Потерять цель было невозможно, каждый раз, закрывая глаза, я снова ощущала этот жар. Путь был недолгим, когда мы наконец оказались совсем близко, я почувствовала, что мы добрались до самого сердца Агилара. Оно не билось.
Когда-то эти улицы были чудом инженерной мысли — три яруса, каждый со своей собственной функцией. По нижнему, будто по руслу реки, должны были двигаться вагонетки. Сейчас же рельсы были совершенно в негодном состоянии, а на путях лежало столько мусора, что если бы одна из этих вагонеток попыталась по ним пройти, то увязла бы. Средний нависал над вторым множеством мостов и перегородок. Тем, что были из камня и стали было уже много лет. Другие же — из небрежно собранных досок — были моложе, но в куда худшем состоянии. Из-за влажного климата такие хлипкие мостики требовали постоянного ремонта и частой замены. В конструкциях с возрастом стали виднеться места, где когда-то было установлено погрузочное оборудование, сейчас, по всей видимости, демонтированное и распроданное по частям. Третий ярус предполагался единственным жилым. Однако сейчас хлипкие деревянные дома заполонили и второй, и первый. Грязь, хаотичность, нагромождение конструкций и их ветхость позволяла охарактеризовать сердце Агилара емким словом «трущобы».
Мы приблизились с третьего, самого верхнего яруса. Внизу, будто на сцене амфитеатра, разворачивалось действие, и было совершенно очевидно, что посторонним свидетелям вряд ли были бы рады. Вега прильнула к составленным в стопку деревянным подгнивающим брусьям и будто слилась с окружением. Я удивилась, не знай я, куда смотреть, могла бы запросто проморгать ее всего в паре шагов от себя. Не найдя варианта лучше, пристроилась к этой же стопке с другой стороны. Когда я оказалась там, стало ясно — эта позиция еще лучше, чем та, которую заняла Вега. Я поняла, что ведьма своими действиями сама направила меня сюда. Своеобразная забота, но она не оставила меня равнодушной. Оказалось, приятно чувствовать локоть такого напарника.
Выглядело так, будто мы подоспели к кульминации представления. Не меньше десятка мужчин окружили вход в трехэтажное каменное здание, проходящее через все ярусы. Первый этаж был защищен забитыми изнутри окнами и баррикадой, на втором и третьем этаже горел свет. Защищающихся было всего двое, но они выглядели уверенно. Из-за темноты и вечернего тумана получалось разглядеть только их силуэты. Один был намного выше другого, он поднес к голове какое-то устройство, и его голос раздался необычайно громко.
— Именем Разора заклинаю вас, уходите, — в низком мужском голосе была сталь. — Его пламя согревает и несет спасение!
— А мы не просили о спасении! — возразил кто-то из толпы нападавших.
Напряжение нарастало. Окружившие пламеносцев мужчины готовились перейти в наступление. Вега тихо обратилась ко мне:
— Вот так действуют эти стервятники. Приходят и навязывают свое спасение.
Вега права. У этих людей собственные традиции. Все, что культ Разора может предложить — это поменять их на свои и пополнить ряды фанатиков-пламеносцев. Тем временем события на первом ярусе приближались к кульминации. Нападающие с оружием наготове двинулись в сторону баррикад. Пришло время культистов сделать хоть что-то для своей защиты, иначе их просто порубят на куски.
— Его пламя может не только греть, но и обжигать! — заявил высокий и возвел руки вверх.
Его движение создало яркую вспышку, и баррикада тут же воспламенилась будто облитая маслом. Нападавшие отпрянули, увидев столько открытого огня, появившегося из ниоткуда. Ситуация стала принимать еще более странный оборот. Руки культиста и сами стали источать пламя из открытых ладоней. Он вышел на несколько шагов вперед и замер перед ошарашенными зрителями.
— Это что, магия Разора? — тихо спросила я у своей напарницы.
— Только то, что на руках. Доски в заграждении были заранее пропитаны, настоящее пламя Разора не обжигает.
