— Хорошо. Я буду одета…
— Ириш! — галантно перебил даму Красин. — Я тебя и так узнаю. В чем бы ты ни была одета.
— Ну, хорошо! — окончательно растаяла явно польщенная собеседница. — Посмотрим! Пока.
Красин подождал, пока Ира не повесит трубку, и только после этого положил трубку сам. Он чувствовал необычный душевный подъем. Все прошло на удивление легко и гладко!
Да я просто ловелас какой-то! — с шутливой гордостью подумал он. — В два счета бабца окрутил. О встрече уболтал. По ушам проехал. Черт! Чего ж я своими-то ушами раньше хлопал?
Позвонил бы ей вот так же лет двадцать назад, наплел с три короба, выманил на встречу, а там уж… Дело техники.
Все так просто, оказывается! Эх, лопух ты, лопух! Лопушина. Лопушишка. Сколько времени зря потерял!.. Хотя, с другой-то стороны, может, оно и к лучшему. Может, и не зря… Что бог ни делает!..
Ладно! Поживем-увидим! Побриться еще надо успеть. Некогда тут рассусоливать, сидеть, опять драчить. Что есть, то есть.
«Отставить разговоры! Вперед и вверх! А там!..» А там видно будет. Что бог даст! Вперед!!
4.
Ирочку Красин узнал сразу. Пожилая, поблекшая, пополневшая, но это все-таки несомненно была она.
Да-а-а!.. — с какой-то безнадежной грустью подумал он. — Я, наверное, так же со стороны выгляжу…
Ему даже подходить как-то страшно стало. Впрочем, он тут же вспомнил, что именно собирается ей предложить, и приободрился. Клюнет! Конечно, клюнет! Куда она денется. И значит, уже завтра ночью я ее… «Вчера, с божьей помощью, выебал наконец Керн,» — пришла ему вдруг на ум известная неприличная строчка из скандального письма Пушкина.
Гм… Вот и я, будем надеяться,.. завтра,.. с божьей помощью… Наконец-то. Н-да… Ну, посмотрим. С божьей помощью, оно, конечно… Кого угодно выебать можно. Н-да… Ну, подхожу, что ль? С Богом! «Отставить разговоры!»
Красин вылез из машины и решительно направился к одиноко стоящей Ирочке. Та не обращала на него никакого внимания, пока он не подошел к ней совсем близко, почти вплотную. Она его явно не узнавала.
— Привет, Ириш! Не узнаешь? А вот ты совсем не изменилась, — преувеличенно-бойко приветствовал он свою несостоявшуюся некогда пассию, ныне уже порядком потертую, потрепанную жизнью и потускневшую.
Грузная немолодая женщина, к которой были обращены эти сакраментальные слова, некоторое время растерянно в него всматривалась, пока наконец неуверенно ни произнесла:
— Олег?..
— Да, он самый! Что, так изменился? — криво усмехнулся Красин.
(Н-да… То, что она его так явно не узнала, было неприятно… Очень неприятно… Весьма! Что и говорить. Хм… Неужели ж я так же со стороны выгляжу?.. как она? Если даже еще не похуже, наверное, ее-то я все-таки сразу узнал! Н-да-а… Как, блин, с ней о сексе-то разговаривать? Даже неудобно как-то… Язык просто не поворачивается. Да у нее, небось, глаза на лоб полезут! Когда я с ней об этих глупостях речь заведу. Обидится еще!.. Она уж, наверное, и забыла, как это делается. И зачем. И что это вообще такое. У нее, небось, заросло там все. Мхом. Паутиной. Ладно, посмотрим сейчас.)
— Ладно, Ир, пойдем, в машине поговорим, — не дожидаясь ответа, бросил он, махнул рукой в сторону своей машины и пошел чуть впереди, увлекая за собой женщину. Та послушно двинулась вслед за ним.
Сев в машину, Красин немного помедлил, глядя перед собой и собираясь с мыслями, пожевал губами и только потом повернулся наконец к сидящей рядом женщине.
— Ну, прежде всего, Ир, я должен перед тобой извиниться, — спокойно начал он. — Ничего я про тебя сверхважного и сверхтайного не узнал. Это я слукавил слегка. Чуть-чуть. Самую малость. Специально придумал, чтобы тебя на эту встречу выманить, — женщина шевельнулась, и он торопливо продолжил. — Но дело у меня к тебе тем не менее действительно есть! И очень серьезное. Выслушай меня внимательно, и все поймешь.
(Он понял, что начал беседу не совсем удачно — путано, многословно — и чувствовал нарастающее беспокойство сидящей рядом женщины. Ирина Николаевна, похоже, вообще начала уже раскаиваться, что села к нему в машину. «Специально придумал!.., выманил!..» Что все это значит? Чего ему вообще от нее надо? Что он тут затевает? Уж не маньяк ли это какой-нибудь? Кто его знает, чем он тут все эти годы занимался! А теперь свалился как черт из табакерки на ее голову!
В общем, все складывалось как-то не так. Надо было срочно что-то делать. Что-то менять. Красин решил не тянуть больше, а сразу брать, как говорится, быка за рога. Форсировать события и переходить к сути дела.)
— Слушай, Ир, ты в колдовство веришь?
— Что? — замерла женщина и посмотрела на него с еще большей опаской. Теперь уже как на явного сумасшедшего. К которому черт ее дернул залезть в машину.
