла домой, тут же налетела мама, даже не здороваясь и не спрашивая как дела:

— Там тётя Инна тебя сегодня в больнице видела, — каким-то воодушевлением говорила мама.

— Ну да, — со вздохом сказала Клара, ожидая претензий по поводу того, что она не поздоровалась или поздоровалась не так, без радости, например.

— Говорила, что везде тебя отвела, так ты сегодня и справку получила?

— Да, везде отвела и даже в баночку вместо меня навалила, — Кларе самой стало смешно.

Мать по-доброму улыбнулась тоже, и сообщила, что Клара может идти на кухню и скорее есть всё, что она сегодня наготовила. «Хорошо, когда она не пьёт», — подумала про себя дочь, совершенно позабыв, что давно и сама не упускает шансов развлечься подобным образом.

Наступил понедельник и уже без пятнадцати девять она вошла в магазин, который действительно, как обещали, оказался не более чем в двадцати минутах езды на автобусе, ехавшем от остановки возле Клариного дома почти до дверей магазина. Располагался он в редком для середины города гипермаркете, ведь они, как правило, сосредоточены на окраинах.

Пока Клара шла по торговому центру к своему новому месту работы, заметила, что мало кто ещё открылся, да и их витрины ещё располагались за специальными жалюзи, лишь над входом эти защитные ворота были приподняты над землей метра на полтора, так, что почти любому человеку нужно было согнуться, а уж тем более Кларе с её без пятнадцати сантиметров двумя метрами роста.

«Мира» в этом гипермаркете занимала довольно-таки большую площадь, можно было сравнить с магазинами одежды, пара квадратных километров тут умещалось точно, Клара робко побродила по рядам, чтобы кого-нибудь обнаружить, но никто не попадался в поле зрения, заглянув за очередную стену стеллажей за спиной она услышала претензию:

— Девушка, мы ещё закрыты, с девяти открытие, вы что не видели?

Клара резко обернулась, на лице уже была виноватая улыбка.

— А я работать.

— Да? — полная женщина с красивыми глазами, густыми шоколадными волосами, которые скорее всего не знали краски и были собраны в неряшливый хвост, немного опешила, но Клару разглядывать не перестала. — А, ну точно, — будто что-то вспомнила она.

— Мне сказали приходить по этому адресу, тут вроде бы всё должны знать. — Клара говорила так, будто что-то сделала, например, украла какой-нибудь шампунь или дорогую тушь.

— Скорее всего сказали, но не нам, — женщина, голос которой обмяк, будто переменилась и теперь в ней можно было рассмотреть девушку помоложе, чем показалось изначально, в дополнение к красивым, но укрощенным волосам, шло ещё не менее красивое лицо совершенно без косметики, — ну пошли покажу тебе куда поставить вещи.

По недолгому пути до небольшой коморки, в которой сотрудники магазина переодевались девушка рассказала, что была в отпуске две недели и не знает, что тут происходит в магазине, а тут вон, прислали нового человека, а им как раз не хватает народу, заведующий магазином, вот, ушёл в отпуск теперь, после неё, но будет всего лишь через неделю, а так они с Олей работали по бешеным графикам, а с зарплатой всё равно никто не разгонялся. Саму её зовут Алёна, о чём говорил и бейдж болтающийся на шее на фирменном салатовом шнурке магазина «Мира», но Клара почему-то до сих пор туда не смотрела и прочитала это лишь после того, как Алёна представилась.

— Вообще заведующий у нас нормальный, немного конечно, — Алёна покрутила пальцем у виска, а потом махнула рукой, — но нормально, главное справедливый, но конечно цепляется по всякой ерунде постоянно, зато если надо всегда отпустит и даже отработает за тебя, такое есть.

— Понятно, в общем он через неделю придёт?

— Ну да, где-то так, так-то он уходить собирался отсюда, но что-то видимо нифига найти не может.

— А у него образование какое-то есть? — пустилась зачем-то в сплетни с почти незнакомым человеком Клара.

— Какое-то есть, но точно я не знаю, а так сразу поймёшь, что это он, главное не пугайся.

— А что в нём такого страшного? — с улыбкой спросила Клара.

— Ну по красоте конечно не очень такой, — серьёзно ответила Алёна.

— Понятно, — сказала Клара так и не поняв, чего она должна пугаться, тем более таких некрасивых мужчин, да и женщин, как видит она, вряд ли ещё кому-то везёт лицезреть.

Первую неделю Клара должна была работать по восемь часов, с девяти до шести, а если без обеда, то могла освободиться и в пять, всё это время она ходила хвостом то за Алёной, то за Олей. Оля оказалась человеком обычным со всех сторон: рост не большой и не маленький, волосы покрашены в белый цвет, говорливость, в отличие от Алёны, средняя, а ещё в отличие от Алёны она не курит, поэтому не очень приветствовала Кларины отлучки где-то раз в час. Работала пока Клара в своей одежде, форму, сказали напарницы, даст заведующий, у них тут конечно есть некоторые комплекты, но не на её рост. Отработав семь дней подряд Клара получила два выходных, поэтому на работу нужно было выходить только в среду, а в среду уже приедет и управляющий магазином, как можно было сделать вывод из рассказов напарниц — такой же продавец, только чуть больше ответственности и чуть больше зарплата.

В субботу звонила Диана, предлагала отметить как-нибудь трудоустройство подруги втроём, тем более они с Алиной уже получили первые зарплаты, но так как Клара работала и в воскресенье, пришлось отказаться, да и ездит она сейчас на работу буквально на последние копейки. По Клариным подсчётам до зарплаты хватит аккурат на проезд и сигареты, остаётся только надеяться, что ничего из этих необходимых вещей не подорожает иначе придётся ходить пешком. В общем выходные Клара провела дома, где она с удовольствием смотрела со спокойной душой сериалы, отмечая внутри, что иметь работу и чувствовать безопасность по этому поводу очень приятно, изредка выходила покурить, но чем ближе были трудовые будни, тем меньше ей как-то хотелось возвращаться в магазин, ведь заплатят ей там совсем мало, меньше даже чем она получала, когда работала продавцом в продуктовом в период между школой и университетом. Но такие мысли очень быстро заглушались в целом правильными соображениями о том, что это лучше, чем ничего и снова сидеть без работы она бы не хотела.

Так или иначе в среду Клара проснулась в притык перед автобусом, чтобы на него не опоздать, в спешке она почистила зубы и побежала на остановку чуть ли не одеваясь на ходу, в автобусе заплела косу, но чтобы успокоить свою взволнованность только покинув общественный транспорт шла от остановки к гипермаркету пересекая парковку и сначала жадно вдыхая, а потом щедро выдыхая клубы горького дыма. Возможно из-за того, что с утра она даже воды не пила, закружилась голова и как-то очень неприятно стало в желудке. Попав с уличной прохлады в тёплое здание Клару совсем уж замутило и чтобы исторгнуть из себя вчерашнюю еду она побежала в туалет, умылась и глянув на часы увидела, что уже опаздывает аж на восемь минут и всё это в первый день, когда есть заведующий, который с рассказов коллег не опаздывает никогда и злится если, например, на прилавках одна помада стоит не так как остальные, и вообще, он человек, который любит порядок больше чем свою жизнью.

Как могла быстро Клара побежала на своё рабочее место, вбежала в магазин, людей ещё совсем не было, что немудрено в такое время, вдали что-то поправлял невысокого роста человек, сказать на него мужчина как-то не хотелось, ну это уже точно был не парень. Услышав шаги он повернулся, лицо его не выражало никаких эмоций, он достал из кармана телефон, видимо посмотрел время, потом опять глянул на Клару.

— Здравствуйте, — поприветствовала веселей чем нужно было своего начальника новая сотрудница «Миры».

Клара поняла, почему его ни с кем не перепутать и точно можно будет понять, что это он: низкий рост, короткостриженая черноволосая голова, цвет глаз с расстояния было не рассмотреть, но ясно, что они тёмные. Скромная одежда вроде бы должна была сказать, что этот человек безопасен, что его бояться нечего, но взгляд на каменном лице будто говорил вместо рта и делал внутри как-то неприятно, причём этот человек не играл бровями, не хмурился, только лишь пристально смотрел и то не долго.

— Я опоздала немного, извините, — виновато и растянув губы в улыбке говорила она.

Заведующий повернулся направо и махнул рукой как-то не очень чётко, вообще махнул ли, и сразу же пошёл куда-то видимо хотел обойти все стеллажи и выйти туда где касса, его действия отзеркалила и Клара, и действительно, они встретились на прикассовой зоне.

— Не самое лучше решение начинать свой первый день с опоздания, — такими были первые слова начальника Клары.

— Ну это не первый день, — как можно вежливее ответила она.

— Раньше, считай, у тебя была практика и подготовка, двенадцать часов же первый раз сегодня?

— Да, до этого было пять дней по восемь часов.

— Понятно. Чего опаздываешь?

— Просто как-то плохо стало, — оправдывалась Клара, — можете спросить у Алёны или Оли, я ни разу за неделю не пришла позже девяти.

— Этого не нужно, а плохо чего стало?

— Не знаю, живот, — Клара задумалась, — типа заболел, — она пожала плечами.

— А курение помогает животу?

Кларе почему-то стало стыдно, будто она маленький ребёнок пойманным за чем-то, что ему делать не следует.

— Так это было до курения, — улыбалась девушка, как раз в это время она прочитала на груди руководителя, что его зовут Иван, должность его называлась администратор.

— Ну связь кажется есть.

— Я просто ничего не ела.

— Понятно. — ответил заведующий, — ладно, какие у тебя размеры одежды запросим тебе форму.

Клара всё сообщила, а потом поняла, что у неё не спросили даже её имени, хотя наверняка Иван уже всё знал, ведь из отдела кадров сообщали именно ему, что к ним отправляют нового человека. Далее время шло длинновато, потому что, во-первых, хотелось есть, во-вторых хотелось курить, а попроситься выйти она стеснялась. Около часа дня Иван подошёл и сказал, что Клара может сходить на обед, но та отказалась, потому что из-за того, что опаздывала ничего не взяла, да и вряд ли что-то было ведь последние несколько дней мать пила, а сама Клара абсолютно беспомощная в кулинарном плане. Возможно дело в том, что когда у неё случались порывы что-нибудь готовить, тут же прибегала мама и спустя несколько минут дочь была полностью отстранена от продуктов, потому что то одно делала не так, то другое и пусть лучше сидит и смотрит, в итоге Клара бросила попытки научиться готовить, максимум запекала себе бутерброды в микроволновке.

— Я не хочу, — соврала Клара, хотя голод испытывала сильный.

— Ты же говорила, что ничего не ела.

Она смотрела на заведующего и не понимала почему он вообще к ней пристал, говорила и говорила, еды-то нет, а ответить что-нибудь нужно.

— А деньги есть? — спросил Иван.

— Немного.

— Понятно, я всё равно пойду сейчас в продуктовый, если хочешь, что-нибудь тебе куплю, потом, когда будет зарплата я это посчитаю.

— Тогда, что купите, то и буду, а то я соображаю не очень.

— Хорошо, жди.

Иван принёс ей суп и салат из магазинной кулинарии, пока Клара ела чувствовала какую-то неземную благодарность, хотя куплено всё было по сути за её же деньги, но душу почему-то наполняла радость, а после сытного обеда положено было курить, но не хотелось, поэтому Кларе пришлось убеждать себя в том, что именно этого ей не хватает до полного счастья, а стоило убедить, как она опять начала стесняться попроситься выйти в специальный закуток, который ей показала Алёна. Но всё же ради такого дела получилось пересилить себя:

— Иван, можно я выйду на улицу?

— Курить?

Клара молчала, не хотела отвечать, да и вообще этот низкорослый гоблин, к которому она испытывала ещё недавно тёплые, почти дружеские чувства, уже начинал раздражать своими вопросами и цепляниями к личным делам, в частности к курению.

— Ладно, иди, — всё понял заведующий.

В шесть часов вечера начальник мог уходить домой, что и сделал, предварительно опросив Клару о том, чему её тут научили напарницы, предупредил, что когда она одна здесь, то выходить никуда нельзя, потому что получат все, в конце месяца обнаружат недостачи и если по камерам увидят, что кто-то оставлял магазин, то его уволят, а платить будут остальные. За кассой она уже умела работать, да и там ничего сложного, а самое главное уже редко кто пользуется услугами кассиров, все покупают через кассы самообслуживания, разве что когда происходит сбой программного обеспечения, то приходится работать с людьми по-старому. Отбыть здесь оставалось всего лишь до десяти вечера, когда ушёл Иван, то ещё часа полтора наблюдался наплыв людей, Клару часто спрашивали где что-нибудь найти или информацию о товарах. До конца дня она сумела не нарваться на конфликт, хотя уже видела такое в случае с Олей, третьей продавщицей, там женщина была недовольна, что эффект от крема оказался не такой как ей говорила «другая девушка тут у вас», а она мол целый месяц мазала, теперь пришла требовать свои деньги и даже с чеком. В итоге всё равно ушла ни с чем, так как Оля даже если бы захотела ничего не могла бы вернуть, нет таких функций в кассовом аппарате. Кларе тогда как-то жаль стало напарницу, ведь ей уже около сорока лет, а говорили с ней так, словно она какая-то малолетняя глупая девка. Так или иначе подошёл конец первого двенадцатичасового рабочего дня. Клара отметила в себе, что не особо то и устала, пока она искала работу, то выматывалась куда больше.

Каждый вечер становилось всё холоднее и после зарплаты она решила купить себе зимнюю куртку, а сейчас с чистой совестью, честно отработав и ни разу не сходив, как и приказал Иван, закурила. Автобуса ждать целых двадцать минут, когда доберется домой надо сразу лечь спать. Этого не получилось, но боясь почему-то снова нарваться на недовольство начальника Клара встала так, чтобы не опоздать, хотя далось ей это очень тяжело, холодильник был полон еды и теперь она поела с утра и набрала себе на обед. За двадцать минут до открытия магазина она оказалась на месте, Иван уже был там. Сегодня он поприветствовал её куда более добродушно и сообщил, что привезёт форму на следующей неделе, заодно рассказал, что завхоз на основном складе не хотел ничего выдавать, почему-то решил, что Клара уволится через неделю.

— Ты ж пока не собираешься? — спросил Иван.

— Пока нет, — ответила Клара.

Ни о чём не договариваясь они разошлись чтобы поправить товар на полках, Клара подумала о том, что в спешке забыла покурить с утра, но по какой-то странности опять не хочется, это интересно, может быть с ней что-то не так, да и вообще рано или поздно захочется, надо попроситься выйти, что она и сделала. Иван отрезал, что она может сходить один раз после двух часов дня и обсуждать ничего не собирался.

11.2042

Форму магазина «Мира» Клара стала носить далеко не сразу, потому что она была не особенно чистая, да и кое-где нужно было её заштопать, вообще комплект одежды представлял из себя салатовую рубашку с розовым воротником и розовую синтепоновую жилетку, и одно, и другое были выполнены из дешевых и легкорвущихся материалов, да и пачкались без проблем, потому что у Алёны с Олей жилетки всегда были в чём-то чёрном в районе живота, хотя такой грязи в магазине было не сыскать. Когда же Клара всё выстирала, заштопала и придя на работу надела этот костюм на себя, то от первого же своего отражения в зеркале почувствовала какое-то унижение: эта цветовая гамма будто снижала интеллект, следующей мыслью как раз и было то, что возможно она зря думала про своих напарниц как не про самых умных людей. Не то чтобы Клара как-то утверждалась в своём интеллектуальном превосходстве, скорее она и себя относила к не очень умным, но и две взрослые женщины в салатовых рубашках всё это время казались точно не умнее неё, не смотря на разницу в возрасте.

В такие мысли она решила не углубляться, и просто пошла работать, сегодня на смене помимо Ивана была Оля, да и вообще как оказалось — не часто в магазине только продавец и заведующий, как правило в магазине находятся трое, третий всегда приходит чуть позже и работает до закрытия, то есть до десяти часов вечера. В субботу и воскресенье же в магазине всегда только двое людей, но около пяти часов одна и продавщиц уходит домой, а вторая остаётся «на хозяйстве».

Спустя месяц после начала Клариной работы остаться вечером одной в очередной раз довелось и ей. День был не особо людный, Клара уже уверено стояла за кассой, знала где какой товар находится, так же по большей части знала и про его характеристики, про популярные «позиции» так уж точно. Постоянное поглядывание на часы казалось только раздражало вселенское время, и оно тянулось всё медленнее и медленнее, можно было бы посидеть в телефоне, но от постоянных разблокировок экрана там не появлялось ничего нового, так же как не появляется в холодильнике от постоянных открываний дверцы. Тогда Клара вспомнила о том, что уже несколько раз здесь практиковала: навести порядок — и полезно, и время пройдёт.

И занялась делом: начала с того, что купила влажные салфетки, которые заманчиво стояли возле кассы и стоили чуть ли не в три раза меньше обычного, хотя даже такой обвал цен позволял накрутить на этом товаре тридцать семь процентов. Первым под очищение попал кассовый аппарат, истратив более десятка салфеток Клара всё же заставила его сиять чистотой, потом волна чистоты обрушилась на стол, заодно там сложились все бумаги. В ящиках стола ручки, и вся дребедень, что там хранится была отсортирована по смыслу, размеру и даже цвету. На полках с зубными пастами, дешевыми духами, гелями для душа и прочим, благодаря строгости Ивана, никогда не было беспорядка, но всё же оставалось куда стремиться, и Клара этим воспользовалась, выставив всё ровно, разделив похожие вещи маленькими разрывами, отодвинув одно от другого примерно на миллиметр. Не добралась только до «кладовки», так все называли помещение, которое служит и складом, и столовой, и гардеробом, не добралась потому что до конца рабочего дня оставалось меньше чем пол часа. Ощущалось какое-то приятное спокойствие и умиротворение на душе. Если бы ещё завтра был выходной, то можно было бы испытывать что-то вроде счастья, а так эйфория от того что работа просто есть уже подвыветрилась, зато завтра будет первая полноценная зарплата. За сентябрь вышло оскорбительно мало, но Клара списала это на то, что был испытательный срок, она не работала полный месяц, и что в октябре будет явно получше. Да и надо бы получше, потому что до зарплаты еле хватило, пришлось опять не пить, когда все друзья пили и делать вид, что ей и не хотелось. Хотя Клара подловила себя на том, что немного рада невозможности, пока, позволить себе алкоголь, как её подруги, но такие недостойные мысли сразу же попадали в воображаемый блендер и уничтожались до такой степени, что разобрать их уже было невозможно.

Второй рабочий день, как и первый, для Клары начинался в десять утра, зайдя в магазин она увидела Алёну, которая с ней поздоровалась, но как-то уж очень прохладно, сказать конкретно, что не так, было нельзя, потому что вроде и тон нормальный, да и повернулась она, открыто глянув в глаза, но было что-то не то. Клара решила, что ей кажется и выбросила эти домыслы из головы, где Иван она решила не спрашивать, наверняка он сам скоро появится, по телефону, наверное, говорит по работе или заказывает товар где-то в тихом месте. Переоблачившись в рабочий костюм, она вышла в зал и тут же снова напоролась на Алёну:

— Зачем ты так всё расставила? — кричащим шёпотом, спросила она.

— Да скучно было вчера, — бесхитростно и искренне ответила Клара.

— Не надо так блин, нас теперь всегда так заставят делать.

— Да никто даже не заметит, — на Кларином лице снова возникла виноватая улыбка.

Алёна на это только тяжело вздохнула.

Клара ушла бродить по залу, но данное занятие быстро наскучило, и она отправилась туда где стоит касса, это место как раз близко к выходу, а там уже можно увидеть и остальных людей в гипермаркете: хоть какое-то развлечение, да оно и всяко интереснее стоящих банок, чуть ли не каждую из которых она потрогала вчера вечером. Прошло буквально несколько минут, как в поле зрения появился Иван, Алёна тоже была рядом, что-то искала в столе, который теперь жил под новым порядком.

— Так, — начал Иван всё ещё разглядывая полки, он был похож на какого-то карикатурного военачальника осматривающего войска, ровные ряды различных флаконов и низкий рост заведующего способствовали такой ассоциации, — это ты так всё выставила?

Клара отметила, что он улыбается, похоже, первый раз за всё время.

— Да, — ответила та после паузы, первым делом подумав, как можно выкрутиться из этой ситуации и сказать «нет».

— Ну красиво, блин, и я видел, что ты стол оттёрла, в следующем месяце, можно сказать, что ты лучший работник у нас, будет тебе премия.

— Да? — опять повторила Клара, только с другой интонацией, ведь больше не знала, что ответить, потому что теперь застеснялась.

— Ты молодец Клара, всё очень красиво, премия там конечно будет из трёх копеек, но больше я, наверное, ничего не могу сделать. — Иван говорил добродушно, тон обычно ему не свойственный, обычно у него не было тона.

— Спасибо, — пожала плечами она, борясь со своей улыбкой.