— Похоже, он их пронял.
— Верно, — согласилась Вега. — И надо что-то с этим сделать, пока они не разбежались.
Если это проверка, то пускай не сомневается, что я ее пройду. Стяжатель был прав, Вега просто так не откажется от сделки со мной, и она ясно дала понять, что хочет увидеть, чем я могу быть полезна. Что ж, я покажу.
Я оказалась внизу в два прыжка. Сперва с третьего яруса на второй, потом со второго на первый. Нападавшие мужчины даже не заметили меня до тех пор, пока я не вышла из-за их спин. Наконец-то удалось рассмотреть высокого культиста. В какой-нибудь приключенческой книге эта сцена выглядела бы так, будто волшебник защищается от уличной шпаны, при этом стараясь избежать лишнего насилия. В жизни же все не такое, каким может показаться на первый взгляд. Я встретилась с ним взглядом, в его глазах была решимость. Как и в моих. Мне показалось, что до самого конца он так и не понял, что перед ним не обычная ведьма или бандитка.
Я обернулась к ближайшему человеку за спиной.
— Ну и чего вы испугались?
Потом снова к пламеносцу, нисколько не скрываясь возвела руки и, не подходя ни на шаг ближе, воззвала к его крови. Должна признать, это было сложнее, чем с простыми людьми. Кровь пламеносца не только была гуще, но еще и будто бы обожгла мои пальцы. Я сразу же потеряла приличный запас своей собственной крови, в глазах потемнело, а к горлу подступила тошнота. Собрав всю волю в кулак, я не подала вида. С самого начала я не планировала действовать деликатно, теперь у меня и вовсе не было выбора. Я что есть силы рванула в разные стороны, и эффект оказался подобающим.
Вероятно, я перестаралась, ведь вместо воодушевления я повергла в ужас и оцепенение нападавших, чьей союзницей решила стать.
— Ведьмина магия, — шепотом сообщил кто-то из них другому.
— Я не ведьма, — обернувшись, сквозь зубы процедила я, уже понимая, что мой план катится в Бездну. — Я еще хуже. А теперь — в атаку!
Сказанное мной было услышано и исполнено с точностью до наоборот. Слабоумные недомстители бросились врассыпную. Скептически посмотрев им вслед, я вздохнула. Нужно было что-то делать дальше. Второй культист за это время проскользнул в дверь и укрылся в здании. Увы, именно такой способ защиты от меня был самым удачным. Я слишком ослабла, чтобы действовать дальше, мне нужен был прямой зрительный контакт.
— Сюда! — голос Веги раздался со второго яруса. Она была вблизи еще одного входа в это огромное здание и возилась с отмычками. Вега показывала мне кратчайший путь внутрь.
Не показывая своего недомогания, я сорвалась с места и побежала к ней, по широкому кругу обогнула горящую баррикаду, промчалась по железной лестнице, соединяющей ярусы, и оказалась рядом в тот момент, когда девушка уже разделалась с дверным замком.
Мы ворвались внутрь будто солдаты при облаве. Перед нами открылся длинный коридор с лестницей в конце и распахнутыми, а в некоторых случаях и снятыми с петель, дверями по обе стороны. Со стороны лестницы горел свет и доносились разговоры. Мы побежали. В самом коридоре было темно, если не считать тусклого освещения из дверных проемов. Я заметила, что пол был чем-то залит, и сразу сообразила — стоит быть предельно осторожной, эта жидкость легко воспламеняется.
Наша погоня увенчалась частичным успехом на третьем этаже. Мы настигли двоих из культа, вставших у нас на пути. Видимо, они поняли, что схватки не избежать. Вега и второй противник оказались вне моего поля зрения. Мой клинок был наготове, но раньше мне не приходилось сталкиваться в рукопашной схватке с кем-то вооруженным кувалдой. Я решила позволить ему попытаться ударить меня, чтобы увернуться и, воспользовавшись моментом, смертоносно контратаковать.
