Глава 6
Это наши леса
Спуск с холма занял несколько часов. Утреннее солнце успело подняться в зенит, раскаляя своими лучами землю. Как оказалось, температура в это время дня, поднималась до отметки в тридцать градусов. Измерение, за неимением банального термометра, я провел по своим ощущениям, но, если и ошибся, то на пару градусов. К счастью, к тому моменту, когда над землей встал нестерпимый жар от раскаленных камней, мы, наконец, спустились с тропы, укрывшись в прохладной тени высоченных деревьев.
Сам спуск выдался, на удивление, приятным. Каменистая тропа была достаточно широка, чтобы не бояться сорваться в пропасть, разбившись о камни, и шла под небольшим уклоном, что существенно облегчило спуск, неподготовленным, к подобного рода «путешествиям», членам нашей группы.
Я шел последним, замыкая колону. И дело тут было вовсе не в том, что я был единственным, кто нес с собой тяжелые сумки с вещами, а в том, что чем ниже мы спускались, тем сильнее становилось непонятное покалывание в районе груди. Сперва, я даже не обратил на него внимания, списав на усталость и утомленность мышц. Но примерно на половине дороги покалывание начало разрастаться, занимая всю грудную клетку. Войти в транс, посмотрев, что происходит с моим источником, двигаясь по тропе за своими спутниками, я не мог, а боль между тем только нарастала, с каждым пройденным десятком метров становясь на порядок сильнее. Сначала я мужественно пытался терпеть боль, но быстро понял, что если проблему не устранить, то вскоре я побегу обратно наверх, бросив свою группу и поклажу, чтобы легче бежалось.
Долго так продолжаться не могло, поэтому я попытался войти в транс на ходу. Это была та еще пытка, а учитывая нарастающую боль, в самом прямом смысле. Наконец, спустя десяток минут страданий мне удалось скользнуть сознанием в легкую форму транса, позволяющую одновременно изучать источник и следить краем сознания за дорогой, автоматически переставляя ноги. Уйдя сознанием в транс, я, наконец, смог увидеть, что происходит с моим источником. А посмотреть, действительно, было на что: тусклый шарик моего магического источника в этот раз ярко пылал зелеными языками пламени. Не так ярко, как в некрополе, но намного сильнее, чем в пещере.
Я присмотрелся внимательнее, пытаясь понять причину подобных изменений. Наконец, спустя десяток секунд наблюдений, я понял что происходит. Мой источник банально атаковали. Крошечные, почти бесцветные нити кружились вокруг источника, десятками атакуя его со всех сторон. Крохотные вспышки зеленого пламени сжигали эти нити, заставляя оставшиеся отпрянуть, вновь начиная свой странный танец вокруг моего магического сосредоточения. Хуже всего было то, что чем ниже я спускался, тем больше этих нитей становилось. Еще через пару десятков метров я заметил, что нити становились еще и толще. Теперь зеленое пламя уже с трудом могло их сжигать. О том, что случится, когда нити доберутся до источника, я старался не думать.
Подобными нитями было буквально пронизано все окружающее пространство. И если на высоте они почти не встречались, то, чем ближе я спускался к земле, тем больше их становилось. Отбросив прочь все лишние мысли, я сосредоточился на спасении своего источника. Плохо было то, что магией я совершенно не владел — не знал ни одного заклинания или даже банально как использовать свою манну. Действовать вновь пришлось наобум или, как говорят, методом «научного тыка». Перед мысленным взором всплыла структура заклинания, используемая некромантами в качестве воздушной тюрьмы для удержания пленников. Именно ее я решил использовать для своего первого в жизни заклинания.
Зачерпнув из источника манны, я сформировал в своем сознании некий щуп, которым стал старательно вырисовывать линии чужого заклинания. Это было чертовски сложно — линии, ни в какую, не хотели правильно складываться в структуру так, как я этого хотел. Из-за чего каждый раз плетение распадалось, прежде чем я успевал его закончить. Но я упорно продолжал создавать рисунок, раз за разом, аккуратно выводя нужные линии, пока с, черт знает, какой попытки у меня не получилось готовое заклинание.