Начальник опять куда-то ушёл, будто бы как в музее любоваться порядком, который тут навёл кто-то без его указаний и без его контроля. Клара обернулась к Алёне, а та ей неожиданно выпульнула:

— Я же говорила!

— Что?

— Что нас теперь всегда заставят так делать, буду я ещё тут за эти деньги корячиться.

— Да никто вас ничего не заставит, что делали то и будете делать, — раздражившись ответила Клара. Алёна в ответ только угукнула, наверное, желая этим показать свою обиду на новую сотрудницу. Правда, когда время подошло к двум часам дня, то обиду как волной смыло и она пригласила Клару сходить покурить, и что «надо только Ване сказать». Клара пошла говорить.

— А тебе точно надо? — спросил неожиданно Иван.

Клара помедлила с ответом, потому что не поняла к чему это.

— Ладно, иди, — заключил он.

Около пяти часов вечера, когда все кроме Клары засобирались домой на телефоны всем работникам магазина пришли сообщения о зачислении зарплаты. Если для двух людей цифры в этом сообщении были очень ожидаемы, то третья рассчитывала немного на другую сумму, хотя бы на тридцать процентов больше, ведь даже то, что ей хотелось бы получить было более чем скромным требованием.

— А тут нет ошибки? — Клара показала свой телефон Ивану.

Он внимательно смотрел и только покачал головой в ответ.

— Но ведь в вакансии написано совсем другое, да и когда меня брали, мне тоже говорили про другое, там, типа в первый месяц меньше, потом больше.

— В вакансии написано до вычета налогов и с премией, — Иван хоть и был на голову ниже Клары, но сейчас ей казалось, что он смотрит на неё сверху вниз, — в прошлом месяце мы план не сделали, вот и все — без премии.

— А план такой, что его сделать не реально, а как только сделаем, то в следующем месяце его поднимут, — втиснулась в разговор Алёна.

— Ясно, — вздохнула Клара, как-то неприятно, что, проработав месяц и купив джинсы, далеко не самые дорогие, точней сказать одни из самых дешевых, лишиться где-то пятнадцати процентов зарплаты. А это ведь всего лишь штаны.

— Ну, мы пошли, — Алёна вырвала её из грустных мыслей, — пока.

— Да, давайте, — сказала Клара и осталась на следующие пять часов одна.

Несмотря на расстройство от того, что её доходы в ближайшее время будут совсем не такими, как Клара ожидала, она всё же пошла и навела порядок, оказалось, что это не только спасает от скуки, а ещё и немного отвлекает от негативных мыслей. А потом эти мысли окончательно разогнало сообщение от Дианы, в котором она сказала, что завтра они собираются и не хочет ли Клара присоединиться к ним, ведь вроде бы у неё уже была «ЗП». Клара написала, что обязательно будет, уже решив: пусть хоть денег и мало, но ведь и веселиться иногда надо.

Клара предвкушала какое-то веселье, но всё было немного не так как планировалось, Алина привела своего парня, который вёл себя не то чтобы не вежливо, но просто как-то странно, вроде бы и шутил над Дианой и Кларой, но вроде бы это было и слишком, да и эффект от опьянения был какой-то совершенно не такой: Клара очень быстро написалась, всех стала видеть красивее чем они есть, а потом испытывала такой приступ эйфории, какого ещё в жизни не бывало, однако утром не было сил даже оторвать себя от постели, хотя объяснить причины, хотя бы себе самой, не удавалось. Всё было точно не из-за головных болей, потому что мысли совершенно ясные, да и почему вчера Клара так быстро «ушла» тоже странно. К тому же такой апатии и пессимизма, которые сейчас в полную силу били в ней она ещё не испытывала, провалявшись чуть ли не до вечера в постели она всё же встала чтобы сходить в туалет, мать уже была тоже немного не в оптимальном состоянии сознания, поэтому неправдоподобно радостно поприветствовала дочь и пристала с расспросами о том, как дела на работе, как дела «в личной жизни, когда ты приведёшь мальчика знакомиться». Клара и так очень злилась, когда просто видела мать в таком состоянии, потом так же быстро стирала из памяти её пьянки, но сейчас ответила грубо и убежала к себе в комнату. Ближе к ночи она вышла из неё ещё раз, чтобы сделать себе еды для завтрашнего обеда.

На работу явилась без опозданий, хотя сегодня ей надо было даже к восьми утра, зато так она могла уйти в пять. Как обычно Иван уже был на месте, сейчас он стоял за кассой, что-то сверял там с планшетом, услышав её шаги он поднял голову, лицо его было расслаблено, губы даже немного, еле заметно, стремились улыбнуться, но не прошло и секунды как всё переменилось, взгляд переделался в привычный колючий, а тот микроскопический намёк на улыбку бесследно исчез. Ничего не говоря Иван перестал смотреть на неё.

— Здравствуйте, — растерявшись стоя в пороге сказала Клара.

Иван в ответ только угукнул вернув всё своё внимание планшету.

— Что-то не так? — спросила Клара, явно чувствуя, что в чём-то виновата.

— Иди переодевайся, — раздраженно ответил заведующий.

Немного в растерянных чувствах она отправилась в кладовку, где посмотрела на себя в зеркало, там было всё ожидаемо: на Клару смотрел урод, у которого на этот раз бордовое, набухшее как от укусов насекомых лицо, через угри и прыщи источало гной и ещё какие-то бесцветные жидкости, губы треснули, в ранках поблескивала кровь, белки глаз еле заметны, сейчас они пожелтели, а капилляры в них сильно вздулись. «Хорошо, что это только в отражении», — подумала Клара, — «Но надо бросать курить и пить». Хотя она сейчас и сама понимала, что это только лишь бравада, где-то внутри неё, кто-то уверенно произнёс, что ничего она не бросит, потому что жить без курения как-то слишком обыденно, неглубоко, неинтеллектуально, а не пить, значит никогда не испытывать эйфории, не быть счастливым. И Клара уже не первый год слышит эти речи, очень сильно пугающие, поэтому она отлично научилась делать вид, что ничего там внутри неё не зудит. Что она всего этого хочет сама.

Весь день Иван не то что не заговорил с Кларой, он старался даже взглядом с ней не пересекаться. Не обратил он на неё никакого внимания и когда она сказала, что пойдёт покурить. Ситуацию ухудшало то обстоятельство, что сегодня они с заведующим вдвоём на весь магазин, не считая покупателей, а Оля будет только завтра. Но когда пришла Оля особенно ничего не изменилось — Иван вёл себя точно так же. Спросить на прямую, что случилось Клара стеснялась, да и её начальник ведёт себя очень даже профессионально, не обязан же он для неё сиять улыбкой, и болтать с ней. Понадобилось больше месяца, чтобы он более-менее смягчился, тогда на душе полегчало и Кларе. Она заметила, что тон Ивана меняется с тем, как меняется её отражение в зеркале, но что он может видеть её такой — это бред, такое может видеть только она. Да и отец сказал, что дед, например, был шизофреником, может она тоже немного «того». По деду ведь было незаметно. Так или иначе начальник снова подобрел к ней, и на душе стало посветлее, тут ещё и Алина объявилась, пригласив её к себе домой. Кларе почему-то не хотелось идти, но убедив себя, что будет весело и хорошо пошла, да и подруги чуть ли не подстроились под её выходные, как тут отказать.

05.2043

Низкий заработок очень часто соседствует с низким уровнем духовных сил, если человек не пускает всё на самотёк, то пытается приподнять их, вот только способы у каждого свои и не всегда приводят к планируемой цели.

Клара постоянно жила в стрессе из-за нехватки денег, хотя в магазине её часто премировали за хорошую работу, но это не сильно выправляло ситуацию, она чуть ли не ежедневно стала заходить в приложение по поиску вакансий, но панически боясь уволиться и остаться без ничего как когда-то, искала стопроцентный вариант и по зарплате, и по самому трудоустройству. Найти подобное было нереально: то нужно было ездить слишком далеко от дома, а тратить по два часа на дорогу в одну сторону не очень хотелось, хотя и такие варианты можно было бы рассмотреть: «Смотря сколько платят» — думалось Кларе, то, если близко к дому — оплата труда была смехотворной. В результате в сознание проникала какая-то апатия и безразличие ко всему, разве что сигареты помогали со всем справиться и подруги, которые разжившись деньгами стали звать Клару с собой всё чаще, теперь не было такой недели, чтобы она не «отдохнула» с помощью спиртного. Это казалось единственной отрадой, ведь дома было всё не очень хорошо: мать пила ещё интенсивней, ей уже давно никто не нужен был в паре, даже с тётей Инной она вроде бы как поссорилась, а у опять отца начались какие-то проблемы в бизнесе, дома-то он был много, но настроение его оставляло желать лучшего. А ещё он словно боялся сказать своей жене, что у неё проблемы с выпивкой и ей стоит обратиться к специалистам, деньги на это точно имелись, как минимум из старых запасов, поэтому «не замечал» отец болезнь своей жены явно не по экономическим причинам. Клара на тему маминой слабости давно уже перестала говорить, да и сама сейчас исполинскими шагами догоняла её, дочери отец на этот счёт так же ни о чём даже не намекал, разве что становился ещё чуть грустнее.

Новый год Клара отметила в одиночестве, потому что Алина сказала, что будет со своим парнем, а Диана просто захотела побыть дома с семьей, и так третья подруга осталась сама по себе. Но не сказать, что такое положение её расстроило, за неделю до праздника она купила себе бутылку рома, такого же как когда-то пила у Алины дома на её день рождения прошлой зимой. За стоимость этой бутылки можно было питаться неделю, что ничуть не смущало Клару, покупая подобные вещи, дорогие сигареты, например, она испытывала чувство того, что ещё не всё так плохо, раз она себе может позволить подобное. В голове прокручивались образы из музыкальных клипов и разных видео, где все пьют из зелёных прямоугольных бутылок красную жижу, или наливают немного коричневого виски, после чего крутость их автоматически зашкаливает, все решения точны и верны и всё всего лишь из-за одного глотка спиртного. Ну а последующие месяцы, вплоть до весны, Клара продолжила как минимум раз в неделю сильно напиваться, это при том, что бросить уже захотелось, но каждый раз был последним, как уже лет пять она каждое утро покупает последнюю пачку сигарет. А если уж не последний, то напиваться надо чтобы перезагрузить свою жизнь, тогда это делать необходимо обязательно до беспамятства, перезагрузится судьба только так, если тут не дожать, то всё зря.

В начале мая здоровье сильно пошатнулось, Клара поняла, что уродливое отражение в зеркале это уже совсем не иллюзия, страшная маска или приступ шизофрении. У неё реально еле видно глаза, просто через несколько часов отёки разглаживались и к обеду она выглядела более-менее. Зато отношение к ней со стороны Ивана теперь уже точно не более-менее, а стало явно негативное, хотя это не отражалось на рабочих часах, она работала примерно, как все, да и зарплата была не ниже чем у других продавцов. Просто хоть Иван и пытался скрыть своё омерзение и раздражение при разговоре с Кларой, получалось у него плохо, она объясняла себе это тем, что просто люди её не любят, а этот низкий страшненький мужичок, наверное, комплексует из-за своего роста. Зато с Алёной улучшились отношения, не сказать, что они стали подругами, но какая-то напряженность первых дней прошла, к тому же Клара заметила, что за последние месяцы её коллега как-то похорошела, что изменилось во внешности не понятно, но она точно стала лучше. С Олей, второй продавщицей всё было просто нейтрально, иногда только казалось, что она чуть побаивается Клару или стесняется и поэтому избегает, но точно не чувствует такого же как Иван.

А ещё к концу весны Алина рассталась со своим парнем, гулянки временно прекратились, что дало Клариному организму передохнуть и залатать дыры, зато теперь Алина каждый день зачем-то приезжала именно к Кларе, чтобы излить свою душу, пожаловаться и спросить совета, хотя выбор более чем странный, потому что Клара была в отношениях только однажды и давно, но тем не менее подруге ни в чём не отказывала, выходила и после смены и когда на работу нужно на следующий день, сидела хоть до двух, хоть до трёх часов ночи, выслушивая в дорогой машине о том, как жизнь несправедлива к её подруге. Правда надолго Клары не хватило, когда Алина целый месяц прокручивала одну и ту же пластинку, её бесплатная психологическая служба не выдержала:

— Может хватит уже? — спросила Клара, — ты себе найти можешь ещё лучше хоть завтра.

— Лучше уже никого не будет, — с намокающими глазами, вытирая нос в свою ладонь произнесла Алина.

— Ты же сама недавно говорила, что он, — Клара матерным образом процитировала подругу о том, как её парень надоел ей, — и вообще кто-то там ещё лучше есть, да и вообще, что ты делала, когда уезжала в Турцию?

— Ну он же не знал, — искренне сказала Алина.

— А какая разница? У тебя вся трагедия только потому что тебя бросили быстрее чем ты.

— Ладно, — из голоса пропали любые слезливые нотки, — мне пора уже.

— Пока, — сказала Клара, сразу же выходя из машины.

Алина уехала, а Клара отправилась домой, испытывая чувство вины, порываясь взять телефон и написать подруге, что та не так её поняла, но следом всплыли воспоминания про зимний переучёт, когда нужно было ехать на основной склад с самого утра и пока порученный отдел не пересчитают, то домой никто не пойдёт. Клара и её напарница, которая работает в какой-то другой «Мире» справились в десять вечера. Автобусы уже не ходят, вызвать такси даже далёким эхом не звучит в голове, потому что это очень дорого, тогда-то она и решила позвонить Алине, вдруг та сможет её забрать, но оказалось, что у Алины нет бензина, Клара сказала, что отдаст за него деньги, но выяснилось, что Алина вообще уже спит и так лень куда-то ехать. Что ж, мороз не сильный, Клара пошла пешком девять километров, как она потом выяснила дома, до города, там-то автобусов было полно. Она не считала, что подруга ей что-то должна, но Алина сама рассказывала, как её просила «крутая девочка из универа» отвезти её в другую область, а ещё одна «крутая девочка» просила забрать её ночью из клуба, и Алина так спешила, что даже нарвалась на штраф. Ну Клара не крутая, поэтому всё логично.

И желание извиняться и объясняться перед подругой как-то отпало.

Правда, похоже, что Алина не сильно-то и обиделась, потому после воскресного разговора уже написала Кларе сообщение, в котором спрашивала работает ли та в пятницу, Клара которая несмотря на все доводы своего разума всё ещё испытывала вину, этому сообщению обрадовалась и ответила, что в пятницу она в магазине до десяти, но сходить куда-нибудь можно.

В итоге сама же и предложила пойти «на Майскую», улицу где сосредоточены бары, забегаловки и прочие заведения, в которых можно отдыхать культурным людям, не приемлющим пить на скамейках в парках или даже у себя дома, потому что дома нет атмосферы. Алина на это предложение охотно согласилась и сказала, что Диана тоже обязательно будет.

В половину двенадцатого они уже мчали в центр города, потому что Майская улица находилась совсем недалеко от него. Клара оделась в новое платье и накинула новую кожаную куртку, кожаная она конечно же была только на вид, не по материалу. На этот прикид она истратила половину апрельской зарплаты, хотя собиралась купить себе что-нибудь просто тёплое, спасающее от ветра, но образы, всплывшие в голове, в которых она представила себя как раз-таки на Майской, с бокалом в руке, а потом представила каких-то других женщин в похожих одеждах и все они успешны и счастливы. С тех пор что-то внутри настойчиво зудело о том, что и Клара станет такой же, надо лишь только купить два этих товара.

В тот вечер Клара только захлопнула дверь Алининой машины, как действительно почувствовала себя счастливой и уверенной в себе, даже взгляд Алины проскользивший от обуви до груди, а потом хлестнувший глаза Клары не сбил этого настроя. А может Алина вообще делала ей комплимент. Скорее всего так и есть. Диана не говорила ничего, словно Клара оделась как обычно, но для Дианы это вполне могло бы так и быть, потому что она никогда не зацикливалась на шмотках, косметике и деньгах. Очень странно, что они с Алиной так сблизились и зачем Диана всё время слушает про свой вес или про внешность разные колкости и иногда лишь смеётся над ними. Например Кларе, Алина не рискует, как та думала, сказать что-нибудь про её осанку, грудь или рост.

Они походили по улице выбирая куда отправиться, снаружи мест не было, жаркая весенняя ночь вытянула много народу из их домов, в некоторые заведения даже очередь стояла, а где очереди не было были охранники, которые всем равнодушно сообщали, что больше зайти нельзя. Надо уточнить, что улица не являлась прямой линией с домами по обе стороны, а извивалась как змея на разных высотах, вот забравшись повыше три девушки и увидели перед собой бар под названием «23:59».

— Пошли, — сказала Алина и вскоре они без проблем проникли внутрь.

Всё залито синим цветом, не очень людно, музыка странная, довольно-таки мрачная, за баром высокий молодой парень протирал стаканы, скорее для антуража, чем из практической надобности. Девушки подошли к его рабочему месту, первой сделала заказ Алина, потом Диана, а Клара не успела сказать:

— И вы тоже будете? — спросил бармен, зачем-то выделив её.

— Да, — Клара застеснялась, почему — не смола бы ответить даже себе, — вишнёвое пиво.

— Точно пиво? — засмеялась Алина.

— Точно пиво, — ещё больше смущаясь и пытаясь не подать виду ответила ей Клара и виновато посмотрела на бармена.

— Хорошо, — с полным безразличием ответил он.

С пива всё только начиналось, да и время было около часа ночи. К двум Клара понимала, что уже порядком напилась, но как обычно в таких ситуациях бывает — это не повод остановиться, а только нарастить усилия. Вскоре рядом с девушками появились какие-то мужчины, ненамного старше самих молодых женщин, может разница в лет пять была между ними, но тем не менее вели они себя так, будто перед ними какие-то школьницы причём не из старших классов. Зато спиртным обеспечивали своих «глупышек» уже точно по-взрослому. Через некоторое время, Клара обнаружила, что целуется с одним из своих новых друзей, а две подруги на неё смотрят, Алина с каким-то болезненным наслаждением, а взгляд Дианы немного грустный.

«А бармен что?» — зачем-то мелькнуло у Клары в голове. Но гормоны или текила, которой их угощали новые спутники делали своё дело, и на какие-то моральные стороны собственного поведения, и на чьё-то мнение ей быстро стало наплевать, даже больше — захотелось уединиться где-нибудь с этим мужчиной, а он будто считал информацию из её головы и потянул её в укромное место, которое имелось в этом баре специально для таких дел, вернее сказать актов. Какая-то кабинка, с очень слабым светом, даже лица не рассмотреть, а здесь никому этого и не нужно, Клару умело развернули к стене и слегка нагнули.

Только процесс начался, у неё внутри раздался звериный крик, будто какая-то часть её испытывает самую страшную боль в жизни, у Клары уже были отношения и, что называется девочкой, она уже не являлась, поэтому крик был связан не с этим, да и физически никакой боли не было, зато чувство страха и отчаяния било на полную катушку. Она машинально оглянулась назад: рубашка расстёгнута, лицо искажено, хоть и красивое, движения одинаковые, он заметил, что Клара смотрит на него.

— Я всё одел не бойся, — он говорил между вздохами, — а то рисковать не хочу, — он почему-то закряхтел, — скоро уже.

Клара покорно ждала, но ничего кроме смеси ужаса и стыда не ощущала, будто бы она перешла какую-то черту, за которой в жизни теперь у неё будут только горести и несчастья, но почему она это чувствует объяснить себе не могла.

Её спутник и правда скоро закончил, одел штаны и ушёл, Кларе же одеваться особо не нужно было, разве что трусы поднять, сделав это она стояла с абсолютной пустотой в голове, с расплавленным оловом в сердце боялась покинуть эту кабинку, не хотелось ни плакать, ни кричать, потому что внутри возникло абсолютное безмолвие.

Всё же было очевидно, что стоять так вечно не получится, пусть и очень хотелось, но пересилив это желание Клара вышла на свет, хоть и синий, поискала глазами место, где недавно они сидели с подругами и внезапно осознала, что весь алкогольный эффект куда-то делся, она абсолютно точно была трезвой. От этого лучше не стало, потому что вместе с трезвостью её окутало чувство позора, собственной грязности и ничтожности. Пока шла к знакомым девушками, это ощущение только усилилось, а Алинина ехидная улыбка его подпитала. Её ухажёр словно забыл всё что было, да и от красивого лица у него теперь не осталось и следа, типичная страшная маска, такая же у Алины, один из мужчин, тот который приобнимал за талию её же, запустил руки Кларе между ляжек и типичным для такого состояния бульканьем произнёс:

— А со мной пойдёшь? — он улыбался гнилым рядом зубов, каждый из которых был заострён как клык, сверху и снизу, мутные глаза оплыли, кожа обвисла, а вонь изо рта была не алкогольной, скорее напоминала запах застоявшегося дерьма.