Пламеносец не медлил, сделав широкий шаг вперед, он неожиданно вместо замаха и удара толкнул меня рукояткой в грудь. Я упала на спину и когда подняла глаза, увидела, что мой враг уже замахнулся, чтобы совершить вертикальный удар сверху вниз. Но этому не суждено было случиться. Я заставила его руки онеметь, и тяжесть кувалды сделала свое дело — она выпала, оказавшись у него за спиной. Я кувыркнулась назад и оказалась на ногах, после чего рванула вперед, сокрушив своего противника ударом клинка в грудь и собственным весом. Культист, доставшийся Веге, тоже упал на пол. Сама она помогла подняться мне, и мы направились дальше.
— Они разбегаются. Нужно выловить как можно больше.
Я встречала подобную планировку зданий, дверь в конце коридора должна была открыть нам большой зал на третьем этаже. Конечно, она оказалась закрытой и забаррикадированной изнутри. Однако это был не единственный проход, еще один должен был быть через одну из боковых комнат.
— Должен быть другой проход, — коротко сообщила я, Вега кивнула.
— Я справа, ты слева.
— Идет.
Убегающим явно не хватило времени, чтобы заблокировать все двери. Между мной и культистами оставалась одна комната. Я ворвалась внутрь и неожиданно встретила там Стяжателя. Он стоял прямо посреди комнаты и смотрел мне прямо в глаза. Я замерла как вкопанная, ошарашенная неожиданной встречей, а он, выставив перед собой палец, будто бы погрозил мне им.
— В чем дело? — в сердцах я повысила голос. — Не хочешь, чтобы я их настигла?
— Нет, — с улыбкой сказал он. — Не хочу, чтобы ты сгорела.
В таких ситуациях думать, а тем более действовать, нужно быстро. Надо ли говорить о том, что внутри меня все перевернулось. Слова Стяжателя оказались пронзительней и доходчивей самых прописных истин. Бегство — единственный путь к спасению, и овладевший мной животный ужас — это мой единственный шанс.
С открывшимся вторым дыханием я изо всех сил побежала в обратном направлении. Промедли я хотя бы мгновение, и была бы обречена. Взрыв раздался именно там, куда мы с Вегой стремились разными путями. Я пролетела по коридору третьего этажа, а следом за мной с не меньшей стремительностью распространялось пламя.
Лестница. Пролет за пролетом я бежала вниз. Длинный коридор второго этажа и спасительный выход в конце. Все мои мысли сейчас были сосредоточены только на том, чтобы бежать как можно быстрее. Внезапно Стяжатель пересек мне путь.
— Нет, — он сказал всего одно слово.
Я свернула в комнату, лишь боковым зрением увидев, что потолок в конце коридора обрушился. Огонь уже почти лизал мне пятки, а единственным выходом из этой комнаты было окно. Я дернула за ручки, но оно не поддалось. Мне попросту не хватало сил для того, чтобы что-то с этим сделать. Огонь уже достиг комнаты и тут же сжег весь кислород в ней. Это был мой последний шанс. Используя магию крови, я схватила собственное тело и швырнула его изо всех сил в окно.
Сложно передать все то, что я почувствовала за этот кратчайший отрезок времени. Я ударилась головой, и, похоже, расцарапала всю спину, а пламя, бросившееся навстречу свежему воздуху, догнало меня уже за пределами здания. Мне никогда не забыть ту яркую, нестерпимую боль, которая разлилась по левой руке и спине, они оказались объяты огнем.
Падение и ужас от того, что, я поняла — мне не выдержать этого удара. Темнота перед глазами.
Сквозь мучительную тягучую дрему я смогла разглядеть перед собой лицо Клейтона. Тела будто бы не было или оно просто ничего не чувствовало. Тем лучше, я хорошо помнила боль от ожога и меньше всего на свете хотела бы, чтобы она вернулась. Моя ненависть к пламеносцам могла бы сейчас разгореться ярче, но для этого нужны были хоть какие-то силы.
