Биггер увидел, как судья взглянул сначала на Бэкли, потом на него и на Макса. Бэкли встал и подошел к возвышению, на котором стояло кресло судьи. Макс тоже встал и вышел вперед. С минуту они тихо говорили о чем-то с судьей, потом оба вернулись на свои места. Человек, сидевший у самого возвышения, встал, держа перед собой длинный лист бумаги, и начал читать, но так гнусаво и невнятно, что Биггер разбирал только отдельные слова.
- ...слушается дело номер 666-983... граждане штата Иллинойс против Биггера Томаса... Члены обвинительной камеры округа Кук, намеченные, избранные и приведенные к присяге должным образом, установили, что названный Биггер Томас учинил насилие и членовредительство... удушение приложением рук... тело уничтожил, предав таковое огню в топке парового отопления... с помощью ножа, а также топора голову отделил от туловища... описанное учинено над девицей Мэри Долтон и, согласно смыслу существующих законных установлений, является преступлением против достоинства и неприкосновенности граждан штата Иллинойс.
Имя Биггера произносилось снова и снова, и ему казалось, что его затянуло в большую и сложную машину, растирающую в порошок все, что попадает между ее валами. Снова и снова читали о том, что он убил Мэри и Бесси; что он отрубил Мэри голову; что он размозжил Бесси череп кирпичом; что он изнасиловал Бесси и Мэри; что он сжег тело Мэри в топке котла; что он сбросил Бесси с третьего этажа и дал ей замерзнуть насмерть; что он находился в доме Долтонов все время, пока тело Мэри горело в топке, и прислал ее родителям письмо с требованием денег. Когда чтение было окончено, удивленный вздох пронесся по залу суда, и Биггер увидел, как все лица повернулись к нему. Судья постучал, призывая к порядку, и спросил:
- Имеет ли подсудимый что-либо заявить по настоящему обвинительному заключению?
Макс поднялся:
- Да, ваша честь. Подсудимый Биггер Томас признает себя виновным.
Тотчас же в зале поднялась суматоха. Биггер повернул голову и увидел, что несколько человек поспешно проталкиваются к выходу. Он понял, что это репортеры. Судья снова постучал по столу. Макс хотел продолжать, но судья остановил его:
- Одну минуту, мистер Макс. Прошу присутствующих соблюдать тишину.
Зал затих.
- Ваша честь, - сказал Макс, - после длительного и всестороннего размышления я решил просить суд считать недействительным наше прежнее заявление и от лица моего клиента заявить о полном признании вины. Законы нашего штата допускают приведение со стороны защиты смягчающих обстоятельств, и поэтому я прошу суд разрешить мне, когда это будет сочтено уместным, охарактеризовать умственное и душевное состояние мальчика, показать степень его ответственности за совершенные преступления. Я желаю также обратить внимание суда на молодость моего клиента. Наконец, я буду просить суд рассматривать чистосердечное признание моим клиентом его вины как смягчающее обстоятельство при определении приговора...
- Ваша честь! - вскричал Бэкли.
- Разрешите мне кончить, - сказал Макс.
Бэкли, весь красный, вышел вперед.
- Вы не имеете права, признав виновность, потом ставить вопрос о вменяемости! - сказал Бэкли. - Если вы заявляете, что Биггер Томас невменяем, обвинение будет требовать передачи дела на рассмотрение присяжных...
- Ваша честь, - сказал Макс. - Я не говорил о юридической невменяемости. Но я постараюсь показать на основании имеющихся данных умственное и душевное состояние этого мальчика и степень его ответственности за совершенные преступления.
- Это и называется ссылаться на невменяемость! - вскричал Бэкли.
- Я на это не ссылаюсь, - сказал Макс.
- Человек или вменяем, или невменяем, - сказал Бэкли.
- Есть разные степени вменяемости, - сказал Макс. - Законы этого штата допускают приведение данных для установления степени ответственности. И приведение смягчающих обстоятельств законы также допускают.
- Обвинение представит свидетелей и фактические доказательства, устанавливающие юридическую вменяемость обвиняемого, - сказал Бэкли.
Завязался длинный спор, в котором Биггер ничего не понял. Судья подозвал обоих юристов к трибуне, и они разговаривали почти целый час. Наконец они разошлись по своим местам, а судья повернулся к Биггеру и сказал:
- Биггер Томас, прошу вас встать.