Клара отшатнулась, больше рефлекторно, чем сознательно, Алина при этом гадко и визгливо засмеялась, не понятно, от того, что подруга чуть не упала или от того, что ей поступают такие предложения уже второй раз за ночь. Но второй раз Клара на такое соглашаться не собиралась, да и не то чтобы у неё кто-то в первый раз спрашивал. Схватив сумку с курткой, из которой она достала денег даже больше чем нужно и положила их на стол, она направилась к выходу. Её никто не задерживал, не окрикивал, хотя и это не остановило бы её. Клара надеялась, что, выскочив наружу, свежий ветер выдует из нее всё что здесь было.

Ветер действительно был свежий, улица несколько часов назад битком набитая людьми сейчас почти полностью опустела. Тёмно-серые тучи словно одеялом укрывали собой солнце, не давая ему и шанса подогреть землю. Мало того, они судя по всему собирались охладить её чуть больше, потому что-то чёрное надвигалось прямо на Клару. Но она решила не останавливаться чтобы пережидать ливень, который возможно и не пойдёт, отправилась домой. Добраться до спасительной квартиры, где как казалось уж точно отпустит это ощущение мерзости от самой себя, можно было примерно за час, и справившись где-то с третью пути Клару застал сильный дождь. Холодная вода сначала приятно остужала тело, но когда интенсивность ливня возросла, то ничего приятного в нём не осталось, одежда стала тяжелой, изнутри пробирает дрожь от холода, обувь издаёт противные звуки, а об общих ощущениях от мокрых туфель вообще лучше не думать. Но делать нечего — нужно идти. Пережидать где-нибудь под подъездом уже бессмысленно, потому что Клара всё равно насквозь вымокла, да и холодно просто стоять на месте, поэтому она настойчиво шла к своей цели, до которой добралась даже чуть быстрее чем рассчитывала, хорошо, что в районе пяти утра никого на улице не было.

Тихонько, как она уже давно научилась, Клара открыла входную дверь чтобы никто не проснулся, запаха никакого в квартире не стояло, значит дома вчера никто не пил и надо осторожней пробираться к себе. В своей комнате Клара первым делом переоделась, перемена одежды сделала ей неожиданно приятно, она подумала, что уже давно вот этого не испытывала, когда, будучи замёрзшей и мокрой одеваешь свежие и сухие вещи. Сильная усталость буквально в тот же миг стала валить её с ног, но Клара решила перед сном посмотреть на своё отражение. В комнате не было большого зеркала, было маленькое косметическое и девушка с какой-то тревожностью, не понятно почему возникшей, ведь всё что там она увидит, она примерно знала, взглянула на себя.

Но на этот раз шарахнулась от своего отражения так, что чуть не выпустила из рук зеркальце, а когда поднесла второй раз, то уже рассмотрела внимательно: разорванный рот, очень глубоко, чуть ли не до ушей, глаза налиты кровью, а из носа стекает и повисает в воздухе что-то белое, Клара машинально вытерла над губой, но стекало только в отражении, а самое главное, что смотрела на неё не двадцати двухлетняя девушка, а глубокая морщинистая старуха, с редкими седыми волосами. Немного мурашек пробежало по её спине, и она, закрыв складное зеркало положила его на стол. Надо бы помыться, но тогда есть шанс разбудить родителей и нарваться на вопросы. Легла спать так.

Проснулась Клара только вечером. Голова тяжёлая, да и не хочет ни о чём думать, вся постель мокрая и ещё боль в горле противная и дерущая что-то там внутри, что никак не убрать, что только не делай и как не кашляй. Поднявшись она сразу почистила зубы и пошла на кухню ставить себе чай, без сахара, она считала это действенным лекарством при простудах. Мать ничего не сказала, видимо сегодня пила, в последнее время она перестала трогать Клару в таком своём состоянии, отец скорее всего уехал по делам.

Попила чаю, поела, что нашла в холодильнике и пошла курить. «Может не надо, пока горло болит», — мелькнуло в голове. «Уже так делала, ничего страшного», — успокоила её следующая мысль. Пару раз чиркнув зажигалкой Клара выдыхала длинный столб голубоватого дыма. Прокашлялась. Завтра на работу, а спать будет не хотеться, да и Иван опять начнёт бухтеть, а ещё денег вряд ли хватит до зарплаты. Оборвав этот круговорот бессмысленных думаний, она пошла домой, где из-за того, что состояние после курения стало резко хуже, измерила себе температуру. Тридцать восемь градусов. «Видимо заболела, ладно, пройдёт», — подумала Клара и включила компьютер, чтобы посмотреть что-нибудь, потому что спать совсем не хотелось.

06.2043

Ни на следующий день, ни даже к наступлению следующих выходных боли у Клары в горле никуда не делись, чай без сахара как единственное лекарство на этот раз «почему-то» абсолютно не помогал, как и курение, которое из-за болезни никто не собирался поубавить. Однако даже в плохом состоянии и с температурой Клара отработала два своих дня, постоянно на всём протяжении смен сглатывая слюну, каждый раз надеясь, что боль куда-то денется и теперь вот точно станет легче. Однако на выходных провалявшись два дня дома, стало очевидно, что к следующим сменам стало только хуже. К общей слабости и болям в горле прибавились ещё и какие-то тягучие боли в носу, без насморка, даже без заложенности, но отчётливо казалось, что он какой-то опухший, да и на голос это влияло. Ивану она ни о чём не говорила, даже плохое самочувствие старалась скрыть, но он всё равно будто бы что-то заметил, потому что немного шарахнулся, если так можно назвать его совсем легкий испуг, после того как увидел свою подчинённую. В итоге к исходу второй смены, когда часы на экране кассы писали «16:01», начальник спросил у неё:

— С тобой всё нормально? — это было не грубо, но точно не содержало какого-то сочувствия.

— Да, вроде, — ответила Клара искаженным, из-за гадкого ощущения в носу, голосом.

— Так сразу и не скажешь, — он помедлил, — я не буду допрашивать, что с тобой случилось, но сходи хотя бы в аптеку.

Сердце Клары встрепенулось, она подумала, что Иван как-то узнал о её пятничных злоключениях, и сама того не осознавая, испуганно посмотрела на него, в голове прокручивая вариант за вариантом, откуда он мог выведать про тот бар и что там было.

— Пройдёт, — с улыбкой ответила Клара, пытаясь теперь делать вид, что не понимает о чём он.

— Зачем ждать, сходи купи себе какие-нибудь антибиотики, похоже, что это ангина, и фурацилин, чтобы промывать нос.

— А, ну да, — отлегло у неё, — я и хотела попроситься сбегать в аптеку.

— Ничего ты не хотела, — тут же посуровел Иван, — погода же нормальная, где ты заболела?

— Не знаю почему так, — Клара совсем не хотела продолжать разговор, но надо было хотя бы из вежливости, — вроде ничего не сделала чтобы заболеть.

— А курить не пробовала бросить, чтобы не заболеть?

— Я вроде не спрашивала, — вздохнула Клара и вернулась к коробкам в которых ковырялась.

— В общем сегодня в пять можешь уйти.

— Так Оля же тоже уходит в пять.

— Я побуду, ничего страшного.

Странный коктейль смешался в душе Клары, с одной стороны нужно поблагодарить заведующего за то, что отпустил пораньше, а с другой было немного противно, что он поучает её, хотя разница в возрасте у них не такая уж и большая, не больше лет пяти. Но всё-таки когда наступило заветное время, то закончив свои дела она попрощалась с Олей и с Иваном выскочив из магазина, и честно отправилась в аптеку. Что там покупать она знала, потому что когда болезнь не облегчилась за первые три дня Клара уже поставила диагноз себе по интернету, откуда выяснила, что у неё скорее всего ангина, которую нужно лечить антибиотиками, полосканием горла фурацилином и дополнительно не помешают какие-нибудь витамины, ну и к тому, что заведующий посоветовал промыть нос она тоже отнеслась вполне серьёзно, потому что боли в нём уже были не на шутку, причём они проявлялись только в момент разговора, и давали о себе забыть, когда молчишь, чем отнимали возможность хотя бы психологически подготовиться к тому, что сейчас будет больно.

Вот так Клара и не привыкла за прошедшие двое суток к новой особенности своего организма и когда приходилось общаться с покупателями, каждый раз чуть морщилась, как только открывала рот, вряд ли это кто-нибудь замечал, но главное, что замечала она сама и уже порядком замучалась. Поэтому буквально через несколько минут после преждевременного ухода с работы к антибиотикам и фурацилину был ещё докуплен шприц самого большого объема, правда всего лишь на двадцать миллилитров, для носа.

Перед тем как лечь спать она выполнила все процедуры, немного боялась, что желтая жидкость из шприца при промывании каким-то образом попадёт в мозг, ведь внутри её нос кажется распухшим и не найдя выхода фурацилин отправится прямо в череп. Чуть поуговаривав себя Клара всё начала. Фурацилина в шприце становилось всё меньше, но он ниоткуда не вытекал, вроде бы это нормально, но уже страшно, только эти мысли блеснули, как через мгновение что-то начало попадать в рот, а что-то небольшими каплями падало в ванну. Когда содержимое шприца полностью вышло, Клара инстинктивно стала сморкаться, к тому же сделать это очень хотелось всё время промывки, и тогда из неё полетели неприятного вида вещи, судя по всему копившиеся в носу несколько дней, но сразу вместе с тем она испытала и некоторое облегчение, и на этом душевном подъеме начала промывать вторую ноздрю. Когда всё закончилось, то сразу отметила, что дышать стало лучше, сказала пару слов, чтобы понять, что говорить ещё пока было больно, но с утра она обязательно всё повторит, потому что похоже способ работает.

Однако долго радоваться не получилось, потому что стоило укрыться одеялом, как тело пробил гадкий озноб, который очевидно было ничем не остановить. Укутавшись с головой, Клара тряслась так, будто лежит не в кровати, а на снегу в зимнем поле, в одной майке и трусах как сейчас, и всё ещё тело откуда-то изнутри пробивает тридцатиградусный мороз, при этом, как на пироге, оставив на ней горячую корочку в виде кожи. Но всё-таки чуть ли не чудом Клара провалилась в сон.

Пробудившись, первым делом она проглотила слюну, больно было до сих пор, хотя нос почти полностью прошёл, следующие два дня Клара сможет спокойно посидеть дома. «Хорошо, что денег хватило на лекарства, а то после гулянок уже почти ничего не осталось», — подумала про себя она и пошла завтракать, после этого отправилась покурить, потому что раньше она и просто так выздоравливала, а теперь можно и подавно, раз она принимает аж антибиотики.

Выходные неумолимо закончились, а боли в горле нет, с ними пришлось опять выходить на работу. Клару уже начали посещать мысли, что таблетки ей не помогают, но потом решила, что надо начинать беспокоиться только через несколько дней, после полного курса, а не в середине и на том, решила оборвать ход подобных мыслей. Зато смогла легко дышать и говорить не опасаясь, что сейчас станет неприятно, о чём с радостью сообщила Ивану, что «его» фурацилин помог. «Ну и хорошо», — то ли грустно, то ли вообще без каких-либо эмоций ответил Иван. Клара по этому поводу теперь уже не сильно расстраивалась, его грусть она списывала на то, что он просто немного нытик, хотя никогда от него не слышала жалоб на что-либо.

Здоровье тем не менее лучше не становилось, даже когда Клара пропила все нужные пилюли и честно по два раз в день прополоскала горло. В этот момент и начало портиться настроение, потому что помимо одной проблемы прибавилась и другая: каждый раз из каких угодно отверстий из Клары в туалете выходила вода, как подсказал интернет, из-за антибиотиков, там же, помучавшись несколько дней она узнала, что теперь ей нужно пропить курс пробиотиков, чтобы восстановить работу кишечника, хорошо, до зарплаты осталось буквально пару дней и она сможет себе купить что-нибудь из дешевенького. Следующей мыслью в голову влетело что-то вроде, что если бы она не курила, то хватило бы на всё без проблем, по крайней мере из недорогих препаратов. Но очевидно, что если не курить, то и радоваться жизни не будешь, поэтому Клара сразу выбросила подобные глупости из головы.

Пробиотики помогли, но основная проблема никуда не девалась, а только усиливалась, теперь болело в лёгких, не сильно, но чувствовалось, да и кашель был не из тех, что легко переносятся, а постоянно доходило до ощущения, что изнутри кто-то поводил заострённым предметом, металлическим и ржавым. «Придётся идти в больницу», — смирилась со своей судьбой Клара, чтобы не брать талон к врачу в государственную, решила отжалеть на приём в платной клинике, потому что думала, что там уж точно от неё никто не отмахнется, не пропишет лекарств-пустышек и тому подобного. Клару не смутило множество плохих отзывов на клинику, да и она убедила себя, что другое ей не по карману, не смутило и расположение лечебницы в массиве многоэтажек, во внутреннем дворе в подвале, который, чтобы не использовать столь неприглядное слово называют цокольный этаж. Приключения начались с порога, потому что регистратор или администратор, Клара не смогла прочитать буквы на бейдже, ведь напечатаны они были на последнюю краску в принтере, сообщила ей:

— У доктора сейчас пациент, — сказала равнодушно дама в голубой маске на лице и такого же цвета чепчике из-под которого торчали жиденькие светлые волосы.

— Так я же записана на это время, — искренне не поняла Клара.

— Девушка, — женщина выдохнула, — я не знаю, кто вас записал, но у него занято, вас тут нет.

— А когда есть? — спросила Клара вместо того, чтобы уйти, влепив в отзывах очередную единицу.

Женщина опять выдохнула, будто в неё через какое-то скрытое от глаз отверстие постоянно поступал воздух.

— Ну вот, после человека, будете ждать?

— Да, — брови у Клары поднялись, потому что она не поняла весь предыдущий спектакль.

— Имя.

— Чащина Клара Алексеевна, одиннадцатого — десятого — двадцать первого.

— Мне это не надо, — почти с отвращением буркнула женщина.

«Не надо так не надо», — сказала Клара у себя внутри и уселась на примеченный ей маленький диван, а женщина с ресепшена спешно куда-то убежала, возможно на обед, который у неё, похоже, может быть любое количество раз в любое время.

После врача Клара вышла примерно с теми же знаниями, что и заходила к нему, разве что ей сообщили, что нужно ходить на какую-то там физиотерапию, она даже не запоминала, потому что знала, что никуда не пойдёт, дышать над травяными ваннами и приобрести гормональный препарат, название которого будет в заключении, обычном листе, который скорее всего, этот доктор даёт всем, кто нему попадает.

Покинув больницу, Клару покинули окончательно и остатки хорошего настроения, они будто провалились в какую-то пропасть в её душе, потому что горло болит, как его лечить не понятно, антибиотики пить второй раз страшно, да и деньги на них тратить жалко, потому что эти таблетки опять могут не помочь. Хорошо, что в такой ситуации всегда можно закурить, чтобы стало немного легче, что она и сделала.

Прошел первый месяц лета. Подходил к концу второй, Клара осознала, что почти не видит природы и всё время о чём-то переживает, точнее все её мысли мечутся только между тем, что она болеет и что у неё ни на что нет денег, точнее они есть, но любая покупка должна быть выверенной, а то можно и не уложиться в копеечную оплату своего труда. А ещё внезапно осознала, что подруги с той ночи ни разу ей звонили, возможно конечно у них дела, а возможно им теперь противно с ней общаться, чтобы это узнать, Клара сама написала Алине с предложением встретиться, а та без проблем согласилась и договорились в пятницу, тридцать первого июля. Когда все трое увиделись опять, то будто и не было никакого бара, никаких мужчин, все говорили о своих жизнях, больше всего как обычно рассказывала Алина, увлекаясь в своих рассказах, что у неё появился парень, но какая-то Маша сказала ей, что продавец это не её уровень, а ей нужен кто-то нормальный. Клару такое немного кольнуло, чего Алина не заметила ни во время рассказа, ни после, да и, наверное, никого оскорблять она не собиралась, поэтому и Клара небольшим усилием воли быстро всё забыла. К тому же становящийся всё хуже и хуже кашель не особо давал сконцентрироваться на своих мыслях. Разве что домой после встречи с подругами она зашла с каким-то тяжелым ощущением в душе.

Денег как обычно оставалось впритык, а до зарплаты ждать ещё две недели. За вечер Алина как обычно вытянула почти всю пачку сигарет, которые она сама никогда не покупает, так как «не курит, зачем ей», а теперь осталась последняя. Клара открыла окно в своей комнате, так как давно перестала стесняться и начала дымить в теплое предавгустовское небо. Всё-таки это хорошее ощущение лёгкости, наполненности, после чего-то алкогольного, проблемы в теле куда-то исчезают, давящие мысли как будто вытолкнуты в небытие. Подобное вертелось у Клары в голове, а тут ещё и последняя сигарета романтично болталась в пачке.

Потом сидела в компьютере, что конечно же не способствовало тому, чтобы выспаться, да и опять насмотревшись на людей, которые живут полной жизнью посредством того, что пьют дорогой алкоголь, романтично курят ночью в дорогих машинах ей захотелось тоже, однако везде где можно было бы прикупить пачку уже было закрыто. Да и не за что покупать особо. Поэтому Клара пошла делать то, что уже делала не раз за последние пару лет — украсть пару сигарет у мамы, полазив по её вещам она ничего не нашла, но своим глазам не поверила и обыскала всё ещё раз, сигареты если и были, то очень хорошо спрятались. Но разве можно остановить человека, который действительно чего-то хочет. Клара пошла к себе в комнату, взяла тетрадный лист, оторвала от него бумаги примерно по размерам сигареты и обратила свой взор на пепельницу, которая самым подлым образом оказалась пуста. «Значит в мусорке», — озарила голову надежда. И правда в мусорном ведре, среди упаковок и объедков компактной кучкой лежали мамины окурки с тонкими фильтрами, на некоторых следы помады. Выбрав те, в которых табака осталось побольше Клара аккуратно собрала их в ладонь, а затем чуть ли не любуясь «бычками» стала высыпать на приготовленную ранее бумажку. Через несколько минут самодельная сигарета из, можно сказать, вторичных материалов была готова, Клара с ликующим сердцем отправилась к себе в комнату где с удовольствием затянулась, но удовольствие не длилось долго, потому что без фильтра сигарета очень быстро стала обжигать губы, а табак попадал в рот, что, впрочем, не стало поводом сдаваться и Клара выкурила своё изделие почти до самого основания.

Затушила окурок, бросила в специальную бутылку, наполовину заполненную водой, в которой плавали чуть ли не обугленные фильтры, ведь Клара не была расточительной, поставила сосуд обратно на пол и поглядела в окно. Машинально облизнула губы, они оказались горькими, но кроме горькости на язык попал её какой-то омерзительный вкус, от которого Клара бессознательно отплюнулась, но в следующий миг, она чуть ли не рвотный рефлекс почувствовала, а в след за этим омерзение к самой себе, от того, что когда-то она была веселой, получала самые высокие оценки и почти ничего не боялась, кроме страшных масок, которых вообще-то и не бывает, а теперь лазит в мусорном ведре, чтобы собрать окурки. Алина, быстрее которой она как правило решала примеры по математике, пока понимала этот предмет, теперь говорит с ней свысока, а Диана смотрит словно с жалостью, но ей им даже противопоставить нечего, «Они правильно думают», — заключила из всего хода своих мыслей Клара. На глаза накатили слёзы, но не заплакалось, на душе и так стало полегче, будто только от глубокого выдоха.

С утра Клара опять купила сигарет, отдав деньги, хоть пол часа назад обещала не тратить на такое и испытала к себе прилив ненависти, от которого правда не выкинула пачку, а скурила её за пол дня, даже не спрашивая разрешения у Ивана на то, чтобы выходить. Тоже самое случилось и со следующей пачкой, правда на этот раз она чуть не потеряла сознание, зато в голове выкристаллизовалась мысль, что она точно хочет бросить курить, не когда-то потом и не когда будет удобный момент, а в самое ближайшее время, «шестого августа», — словно издала для самой себя закон, в котором отвела себе пять дней на курение. Алёна в магазине сразу же сказала, что у Клары не выйдет, но Клара только раззадорилась, потому что какой-то костёр злобы, в первую очередь направленный на себя, разгорелся в ней.

Неизбежно настало шестое августа, как раз Клара отработала два дня перед выходными, и это был последний день, в который она разрешала себе курить, но тут как раскатом грома прозвучало, то, что её несколько раз уже останавливало или прерывало робкие попытки бросить: «Когда пьёшь, всегда хочется курить, без этого плохо». Клара как-то растерялась внутри себя, потому что раньше этого довода всегда хватало, чтобы если закурить не сейчас же, то в ближайшие сутки, ведь не бросать же пить. Но раскат кашля перекрыл те мысли, и она сказала себе: «Если чтобы не курить надо не пить, значит я никогда больше не буду пить», на этот раз всё было как-то иначе, это была не бравада и даже не взятие себя на слабо, это была усталость от болезней, проблем и безденежья, потому что на сигареты уходила пятая часть всех денег, а когда их еле хватает на основные нужды, то решение очевидно. К сожалению, не для всех.