С таким трудом созданное плетение висело перед моим внутренним взором, мерцая зеленым светом. Но это было еще полдела. Если я понимал правильно, подобное заклинание было призвано не выпускать определенный объект за границы изначально заданного радиуса. Само заклинание базировалось на воздушной магии, и ее же использовало в качестве материального объекта. Но мне нужно было прямо противоположное — защитить свой источник от внешнего воздействия, не позволяя нитям проникнуть в пределы защитного барьера. И вновь потекли томительные попытки изменить структуру рисунка таким образом, чтобы заклинание создавало необходимый мне эффект. Несколько раз приходилось полностью повторять заново рисунок, когда я допускал фатальные для него ошибки и он распадался на отдельные быстро тающие фрагменты.
Красота! — полюбовался я на свое творение. Мой источник вновь горел спокойным пламенем, а вращающиеся вокруг него нити теперь натыкались на созданный мной магический барьер. Боль полностью прошла, но я еще пару минут следил за своим творением, убедившись, что даже сотни и сотни собравшихся нитей не могут навредить моему творению, добравшись до источника магии.
— Стой! — Раздавшийся рев вернул меня в чувство.
С этим заклинанием я совсем перестал отслеживать перемещение своего тела. В результате, когда группа повернула по дороге на очередном крутом повороте, я продолжил идти прямо. К счастью для меня, Дервиш заметил неладное, успев перехватить меня у самого края обрыва. Мда… Защитил свой источник от неизвестной хрени, но едва не потерял жизнь, сорвавшись с крутого склона. А ведь перс спасает мне жизнь уже во второй раз.
— О чем задумался? — Подошел ко мне Дарвиш, когда мы уже сидели в тени деревьев.
— Да так, жизнь свою вспоминал. — Уклончиво ответил я. — Там, на карнизе, я пропустил совещание группы. Так какое решение приняли, в какую сторону идем?
— Для начала выйдем к реке, а там пройдем по ее берегу, до побережья.
— Почему к побережью? Я видел на севере конец лесного массива, кажется там степи. Мы могли бы двинуться в том направлении — вероятность встретить людей там выше, чем на берегу моря.
— Не скажи. Этот вариант мы так же рассматривали, но отбросили его как неосуществимый. Выйти к морю займет у нас, как минимум, месяц, возможно больше, смотря с какой скоростью мы будем двигаться. Степи же находятся на той стороне реки и до них придется топать через незнакомые нам джунгли долгие месяцы. А это куда более мрачная перспектива, чем сидя на берегу, дожидаться проплывающего мимо корабля.
— Если в этом мире вообще есть корабли. А если и есть, то не факт, что там будут люди, а не гоблины, которые продадут нас в рабство или банально сожрут со всеми потрохами.
— Выше нос, Китан, откуда столько пессимизма? Мы в новом для себя мире. Пытаемся выжить и надеемся на чудо. Так что чуть больше позитива и чудо обязательно произойдет!
Дарвиш уже ушел к остальной группе, а я все сидел, пытаясь разобраться в происходящих со мной изменениях. В первую очередь, это касалось моего психического состояния. Разумеется, все можно было списать на постоянное нервное напряжение последних дней, но… Было большое «НО», которое перечеркивало это предположение — мой источник, а точнее, его внезапные вспышки, сопровождаемые выбросами магии. Изменения в моем поведении происходили каждый раз после подобных проявлений активности источника. В некрополе это придало мне сил и чувства эйфории, что, не буду отрицать, сослужило хорошую службу. Но сейчас, после того как местная пространственная аномалия атаковала источник, заставив его излучать активность, меня накрыла сильнейшая апатия. А хуже всего, что я даже примерно не представлял, как с этим бороться и чем это может грозить мне в будущем.
— Серьезно? На кой тебе вообще это было нужно?
Гневный голос Дарвиша вывел меня из задумчивости. Заинтересовавшись, я подошел ближе к своей группе. Все же не смотря на мои опасения, необходимо было налаживать контакт с этими людьми. Загадывать наперед, конечно, не хотелось, но скорее всего мне придется провести с ними немало времени в ближайшем будущем.
Как оказалось, пока все отдыхали, приводя свою одежду в порядок и готовясь к длительному путешествию через лес, американец, не поставив никого в известность, скрылся в этом самом лесу. Отсутствовал он минут двадцать, а теперь вышел из-за деревьев, присоединившись к группе, как ни в чем не бывало. Как он это сделал, одетый в этот оранжевый комбинезон, лично мне было совершенно непонятно. Но еще одну зарубку на память я сделал.