Его обдало жаром. Так было, когда он стоял над кроватью Мэри и белое пятно плыло к нему из темноты; так было, когда он сидел в машине между Мэри и Джаном; так было, когда он увидел Гэса на пороге биллиардной Дока, - так было и сейчас: все тело его напряглось, застыло, объятое могучим, непреодолимым чувством страха. В эту минуту ему казалось, что любое мыслимое действие было бы для него легче, чем встать со стула. У него явилось желание вскочить и швырнуть каким-нибудь тяжелым предметом и кончить эту неравную борьбу. Макс схватил его за локоть:
- Надо встать, Биггер.
Он поднялся, держась за край стола; колени у него дрожали так, что казалось, они вот-вот подогнутся. Судья долго смотрел на него, прежде чем заговорить. По залу опять пошел гул. Судья постучал, призывая к порядку.
- Сколько классов вы кончили? - спросил судья.
- Четыре, - прошептал Биггер, удивленный этим вопросом.
- Если вы признаете себя виновным и если ваше заявление будет принято судом, - сказал судья и помедлил, - суд может приговорить вас к смертной казни, - сказал судья и опять помедлил, - или к пожизненному заключению, сказал судья и еще помедлил, - или к тюремному заключению сроком не менее четырнадцати лет. Вы поняли, что я вам сказал?
Биггер посмотрел на Макса. Макс кивнул ему.
- Говорите, - сказал судья. - Если вы не поняли того, что я сказал, скажите об этом.
- Д-д-да, сэр, я понял, - прошептал он.
- Значит, вы отдаете себе отчет в последствиях, которые влечет за собой ваше признание, и все же признаете себя виновным?
- Д-д-да, сэр, - повторил он с таким чувством, что все это дурной и нелепый сон, который скоро должен кончиться.
- Это все. Можете сесть, - сказал судья.
Он сел.
- Обвинение готово представить своих свидетелей и доказательства? спросил судья.
- Да, ваша честь, мы готовы, - сказал Бэкли, встав и повернувшись вполоборота к судье и к публике.
- Ваша честь, я буду краток. Мне нет необходимости рисовать перед судом отвратительные подробности этих чудовищных преступлений. Допрос свидетелей, выставленных обвинением; признание, собственноручно подписанное обвиняемым, и, наконец, имеющиеся в наличии вещественные доказательства изобразят неслыханное оскорбление, нанесенное богу и людям, гораздо красноречивее меня. И я благодарен судьбе, что дело обстоит именно так, ибо многие обстоятельства этого зверского преступления кажутся настолько невероятными и фантастическими, настолько гнусны и чужды нашему представлению о человечности, что я не нашел бы в себе силы говорить о них перед судом.
Никогда еще за все мое долголетнее служение народу в качестве его избранника не было случая, где мне так непререкаемо ясно было бы, в чем состоит мои долг. Здесь не остается места для каких-либо уклончивых, казуистических или произвольных толкований закона. - Бэкли сделал паузу, обвел глазами зал, потом шагнул к столу и взял оттуда нож, которым Биггер пилил шею Мэри. - Ваша честь, это преступление такое же грязное, как нож убийцы, которым он обезглавил невинную девушку! - вскричал Бэкли. Он снова сделал паузу и взял со стола кирпич, которым Биггер проломил Бесси череп в заброшенном доме. - Оно такое же тяжелое, как кирпич, которым он размозжил голову другой несчастной девушке! - Бэкли снова повернулся лицом к публике, переполнявшей зал. - Не часто бывает, - продолжал он, - что народные массы в полном смысле слова стоят за спиной своего избранника, побуждая его настаивать на соблюдении закона... - В зале было тихо как в могиле. Бэкли подскочил к окну и одним движением распахнул его. Ворвался приглушенный ропот толпы. В зале заволновались.
- Убить собаку!
- Линчевать его!
Судья застучал по столу.
- Если это не прекратится, я велю очистить зал! - сказал судья.
Макс вскочил на ноги.
- Я протестую! - вскричал Макс. - Это противозаконно! Это попытка запугать суд.
- Поддерживаю протест, - сказал судья. - Прошу прокурора штата действовать более сообразно его положению и достоинству суда.
- Прошу извинить меня, ваша честь, - оказал Бэкли, подходя к трибуне и вытирая платком лицо. - Я чрезмерно поддался волнению. Я хотел указать суду на исключительность обстоятельств...
- Суд ожидает продолжения вашей речи, - сказал судья.
- Да, ваша честь, сейчас, - сказал Бэкли. - Итак, о каком исходе здесь можно говорить? В обвинительном заключении подробно изложено преступление, в котором подсудимый признал себя виновным. Представитель защиты полагает и пытается убедить в этом суд, что самый факт признания подсудимым своей виновности должен рассматриваться как смягчающее обстоятельство.