Кларины сигареты закончились к десяти вечера, спать в такое время она уже давным-давно отвыкла, потому что только из магазина как правило приходила в одиннадцать, ела, мылась и засыпала только к часам двум, и не важно выходной завтра и к восьми утра. Из-за такого графика она возможно и поднабрала вес, ведь помимо очень поздних ужинов, на обеде она не упускала возможность съесть что-нибудь чуть ли не полностью состоящее из сахара. Поэтому внушительного роста девушка в последнее время стала ещё чуть больше, но не в высоту. Так или иначе, последний курительный день подходил к концу, сигарет нет, а хочется всё так же как раньше, тогда и мысль поступила такая же как раньше в таких ситуациях — украсть у мамы. Что Клара и сделала, свистнув три штуки. Одну выкурила сразу, ещё две осталось на потом, но расправиться с ними Клара собиралась до двенадцати ночи.

В правом нижнем углу монитора была написано «23:49», Клара выкуривала свою последнюю сигарету выдыхая дым в открытое окно, без оговорок, она точно последняя, она окончательно решила. Откуда-то из ночной темноты низкий голос заскрипел:

— Девушка.

Клара с высоты своего окна посмотрела вниз, во дворе освещения почему-то не было, мужчину бомжеватого вида делал видимым только свет из редких окон.

— Девушка, — сказал он ещё раз.

— Что? — ответила не очень громко Клара.

— Извините пожалуйста, у вас не найдётся для меня сигаретки?

— Сейчас, — громко шепнула она, сбегала на кухню, где на холодильнике лежала почти целая мамина пачка, после того как Клара вытянула из неё ещё три штуки, то осталась примерно половина.

«Заметно», — мелькнуло у Клары в голове, правда мать ей не предъявляла претензий за это ещё никогда, хотя точно замечала пропажи.

Клара выглянула в окно, мужчина послушно ждал, она бросила три белых палочки вниз, а он будто реагировал позже чем надо и смотрел на неё демонстрируя ей свой вариант страшной маски, хотя ничего необычного, черные провалы вместо глаз и отсутствие носа она уже видела не раз.

Подняв с земли сигареты, которые он не понятно каким вообще образом заметил, мужчина опять посмотрел на Клару, которая всё ещё торчала в оконном проёме, лицо его расползлось в неестественно широкой улыбке, не в приветливой и благодарственной, а в такой, будто он что-то знал о ней. Клара на секунду допустила страх в своём сердце, но тут же его отбросила и закрыла окно. Почему-то ощутила чувство невероятной безопасности и захотела опять покурить, напоследок, по-нормальному, а то этот бомж помешал всё сделать «красиво», но и эту мысль тут же вышвырнула из головы.

«В детстве я не пила и не курила, и была счастливее всего», — подумала Клара и удивилась своему открытию, глянула на часы, время уже чуть перевалило за полночь, она почистила зубы и легла спать, с полным пониманием того, что завтра скорее всего будет очень тяжело, но сколько бы не было тяжело она будет терпеть, потому что знала: если ждать, что должно полегчать, то не полегчает никогда.

«Я принимаю, что мне всегда может хотеться курить, я буду терпеть всегда», — а потом подумала, что уж когда-нибудь это точно пройдёт, судя по интернету мучения будут длиться несколько месяцев, но и потом могут не пройти, только это не повод снова браться за сигареты. Просто не курить. Не ждать подъема настроения и новых запахов, как обещают мотиваторы бросания, а просто не курить, потому что это лето она только мучилась, да и предыдущие года не назвать счастливыми.

Первый раз за долгое время Клара засыпала почти счастливой.

08.2043

Первый день новой жизни прошёл совсем незаметно, как в тумане, часы текли неестественно быстро, дома Клара находилась одна, возможно поэтому и не заметила, как так случилось, что стоило ей поесть с утра, немного погрустить днём, как уже настал вечер и можно было ложиться спать. Разве что от того, что она сегодня ходила лишь на кухню и в туалет, то спать не хотелось, хотя не хотелось не только спать, а вообще ничего. Даже мысли будто бы оставили Кларину голову. Уже лёжа в постели, она чуть встревожилась о том, что матери дома так и нет, но потом решила, что она как обычно у кого-нибудь из подруг и придёт или поздно ночью, или вообще завтра утром, успокоившись продолжила дальше водить глазами по фото и текстам в социальных сетях, особо не концентрируясь и не вникая в смысл написанного. Проваливаясь в сон Клара подумала о том, что терпеть без сигарет было довольно-таки легко, даже эта затуманенная голова не так страшна и довольно терпима.

Так выпало, что у Клары случилось сразу три выходных подряд, график составляют на месяц вперёд, поэтому она решила, что бросить именно в этот период будет проще, чем выйти на работу сразу же после такого судьбоносного решения. Второй день уже оказался не так лёгок: после пробуждения разболелась голова, а позавтракав она ощутила острое желание выкурить сигарету, такое же как чувствовала всегда ранее, и всегда сдавалась почти мгновенно, хотя целый день или даже два, иногда могла вытерпеть, но всё это держалось лишь на самообмане, внутри-то Клара знала, что нужно только лишь найти повод. Например, ссора с матерью подойдёт или малое количество денег на карте и то, и другое нетрудно было найти. На этот раз Клара быстро придушила желание, потому что решила не ждать когда полегчает, а терпеть хоть всю жизнь, но тут, так кстати, и в лёгких стало как-то просторно, и кашель вроде бы утихомирился и перестал истязать горло. «Одну сигарету в принципе можно», — вспыхнуло в мозгу, но Клара тут же затрясла головой так будто эти мысли могут вылететь через уши. К её собственному удивлению подействовало, желание растворилось.

Но зависимость не собиралась сдаваться так легко, к обеду сердце стало биться сильнее, а внутри, казалось саму душу наполняет что-то тяжелое, что заставляет бояться и тревожиться, а мысли о том, что надо только лишь покурить «и всё пройдёт, и будет хорошо, как раньше» становились всё назойливее, и не понятно отказ от вредной привычки или эти самые мысли стали причиной головокружения, из-за которого казалось, что мозги внутри головы вращаются вокруг своей оси, а всё окружающее кажется не совсем реальным. Мать, действительно пришедшая с утра будто, чувствовала, что с дочерью что-то происходит и не приставала со своими расспросами, разве что разок предложила поесть, Клара по привычке отказалась.

К вечеру всё только усилилось, особенно головные боли, к которым добавились пессимистические настроения, они, захватив внутренний голос, твердили ей, что в жизни у неё больше не будет радости, что у неё не будет друзей, потому что больше им нечего с ней общаться, а даже если её куда-то и позовут, то она не сможет там пить и курить, а поэтому обречена на пожизненную зависть к тем, кто живёт полноценной жизнью, она же будет нищей и несчастной, а болеет она всё равно не из-за спиртного и сигарет, ведь все пьют и со всеми всё нормально, болеет она из-за дождя под который попала тогда пару месяцев назад. А между потоков мыслей наглый визг:

«Возьми у мамы сигарету, иди на улицу и всё станет хорошо», который в разных вариациях стал в голове повторяться без конца, лишь только болезненный кашель время от времени глушил эту волну, давая Кларе доли секунд, чтобы опомниться, и сказать уже самой себе, что выкурив сигарету, она захочет пива, выпив пива она захочет к подругам, с ними она может напиться и всё повторится заново. Если вчера засыпать было тяжело от того, что в организме было слишком много энергии, то сегодня сил не было совсем, не давали заснуть навязчивые мысли, боровшиеся друг с другом за то, кто будет владеть сознанием того тела, в котором шла их война. Только спустя часов пять лежания с закрытыми глазами, в середине ночи Клара вырубилась, напоследок подумав, что завтра будет только сложнее, но она будет терпеть, потому что это нормально, да и в интернете пишут, что могут мучиться и месяц, и год, а раз она пережила один день, то переживёт и второй.

Утром открыв глаза, спустя несколько мгновений, только осознав себя, Клара сразу же внутренне напряглась, словно мысленно приняла бойцовскую стойку, ожидая очередной атаки своей зависимости в виде депрессивного настроения и навязчивых мыслей, но почти ничего не произошло. Кто-то там внутри робко пропищал, что после еды неплохо было бы курнуть и на этом всё. Клара спокойно поела, спокойно уселась за компьютер, чтобы почитать что-нибудь интересное и умное, потому что надо бы пользоваться таким светлым настроением, правда ум вместе с мозгом всё ещё «вертелся» в голове, по крайней мере так убедительно казалось, но это лучше, чем вчерашнее отчаяние и уверенность в бессмысленности жизни. Вроде всё немного поутихло, но Клара сознательно оставляла внутреннее напряжение, чтобы быть готовой бороться последующие сутки.

Будильник, чтобы встать на работу, был установлен на более ранее время, так проще спокойно всё сделать, а не как обычно. Проснувшись Клара с трудом оторвала себя от раскладного дивана, решила заправить постель тут же, лишь отбросила мысли, которые твердили, что это действие лишнее, ведь вечером всё равно расстилать. Спокойно поела и отправилась на остановку, где оказалось, что ждать автобуса и не курить довольно-таки скучно, а скука — это отличный повод зависимости о себе напомнить, но вспоминая позавчерашние муки, Кларе уже было жалко перечёркивать те страдания, поэтому отделаться от навязчивых идей не оказалось трудным.

Зато трудности поджидали на самой работе, где сегодня помимо заведующего находилась ещё и Алёна, был бы только Иван, то всё прошло бы явно проще, потому что он не курит и не особо любит отпускать на перекуры раздражаясь или вздыхая каждый раз как в первый. Часов в одиннадцать Алёна сходила на перекур сама, посчитав, что раз Клара занялась копошением в товаре, то её можно не отвлекать, так как она и не отвлечется, а вот когда стукнуло два часа завязался диалог:

— Ну что, пошли Клара, — подлетела с искренней улыбкой к ней напарница.

— Не, я не пойду, — так же улыбаясь вежливо ответила Клара.

— Чего это? Я нас уже отпросила у этого, — Алёна кивнула головой куда-то в бок.

— Пытаюсь бросить, я говорила, — скромная улыбка не сходила с Клариных уст.

— Ой, да ладно, тебе, пошли один раз сходишь, ничего страшного.

— Я уже четвёртый день терплю, не надо.

— Видишь, так что разок можно и терпи дальше, — теперь Алёнина улыбка преобразилась в ухмылку.

— Я не пойду короче, — ответила Клара глазами выискивая чем же заняться.

— Как хочешь, — сквозь смешок выпалила Алёна и ушла куда собиралась.

Клара несколько мгновений поборолась с чувством вины, но решив, что всё-таки собственное здоровье важнее, чем обида коллеги принялась за порядок внутри стола, который снова был первоначальном хаосе, но сейчас это Клару не злит, а только радует, что есть чем заняться.

Второй рабочий день проходил помимо всегда присутствующего с понедельника по пятницу Ивана, с Олей, она не курила, поэтому соблазнять на плохие поступки Клару никто не пытался, чему та была рада и немного удивлена, но не сказать, что с положительной точки зрения, ведь в глубине души рассчитывала, что все заметят её борьбу, поддержат, похвалят. Вот только никто в упор не видит, что она перестала ходить на перекуры, возможно конечно все решили, что она не ходит только временно, пока её пробирает болезненный кашель, от которого высокая девушка время от времени сгибается пополам, прячась где-то в закутках стеллажей.

Если вчера Клара уходила пораньше, то сегодня уже она закрывала магазин, потому что работала до десяти. Выйдя на улицу сразу попала в толпу курящих работников гипермаркета из других магазинов, кого-то она знала, с ними кивком головы и еле заметным поднятием уголков губ поздоровалась, с большинством знакома не была. На секунду она почувствовала зависть к этим людям, ведь ей больше так нельзя, но стоило дойти до остановки как все плохие мысли растворились так же легко, как растворялся дым, который та толпа выдыхала из своих лёгких.

Клара села в автобус, он был будто из прошлого века, какой-то слишком старый, шумный и выцветший, внутри у каждого пассажира при себе страшная маска. «Что-то рано», — подумала она, прикинув, что сама пила ещё совсем недавно и наоборот все должны быть красивыми, не прошло по большому счёту и недели с последней пьянки. Не сильно углубляясь в раздумья, она пошла на одинкостоящее сиденье в самом начале автобуса. С этого места можно никого не видеть и смотреть в лобовое стекло. Когда садилась, мельком глянула в водительское зеркало, из него в ответ посмотрел озлобленный звериный взгляд, всё лицо в отражение не помещалось, но было очевидно, что оно тоже изуродовано, как и у каждого пассажира этого транспортного средства. «Это всё иллюзия» — пытаясь обуздать свою тревогу и страх напомнила себе Клара и поехала свои двадцать минут до дома.

Сойдя на остановке, она обратила внимание, что свет фонарей настолько тусклый и неестественно белый, что цвета растений и реклам на билбордах словно исчезли, всё напоминало фильм из середины двадцатого века. Опять захотелось залезть в карман, достать оттуда пачку и выдохнуть дым в прохладный воздух, но получилось удержаться. Подойдя к дому Клара глянула в окно своей квартиры, как делала уже тысячи раз, в нём неяркими вспышками мелькал телевизор, это не вызвало никаких эмоций. Дверь была закрыта на замок, так что после того как она вошла внутрь вернула, всё как было, для этого заперла квартиру.

Из комнаты родителей на пол коридора лился слабый серый свет. Клара зачем-то стояла в дверном проёме, а не шла к себе в комнату как обычно. Оба родителя не обращали на неё никакого внимания и были полностью увлечены телевизором, их диван стоял не у самой стены, а зачем-то был немного отодвинут, где-то на метр, это пространство заполнила чернота, которой там быть не должно, так как на улице хоть и в пол силы, но горит фонарь, от него иногда даже шторами закрываются. Кларе, к её недоумению, захотелось посидеть вместе с родителями, она обошла мать глядя на её и рассматривая новый вариант уродства на её лице, села между родителями на диван и глянула на отца, который был со своим лицом, но смотрел на неё совершенно равнодушно, Клара чуть улыбнулась ему в ответ, но сказать что-либо была не в силах.

По телевизору показывали новости, но как сегодня вечером всё — были чёрно-белыми, или казались они такими только лишь Кларе, склонялась девушка ко второму варианту. После тирады ведущей, в которую не получилось вслушаться, потому что не получилось уловить смысл её слов, начался сюжет.

А в сюжете зима, но видимо температура плюсовая, между проплешинами грязного снега виднеется чёрная почва. Журналист шёл по кладбищу, Клара глянула за окно убедившись, что на деревьях ещё полно листвы и вернула своё внимание к телевизору. Молодой мужчина в, мягко говоря, немодной одежде проходил между могил рассказывая, что наркоторговцы уже не брезгуют ничем и в последнее время стали делать свои тёмные дела прямо здесь, потому что такие места находятся в отдалении от города не очень людные, да и с координатами можно не мучиться, в сообщении о закладке надо лишь написать фамилию и имя вместо сложных и не очень точных координат, и наркоман поймёт, что искать нужно именно там. Далее смысл вновь стал ускользать от Клары, хотя журналист говорил напористо, при этом в кадр попал могильный памятник какой-то женщины, на экране телевизора он всё увеличивался и увеличивался до тех пор, пока в изображение не стало помещаться лишь имя с датой жизни и смерти, а также лицо выгравированные на чёрном камне, и чем больше черноты было в телевизоре, тем больше её становилось в комнате. Кларе уже хотелось оторваться, но она не могла. Взгляд женщины умершей около сорока лет назад приковал её к дивану, и не давал даже посмотреть куда-то ещё кроме своих глаз, не то что уйти. Лицо с могильного камня будто дёрнулось, а губы растянулись в улыбке, в прямом смысле до ушей. Клара убеждала себя, что ей кажется, но скованная страхом смотрела, смотрела на то как со второй попытки глаза у могильного изображения забегали из стороны в сторону, а рот стал приоткрываться, челюсти делали подобные круговым движения, во рту болтался черный блестящий язык. Клара осознала, что ей что-то говорят, но слышать и слушать она этого совсем не хотела, она попыталась встать, однако руки, упёртые в диван были тяжелыми и будто чужими, так же и ноги не слушались её. Голос женщины был всё отчётливее и всё сильнее Клара слышала своё дыхание, потому что только это сейчас и получалось делать, портрет женщины расположился по центру экрана повторяя голосом больше похожим на какой-то духовой инструмент на низких нотах: «нельзя …», «нельзя …», тональность голоса перетекала в более высокую.

Сердце в груди у Клары готово было разорваться, она хотела кричать, но не могла, только мычала, не думая о боли в горле. Голос окончательно стал надорванным высоким криком, повторявшим одно и тоже слово: «НЕЛЬЗЯ» — высветилось на черно-белом экране, одновременно с этим пронзив виски Клары острой болью, после чего всё погасло, изображение стало просто чёрным, а Клара смогла вертеть шеей. В слабом свете комнаты повернулась к маме, но вместо её лица, к ней обращались всё та же женщина из телевизора, разве, что вместо рта и глаз были чёрные дыры, тогда машинально Клара повернулась к отцу, но и его лицо замена «она», кажется даже мычать уже было невозможно потому что горло окончательно село, но вдруг рот открылся и Клара заорала, но стало только хуже из неё рвался, мужской голос, и как бы громок не был её рёв, она слышала обращение того, что сидело на месте отца:

— Верни-и-ись, — протяжно орало «это», придавая чёрной дыре вместо рта форму улыбки, развёрнутой вниз.

Ледяной температуры рукой с длинными пальцами он взял её за шею, но не душил, только словно давал почувствовать холод, исходящий от него, придавил к дивану, на ноге же Клара почувствовала второе касание это была «мать», её рука скользила от ляжки к животу, пуговица на джинсах ловко расстегнулась, а мокрые, шершавые и холодные пальцы устремились в трусы. Клара, не понимая, что происходит и что она вообще делает, изо всех сил просто дёрнулась, испытав при этом чудовищную боль в каждой точке своего тела, что-то похожее на удар локтем об угол, но только везде и сразу. После вспышки боли она обнаружила себя уже стоящей на полу. «Надо выходить», — было первой её мыслью, но двери не оказалось на месте, а окно стало каким-то маленьким, через него даже голова не пролезет, зато два женских лица с чернотой вместо глаз и ртов возвышались над Кларой, а потом стали приближаться к ней протягивая руки заполняя воздух незнакомой до этого момента вонью, подобный запах Клара слышала от червей в банке, когда дед брал её на рыбалку. Она всё сильнее вжималась в стену, то что было отцом стало пытаться рвать на ней одежду, а «мать» упала на пол и схватила Клару за ноги резко куда-то потянув. Испуг, удар головой. Всё закончилось.

Клара стала слышать свой собственный крик от чего и пришла в сознание. Взгляд метался по комнате, часы показывают половину первого ночи, свет горит и цвета у всего нормальные, отец побледневший смотрит с расстояния нескольких метров на дочь, мать не менее растеряна, но будто инстинктивно спряталась за своего мужа, а Клара орёт криками продолжительностью в несколько секунд и смотрит на них. Постепенно приобретая дыхание и осознавая себя, интенсивность криков уменьшается и становятся они всё тише и тише, совсем скоро Клара просто сильно дышит, а потом без сил упирается о стену, точнее две, так как зажала себя в углу и медленно всем телом стекает по ним, не сводя глаз с родителей.

— Клара? — спросил отец.

Она молчала и только смотрела на него.

— Всё закончилось? — опять осторожно спросил отец.

Она кивнула.

— Мы не знали, что делать, сейчас будет врач, он частный, хорошо?

— Да, — хрипло сказала Клара став сильно дышать уже только носом.

Врач прибыл довольно скоро, он увёл Клару в её комнату и плотно закрыл за собой дверь, долго опрашивал о том, что случилось, при этом осматривал жилище девушки, от чего ей было не очень приятно, хотя конкретно сегодня даже было убрано, а не как в последнее время.

— А проблемы с алкоголем у вас были? — после ничего не значащих вопросов спросил доктор, сообщивший, что он психиатр.

— Да, думаю так сказать можно. — Клара отвечала без энтузиазма, потому что вообще не чувствовала в себе сил.

— Резко бросили дня три назад?

— Больше недели примерно уже прошло, курить бросила где-то неделю назад, — сказала она неточно, хотя помнила и дату и даже время последней сигареты.

— Ясно, и такое бывает, конечно утверждать не буду, но похоже на то, что называется в народе «поймала белку». Заболеваний психических нет?

— Нет, — ответила Клара, — отец говорит, что у деда была шизофрения, — добавила она позже, чуть ли не против своей воли.

— Понятно, но вы в это, видимо, не верите?

— Ничего такого не замечала.

— А дедушка ваш живой?

— Умер когда мне было девять лет.

— Да, ребёнком это трудно заметить, но знаете, дело это наследственное и опасное, вам лучше наблюдаться.

— А на работе это как-нибудь отразится?

— Если не лечиться — можно вообще никак в итоге не работать, — пожал плечами врач.

— Я подумаю, посмотрю за собой, у меня говорите была белая горячка?

— Думаю, что да.

— Родителям сообщите?

— Ну вы же уже не ребёнок, так что такого права у меня нет.