— Успокойся, смугленький. — Американец отправил в рот пару крекеров, пачку которых нашел в своих вещах Арчибальд. — Если нам предстоит долгое путешествие через незнакомый лес, не логичнее было бы сперва осмотреться.
— И как, осмотрелся? — Иронично уточнил перс.
— Представь себе. Я с детства люблю охоту. Вся моя семья жила этим ремеслом, еще со времен Рейгана. В отличие от вас я слышу лес и могу ходить по нему практически бесшумно.
— Убедил. Можешь ходить, где вздумается. Но в следующий раз поставь в известность меня или другого члена группы. — Сдался Дарвиш. — Что ты обнаружил в лесу?
— Далеко я не заходил, так осмотрел немного окрестности. — Жуя начал объяснять Клайв. — Местная флора, если и отличается от нашей земной, то не кардинально. Большую часть деревьев и растений я либо знаю, либо могу отнести к тому или иному классу. Так что тут особых неожиданностей нет. Хуже все обстоит с местной фауной. Я читаю следы с шести лет и могу ручаться, подобных тварей я в своей жизни еще не встречал.
— Но примерно, по следам, ты сможешь описать этих зверей? — Уточнил Арчибальд.
— Могу. Не по следам, правда, и даже не примерно. Метрах в двухстах отсюда я наткнулся на живого представителя местной фауны, выглядел он впечатляюще: эдакая помесь саблезубого тигра и бурого медведя. Тварь, я вам скажу, та еще — выходить против нее с чем-то поменьше калибром, чем «бронебойная винтовка», я бы не рискнул.
— Почему ты сразу не сказал? Он ведь может почувствовать нас и напасть. — В панике вскочила Жизель.
— Не надрывайся ты так. На твои крики действительно может кто-то припереться. И это вполне может оказаться вовсе не такой безобидный зверь, а кое-кто посерьезнее. Касаемо конкретно того зверя, коего я видел — не думаю, что он нами заинтересуется. Судя по всему, он сам шел по следу меньшей животины, присмотренной им на обед.
Новости приобрели небывалый ажиотаж в группе. Жизель паниковала, бросая затравленные взгляды в сторону мрачной стены деревьев. Аган тихо проклинала мужчин, обвиняя в происходящих с ней бедах, мировой заговор сексистов. Арчибальд хмуро пытался для себя решить, что для него важнее — тяга к изучению местной фауны, которая позволит ему стать первым в мире ученым, открывшим местные виды или его жизнь, которую эти представители вполне могли быстренько оборвать.
Мы с Дарвишем обсуждали маршрут дальнейшего движения, пытаясь подключить к этому разговору и Клайва, но последний отказался, сославшись на то, что он следопыт, а не гениальный стратег.
— Хотите вести группу? Ведите. Флаг вам в руки. Я буду заниматься тем, что я умею. А болтать языком, когда мы нихрена не знаем об этом мире, это не ко мне.
Тут он, конечно, прав. Знаем об этом мире мы мало что, но и то, что нам известно, требовало тщательного обсуждения и анализа. Соваться в жерло неизвестности — не самый хороший план. Но где же нам на все это взять время?
— Выбирай себе оружие. — Я открыл перед персом сумку, чем сильно его удивил.
— Теперь, значит, доверяешь. — Улыбнулся он. — Очень приятно и спасибо тебе.
Внимательно осмотрев содержимое, он, не колеблясь, вытащил из сумки саблю. Одним резким движением достал ее из ножен. Перс целую минуту любовался игрой света на отточенном до бритвенной остроты лезвии. Крутанув оружие в руках, он резко нанес удар, срубая ветку дерева. Лезвие будто играючи смахнуло ветку в пол ладони толщиной, оставив ровный, будто хирургический, срез.
— Булатная сталь. Прекрасный клинок. — Возвращая оружие в ножны и цепляя его к поясу, восхитился Дарвиш. — Мой долг перед тобой только что вырос на несколько пунктов. Будь покоен, я верну этот долг сторицей.
— За этот день ты уже дважды спас мою жизнь. Если между нами и был какой-то долг, ты его уже давно уплатил.