— Слушай, да не бойся ты! — возможно более убедительным и рассудительным тоном произнес Красин. — Никакой я не псих и не сумасшедший. Нормальный человек. Я просто спрашиваю: ну, веришь ты в колдовство, в приметы, в магию?.. Ну, все же хоть немного верят. Обычный вопрос. Ничего особенного. Чего уж ты прямо так… напрягаешься? Так веришь?
— Ну, не знаю… — все еще настороженно протянула Ира. — Ну, верю, наверное… В приметы верю. А прочему ты спрашиваешь?
— Видишь ли, Ира, — уже спокойнее произнес Красин, — я вчера позвонил по объявлению в газете. (На фиг я ей соврал? Я же сегодня звонил? Ну, не важно.) «Колдовство и ясновидение».
— И что? — с невольным интересом переспросила Ира.
— Представляешь, он меня сразу по имени-отчеству назвал, колдун этот! Хотя я не представлялся. Я просто номер по объявлению набрал, а он мне сразу говорит: «Здравствуйте, Олег Викторович!»! Можешь себе такое представить?
— Что, правда? — с еще большим интересом и с загоревшимися глазами опять переспросила Ира.
Она, похоже, почти уже совершенно успокоилась и теперь явно заинтересовалась происходящим.
Истинная дочь Евы. Легкомысленная и любопытная. «В любом возрасте», — глядя на нее, с невольной иронией подумал Красин.
— Да я сам чуть не обалдел! — постарался еще больше подыграть ей он. — Рассказал бы кто — не поверил! В общем, встретились мы с ним, он у меня прямо в соседнем доме находится, представляешь? — и он мне тако-ое предложение сделал! Закачаешься. Путешествие в прошлое!
— Как это: путешествие в прошлое? — зачарованно переспросила Ира.
Перед Красиным сидела маленькая девочка, слушающая с раскрытым ртом волшебную сказку про доброго волшебника.
— Так! Путешествие в прошлое. Правда, всего только на несколько часов. Я выбираю любой день в прошлом, и он меня туда переносит. Ну, то есть я нынешний оказываюсь в том дне и в том своем молодом теле. Причем он меня заверил, что все, там происходящее, здесь никак не аукнется. То есть словно в каком-то параллельном мире будет происходить. Так что даже, если погибнешь там — просто проснешься здесь, и все!
(Красин чувствовал, что говорит по-прежнему сбивчиво и сумбурно, да и «погибнешь» зря он сюда приплел, но решил, что теперь уже не важно. Ничего страшного. И так сойдет. Главное, что слушает. И бояться перестала. Переспросит, если что. Да и как тут последовательно говорить ? Тема такая, что сам черт ногу сломит! Он и сам-то, если честно, не до конца еще во все это верил и не все понимал.)
— Вот… — Красин попытался собрать разбегающиеся в разные стороны мысли. — Да, так вот! Я выбрал тот день, когда я тебе свидание пытался назначить, — Ира изумленно на него взглянула. — Ну, да. Чего ты удивляешься? Меня больше никогда в жизни так не отшивали! — невесело хохотнул он. — Запомнилось. Ну, в общем, короче, выбрал, и выбрал! Чего там говорить, отчего да почему! — он старался ерничаньем сгладить возникшую неловкость. Ира молчала.
— Не мог я тебя забыть! Все эти годы, — вдруг неожиданно сам для себя тихо произнес он и опустил глаза. — Да… Все время вспоминал потом. Всю жизнь. Да… Ну, так вот, — снова собрался он с мыслями. — Колдун этот мне и говорит. Если вы хотите в этот день отправиться, вы сначала встретьтесь с той девушкой, — ну, с тобой! — и договоритесь с ней обо всем предварительно. Предложите ей тоже туда отправиться, вместе с вами. Поэтому-то я тебе и позвонил. Чтобы все заранее согласовать. А чтобы ты наверняка пришла — пришлось тайны все эти страшные напридумывать. Мадридского двора. Ну, а чего было делать? Встретиться нужно было позарез — а вдруг ты откажешься? Надо было действовать наверняка. Короче, все это неважно! Чего мы о чепухе говорим! Давай лучше о главном, — он заставил себя поднять глаза .
Ира все так же смотрела на него в упор и молчала.
(Ладно, хватит дурака валять! — вдруг неожиданно разозлился Красин. — Комедии все эти любовные разыгрывать. Пастушечьи пасторали. «Ах-ох!..» Дафнис, блядь, и Хлоя. Мальчик— девочка.
Чего я тут млею перед ней, как сопливый мальчишка? Чуть ли не упрашиваю. Да это она должна меня упрашивать, если уж на то пошло! Такое предложение!.. А я тут, видите ли, мнусь-смущаюсь! Ломаюсь, блядь, как мятный пряник. Как будто это мне от нее что-то надо. Да бога ради! Да — да, нет — нет!)
— Так, как ты, согласна? — уже твердо закончил он, тоже глядя на Иру в упор и не отводя глаз. Да не захочет — не надо! Можно в конце концов и с той, двадцатилетней, с ней попытаться договориться. Там, на месте. Так сказать, не отходя от кассы. «С божьей помощью!» Как Александр Сергеевич советовал.
Ира мигнула. Кажется, весь предыдущий рассказ Красина она прослушала просто как некую красивую романтическую историю про любовь. Страстную и безответную любовь к ней ее бывшего поклонника, пронесенную им сквозь годы. Историю, хоть и прекрасную и замечательную, но к ее нынешней реальной жизни никакого прямого отношения не имеющую.
И теперь этот его простой, ясный и совершенно конкретный вопрос застал ее абсолютно врасплох.
Красин отлично почувствовал и понял эту ее заминку и сразу же принялся горячо убеждать.