— Хорошо, спасибо тогда.

— До свидания, я оставлю вам визитки, обращайтесь пока не стало слишком поздно и то, что вы видели сегодня может стать вашей жизнью, может это была однократная вспышка, но если дело в шизофрении, то такое будет чаще и чаще, пока не поглотит ваше сознание полностью.

Клара вздохнула и только покивала в ответ, врач улыбнулся и вышел из её комнаты. Она внутренне немного напрягалась рассчитывая, что сейчас к ней с вопросами зайдут родители, но они или всё слышали, или всё поняли и решили сегодня не трогать дочь, дав ей спокойно заснуть. «Хорошо, что завтра выходной», — подумала Клара и провалилась в крепкий сон настолько, что с утра не услышала даже будильник. А когда вышла из своей комнаты, то увидела будто ещё не отошедшую от испуга мать:

— Как ты себя чувствуешь? — спросила вежливо она.

— Да в общем-то нормально.

— Может в больницу какую-то обратимся?

— Да какую больницу? — вспылила Клара сама не понимая от чего.

— Обычную, — тут же заорала мать. — Мне что ждать пока ты тут, — она имела ввиду сойдёшь с ума, но заменила его одним матерным словом, — совсем уже?

Клара ничего не отвечая сделала шаг назад и захлопнула дверь в свою комнату. Захотелось покурить, потому что сердце опять заколотилось от коктейля внутри состоящего из бушующей злобы в смеси с обидой. «Я не буду» — сказала она сама себе, а следом подумала, что неплохо бы поскорее выйти на работу, а не сидеть тут дома, там хоть и есть Алёна с которой не очень комфортно, но вот такого точно нет.

09.2043

Утро обильно проливало в Кларино окно солнечный свет, который хоть и сиял во всей яркости, но уже давал не очень много тепла. Девушка сидела на краю кровати внутри себя не в силах решить: ей лень вставать или просто нет сил после вчерашнего, да и сразу же вспомнилось о родителях, которым почему-то не хотелось показываться на глаза, но сообразила, что она так сидит уже далеко не одну минуту, а звуков извне почти никаких, то видимо и дома никого нет. Когда Клара всё же собралась и отправилась на кухню, чтобы и самой поесть, и что-нибудь приготовить на завтра, то внезапно осознала, что чувствует полноценное умиротворение. «Это может только кажется», — подумала она, тут же одёрнув себя от расслабления, которое могло случиться слишком рано, хотя такое всегда наступает после того как выплачешься или прокричишься, правда это умиротворение легко спутать с опустошением, и скорее именно оно и царило в душе Клары, так как та радовалась в первую очередь тому, что ничего не испытывает. Правда на душе хоть и было пусто, но точно не в меланхолическом смысле, после прошлой ночи всё казалось таким лёгким, простым, достаточно всего лишь не видеть тех галлюцинаций. В душе начинала шуметь далёкая как одинокая машина на пустой ночной трассе радость, потому что Кларе подумалось, что она как-то автоматически утром занялась тем, чем обычно занимается поздно вечером перед работой, откладывая рутинные дела в течение всех выходных на потом, на последний момент. А что-то заранее последний раз она делала в младшей школе. «Так как-то легче и приятнее», — мелькнуло в голове. Через менее чем десять минут макароны и три сосиски были готовы — обед для завтрашнего рабочего дня, а сегодня завтрак состоял из чая с тремя ложками сахара и трёх бутербродов, щедро укрытых маслом и колбасой.

Сегодняшний день напоминал сон. Всё казалось немного ненастоящим, на улице светило солнце, на некоторых деревьях пожелтело по несколько листьев, которые видимо из последних сил колыхались на фоне голубого безоблачного неба, но всё равно даже видя такое Кларе будто не хватало красок, будто она смотрела очень старое кино с не совсем точной цветопередачей. Не то чтобы это её как-то беспокоило, скорее даже в некоторой степени нравилось. Так как идти никуда не хотелось, то этот день она провела дома, вечером, когда пришла со своей работы мама она её не беспокоила, разве что тем, что внутренне дочь немного напряглась при звуке открывания замка в ожидании очередных выяснений отношений. Только засыпая Клара подумала, что даже её кашель куда-то запропастился, но, чтобы не сглазить, решила не радоваться и вообще об этом не думать, да и время довольно-таки позднее, а завтра снова на смену в магазин.

Два дня необходимо было отработать с Алёной, которая теперь тоже заболела и целый день кашляла, каждый раз исправно запшикивая горло чем-то мятным, запах этого средства можно было услышать с нескольких метров, правда, как недавно саму Клару, Алёну не останавливали неполадки со здоровьем от того, чтобы курить хотя бы поменьше, и она исправно бегала на все разрешённые перерывы. Две смены пролетели без чего-либо нового, Иван по-прежнему не замечал никаких изменений в Кларином поведении, да и вообще он как-то всё больше занят в бумагах и товаре.

— Он, короче, вроде хочет уходить, — сообщила как-то Кларе напарница, — а заведующей Оля будет, я вообще говорила с подругой, она сказала, что на моём месте написала бы заявление.

— Так ты же говорила, что не хотела бы становиться заведующей, график такой не любишь, — не поняла Алёниного недовольства Клара.

— Ну и что? Он мне даже не предложил, ну пусть сам тут всё ставит, — матом женщина объединила две части предложения, — буду я ещё за такие деньги тут.

— Это да, — с наигранным вздохом сказала Клара, потому что не сильно хотела продолжать разговор.

А не хотелось беседовать по такому поводу лишь потому, что и сама уже изрядно боролась со своей ленью, ведь особо не получалось с энтузиазмом выполнять свою работу за «эти деньги», но лениться было как-то не честно что ли, словно она тогда обманывала бы Ивана. Поэтому, когда лень начинала побеждать Клара открывала приложение по поиску работы и начинала просматривать вакансии, в львиной доле из них зарплату обещали больше на треть как минимум, поэтому она отвела себе срок до конца года, а потом она уходит, раз она уходит в январе или в феврале уж точно, то можно и поработать. «Что тут осталось, несколько месяцев», — говорила она себе.

Тягучими были не только рабочие дни, но и выходные тоже. Из-за того, что Алина и Диана работали пятидневки по восемь часов, а Клара посменно, то виделись они теперь крайне редко и выходные у третьей подруги проходили одинаково скучно, состояв из коротких прогулок, потому что без курения запала на долгую ходьбу хватало ненадолго. Иногда всё же желание подымить вспыхивает, но теперь без особых проблем тушится. Возможно без всяких сериалов или других видео в интернете его не возникало бы вовсе.

Так без особых событий всё тянулось до середины сентября, до тех пор, пока однажды утром, перед рабочим днём Клара, зайдя в ванную шарахнулась от собственного отражения, но отнюдь не от того, что увидела очередной вариант страшной маски, наоборот она увидела именно что своё лицо, ведь когда она пила, она могла лицезреть только красотку, которой не являлась, лишь иногда, на мгновения ей являлся урод. Спустя примерно сутки «урод» поселялся в зеркале примерно на месяц, каждый раз постепенно растворяясь день за днём, но видимо на этот раз что-то пошло не так.

Опёршись на раковину, на молодую девушку из отражения смотрела серьёзная женщина, лет на десять старше Клары, лицо которой было несколько круглее чем то, к чему она привыкла в своих воспоминаниях. Из-под майки так же торчала непривычно большая грудь, а руки будто бы слишком налились жидкостью, потрогала себя за живот, он, как и руки, будто опирался на умывальник, был непривычно мягким, даже казался чужим. Уже оторвавшись от зеркала она разглядывала свои ноги удивительным образом увеличившиеся в объеме, особенно ляжки, которые теперь плотно прилегали друг к другу. Отложив пока чистку зубов, она пошла к родителям в комнату, потому что там были весы, став на них Клара с равнодушием смотрела на цифры.

86,94.

«Чай сегодня пью без сахара», — грустно приказала себе девушка.

Всю жизнь Клара говорила всем, что весит где-то шестьдесят пять килограмм, так она и думала аж до этого момента, потом только осознала, что, наверное, набрала килограммы не вчера и ходит так довольно-таки давно, может поэтому и Иван стал какой-то слишком уж отчуждённый и всё, что он говорит ей в последние месяцы это: «Здрасьте», а иногда и просто кивает даже полностью, не поворачивая головы, не удосуживаясь взглянуть на неё. Так было и сегодня, когда Клара пришла на работу, переодевшись и войдя в магазин за несколько минут до начала рабочего дня она дежурно бодро поздоровалась с начальником, он ответил не сразу, будучи погруженным в какие-то бумаги, но хоть с маленьким опозданием, а сказал себе под нос:

— Здравствуй, — Иван оторвал взгляд, от бумажек и непонятно чему обрадовался, — Клара.

— Что такое? — так же в ответ улыбаясь спросила она.

— Да не, ничего, Оля там говорила, что ты бросила курить получается? — не переставал улыбаться Иван, глядя на подчинённую снизу вверх.

— Вчера уже месяц как не курила.

— Ну это и видно, выглядишь уже сильно получше. — Иван вернулся к своим бумажкам.

— Ага, только раскабанела, — зачем-то сказала Клара и неожиданно для себя как-то пристыдилась.

— Да это вообще не важно, — улыбчивое лицо заведующего перетекало из радостного в обычное, но никакой агрессии или раздражительности в нём не просматривалось.

Казалось бы, что ничего такого мотивирующего или каких-то хвалебных од в свой адрес Клара не услышала, однако, то что её бросание кто-то отметил окрылило её на целый день, и даже на следующий хватило, а потом наступили выходные.

Как обычно, не зная куда себя деть от скуки и пересмотрев всё, что ей могло быть интересно, практически от безысходности она включала видео тех блогеров, что смотрела несколько лет назад и ей даже искренне нравилось, что они снимали: путешествия, дорогой отдых, дорогой алкоголь, намёки на употребление наркотиков, брендовые вещи, когда сумка — это полугодовой заработок Клары. Сейчас просмотр такого не вызывал совершенно никаких эмоций, скорее даже наоборот. На одном из видео блогерша рассказывала, что у неё была мечта сыграть свадьбу в Нью-Йорке, в рождество, потому что всё будет окружено «эстетикой старого фильма «Один Дома», я просто влюблена в этот город». Клара смотрела и видела фальшь, только не могла определиться в чём конкретно, в блаженном лице, которое изо всех сил изображает удовольствие, или в том, что кто-то её пытается убедить, что, живя в России всю жизнь чувствовал себя частью американского города. Города, который видел только на картинках, а теперь ходит по самым банальным туристическим местам и корчит из себя местного. «Только майки этой не хватает, ай лов ню-йорк», — пролетело у неё в голове. Клара протащила ползунок проигрывателя до конца строчки, которая показывает степень просмотренности, чтобы видео не рекомендовалось ей вновь, а потом и вовсе удалила его из истории просмотров. Тяжело вздохнула, потому что как-то и разозлилась, и будто выдохлась внутри, ещё не отдавая себе отчёт в том, что злит её не блогерша, а то что она сама была такой же жертвой иллюзий.

Выкуривая каждую сигарету, она представляла себя в каком-то музыкальном клипе, примерно тоже самое чувствовала и опустошая стаканы. Каждый раз с утра, когда голову разрывало похмелье она даже немного радовалась, что, хотя бы так принадлежит к миру крутых людей из крутых клипов и крутых фильмов с сериалами, ведь не раз бывало, что она смотрела сериал, название которого уже вылетело из головы, там человек, который якобы писатель, постоянно пил, менял сигареты во рту и женщин. «Вот это круто» — вертелось в голове у восемнадцатилетней Клары. В интернете появляется фильм с музыкантами, которые нравятся Кларе, например, о их закулисной жизни, самое большое наслаждение она получала от того, что в кадре постоянно стоит сигаретный дым, а музыканты до концертов, после, да и не редко во время, опустошают бутылки с дорогим виски, пивом, блюют на сцене, а потом разъезжают на дорогущих машинах, в перерывах между крушением дорогих отелей. Глядя на счастье этих людей, она пыталась присоединиться к этому счастью единственным доступным ей способом, а именно с помощью сигарет, алкоголя и напускного равнодушия к своей судьбе, так она чувствовала призрачное счастье, как ей тогда казалось, просто-напросто путая его с эйфорией искусственно вызванной спиртом и никотином, или, как правило, их смесью.

Однако ни сейчас, ни тем более тогда она не могла понять, что раз она ищет счастья в копировании чужого поведения опять и опять, и становится всё несчастней, то возможно, поведение подобных людей копировать не стоит. Зато сейчас она себе в очередной раз повторила: «В детстве я была счастливее всего, а тогда я не пила и не курила».

После того как Клара изменила образ жизни, то неизбежно стало возвращаться то, что раньше преследовало её всегда, когда она переставала пить на более-менее длительный промежуток времени, а именно искаженные и ужасающие иллюзии, которые уродовали лица людей на самый различный манер. Такое её уже давно не пугало и почти стало фоном как городской шум или слабый ветерок. Однако если раньше она хоть и видела подобное постоянно, то это был один человек в толпе, а второго надо было поискать, теперь же в поле зрения всегда находились несколько масок, а каждый следующий день их будто становилось чуть больше. Чтобы не испытывать страха и не падать духом Клара пользовалась своей любимой техникой по убеждению себя в том, что ей всегда всё только кажется. Да и врач вот недавно подтверждал, что возможно это развивается шизофрения. «Если станет совсем страшно — пойду лечиться», — сказала она сама себе в очередное утро в автобусе, едущем до работы.

Масок неумолимо становилось всё больше, а их уродства были всё более изощренными, если раньше кожа меняла цвет на какой-нибудь бордовый, фиолетовый или что-нибудь из зелёной и коричневой гаммы, истончались зубы, краснели белки глаз, то теперь к этому добавились запахи, занимавшие не один метр вокруг того, кто их источал. Напоминали они смесь водочных паров, дерьма, гниения плоти, так ещё и на лицах стало появляться что-то подобное на плесень, в уголках глаз и губ, на лысинах мужчин, да и женщин тоже, потому что их волосы сильно редели. Поручни в транспорте вечно были замызганы следами крови и гноя, сочащегося из ранок и трофических язв, а ногти неизменно уничтожены грибком. Холода ещё не наступили, а Клара уже ездила в перчатках и совершенно не понимала, как кто-то берётся за это голыми руками, но потом напоминала себе, что «этого» не существует нигде кроме её воображения. Однако хоть всё было не по-настоящему, настроение портилось очень даже взаправду.

Однажды Иван заметил то ли растерянность, то ли грусть своей сотрудницы и спросил:

— Клара, у тебя как со здоровьем? А то ты какая-то кислая.

— Да нормально вроде, — не особо желая говорить ответила та.

— Ну смотри, если что, то я тебя отпущу.

— Так я же сегодня до конца.

— Это ничего страшного, — махнул Иван рукой, — скоро уже зарплата, не грусти. — улыбнулся он.

— Да что эта зарплата, только дали, а её уже не хватает, жалко конечно, что мы не родились в нормальной стране, таких проблем бы не было.

Иван издал какой-то странный звук, что-то среднее между кашляньем и хрюканьем.

— Не бывает нормальных стран, а там, где ты думаешь нормально, продавцы живут так же, как и мы, хоть и денег у них больше. Относительно. — Доброе выражение лица не покидало заведующего.

— Ага, — поняв, что разговор идёт куда-то не туда Клара попыталась его закончить, но как-то неумело, — страшный запад загнивает и портит наш воздух, если бы не они — жили бы мы уже, не тужили.

— Ну сами молодцы конечно, да, но я и не о том, что есть какой-то абстрактный запад. Есть капиталюги, которые во всех странах мучают кого могут, в том числе и в своей, это если без подробностей.

— Зачем? — Клара хоть и не специально, но довольно-таки саркастично смотрела на своего начальника, думая, что он несёт какую-то чушь.

— Затем, чтобы нормально жить, а такие как ты жрали в коморке без окон и акции выискивали, а то без акций не хватит денег до следующей зарплаты. Ну это уже побочный эффект конечно.

Клара пожала плечами.

— «Капитал» даже я не понимаю, честно, но вот, например, «Здоровое Общество», ты почитай, — посоветовал ей Иван, — ты ж умная, ты должна такое знать.

— Обязательно, — ответила Клара и вернулась к работе, чтобы хотя бы так перестать поддерживать это стариковское брюзжание.

Но вечером всё же скачала посоветованную книжку на телефон, до тех пор, пока от усталости не начали слипаться глаза было даже интересно.

Правда на следующее утро всё улетучилось из головы. Ещё и вздремнулось в автобусе, чем сбило все настройки Клариного организма на сегодняшний день. Она опять ходила с грустным видом, чем спровоцировала Ивана снова заговорить с ней.

— Мы конечно с тобой не друзья, но можешь рассказать, что у тебя происходит?

— Да всё нормально, — стала отмахиваться Клара, — это я так.

— Тебя может тянет выпить или курнуть? — спокойно спросил Иван.

— А откуда вы знаете, что я не пила вчера, например?

— Видно по тебе, — всё так же невозмутимо отвечал он.

— В каком смысле видно? — уже немного заволновалась Клара.

— В таком, что лицо другое.

— Что вы имеете ввиду?

— Что рожа у тебя очень страшная становится и даже мерзкая и проходит это не сразу. — Ответил Иван так, что будто и сам пожалел, что начал.

Клара стояла, потеряв дар речи от того, что кто-то это видит тоже, однако потом одёрнула себя и сказала, что она просто всё неправильно трактует, да и видя, что Иван застеснялся, тоже решила не продолжать разговор.

— Я не имел ввиду, что ты страшная, если что, это у меня есть некоторая непереносимость пьяных просто.

— Из-за чего? — из вежливости спросила Клара.

— Не могу тебе так точно сказать, и кстати, Клара, можешь со мной говорить на «ты», раньше-то особо не приходилось много общаться, поэтому я не находил повода тебе предложить такое.

— Хорошо, только мне непривычно немного, — ответила она, а внутри как будто наступила весна, от чего именно Клара ещё не могла осознать.

— Ничего страшного, — чуть ли не любимая фраза начальника.

И они ещё беседовали время от времени в течение всего дня.

На эти выходные Клара уходила с необъяснимым воодушевлением. Лишь парой фраз перекинулась с Иваном, а уже казалось так, что у неё чуть ли не новый друг появился, который и абсолютно не пьёт, и практически ненавидит тех, кто любит приложиться к бутылке, потому что то, как он на неё смотрел пару месяцев назад ещё очень даже свежо в памяти. Даже ещё более помрачневший мир и ещё большее количество страшных масок не смогли сегодня уменьшить это поднятие духа. Теперь Клара ждала, когда закончатся выходные, чтобы поговорить с начальником о чём-нибудь. Ненависти к пьяным она конечно не испытывает, но похоже это первый человек, который видел смысл с ней общаться без спиртного.

«Зачем я верила во всякую фигню, придумывала какую-то чушь о том, как хочу жить, если похоже, что так никогда и не хотела» — думала она, глядя в окно автобуса, через которое из-за включенного в салоне света мало что было увидать.

«Совсем перестало хотеться» — подумала Клара о курении. «Будто это не я тогда была».

11.2043

— Ну что, Клара, — заговорил с ней как-то по среди рабочего дня Иван, — совсем скоро я ухожу, с первого декабря у вас тут будет хозяйничать Оля.

Клара с таким вариантом событий уже была знакома, хоть и только в виде слухов, но все же немного удивилась и сразу же спросила:

— А куда пойдёте-то?

— Я не знаю, как нормально описать, чтобы одним словом, ну в общем организаторская работа в какой-то степени, я же тоже заканчивал юрфак, и там такая работа, консультативная в какой-то мере, — Клара уже начинала улыбаться, глядя на него от этих речей вокруг да около, — ну не важно в общем.

— Так вы может меня заберёте с собой? Раз там нужно юридическое образование.

— Может и заберу, — вполне серьёзно ответил заведующий, — сам только посмотрю, что там да как.

— Кстати, — внезапно вспомнив начала Клара, — Алёна же дольше работает, почему не она заведующая? Она же может быть не очень довольна.

— Я знаю, но кто на что учился, — Иван пожал плечами, — точнее, кто как работал.

— Это да, — Клара театрально вздохнула, — в общем ещё две недели и вы — всё?

— Типа того.

Начальник ушёл по своим делам, а Клара осталась стоять на коленях пододвигая товар из закромов стеллажей поближе к покупателям, скрупулёзно поправляя каждый крем, чтобы они обязательно стояли в идеальную линию.