— Позволь мне самому решать, когда мой долг будет погашен. А до этого момента, ты в любое мгновение можешь рассчитывать на меня, как на каменную стену.
Странный он все же человек. Выдумал этот мифический долг, напоминая о нем при каждом удобном случае. Хотя мне-то что — главное, чтобы он оказался хорошим лидером, способным довести группу, желательно без потерь, к запланированной точке, остальное можно и пережить.
— В лес, живее! — Внезапно крикнул Клайв.
В экстренные моменты опасности, я всегда соображал быстро. Подхватив под локоть ничего непонимающего Арчибальда, я бросился к спасительной листве. За нами тяжело топал Дарвиш, будто буксир таща упирающуюся Агнес, зажимая ей рот, так как женщина явно пыталась криком высказать все, что думает о столь бесцеремонном проявлении сексизма. Он, как и я, уже заметил то, о чем предупреждал Клайв, а именно отряд из десятка гоблинов в набедренных повязках и сшитых из переплетенных лиан рубахах, с кривыми копьями наперевес, спешащих к восходящей на вершину холма тропе. К счастью, нас они не заметили, прошагав в каких-то сотне метров от того места, где в густой листве залегли мы.
— Вовремя мы ушли. — Провожая поднимавшихся на холм гоблинов, сказал американец.
— Их тут может быть намного больше. Возможно, ими весь лес кишит.
— Не думаю, Жизель. — Мотнул он головой. — Далеко в лес я, конечно, не уходил, но рядом нет человекоподобных следов. Судя по состоянию почвы, дождей в этой местности не было недели две, а быть может и больше, если бы тут было много гоблинов, следы бы остались.
— В любом случае, нам с ними нужно постараться не встречаться как можно дольше. А если встречи и вовсе избежим, я горевать не буду. — Качнул головой Дарвиш.
Следующие два дня мы пробирались сквозь лес, стараясь вести себя как можно тише, избегая лишнего внимания. Клайв, как оказалось, действительно хорошо знал лес, часто обгоняя нашу едва плетущуюся группу и высматривая приближение опасности, проверяя дальнейший путь. Несколько раз это спасало нам жизни, когда заблаговременно получая предупреждение от нашего следопыта, мы вскарабкивались на деревья, с высоты наблюдая за беснующимся у подножья хищником.
Только неподготовленный турист может считать, что пробираться сквозь девственную чащу леса легко. В реальности все куда сложнее. Здесь нет проложенных тропинок, утоптанных полянок или заранее известных троп, которые, в конце концов, выведут тебя к человеческому жилью. Идти приходилось по пересеченной местности, обходя рухнувшие стволы деревьев-великанов, которые куда легче было бы обогнуть, чем терять время, пытаясь перебраться через их гигантские стволы. Помимо стволов-исполинов было бесконечное количество других препятствий, усложняющих путь: кустарники, чьи колючие ветви в лохмотья драли одежду, мощная корневая система деревьев, всполохами «выскакивающая» из земли, ну и, конечно же, лужи. Последние встречались, так вообще, почти на каждом шагу, не смотря на слова Клайва о не проходивших тут более двух недель дождях. Поскольку под кронами деревьев, в густых тенях покрывавших землю, лужи не высыхали даже при свете солнца. Скапливаясь, они постепенно превращались в небольшие заболоченные озера, разливающиеся на десятки метров вокруг.
Идти по таким болотам было той еще задачкой, частенько сопряженной с серьёзным риском для жизни. В один из моментов, когда мы преодолевали одно из таких разлившихся болот, цепью идя друг за другом, Жизель сделала неосторожный шаг в сторону, наступив на, внешне, вполне сухой пяточек земли. Под ее весом земля ушла под воду, утаскивая за собой девушку в мутные глубины жижи. Лишь в последний момент, в неожиданном для его комплекции прыжке, Арчибальд успел схватить за руку, скрывшуюся по самый затылок в трясине, Жизель.
Сомневаюсь, что мы бы дошли до своей цели в нормальном состоянии. Если бы я не позволил, скрепя сердцем, распотрошить рюкзак соседа по лестничной клетке, у многих членов группы сдали бы нервы от переносимых тягот пути. Петрович, оказался мужиком очень запасливым, что собственно я и подозревал, таская на спине такую тяжесть. Чего там только не было: удочки, прикормка для рыб, палатка, набор инструментов, комплекты сменной одежды, консервы, тент и огромное количество других мелочей, без которых наше нахождение в этом мире стало бы совсем невыносимым. Если удочка и инструменты могли принести ощутимую выгоду в перспективе, то многочисленные консервы, фляга с чистой водой и батон хлеба стали для нас настоящим королевским пиршеством. Получив даже такую, не столь презентабельную пищу, люди были счастливы, будто я им королевского краба на золотом блюде предложил. Даже хмурая и вечно злая на меня Аган, впервые посмотрела в мою сторону с некой долей благодарности.
Утром, четвертого дня наших блужданий, оборванные и уставшие мы, наконец, вышли к берегу реки. Впрочем, вышли только мы с Клайвом и Дарвишем, остальные остались в паре сотен метров позади, дожидаясь окончания нашей разведывательной миссии. Сейчас, прячась в кустах перед обрывом, за которым раскинулся песчаный пляж, я был горд, пришедшей мне в голову мысли не тащить сюда всю группу.
— Мдааа… Ситуация. — Тихо проговорил Дарвиш.
— Картина сюрреалистичная. — Поддержал я. — Хотелось бы от души отсмеяться, если бы ситуация не была столь страшной.
Мои напарники молча кивнули, наблюдая за разворачивающемся действом. На самом краю пляжа, в отдалении от основного массива деревьев росла одинокая ива, опускающая свои ветви к самой кромке воды — дерево не самое большое из увиденных мною по пути, да и ствол с ветвями больно тонковат. Срубить при желании — не составит особого труда. Собственно, рубкой дерева и занималась группа из девяти гоблинов, радостно прыгая вокруг ствола потрясая копьями, пока один из их соплеменников, напрягая все свои силы, долбил топором по древесному основанию. Второго топора, как и луков, у этого отряда видимо не нашлось, так что пока один гоблин работал, другие упражнялись в предполагаемо оскорбительных высказываниях, бросаемых трем нашим соплеменникам, засевшим на верхушке этого самого дерева.
Двое мужчин и женщина, с верхних ветвей дерева, отвечали им десятиэтажным матом, не стесняясь в выражениях и посылая на головы коротышек все кары небесные. Но чем сильнее топор врезался в ствол, тем приглушеннее звучали их голоса и радостнее громыхали крики гоблинов. Кажется, уже до всех стало доходить, что подобный паритет сил сохраняется до того момента, как усталый и обливающийся потом коротышка, закончит свою работу топором.
— Нужно им помочь. — Тихо сказал я. — Я понимаю, что это рискованно, но с гоблинами нам в любом случае придется встречаться, а сейчас за нами фактор неожиданности и возможность получить трех союзников.
— Да? А вот я бы отложил это прекрасное свидание на как можно более поздний срок. — Скептически скривился Клайв. — К тому же у тебя, как и у Дарвиша есть оружие, а у меня только этот ножечек, который вы мне в порыве щедрости сунули.
— Спокойнее, Клайв. Китан прав, пройти мимо наших соплеменников мы не можем. Наследили мы тут неслабо, так что после того, как гоблины разберутся с этими тремя, они обнаружат наши следы и пустятся в погоню. Думаешь, мы сможем уйти от выросших в этих лесах коротышек?
— Я точно смогу. — Скорее чтобы просто возразить буркнул Клайв. — Ладно, ваша взяла, схожу за Арчибальдом — в этой авантюре он нам пригодится.
Не сказав больше ни слова, он исчез в зарослях кустарника. Будто его черти прямиком в ад утащили. Я вновь поразился тому, насколько тихо передвигается этот человек.
— Отчасти он прав — с голыми руками против гоблинов они не пойдут. Нужно было сказать ему взять оружие из моей сумки.
— Вот этого точно делать не стоит. — Возразил Дарвиш. — Давать такое хорошее оружие в руки людям, в чьей лояльности ты сомневаешься — плохая затея.
С этими словами он извлек из заплечной сумки (которая была смастерена им из обрывков ткани порванной одежды и ниток с иголкой, найденных в моем рюкзаке) два листовидных наконечника копий. Затем перс, подхватив с земли две полутораметровые палки, стал крепить к ним наконечники.