Прошло три месяца с тех пор как она бросила свои вредные привычки, за этот период от какой-то тяги окончательно не осталось и следа, разве что по ночам она иногда просыпается с отчаянием в сердце от снов, в которых она сорвалась, и не что свалилась в прошлое, а докатилась до наркотиков, бывало даже, что некоторое время после того как проснётся не понимала, что всё происходило не на самом деле и ходила расстроенная лишь постепенно осознавая нереальность того, что «было» ночью. А теперь ещё и тот разговор с Иваном всплывал в памяти, что она становится очень страшной, после того как напьётся, возможно он имел ввиду что-то обтекаемое, ведь очевидно никто не красивеет от спиртного. Но вдруг он видит тоже самое? Хотя это конечно очень сильно вряд ли. Лишь раз в жизни она сталкивалась с чем-то подобным, когда родители оставили её у кого-то из знакомых, там был мальчик, который тоже вроде видел страшные лица, или он имел ввиду какой-то фильм — сейчас уже и не вспомнить, или она вообще придумала этого мальчика, а потом ещё обманула бабушку и деда всеми эти россказнями, в общем лучше не обращать внимания на эти его слова и не фантазировать лишнего.

Однако просто отвлечься от таких размышлений было не так уж и легко, потому что при каждом новом выходе на улицу Клара могла видеть всё больше обладателей страшных масок, точнее уже было почти невозможно заметить человека без алкогольной отметины. Так же в глаза явно бросалось обилие мусора и прогрессирующая неопрятность всех окружающих. Даже мать Клары, которая раньше приличный кусок своего времени отводила внешности, теперь носила какую-то дешевую куртку кислотного цвета с грязными затёртостями на груди, волосы она красить перестала в последние месяцы из-за чего на сантиметр-полтора уже отросли седые корни, а сама шевелюра заметно поредела.

Особенно Клара взволновалась, когда в эту армию живых мертвецов стали вливаться подростки, если ко взглядам полным отвращения и презрения, а у некоторых и ненависти от людей старше себя или примерно своего возраста она уже привыкла, то видеть такое на лице почти детском было особенно тяжело, да и что скрывать, страшно, потому что казалось, что ей стоит лишь неправильно вздохнуть и на неё нападёт эта разношёрстная стая школьников.

Вот так дорога до работы становилась каждый раз испытанием, а там теперь ещё и вечно недовольная изуродованная своим образом жизни Алёна от которой сбежать нельзя, с которой иногда приходилось быть по восемь, а то и по двенадцать часов, следовательно, и вести разговоры или как минимум что-то отвечать. Как-то Клара не могла найти свою кружку на обеде, и пошла спросить у напарницы не видела ли она где-нибудь её посуду.

— У меня в шкафчике стоит, — раздраженно ответила Алёна.

Клара как обычно, не желая сразу же ругаться мгновенно задушила своё негодование, и вежливо спросила:

— Он открыт? — на лице её была лёгкая улыбка, — я заберу тогда?

— Да, — Алёна ругнулась, — сейчас отдам, господи, ты ничего другого взять не можешь? Какая-то, — тут напарница дала оценку Кларе, где назвала её сумасшедшей с помощью матерных выражений.

— Чего ты орёшь? — резко посерьёзнела Клара.

— Потому что ты, — «надоела» имела Алёна ввиду.

— Ничего, что это моя вещь и ты без проса взяла, скорее всего не помыла даже нормально, как обычно ты делаешь.

— Я чай пью, нормально я мою после него, что мне ещё мыть, как?

— Как, как? Нормально! — Клара развернулась и ушла, взяв пластиковый стакан из кулера.

— Ты курица длинная успокойся, — опять Алёна прибавила мат, — а то я тебя успокою.

Клара резко остановилась, и сама не поняла, как произнесла:

— Если ты не можешь прожить два дня чтобы не нажраться, это не я виновата, от тебя воняет, у тебя мерзкое, страшное рыло, ты жирная тупорылая сука, тупорылое быдло, которое везде лезет, иди лечись пока не поздно, пока не сдохла такой вот блевотиной, — она хотела сказать что-то ещё, но от злости мысли как выскочили из головы, наверное, испугались своей хозяйки.

Алёна уставилась на Клару, а потом не теряя ошалевшего вида вернулась к работе будто бы ничего не было, Клара же всё-таки ушла по пути в кладовку-столовую пытаясь затушить пожар внезапно вспыхнувшей ярости.

Пока Клара ела, в комнатушке, заставленной от пола до потолка средствами гигиены, стиральными порошками, пивом и много чем ещё появилась её коллега, которая, не глядя на Клару прошла к своему шкафу, точнее шкафчику, он представлял из себя тонкостенный железный сейф сантиметров тридцать в ширину и сто восемьдесят в высоту, таких здесь было четыре, открыла его и достала Кларину кружку.

— Хочешь я помою? — спросила Алёна весьма вежливо.

— Я сама, — ответила Клара, испытывая неловкость, не понимая от чего.

— Хорошо, извини, это правда некрасиво, я в последнее время что-то без сил, а моя кружка такая корявая уже, ужас, а твоя всегда нормальная и шкафчик всегда открыт.

— Да ничего, — продолжала смущаться Клара, внутри ругая себя за это.

— Я действительно не могу и два дня прожить чтобы не нажраться, не знаю, что это такое, прихожу вечером и у меня просто разрывается голова, если я не выпью хотя бы чуть-чуть. А ты как, не бухаешь?

— Да уже три месяца и нормально.

— Не представляю даже как это ты так.

— Тяжелее всего было сначала, — расчувствовалась Клара, — у меня даже белка была, — сказала она и пожалела, поэтому сразу переключилась на другое, — а курить, наверное, вообще месяц где-то хотелось, а снится бывает и сейчас. Но я ещё не пожалела ни разу, что бросила, а у меня-то зависимость была приличная, я думаю ты несколько дней перетерпеть вполне в силах, а потом легче будет.

— Да, надо, — вздохнула Алёна и ушла.

До конца дня она была приторно вежливой и разговоры у двух девушек строились так будто они бесконечно друг друга уважают, возможно они конечно и не презирали одна другую, но такое общение тоже не отражало реального положения в их отношениях. Клара почувствовала облегчение когда рабочий день закончился. Правда завтра состоялся разговор с Иваном, эту смену они работали вдвоём, только Клара как обычно до десяти вечера.

— Клара, ну ты ж знаешь, что у нас тут звук записывается? — спросил заведующий. — Вчера просто система среагировала на маты, я послушал, можешь мне объяснить почему ты Алёне сказала именно то, что сказала?

— Что именно?

— Про то что у неё страшное рыло?

— Ну, — Кларе стало неловко, — я сильно разозлилась, если коротко.

— Просто такие нападки на внешность от тебя слышать весьма странно, ты обычно над покупателями не подтрунивала как тут бывает, даже Оля бывало говорила, что я гном, но не ты.

— А вы это специально что ли слушаете?

— Ну иногда Алёна ругнётся, тогда я обязан слушать и даже камеры смотреть, не было ли это при покупателях, вот так задумаешься, засидишься, а потом и про себя что-нибудь услышишь.

— Мне Алёна говорила, что микрофоны не работают, — с недоверием сказала Клара.

— А что я ей должен был сказать? — улыбнулся и пожал плечами Иван.

— Вы кстати про мою внешность не так давно сказали не особо лучше.

— Так уж мне виделось, что поделаешь.

— А что виделось? — сердце Клары начало работать чуть быстрее.

Иван серьёзно посмотрел на неё, взвешивая стоит ли ему описывать всю тогдашнюю картину, что он видел на протяжение уже более чем года.

— Смотря когда, — начал он, — если касаться последних времён, то я видел растрескавшиеся опухшие губы и такое же распухшее бордовое лицо, желтые заплывшие белки глаз, ну а потом ты стала исправляться.

Клара в ответ только молча смотрела на своего начальника.

— Что такое? — продолжил Иван, — знакомо? Ты же тоже всё это видишь, в частности видела и на Алёне.

— Я думала это у меня что-то с головой просто, — вышла Клара из небытия.

— Почему ты так решила вдруг, может с тобой-то всё и нормально?

— Я скорее поверю, что вы тоже, — она покрутила пальцем у виска.

Он куда-то пошёл, совсем скоро стало очевидно, что к выходу из магазина, не глядя на Клару сказал ей идти с ним. Стоя, так сказать, на пороге, подчинённая на голову выше своего босса, они смотрели на людей.

— Вон там стоит мужик, — он указал ладонью куда смотреть, — возле туалета, кого-то ждёт, у него куртка синяя с оранжевым, видишь?

— Да.

— Голова плешивая, с носа будто что-то вытекает, а руки как будто покрыты грибком, глаза отсюда не вижу, но кажется какие-то бесцветные, и кожа в освещении не понятно какая, я бы сказал, что ближе к серому.

Вместо ответа Клара просто уставилась на начальника, потому что всё описанное им видела сейчас и она. До этого момента будучи полностью уверенной, что кроме неё никто ничего не замечает, что аж какого-то мальчика она придумала в детстве от одиночества, теперь перед ней стоял мужчина немногим старше её, точно не придуманный.

— Меня вообще удивляет как с такими особенностями ты так упорно продолжала заниматься этим самоуничтожением.

— Я думала, что так и надо жить, потому что это так круто и весело.

— Человек сам ничего никогда не может подумать, в башку ему всё подселяется откуда-то.

— Да, я и сама что-то подобное думала, почти уверена, что всё дела в клипах, фильмах, где люди пьют, колются и чуть ли не из-за этого круто живут. А вы что, никогда не пили, не курили?

— Никогда, но тоже не сказать, что это моя заслуга, я ещё с детства всё это стал ненавидеть.

— Из-за родителей?

— В том числе.

— А вы знаете ещё кого-нибудь, кто всё это видел бы, кроме меня?

— Да, такие знакомые у меня есть, теперь очевидно, что и тебя туда можно притянуть, не хотела бы ты узнать ещё пару людей?

— Я не против, у меня и раньше-то не особенно много друзей было, сейчас как бросила пить, так оставшиеся подруги постепенно исчезли, точнее они будут, если я их собирать буду.

— А так собираются без тебя? — видимо пошутил Иван.

— Может быть, — равнодушно ответила, пожав плечами Клара.

— Ладно, тогда как-нибудь возьму тебя с собой, но мы там не поболтать собираемся, там знаешь, спорт, всякое такое.

— Ну блин, — Клара задумалась, — я вообще не спортсменка.

— А очень на неё похожа по твоей антропометрии, сейчас правда немного подзапустила себя, да?

— Ага, лет десять назад. Но можно ещё спрошу? Как вы поняли, что я тоже что-то там вижу?

— Потому что ты особенно уродливая, ну по пьяни, и потому что, ты мучаешься всё время, вот Алёна целый день себя чувствует ничего, а ты буквально присмерти ходишь.

Возможно они так и говорили бы дальше, но Клару позвал кто-то из покупателей и хоть внутри она немного и испытывала раздражение, все же не дала волю этим чувствам, напомнив себе, что она на работе и никто из людей не должен думать удобно ли ей сейчас тратить на них время.

Зато чем дальше был этот разговор, тем больше Клара испытывала какое-то волнение, смешанное с эйфорией, особенно когда Иван ушёл, она уже чуть ли не улыбку стала сдерживать от непонятной радости. Был тут ещё человек, которого Клара никогда не видела в изуродованном состоянии, как раз следующих двух сменах с ней.

— Оля, а ты что, совсем не пьёшь? — спросила как-то Клара весьма неуклюже.

— Не то чтобы совсем, но да, редко, не особенно деньги на это есть, да и мне не нравится, а главное плоховато становится.

— В каком смысле?

— Ну голова как-то трещит сразу, давление повышается, вот я и не борщу с этим делом.

— А пьяные рожи тебя не раздражают?

— Да нет в общем-то.

— Да уж блин, жалко я так не могла когда-то, я тогда плохо выглядела очень, да?

— Когда ещё пила и курила? Ну конечно не блистала красотой, но и ничего такого.

Из этого стало очевидно, что ещё бывают люди, которые могут и не испытывать никакой зависимости, не видеть никаких страшных масок, как только Клара это поняла, то съехала на тему денег, честно признавшись в том, что не понимает, как Оля может жить на их зарплату, сама-то Клара, с родителями, а ей всё равно еле хватает, это при том, что она себе ничего не покупает особо.

— Ну я ж с мужем он, слава Богу, побольше меня зарабатывает, но тоже знаешь, не жируем, скидки, акции, так и выживаем, иногда в интернете чего-то заберём, если кто-то отдаёт, стол вот малому когда-то так и взяли.

— Да, интересно во сколько мы вообще обходимся магазину, — задалась риторическим вопросом Клара.

— Примерно в два процента, — спокойно сообщила Оля.

У Клары вырвался нервный смешок, а что-нибудь делать желание пропало совсем, хотя и так в последнее время ей было всё труднее заставлять себя работать, хождение за продуктами с калькулятором, чтобы не выйти за отведённую себе сумму, очень демотивировало. Она искренне надеялась, что когда бросит курить, то какие-то деньги высвободятся, но в стране случился экономический кризис, цены посотенно подросли процентов на двадцать-тридцать по сравнению с началом года, а зарплата не спешила за ценами, да ещё и премии пропали. Пропали они не от того, что конкретный магазин под руководством Ивана плохо стал работать, а потому что как только план выполнялся на следующий месяц он становился больше, пока не дошёл до недостижимых значений, теперь вот можно разве что пожурить начальника точки, мол план никогда не выполняется.

Придя с работы Клара провела очередной вечер в приложении с вакансиями, но снова ничего не нашла такого, про что, уйди она туда, нельзя было бы сказать, что она не променяла шило на мыло.

12.2043

Первый день зимы прибыл в родной город Клары с полной программой, ещё ночью начав всё укрывать белым одеялом снега и остужать воздух до отрицательной температуры. С сегодняшнего дня в магазине больше не работает её начальник Иван, она даже немного радовалась, что он уходит в смену Алёны, а то как-то волнительно и стеснительно с ним прощаться, что-то говорить. С другой стороны, жаль, потому что последние рабочие смены с ним выдались спокойными, словно они давние друзья, Клара даже спросила начальника о его социальных сетях, на что он пролистал экран своего телефона из стороны в сторону продемонстрировав отсутствие подобных приложений. «Ничего, я до подросткового возраста тоже себе ничего принципиально не ставила», пошутила Клара. «Ну да», — усмехнувшись ответил ей тогда Иван.

Что сейчас радовало Клару, так это выхваченные ещё летом зимние ботинки, по большой скидке, и теперь ходить на работу было совсем не холодно, жаль только швы на куртке разошлись, она тоже была куплена летом, самая дешевая какую только получилось отыскать. Ходить в «секонды» не хотелось на каком-то глубинном уровне, хотя там запросто можно было найти вещь куда качественнее, и, если совсем уж повезёт, дешевле, но Клара готова была что угодно штопать, чем купить кем-то ношеную одежду. К тому же в дешевых вещах имелся ещё один плюс: именно на них можно было списывать полные отвращения, ненависти или насмешливости взгляды и выражения лиц прохожих, теперь уже каждый из которых обладал страшной маской.

«Страшная маска», — подумала про себя Клара, — «Я так говорю об этом с самого детства, ничего новенького не придумала, ну и ладно, реально же страшно».

Она уже практически не обращала внимания на ляпание дверей перед своим лицом, различную словесную грубость и толчки везде где только можно, в транспорте, на тротуаре, или даже в очереди где все, казалось бы, на общих правах, а всё равно кто-нибудь мог нагло встать перед ней. Спрашивать о чём-то подобных людей она не видела смысла, во-первых, а во-вторых немного побаивалась. Начались и очередные приступы агрессии родителей, которые вышли на новый уровень ненависти к собственному ребёнку, но его Клара прошла с куда большей лёгкостью чем раньше: уже не плакала, почти не злилась и не желала смерти ни себе, ни им, а просто как-то равнодушно грустила.

Так скудно на события и на деньги проходил последний месяц года, даже несмотря на то, что на работе аж сменился непосредственный начальник, сама суть работы никак не менялась, только график стал более размеренный, в нём Клара и Алёна работали чётко два через два дня, а если смена выпадала на выходной день, то проводили его в гордом одиночестве все четырнадцать часов работы магазина.

Всё могло вполне так и продолжаться, пока в один из вечеров под конец декабря, без предупредительных звонков под подъезд Клары на новой машине не приехала Алина. Несколько месяцев они не виделись и даже в интернете не было отправлено ни одной скобки, а тут сразу так. Когда зазвонил телефон, и Клара увидела имя, то сама не поняла, чего немного разволновалась, от переживаний нехотя подняла трубку:

— Ну что ты там? — вместо приветствия произнесла Алина.

— Ничего, дома сижу, — ответила Клара голосом повыше и от того, казавшимся глупее.

— Так выходи, я приехала.

— Куда? — не сразу поняла Клара.

— В другую страну, — предложение Алина окончила с помощью мата, а потом резко продолжила, — стою уже около тебя, спускайся короче и возьми сиги.

— Я ж не курю уже давно, — Клара по привычке виновато улыбнулась в трубку.

— Ой, — снова вылетел мат, — точно, ну возьми у матери.

— Она сейчас дома, так что не буду, потерпишь, я сейчас выйду, — и положила трубку.

Накинув куртку на майку, в которой только ходила по дому, не завязывая шнурки на ботинках Клара спустилась вниз и села в машину. Время сегодняшнего дня уже выходило и поэтому всё возле подъезда обступила тьма, почему-то сегодня не работал фонарь, до сих пор исправно «дежуривший» и расталкивающий тьму вокруг себя каждую ночь. Алину Клара увидела только когда открыла дверь автомобиля и в салоне загорелся свет. На неё смотрела совсем не та девушка, которую она помнила, глаз просто не видно, там какая-то чернота, тоже самое во рту, зубы вроде есть, что-то там мелькает в бездонной дыре, а вроде и нет, на голове тут и там проплешины, кожа излишне сухая и чуть висит как у старухи, хотя им обеим по двадцать два года, длинные чёрные ногти блестят и не очень приятно для слуха стучат по рулю.

— Всё нормально? — спросила Алина на удивление никак не искаженным голосом.

— Ну да, — соврала Клара, — а что такое?

— Ты так вылупилась, — никак не закончила свою реплику подруга.

— Давно не видела просто.

Они отъехали к ближайшему магазину, где Алина купила себе сигарет и сейчас стояли около машины беседуя о всяком, точнее большую часть времени говорила не Клара, а только чередовала свои улыбки с киваниями, думая о том, чтобы поскорее оказаться дома. Вдруг, недорассказав очередную историю про очередных крутых знакомых, Алина словно что-то вспомнив, сказала:

— А, так я чего приехала, — она указывала на Клару пальцем, словно поучала, но это просто привычка, — у меня знакомые открывают ресторан, а ты же когда-то работала?

— Да, но я уже наработалась официанткой.

— А там такое и не надо, на официанток, они красивых набирают.

«Ну класс», — сказала внутри себя, немного обидевшись, Клара.

— Там короче нужно, — говорила Алина, — что-то типа завхоза, уборки организовывать после смен, чтобы было всё для мытья посуды там, форму работягам в чистоте содержать и так далее, не хочешь?

— Ну если график пять дней, то очень даже хочу, — ответила Клара ни на что не надеясь, так как знала, что её подруга может просто болтать.

— Да, пять дней, только денег очень много сразу не заплатят.

— А тут я, — засмеялась Клара, — очень много зарабатываю конечно же.

— Тогда запиши номерок и позвони поскорее, я сказала, что им как ты и надо, а то ты ж у нас аккуратистка, мне кажется справишься.

— Блин, — обрадовалась Клара, — обязательно позвоню, если не деньги, так хоть жить нормально можно, а то здесь приходишь в одиннадцать домой, ешь до часа ночи, я уже вон, — она похлопала себя по животу.

— Да, спортик тебе не помешает, — осмотрев подругу снизу до верху заключила Алина с искаженным лицом, но всё ещё сохранившая свою привлекательную для абсолютного большинства мужского пола фигуру.

Клара в очередной раз почувствовала укол обиды, но также чуть ли не автоматически пропустила его мимо себя, не дав этому чувству впиться в сердце.

Когда Алина после третьей сигареты заявила, что ей уже стало плохо и «надо бы поехать домой», там у неё «как раз есть хороший вискарик», они и отправились по своим жилищам. Чувства у Клары после этой встречи были довольно смешанные, от чего-то она чувствовала усталость и какое-то опустошение, но зато была небольшая радость, ведь возможно будет другая работа.

На следующий же день она позвонила по номеру, взятому у Алины, там с ней довольно вежливо беседовали, а когда Клара спустя время сказала, от кого она, то тон стал совсем уж дружелюбным, и этим тоном ей объяснили, что открытие будет даже не в следующем месяце, а только когда-то весной, да и времени с ней встретиться лично сейчас нет, но через две-три недели всё можно будет. Стоило положить трубку как Клара почувствовала невероятное облегчение на душе и тут же запретила себе радоваться, чтобы вдруг не спугнуть эту возможность. Сразу же сообщила Оле, что возможно уйдёт весной, та вздохнула, но сказала: «А что делать?», и в общем-то дала Кларе добро увольняться когда будет нужно. Так они отработали январь, на последней неделе которого позвонил владелец ещё не открытого заведения и пригласил Клару на интервью в какой-нибудь будний день в ближайшее время, договорились на четвёртое февраля, как раз выходной у неё.