— А я все гадал, для чего ты их с собой таскаешь? — Хмыкнул я.
— Наконечники копий я еще в пещере снял с тех гоблинов, которых мы порешили. От родного древка пришлось избавиться — уж слишком они кривые и хлипкие. Человеку с такими копьями будет крайне сложно работать. Эти палки идеально подойдут под человеческую руку, а чтобы владеть копьем, особых навыков не нужно. Оружие это весьма узконаправленное, долгих и упорных тренировок не требующее.
— Да? А я читал, что существуют даже мастера копий, которые способны вытворять с ними невероятные финты, уделывая любого соперника.
— Мастер на то и мастер. За годы тренировок можно научиться и гвоздем убивать целую толпу. Я же сейчас говорил о базовом уровне.
Внезапно он замолчал, пригнувшись еще ниже к земле. Я последовал его примеру, проследив за направлением взгляда. Вот же мать твою! Из леса, на берег, всего в нескольких метрах от нас, выходили люди. Точнее, на первый взгляд люди — больше эти существа были похожи на пятикантропов. Видок у них был тот еще: сальные волосы, свисающие похожими на сосульки прядями, мощная челюсть, в несколько раз больше, чем у обычного человека, большие плечи, размаху которых мог бы позавидовать орел, и все это заканчивалось коротенькими ножками, непонятно как оказавшимися на столь массивных телах.
Четверо громил, замотанные в звериные шкуры, со здоровенными узловатыми дубинками наперевес, один за другим, вышли на песчаный берег, поигрывая своим оружием и бросая не самые дружелюбные взгляды в сторону гоблинов. Коротышки так же заметили незваных гостей, мгновенно забыв о засевших на дереве людях, они собрались в группу, встречая громил полукольцом. Даже рубивший ствол гоблин, отбросив топор, схватился за копье, присоединившись к своим товарищам в строю.
— Что у вас тут?
Тихо спросил вернувшийся вместе с Арчибальдом следопыт. Быстро оценив происходящее и забрав у Дарвиша одно из копий, он полез обратно, бросив на ходу.
— Я с Арчи обойдем их с другой стороны. Когда вы выскочите, мы к вам присоединимся, ударив в спину гоблинам. Дайте нам минут пять, занять позицию.
— Надеюсь, эти твари перебьют друг друга. — Сказал Дарвиш, глядя на переговоры гоблинов с пятикантропами.
— Думаешь, они действительно нам помогут, а не отсидятся в кустах? — Глядя в сторону, куда ушли наши спутники, спросил я.
— Без понятия. Но я бы не стал доверять американцу. Да и профессор особого доверия не внушает.
Между тем на берегу уже разгорелись настоящие словесные дебаты: гоблины что-то визгливо выговаривали на своем каркающем языке. Вышибалы им отвечали и, самое удивительное, что их язык, в отличие от языка коротышек, я прекрасно понимал. Другое дело, что сами громилы говорили так, будто их развитие остановилось где-то в районе каменного века. Но понять о чем они тараторят, с большим трудом, но можно было.
— Это наш лес. Вы валить… свой берег… мы бить, вы бежать.
Эта тирада особо гоблинов не впечатлила. Они что-то завопили, тыкая в сторону гигантов копьями, желая оттеснить последних обратно в лес. На мой взгляд, затея довольно глупая, учитывая разницу в росте и мизерное численное преимущество. Но видимо коротышек это не заботило, они стали строем подходить все ближе к вышибалам, выставив вперед копья. Последним это сильно не понравилось.
Громогласно рыкнув, самый здоровый пятикантроп первым ринулся в бой, увлекая за собой спутников. Я замер в предвкушении, уверенный, что эти здоровяки смогут раскидать гоблинов, словно беззубых щенят. Но, к моему глубокому удивлению, их атака результата не принесла. Первого здоровяка сразу трое гоблинов приняли на свои копья, воткнув их тупые концы в песок. Налетевший громила сам насадил себя грудью на острия, вошедшие по самое древко.
Двое других громил отступали, отмахиваясь своими дубинами от наседающих на них юрких коротышек. Последние использовали преимущество длинны своего оружия, нанося жалящие уколы и отскакивая, скрываясь от возмездия. Было хорошо видно, что гоблины уже давно привыкли сражаться против такого противника, выработав тактику, которую теперь успешно применяли.