Само собеседование, как подумала потенциальная работница, будет проходить в уже почти завершённом зале ресторана, он был далеко не первым по счёту в этом помещении, и вот очередной бизнесмен решил попытать счастья. Добраться до потенциальной работы Клара могла за двадцать минут пешком. Пока шла, то думала, что не бывала здесь уже несколько лет, хотя это так близко к её дому, но то универ, то работа вечно располагались так, что она свои маршруты прокладывала в противоположную сторону.

Как ей и объясняли, она вошла в зал, где ещё копошились работники, расставляя мебель, поднялась на второй этаж, повернула на право «к окну», и открыла довольно пошарпанную дверь, но видимо чужаки здесь ходят не часто и менять её не целесообразно. За дверью располагался просторный кабинет с множеством столов занятых из которых было всего лишь два, за одним привычно ненавистно разглядывая Клару сидела женщина в страшной маске, за другим сидел мужчина лет пятидесяти с нормальным лицом. «Он как Оля», — подумала про себя Клара, посчитав, что изуродованное лицо своей сотрудницы мужчина не видит.

После различных этикетных моментов и непосредственных обязанностей Клары, которые как оказалось состоят в том, что по сути она будет здесь прачкой, уборщицей, и оператором посудомоек, ну и ещё «всякое», разговор зашёл о деньгах, Клара бесхитростно и честно назвала сумму, которую зарабатывает сейчас, на что мужчина предложил ей столько же.

— Зато работать по восемь часов и пять дней, обед всегда час, — сказал он словно знал куда давить.

Клара тогда и не подумала, что он очень даже мог знать, будучи предупреждённым Алиной где у её подруги слабые точки. Такое предложение по финансам Клару, мягко говоря не обрадовало, но внутренне она была готова ко всему, мужчина, заметив задумчивость на её лице добавил.

— Это же только на первое время, потом пойдут прибыли и будет больше.

— Хорошо, — ответила Клара, — я ещё не уволилась, на это нужно какое-то время.

— Ну за месяц справишься? — как-то незаметно он перешёл на «ты».

— Думаю — да, — не обращая внимания на это сближение сказала Клара.

— Хорошо, тогда будем ориентироваться, что первый рабочий день у тебя — первое марта, приходи сюда же с документами, — он смотрел на Клару, а потом сказал, — ладно, мне там ещё поработать надо.

— Да, понятно, первого марта, до свидания.

— Пока, приходи, — ответил он вежливо и пошёл садиться туда, где был, когда Клара к ним в кабинет вошла.

Только добравшись до дома Клара отловила в себе состояние счастья, возможно это лучший день за весь год, даже двигаться не хотелось, чтобы вдруг не сбить это состояние, но всё же стоять в коридоре нельзя, потому что так можно спровоцировать мать на разные вопросы, которые в итоге приведут к ссоре, поэтому она разделась и пошла к себе. «Месяц поработать там осталось, а потом пятидневка и почти никаких злобных людей», стоило включить компьютер, сесть на не очень удобный, но зато очень привычный стул, в котором «одним местом» уже была протёрта ткань обивки и поролон торчал как плоть из раны. Опять зазвонил телефон, только номер был неизвестный. Клара не отвечала в таких случаях, на этот раз поступила так же, но после перерыва в несколько секунд звонок раздался повторно, немного посмотрев в экран, тяжело вздохнув Клара подняла трубку.

— Да, — произнесла деловито она, вдруг там испугаются и перестанут.

— Здравствуй, Клара, — сказал знакомый, но ещё не узнанный голос.

— Здравствуйте.

— Ты меня похоже не узнала, тут еле-еле два месяца прошло, а уже забыла, — на том конце кто-то усмехнулся.

— А, — протянула, улыбаясь Клара, — Иван, это вы, точно.

— Может теперь богатый буду? — шутливо спросил он.

— Было бы неплохо, наверное, — всё так улыбалась в трубку Клара, — а чего звоните?

— По делу, — голос ещё не переставал быть преимущественно радостным, — надо было конечно заранее, но я что-то не сообразил и уже стою возле твоего дома, ты сможешь выйти? Если нет, то в другой раз.

— Блин, — Клара думала о том, как ей лень, — а по телефону нельзя? Ладно, — подумала, о том, что «он же ехал», — сейчас спущусь.

— Да, выходи если можно, — Иван проигнорировал вопрос про телефон.

— Всё, пару минут подождите.

Выскочить бесследно у Клары не вышло.

— Куда уже? — с явной претензией спросила мать.

— Надо на пару минут.

— Нормально не можешь сказать? — было видно, что она уже закипает.

— Какая тебе разница? — а вот Клара закипела уже.

— Раз спрашиваю значит есть разница! — заорала как обычно резко мать, — что ты возомнила о себе?

Ничего не отвечая, Клара вышла из подъезда, у неё было несколько лестничных пролётов, чтобы успокоить в себе гнев, который разожгли словно сухую траву, с помощью единственной искры. Когда она подходила к Ивану, то внутри неё действовал яд впрыснутый недавно в самую душу, но всё же с улыбкой и делая вид, что всё хорошо она поздоровалась.

— Да, здравствуй, Клара, — опять сказал Иван, — по телефону я не хотел, поэтому так.

И он напомнил ей о их на разговоре на работе, который состоялся не так давно, где он сказал, что знает ещё несколько людей, которые тоже совсем не пьют и даже не курят и можно Клару подтянуть к ним, раз она уже столько времени остаётся в нормальном состоянии.

— Только есть одна загвоздка.

— Какая? — спросила Клара.

— Если ты придёшь, то уже нельзя будет уйти, ну тебе конечно никто ничего не сделает, но лучше оставаться с нами.

— Лучше я тогда совсем не пойду, а то будто криминал какой-то.

— Нет, криминала никакого, просто у нас закрытое сообщество так сказать, прийти можно только если тебя приведут и никому ничего не говорить про нашу «тусу», чтобы кто не надо туда не совался.

— Кто не надо — это алкаши? Так они вряд ли, и так не пойдут туда, где есть такие как мы, в последнее время мне уже страшно по улице ходить, каждый изуродованный.

— Да, я тоже вижу, это новенькое что-то и кажется, что теперь все каждый день пьют, ну я так вижу по своим знакомым.

— А вы знаете, чего Оля, например, ничего такого не видит?

— Так, ещё раз напоминаю: Клара, мы уже не на работе, да я и там не настаивал никогда, можешь уже со мной не на «вы». А про Олю, ну да, есть вот какое-то количество таких как мы, у которых имеются вот эти иллюзии, а есть такие как Оля у кого нет, их кстати не тянет и пить, не действует алкоголь вот так, зависимости не происходит.

— А вам, что, никогда не хотелось?

— Тебе, — поправил её Иван, — Что я там должен хотеть, быть как они? Я насмотрелся на это за своё детство, — после небольшой паузы он добавил, — меня вообще удивляет как ты так упорно пила.

— Потому что хотела себя чувствовать круто. Хорошо, что, хотя бы болеть начала тогда.

— И что, круто себя чувствовала?

— Только когда непосредственно пьёшь, хотя под конец уже даже этого не было, а так да, несколько минут явно не стоят мучений потом.

— Ладно, ты в общем не хочешь к нам, по крайней мере пока?

— Блин, — опять сказала Клара, — я просто не понимаю о чём вы, поэтому мне немного страшно.

— Как тебе сказать, чтобы суть передать и не передать, мы там типа спортом занимаемся, упражняем мозги, чтобы в итоге повлиять на наше общество, наверное, звучит слишком пафосно.

— А насколько я могу захотеть больше не приходить туда?

— Пока никто ещё не просился выйти, у нас даже есть одна участница как ты, и тоже кстати под два метра.

— А мне можно подумать и сообщить вам на этот номер?

— Можно, только не пиши так в открытую, я тебе вообще напишу сам, а ты уже там скажешь да или нет, но вопрос будет абсолютно не по теме.

— Да, давайте так, — всё ещё не могла начать говорить на «ты» Клара.

— Когда думаешь будешь знать?

— Завтра утром.

— Это во сколько?

— Встану в девять утра, если вообще конечно засну сегодня.

— Хорошо, я тогда пошёл, — он протянул ей руку так, как обычно прощаются мужчины.

Кларе от этого почему-то стало приятно, и она с радостью пожала её. Иван развернулся и ушёл.

Утром, в 9:01, ей пришло сообщение:

«Завтра работаешь?»

«Да» — ответила она, немного посомневавшись о том ли спрашивает её Иван, но всё же ответила твёрдо, так как накануне, после того как поднялась к себе долго думать не пришлось, она только представила, что может стать частью чего-то куда можно не каждому войти, где точно исключены страшные маски и даже возможно, что каждый видит их. Замечталась она и утром, но сильно уйти в свои мысли не успела так как раздался звонок, в котором Иван сообщил, что шестого марта он приедет к ней в гости вечером и они пойдут гулять, поспрашивал о новой работе, потому что Оля сказала ему о скором Кларином увольнении. Договорились, что примерно в восемь вечера он будет у неё.

Этот день кажется был радостнее предыдущего, не важно даже, что завтра на работу, как раз она напишет заявление на увольнение. Это конечно же и было сделано, оставалось доработать меньше месяца, до двадцать восьмого февраля, глянув в календарь Клара осознала, что будет воскресенье и ей там находиться одной, но это в общем-то ничего, ведь во вторник уже будет новая работа.

03.2044

Мать без особо восторга отнеслась к тому, что Клара уволилась с работы, на которой по её разумению хорошо платили, только каждый раз рассказывая подругам, мама почему-то называла сумму примерно на треть больше, чем реально получала её дочь, видимо настолько хотелось в это верить, что даже Клару однажды она пыталась убедить, что зарплата у той сильно больше. Точно так же, без особых переживаний, Клара смотрела на тихие истерики матери в течение последней февральской недели, тем временем наступила весна, первое марта выпало на вторник, когда у Клары и намечался первый рабочий день на новом месте.

Для весеннего дня было достаточно холодно, потому что мороз можно было почувствовать в собственном носу, а глаза немного слипались при моргании, такое бывает при температуре около двадцати пяти градусов ниже нуля, зато солнце заливало пустые улицы ярким золотым светом. Путь составлял не более двадцати минут, но Клара спешила, потому что не особенно хотела замерзать, да и её куртка явно была рассчитана на погодку потеплее. Вот уже и здание с рестораном показалось на горизонте, ещё немного и она уже внутри, скинув капюшон, который скрывал изрядно раскрасневшиеся щёки она пошла на второй этаж, туда, где ранее проходило собеседование. Постучавшись в дверь, нажала на ручку, но оказалось, что ещё никого нет, Клара покорно стала ждать в коридоре, спустя минут десять появилась женщина, та же, что и в первый раз была в кабинете.

— Здравствуйте, — первой сказала Клара, хотя с детства помнит, что здоровается тот, кто позже приходит в помещение.

— Здрасте, — небрежно и даже не глядя на неё ответила женщина. — Сейчас Владимир придёт, подождите здесь. — Во второй части голос её резко повежлевел.

— Хорошо, посижу если можно, — ответила Клара со своей привычной виноватой улыбкой, которой начинала раздражать уже даже саму себя.

Они вошли в офис, женщина ушла делать себе кофе в противоположный кабинет нигде не закрывая дверей, поэтому Клара внимательно рассматривала её, первое, что отметила, так это почти сошедшую с лица страшную маску, значит уже давно не пила, недели три как минимум, рост средний, на голову ниже Клары, довольно-таки большая грудь сияла в большом вырезе свитера, тёмные корни отросли на крашеных в рыжий цвет волосах, едва достающих до плеч. Женщина возвращалась на своё, видимо, рабочее место с кружкой над которой поднимался пар и всё так же ни одного взгляда не бросив на Клару. Она в свою очередь уже начала немного потеть и чувствовать как горит лицо после мороза. Уже половина десятого, а начальника всё нет, но прошло ещё пятнадцать минут, и он появился в дверях, со времён собеседования будто не изменился, когда он снял куртку Кларе показалось, что даже одежда на нём та же самая, а что ещё более комично — он так же не замечал свою новую сотрудницу.

Полный мужчина, с седыми короткострижеными, похоже под одну насадку волосами, открыл свой ноутбук, а потом внимательно обвёл глазами кабинет и только сейчас заметил за столом в нескольких метрах от себя постороннего человека.

— О! — воскликнул он, — ты уже пришла.

— Так вроде нужно было к девяти, — словно оправдывалась Клара.

— Да, всё правильно, это я, — он не закончил и махнул рукой.

— Ладно, пойдём к тебе, только оставь документы Милане, — он сделал паузу, — Васильевне, она тебя пока оформит, ты всё взяла?

— Да, трудовая, паспорт, диплом.

— Ну диплом не обязательно, — внесла замечание уже знакомым недовольным тоном Милана Васильевна.

— А мне говорили вроде бы, — пожав плечами, словно желая выглядеть глупее чем она есть, сказала Клара.

— Ладно, ничего страшного, — сказала женщина, легонько хлопая ладонью по столу, видимо указывая куда класть документы.

Они с новым начальником, пошли вниз.

— Ну ты очевидно заметила, что мы открываемся в десять, но, как и договаривались у тебя рабочий день с девяти до шести.

— Да, понятно, — отвечала Клара.

— Я просто сам уже устал всё заказывать сюда, ездить куда-то там, прав у тебя нет, я правильно помню?

— Да.

— А планируешь?

— Может быть, — ответила Клара, зная, что точно не собирается этим заниматься, во-первых, нет денег, во-вторых ей как-то страшно представлять себя на месте водителя.

— Правильно, а то тут иногда машина бывает нужна, пока ещё я поезжу.

Они двигались по пока ещё пустому залу, подошли к барной стойке и оказалось, что часть её открывается как какая-то калитка в деревенском заборе, свернули направо и там скрывалась дверь ведущая как раз таки в Кларин «кабинет», представший сейчас перед ней во всей красе: сверху белым светом всё заливали светодиодные трубки, одна из которых слабенько мигала, но заметить это можно было только если на неё смотреть, стены окрашены светло-зелёным пастельным цветом, пару стеллажей с папками, наверное оставшимися от прошлых арендаторов, древний, уже чуть покосившийся стол, а над ним окно размерами примерно пол метра в длину и тридцать сантиметров в высоту, самый обычный офисный стул и старый линолеум на полу, а главное вездесущая пыль заботливо накрывшая всё собой.

— Ё-моё, — сказал мужчина и хлопнул себя по животу, — компьютер дома забыл, хотя сегодня и не надо он тебе.

— Я кстати не сказать, чтобы на сто процентов понимаю, что мне вообще делать.

— Смотри, дело какое, тебе будут давать списки, ты по ним заказываешь продукты, специи там, посуду, моющие средства, всякую утварь, если где-то что-то сломалась, можешь сама чинить, можешь мастера вызвать, я вообще думал мы с тобой об этом беседовали.

— Ну слишком в общих чертах.

— А теперь понятнее?

— Примерно да, мне будут давать списки, я заказываю, слежу за состоянием всего.

— А ещё поглядывай иногда, чтобы ничего не делали из просрочки, как раз ты приходишь на час раньше открытия и никому не будешь мешать.

— Можно это куда-то записать? — Клара стала оглядываться в поисках бумажки и ручки.

— Да что там записывать, так запомнишь, вообще первое время я тебе буду помогать, сегодня в принципе ничего делать не придётся, хочешь пошли у нас посидишь, а хочешь отпустим тебя, этот день кстати считается уже за рабочий.

— А будет у вас какая-нибудь метёлка или щётка, я приберусь здесь.

— Ну, — мужчина поджал губы и покивал головой, — тоже правильно, пойдём дам тебе.

Они вернулись на второй этаж, где Клара получила всё для уборки, причём, когда они выходили в зале уже копошился персонал, ведь совсем скоро ресторан начинал свою работу.

— Чуть не забыл, — сказала начальник Владимир, — там же помнишь дверь, — он порылся по карманам, потом пошёл к куртке и стал хлопать везде по ней, — вот ключи от неё, ты можешь не через зал ходить в туалет, а там второй выход.

— Да, хорошо, — сообразив, что «можешь», это значит «желательно».

Несколько часов ушло на уборку, а потом сдав щётку с совком на второй этаж Клара отправилась домой, куда и попала где-то около трёх часов дня.

— Что уже всё? — спросила выбежавшая в коридор мать.

— Ну на первый день да, — ответила Клара весело и вежливо, потому что заметила не глядя, только по голосу, что мать сегодня ещё не пила.

— Так что это за работа такая? — теперь она говорила с явным недовольством, — в два часа дома, это что каждый день так будет?

— Да, каждый день, — начинала злиться Клара.

— Господи, — мать вскинула руки, а потом бросила словно их покинули силы, — тебе уже слово нельзя сказать, чего ты психованная такая?

На это Клара ничего не отвечала, а просто отправилась к себе в комнату выслушивая в спину, что её мать «так разговаривать со своей мамой» до сих пор себе не позволяет, на что Клара в уме заметила, что она вообще с ней никак не разговаривает, хотя они живут в одном городе, но общаются исключительно телефону, да и то, мягко говоря, происходит не часто, последний раз она видела свою бабушку по маминой линии в шестнадцать лет на каком-то празднике, где поприсутствовала чисто символически не более часа. Мать тем не менее не успокаивалась, и уже влетела в комнату дочери.

— Сука ты, ненавидишь меня, — мать ударила сидящую за компьютером дочь в спину, — что я тебе сделала, сука ты конченая, — удары посыпались один за одним, но Клара сидела не реагируя, словно превратилась в каменную статую.

Наколотившись, мать вылетела. Клара, выпуская вздохи один за одним чувствовала больное жжение на спине, так же как и щёки тоже что-то жгло, но не от ударов.

Третьего марта уже был настоящий рабочий день, который к радости своей матери Клара трудилась до конца, в этот раз начальник не забыл компьютер, на котором нужно было не только делать заказы продуктов и всякой разной утвари, но и управлять камерами, включать их, когда приходишь и ставить таймер, когда выключить при уходе, ведь заведение работает до одиннадцати, а Клара до шести. В принципе ничего сложного, а тут ещё и пообещали, что «такая» зарплата у Клары будет не всегда, так что домой она сегодня возвращалась в хорошем настроении, сегодня его даже мать решила не портить и она, хоть и напилась к вечеру, никаких претензий к дочери не имела. К концу недели Клара чуть ли не гармонию какую-то обрела, потому что стала высыпаться, больше не приходилось есть на ночь, потому дома она была уже половине седьмого, дни каждый раз становились длиннее и светлее. А ещё неизбежно наступало шестое марта, когда должен появиться Иван.

Вот и вся первая неделя уже была отработала, в восемь часов должен прийти начальник с прежнего места работы, правда, как он придёт он совсем не объяснял, в домофон что ли позвонит, почему бы, в принципе, и нет. Без пятнадцати восемь, случайно глядя в окно Клара заметила знакомую фигуру, в том, кто это такой у неё сомнений не было, поэтому она пошла одеваться, услышав шорканье одежды в коридоре появилась мать, Кларе одной секунды хватило для того чтобы понять — трезвая, хотя в последнее время это было мало лучше пьяной, ведь мать в этом состоянии чуть ли не всегда была раздражительной и злой.

— Куда ты собираешься? — спросила она Клару.

— Да так, — сама особо не понимая куда идёт сообщила та. — Я скорее всего не долго.

— А нормально ответить можно?

— Ну, потому что долго объяснять, — вежливо ответила Клара и тяжело вздохнула.

— А я никуда и не спешу.

— А я спешу, — Клара повернулась, чтобы пойти обуться, и даже не заметила, как мать рванула к дверям, повернула ключ в верхнем замке и вытащив его положила к себе в карман.

— Куда ты идёшь? — чётко выговаривая каждое слово снова спросила мать.

Клара же в свою очередь просто смотрела на неё, не в силах ничего произнести от обиды, злости и собственной непредусмотрительности, правда раньше и таких фокусов не было. Уже не особо отдавая себе отчёт в том, что она делает, она пошла отбирать у матери ключи, думая о том, что ещё чуть-чуть и опоздает, не успев к оговоренному времени, однако мать не дрогнула и сначала просто отталкивала дочь, а потом ударила по лицу, что не сильно помогло против Клары, которая была чуть выше и точно сильнее физически. Тогда дочь получила от матери плевок в лицо. Пока Клара рукавом стирала нечто мерзкое, почти вызвавшее у неё рвоту, мать убежала в комнату, в которой заперлась и очень громко включила телевизор, Клара же побежала в свою комнату посмотреть ждёт ли её там Иван, а он всё так же невозмутимо ходил туда-сюда, тогда она стала звонить на известный ей номер, чтобы сообщить о таких форс-мажорных обстоятельствах, однако Иван или игнорировал звонки, или вообще не брал с собой телефон. Она стояла у окна не зная, что делать, подумала открыть и крикнуть ему, но это может услышать мать, а ей теперь вдвойне не хотелось, чтобы она узнала что-то о её делах.