Только одному верзиле удалось поломать зеленокожим эту слаженную игру. Ловко увернувшись сразу от двух жал копий, он мощным ударом дубины размозжил голову первому и проломил череп кулаком второму коротышке.
— Пора. Бегом, только тихо. — Шепнул Дарвиш, выскакивая из кустов с обнаженной саблей.
Я кинулся за ним, на ходу раскручивая кистень. Момент он выбрал и вправду идеальный. Поскольку полностью сосредоточенные на своей цели гоблины не заметили нашего приближения: пятерка оставшихся в живых коротышек теснили к воде отмахивающегося дубиной здоровяка, нанося ему легкие уколы жалами своих копий. Подойти к нему близко они боялись, один храбрец уже лежал у ног пятикантропа с разможенной головой.
С ходу, крутанув саблей, перс срубил голову первому гоблину и обратным движением подрубил ногу второму. Видимо сабля задела бедренную артерию, так как бросивший копье гоблин попытался зажать руками хлещущую во все стороны кровь. Мои успехи были куда менее впечатляющими: размахнувшись, я попытался опустить кистень на голову стоящего ко мне спиной гоблина, но последний будто почувствовав нависшую над ним смерть, начал уклоняться. В результате, вместо того, чтобы попасть по затылку, стальной шар врезался коротышке в плечо. Впрочем, судя по донесшемуся хрусту костей, в ближайшее время боевой единицей ему не быть.
К удивлению, Клайв с Арчибальдом не обманули. Они выскочили из кустов вслед за нами, бросившись в гущу схватки. Клайв вполне успешно теснил копьем последнего гоблина, нанося ему один укол за другим. А вот профессору не повезло. Сдуру, в боевой горячке, он бросился на здоровяка, видимо посчитав, что раненая мишень уже не представляет опасность. А может просто полагался на длину своего копья. Но, увы! Перехватив своей лапищей дрожащее копье, здоровяк дернул его на себя и, не выдержавший равновесия, профессор споткнулся, сделав пару шагов вперед. В ту же секунду амбал, размахнувшись, нанес ему удар дубиной в лицо, превращая череп нашего спутника в кровавую кашу из обрывков плоти, ошметков мозга и осколков черепа.
— Сукааа!
Меня накрыла волна ярости. Пусть этот человек и не был моим другом, но он был нашим товарищем. Подскочив к амбалу и раскрутив кистень, я начал наносить ему один удар за другим. Увы, но против такого противника мое оружие оказалось наименее эффективным. Здоровяк пару раз уклонился, спасая голову, а затем подставил под очередной удар свою дубину, дождавшись, когда цепь обмотается вокруг нее, просто вырвал оружие у меня из рук.
По инерции я сделал шаг вперед за своим потерянным оружием. Вот и все, сейчас дубина размозжит череп и мне. — Промелькнула видимо последняя мысль.
— Посторонись-ка, парниша! — Крепкая рука схватила меня за плечо, отталкивая назад, тем самым спасая мою черепушку от страшной дубины.
Вперед вышел мужчина высокого роста. Или нет, скорее ГИГАНТ. Он почти не уступал в росте пятикантропу, а в комплекции даже превосходил его. Если бы не современная одежда и косматая борода, которой его лицо заросло по самые глаза, я бы решил, что это еще один пятикантроп. В руках у него не было оружия, но, похоже, смущало это его мало. Уклонившись от дубины, он боксерской двоечкой вывел амбала из равновесия, после чего добил «прямым» в челюсть. Столь сокрушительных ударов местный абориген уже не выдержал, свалившись под ноги победителя.
— Живой? — Подошел ко мне Дарвиш, вытирая на ходу саблю от крови. — Прости, что не успел, как раз добивал последнего коротышку. Слишком юрким оказался, гад.
— Спасибо, что пришли на помощь. — Протянул мне здоровенную, словно ковш, руку гигант. — Без вас нас бы, скорее всего, уже раскромсали на части. Так что с нас должок.
— Сочтемся. — Кивнул на эти слова подошедший Клайв.
Я промолчал, глядя на лежащий у кромки воды труп Арчибальда. Дорого нам встала эта помощь. — С горечью подумал я.