Клара надеялась, что Иван хотя бы начнёт поглядывать на её окно, а потом подумала, что он скорее всего сейчас очень злится, прямо как при опозданиях в магазине и ждёт только потому что договорился, а уйдёт через час или пол часа максимум. Часы сообщали, что уже половина девятого, сердце Клары колотилось, в девять часов ей хотелось, чтобы Иван уже ушёл, но он ждал, а спустя ещё пол часа случилось настоящее чудо — Клара услышала, как дверь открывается, с другой стороны. «Отец», — мелькнуло у неё в голове, она побежала в коридор, на этот раз первым делом обувшись, и уже в обуви схватила свою куртку, стоило отцу открыть дверь как его дочь ничего не объясняя выбежала в подъезд и полетела вниз, он кажется и понять ничего не успел, потому ничего и не спрашивал. В прыжке Клара пересекала лестничные пролёты, но за это время успела представить, как именно сейчас Иван уходит, и сделав о ней выводы, больше ей уже таких предложений предоставлять не будет, но открыв металлическую дверь под характерный писк замка увидела своего доброго знакомого, который раздалбливал носком ботинка лёд и тем самым вычистил перед собой немалую площадку.

— Я не специально, — запыхиваясь начала Клара, — у меня забрали ключ от двери.

— Кто забрал? — очень спокойно начал Иван, чем немного сбил Клару с толку, она почему-то ждала какой-то истерики.

— Там у меня дома, можно я не буду объяснять, а то я не знаю, как это понятно сказать.

— Если не знаешь, то с начала и по порядку.

— Мать почему-то не хотела меня пускать.

— Понятно, Клара, а телефон у тебя с собой есть?

— Блин, — она похлопала себя по карманам и уже почти ломанулась обратно, — дома, наверное.

— Стой, — строго сказала Иван, — он и не нужен, вообще надо было тебе сказать, что ничего электронного мы с собой не берём, ни телефоны, ни часы, ничего.

— А часов у меня и так нет.

— Тогда пойдём, я обещал, что будем к девяти, а уже скоро десять.

— Вы уверены, что нас там ещё будут ждать?

— Там все будут до первых автобусов, до пяти утра. В Дубовское, точнее даже немного дальше.

— Ого, но вы кажется собираетесь не в ту сторону, — неуверенно подметила Клара.

— Я собираюсь туда пройти, не попав ни в одну камеру, если ты знаешь пути без камер получше — можешь меня провести.

— Не знаю, — ответила Клара, — пойдёмте.

— И ещё, не вы, а ты, мы уже не в магазине.

— Может всё-таки на транспорте?

— Клара тут всего лишь шесть километров, это не более часа ходьбы, или ты на работе устала?

— Я пока там вообще не устаю, после магазина всё сильно легче.

— Ну это хорошо, — ответил Иван.

— Я думала вы будете злиться.

— Ну я обкакался с телефоном, с тем, что не сказал тебе сразу не брать его. А ты с тем, чтобы вовремя прийти, так что один-один, ничего страшного, только заведи себе вторые ключи, личные.

— Я как-то хотела, а потом подумала, что у нас запасной всегда там можно в двери найти, да и я, когда прихожу, всегда кто-то дома есть, так и забила.

— А получилось вот как. Не волнуешься?

— Если только не понимаю ничего, а так кажется нормально. А можете… можешь сказать почему оттуда на транспорте можно, а вперёд нельзя?

— Да можно было бы и туда на транспорте, в пригородных база оплат больше суток не хранится, но вот покажу тебе хотя бы твой район, где можешь ходить, а никто об этом и не узнает.

— К чему вся эта секретность? Не пить у нас вроде законом не запрещено, — спросила Клара.

— А зачем лишний раз палиться, так сказать, так никто не знает, что мы там и кто.

— Понятно, — сказала Клара, хотя поняла она лишь то, что ей на вопрос так и не ответили.

Тем временем мужчина и девушка уже давно покинули Кларин район, теперь шли в местах для неё знакомых, но всё же больше чужих, потому что сюда ходить раньше ей не было никакой нужды, где-то вдали краснело тонкой полоской небо, а черной полосой потолще стоял лес, Иван сообщил, что ещё пол часа или сорок минут и они будут на месте.

Пока они добирались Клара рассмотрела на своём бывшем начальнике одежду от брендов, названий которых ей ещё не встречались, но почему-то она понимала, что всё это стоит не дешево, хотя сколько именно, даже и предположить не могла, просто чувствовала. Даже обувь выглядела абсолютно новой, будто купленной только сегодня, не выдержав она спросила Ивана об этом. Он без заминок ответил, что не такое уж всё и новое, просто стоит денег, он, мол уже когда-то напокупался дешевого, а потом этих вещей хватает всего лишь на несколько раз, так и эти разы какое-то мучение и унижение только испытываешь. Вот в последнее время он покупает вещи от настоящих производителей, а так как эти шмотки чуть ли не спортивные, то они не такие уж и дорогие, особенно если ждать скидок, которые всегда происходят.

Часть пути проходила вдоль городской кольцевой дороги, но и она осталась позади, теперь Иван и Клара двигались по краю деревни Дубовское.

— Нам туда, — Иван указал на здание до которого оставалось несколько сотен метров.

Одиноко, под самым лесом и в отдалении от деревни стояло продолговатое строение, даже в свете луны можно было рассмотреть, что оконные проёмы заложены кирпичом, а кривые металлические ворота, цвет которых сейчас не получалось определить казались наглухо закрытыми, лишь на самом верху кровли, в отверстиях где когда-то было остекление, как-то неявственно и еле заметно мерцал оранжевый свет, настолько слабо, что издали Клара подумала, будто это только кажется, да и откуда там какое-то освещение.

03.2044 (2)

Клара и Иван двигались вдоль стен того самого здания, которое виднелось вдалеке ещё несколько минут назад, бывший Кларин начальник уверенным шагом шёл первым по потрескавшейся бетонной отмостке, бывшая подчинённая старалась не отставать и выбросить из головы мысли о мёрзнущих и мокрых из-за влажной травы и дырявой обуви ногах. Клара предполагала, что они будут заходить через огромные ворота, но вход оказался с другой стороны, когда они добрались до металлической двери, Иван, ничего не объясняя как-то очень медленно и равномерно потянул за вспотевшую от ночного перепада температуры ручку двери, наверное, не хотел наделать шума, зашёл сам и ладонью позвал Клару за собой. Они оказались внутри, пока Клара осматривалась, дверь за ней очень тихо закрылась. Иван неспешно куда-то пошёл, а Клара не могла сдвинуться с места всерьёз задумавшись над тем не спит ли она, потому что первое, что бросилось ей в глаза это стол, пространство вокруг которого заливают почти красным светом несколько свечей, сколько именно, отсюда не видно. За столом сидят трое человек, всё это на расстоянии метров в пятьдесят от неё, хотя снаружи казалось, что во всём этом здании не наберётся такой длины. Не уступала в шокировании Клариного восприятия и высота помещения, потому что до потолка было около полутора десятка метров, навскидку конечно же. Пока Клара не понимала, как такое возможно, Иван уже преодолел половину пути до стола, только сейчас заметив, что за ним никто не идёт, обернулся и качнул головой, как бы призывая её следовать за собой. Клара как очнувшись пошла быстрым шагом, а когда нагнала своего путеводителя по этому странному месту, то не поняла: то ли свечи давали такой эффект, то ли у Клары просто помутнилось сознание, только немного иначе, но Иван вроде бы и сохранил все свои черты, однако точно был сейчас каким-то другим человеком, лицо стало неестественно симметричным, неестественно красивым, расслабленным, взгляд гипнотизировал своей глубиной, он молчал, она молчала тоже, зато чем ближе они подходили к столу, тем отчётливее становилась речь сидящих за ним. Когда двое «новичков» подошли, то на них никто не обращал внимания, так же и Иван не спешил усаживаться, словно давая Кларе рассмотреть каждого, да и каждый, казалось, что был не против.

Первым взгляд упал на человека, который больше напоминал какую-то картинку, поэтому безупречностью внешности сейчас Клару даже немного пугал, ровный нос, скулы обтянуты равномерного цвета кожей, голубизна глаз виднеется даже в темноте, голос низкий, а рост высокий, даже своими длинными светлыми волосами напоминал как нарочно сделанного антипода Ивана. По другую сторону стола, наискосок от того мужчины, сидела девушка, Клара сразу подумала о том, что это какая-то исправленная версия неё самой, по двум косам, начинающимся от самого лба и уходящим куда-то в пустоту, казалось, что длина волос не уступает Клариной, подбородок острый, глаза большие и кажется каких-то светлых оттенков, ногти на длинных пальцах покрашены либо в бесцветный лак, либо в какой-то телесный оттенок. По правую руку от неё расположился человек, явно мужского пола, темноволосый и почему-то даже сейчас Кларе показалось, что ростом он точно не выше Ивана, возможно даже немного поменьше, узкие плечи, маленькие ладони, зато большие тёмные глаза, которые сейчас впивались в молодого человека сидящего строго напротив.

Тем временем размышление Клары прервал звук стула, хоть и не громко, но всё же проскользившего по неестественно чистому для наружности этого здания, полу — это усаживался Иван. Клара сделала тоже самое, стул такой же как всех: старый, не очень крепкий, металлические ножки, покрытые веснушками ржавчины, переходили в спинку обтянутую кожзамом, как собственно и сиденье.

— Пока нам в любом случае придётся разделяться, — говорил блондин, — потому что у всех разная степень подготовки, а когда все подтянутся на более-менее один уровень, тогда будем соображать на пятерых.

— А нам так уж важна физическая подготовка? — задал ему вопрос «маленький» парень напротив, — мы же не ходим лупить бомжей пьяных всё-таки, тем более, что всё, что у нас есть в планах как-то не особо нуждается в хорошей физике.

— Физика — это больше для мозгов, для того, чтобы мышление структурировалось что ли, — влился в беседу Иван, будто с самого начала сидел здесь, — тут тело сделать выносливым дело второе, есть будешь лучше, спать лучше, чтобы улучшить показатели, а от этого и соображать лучше.

— Здесь все уверены, что мы сможем подтянуться к одному уровню? — спросил и оглядел всех, в том числе и Клару, парень небольшого роста.

— Через несколько месяцев — запросто, — пожала плечами девушка, — вспомни сколько времени мне понадобилось, я пришла осенью, а к лету был уже другой вес, другие показатели.

— И другие умения, — Иван поднял палец вверх как бы особо подмечая, что он сказал.

— Так, за последнее время, а то мы не часто видимся и всё немного съезжает, у кого-нибудь были проблемы с охраной? — блондин, как поняла Клара, был кем-то вроде лидера.

Все помотали головами, кроме Клары, она не особенно понимала о чём вообще речь.

— Было бы странно, — снова сказал Иван, — мы пока ещё и вреда особенного не приносим, потому что приклеить объявления, или даже обесточить одну несчастную точку продаж на день, — он сделал паузу, — ну это даже на самих алкашей можно списать, что они спёрли провода.

— Вы кстати замечали, — маленький парень начал, сразу после Ивана, — что всё немного изменилось, каждый вечер в магазинах очереди, но каждое утро все работают.

— Да, — чуть эмоциональней остальных вскрикнула девушка, и тут же осеклась, — как будто они пьют, и получают какое-то освобождение на следующие часов двенадцать, ну конечно немного кайфуют, а с утра типа нормальные люди, я по отчиму заметила, раньше он просыпался и шёл за бутылкой, теперь просыпается, весь день или валяется, или где-то ходит, а вечером железно идёт за водкой.

— И бухих детей становится только больше, — добавил предполагаемый лидер, — подростков в смысле.

«А ещё они становятся всё агрессивнее», — подумала Клара, но вслух что-либо произносить постеснялась. Так и сидела несколько следующих часов, переводя взгляд с одного человека на другого, реагируя на их слова только у себя в голове, будучи полностью уверенной в том, что в этом собрании она какой-то лишний элемент, гадкий утёнок, который если что-то и может сказать, то только очередную глупость. Данное чувство смешивалось с тем, что ей не хотелось, чтобы эта ночь когда-либо заканчивалась, потому что разговор перетекал из одной темы к другой, но каждая была для неё не чуждой. Фамилии философов и их концепции уже хоть порядком и позабылись, но были ей знакомы, зато экономика и политика интересовали её и по сей день, только говорить об этом было не с кем, когда она пыталась с Алиной, то та ей всячески показывала, что Клара глуповата для таких тем, да и вообще «от этого только настроение портится», — говорила она. С Дианой в этом плане было проще, но они всегда были как-то дальше друг от друга.

Свечи таяли, отдавая свет и тепло уже почти со дна блюдец, Клара отметила про себя, что хоть ноги и мокрые ей не холодно, а сил откуда-то бесконечно много, точнее это даже не силы, а просто уверенность в том, что в жизни есть смысл и всё будет хорошо, она понимала, что без конца это всё продолжаться не может и словно прочитав её мысли светловолосый, как она уже почти уверилась «лидер», легонько хлопнул по старому, но крепкому столу, на котором уже потрескались и лак, и шпон.

— Ладно, — сказал он, — значит будем планировать машину, это вроде бы самое простое из того, что мы придумали, а до этого подтягивать физику, а с помощью неё, как сказал Иван, подтягивать мозги.

— Как раз летом это проще, — опять взял слово Иван, — если погода подходящая, то не будет ни следов, ни проблем с техникой, которые могут возникнуть зимой.

— Я так понимаю нам нужно будет две машины, — сказала девушка, волосы её действительно были очень длинными, а цвет чуть темнее чем у Клары.

— Зачем две? — не понял Иван, — если одна нужна чтобы перегородить дорогу, то водитель вызовет охрану и у нас особенно не будет времени чтобы сделать хоть что-то.

— А мы как в кино, будем открывать прицеп на ходу? — улыбнулась девушка.

— Нет, — в ответ улыбнулся Иван, — подождём пока он сам остановится где-нибудь, но конечно надо будет нормально подежурить возле завода, на дорогах, чтобы знать где и во сколько движутся машины, нам желательно всё делать ночью или на рассвете.

— Это понятное дело, — согласилась теперь улучшенная версия Клары.

— Подвожу итог, — заговорил блондин, — физическая форма, летом машина, встречаемся через неделю, если кому-то нужно время, то может приходить через месяц, либо больше не приходить вообще, — он смотрел на кого угодно, кроме Клары, — но у нас ещё такого не бывало, чтобы кто-то не пришёл, а так, следующий раз — очевидно когда, потому что он всегда в одно и тоже время.

— А почему мы не боимся, что сюда притащат охрану? — словно вместо Клары спросила девушка.

— Потому что здесь не бывает случайных людей, это первое, а второе — от охраны-то мы скроемся, а от нас, приведшему охрану, очень вряд ли получится скрыться.

— А мы что-то кому-то можем сделать? — спросил невысокий парень.

— Пока не приходилось, — с улыбкой ответил блондин.

— Всё, уже точно пора собираться, — решил поторопить всех Иван, — я уже порядочно подмёрз.

— Я беру ночь и подбрасываю в небо, — блондин сделал жест руками, словно подкинул что-то вверх.

Клара машинально задрала голову, чтобы посмотреть не полетело ли действительно что-то в небо и к своему удивлению сверху увидела серые рассветные облака, одновременно удивившись и хмыкнув носом, чем первый раз выдала как звучит её голос, а когда опустила взгляд, то смогла всех рассмотреть, можно сказать, при свете дня, многие уже стояли, кто-то разминался, как маленький парень, который действительно оказался очень невысок, чуть ли не на голову пониже Ивана, с которым они и внешне были похожи, разве что маленький был посимпатичней. Девушка действительно почти одного роста с Кларой и с блондином, и её, и его фигуры были подтянутыми.

— Ты знаешь как без меня уехать? — спросил Клару Иван.

— Да, я помню, где остановка.

— А помнишь как ходить не под камерами?

— Это тоже, — покивала Клара, чувствуя одновременно валящую с ног усталость и чуть ли не один из самых больших приливов сил одновременно. Так бывает, когда усталость физическая, а силы эмоциональные, — там вроде бы ничего сложно.

— Тогда расходимся здесь, — Иван протянул ей руку.

Она её пожала, чуть помедлив, потому что в очередной раз замешкалась сама не зная от чего.

Ещё здание, которое Клара в голове уже начала называть коровником, сейчас «скукожилось» до обычных размеров, спроси её когда это случилось, она бы искренне не смогла ответить, да и было ли оно когда-то больше чем сейчас, тоже тот ещё вопрос.

Хоть внутри заброшенного коровника воздух и оставался свежим, оказавшись снаружи Клара инстинктивно вдохнула полной грудью, она выходила из здания последней и периферийным зрением видела, как четверо человек расходятся в разные стороны так, словно оказались здесь случайно, никто ни о чём не говорит, тем более не перекрикивается, заметила, что девушка движется, по крайней мере пока, в ту же сторону, что и собирается Клара. Она и пошла за ней.

Действительно они оказались на одной остановке, девушка вела здесь себя так, словно Клара ей никогда ранее не встречалась, посмотрела расписание, потом на часы, которые блеснули металлом на руке. «Нельзя же» — подумала про них Клара, потом пояснив себе, что они вполне могут быть механическими. Хоть у Клары никаких часов и не было она тоже подошла посмотреть во сколько будет автобус, с надеждой глянула на девушку, та же не обращала на неё никакого внимания, некоторое время постояв вообще отошла куда-то за остановку. Клара сидела на скамейке, потому что ноги устали, скорее от бессонной ночи, чем от ходьбы и пыталась себя убедить, что не замерзает. Девушка вернулась и села с ней рядом.

— Наверное ты понимаешь не всё, — начала она, — но раз уж нам выпало ехать вместе, а вокруг совсем нет народу немного тебе поясню.

Клара кивнула, в карманах сжимая кулаки, чтобы пальцам стало чуть теплее.

— Если вдруг увидишь кого-то из нас в городе, не подавай виду, мы знаем друг друга только в трёх местах: на совместных тренировках, на планировании, как сегодня и на практике, она будет летом, некоторое о ней ты слышала.

— Да, — первое полноценное произнесённое Кларой слово.

— Меня зовут Аня, но когда мы вместе, то говорим только полными именами, ты уже знаешь Ивана, остальные тебе скажут свои имена, когда посчитают нужным, или такое конечно может случайно произойти, например, этот высокий, ты, наверное, запомнила, позовёт кого-нибудь. — словно вспомнив она добавила, — ты, кстати, как тебя зовут тоже скажешь когда захочешь.

— А почему мне разрешили приходить через неделю или через месяц?

— Ну, форма у тебя явно хромает, надо, наверное, тебе хотя бы что-то в питании изменить, как у тебя со спортом не знаю конечно, но вот хотя бы почувствовать, что это такое.

— Понятно, — равнодушно ответила Клара.

— Если денег нет на зал, или на экипировку для бега, то кое-что можно и дома делать, — решила подбодрить, что ли, Клару девушка.

Та в свою очередь подумала, что это замечание про деньги связано с тем, во что она одета и обута, она хоть в свете дня и видела всех считанные минуты, но уже тогда могла рассмотреть, что названия брендов на одеждах незнакомые, но выглядят они как-то качественно, или как минимум не застиранные и не дырявые как у неё самой, да и сезону соответствуют.

— Если что, то не переживай, мы тебя не бросим точно, если ты не сделаешь физику для тебя найдётся чем заняться и без этого, конечно всё обтекаемо, но мы ничего не сообщаем без необходимости, особенно новым людям.

— Это я уже заметила, — улыбнулась Клара.

Аня улыбнулась ей в ответ слегка пожав плечами.

— Автобус будет уже через шесть минут, там есть водитель и камеры, там мы друг друга уже не знаем.

— Хорошо, что ты мне сказала, потому что я уже задубеваю.

— Да и мне не жарко, — ответила Аня.

До самого автобуса они больше ни о чём не разговаривали, когда транспорт прибыл сели одна от одной подальше, так и добрались до города. Когда Клара выходила, то краем глаза заметила, что Аня едет дальше. Пока шла домой, то думала, когда же ей прийти в следующий раз, через месяц или всё таки через неделю, прямо сейчас решила об этом не думать, потому что в душе спокойствие и радость после этой ночи вымещало самое сильное чувство в жизни Клары — фоновую грусть, которая звучала всё сильнее при подходе к дому, потому что если вдруг мать уже не спит, то она налетит или с расспросами, или с криками, однако заходя в квартиру обнаружила незапертую на замки дверь, которую тихонько открыла, а затем закрыла за собой, так же почти беззвучно разделась и разулась, хотя понимала, что это не обязательно, по запаху было очевидно, что мать вечером пила, а значит от небольшого шума она явно не проснётся.

Войдя в свою комнату первым делом взяла в руки телефон, на котором увидела более двадцати звонков от матери и более десяти от отца, смахнула оба оповещения о неотвеченных вызовах и включила компьютер, спать уже решила не ложиться, да и неплохо бы обдумать всё произошедшее сегодня ночью. Так хочется спросить у Ивана, что это было, но кажется на тот номер, что у неё есть лучше ему больше никогда не писать, ведь они не знают друг друга вне тренировок, планирования и практики, понять бы ещё точно, что всё это значит.

• «
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• »