— Это что, конец? — спросила я без слов.
— Разве будь это концом, мы бы сейчас говорили? — тихо ответил он, с его лица не исчезала легкая улыбка.
— Откуда мне знать. Я не была на той стороне.
— И спешить не стоит.
На мгновение мне показалось, будто в голосе Клейтона появилась эмоция, которой я раньше никогда не слышала. Мне кажется, я могла бы назвать ее сожалением. Клейтон умер для того, чтобы стать тем, чем он стал. И как бы то ни было, он возвращается, чтобы с моей помощью пожить еще. Видимо там, в Бездне, ему скучно.
За размышлениями мое сознание стало медленно, но неотвратимо уплывать куда-то вдаль. Я мысленно попрощалась с Клейтоном, не сомневаясь, что мы еще встретимся. А еще я пыталась хоть как-то описать все, что со мной происходило сейчас. И поскольку все ощущения я забыла, осталось только довольствоваться определением на словах, пришедшим мне на ум в тот момент. Это было как засыпать, но наоборот.
***
Я пришла в себя, но прежде, чем как-то проявить это, постаралась собрать всю возможную информацию о своем текущем положении. Мне удалось понять, что я лежу на боку в некоем залитом светом помещении. Спина и бок были обложены чем-то холодным и липким. В воздухе смешался сразу целый букет запахов — от резких и едких травяных настоек до едва уловимого, но все же различимого запаха соленой воды. Еще я слышала шелест волн. И до того как решилась открыть глаза, не могла разобрать, то ли место, где я пребываю, раскачивается на них, то ли это мое собственное головокружение.
— Я знаю, что ты уже не спишь, — это был голос Веги, мягкий и улыбающийся. — Нечего притворяться.
Я открыла глаза. Оказывается, я проснулась в каюте какого-то небольшого судна, где кроме моей ветхой, в меру удобной кровати был только невесть откуда притащенный, полуразвалившийся синий диван. Вега сидела на нем, сложив ногу на ногу.
— Где я? — голос мой оказался хриплым, осипшим.
— На неприметном пустующем суденышке в порту. Хозяина давно не стало, и некому было заявить права на его собственность. Оно, можно сказать, потеряно на виду. И таких тут десятки.
Я попыталась сесть, это далось мне с трудом. Выходит, Вега не только спаслась из пожара в Агиларе, но и выволокла меня оттуда, каким-то образом доставила сюда, раздела и облепила ожоги тканями, пропитанными травяными мазями. Неизвестно, выжила бы ли я без этой помощи. Пламеносцы отлично расставили свои силки, что ж, будет мне уроком.
— Ты спасла меня. Спасибо, — вместо улыбки получилась только вымученная гримаса.
— Сочтемся, Кайли.
Девушка встала и направилась к выходу, я беспомощно смотрела ей вслед. Остановившись у двери, Вега обернулась и добавила:
— Припарка поставит тебя на ноги за пару дней. Я проведаю тебя завтра, а пока постарайся поспать.
Она ушла, и я осталась наедине со своими мыслями. Наверняка в глазах этой опытной и могущественной ведьмы я выглядела сейчас как едва оперившийся цыпленок. И я не про мистические силы, избранником потусторонней сущности может оказаться кто угодно, даже ребенок. Собственно, именно так я себя и чувствовала, несмотря на то, что мне уже давно исполнилось девятнадцать лет. Хотелось как-то скрыться от чувства стыда и беспомощности, но позволить себе такую роскошь как предаваться унынию, было мне не по карману. Я сидела на краю кровати и просто глядела на пол, а слезы катились по моим щекам.
***
Я услышала, как кто-то кашлянул за стеной, ни одна живая душа не смогла бы подкрасться ко мне так просто. Это был Клейтон, он должен был вот-вот явиться и просто дал мне возможность взять себя в руки, ну и прикрыться.
Я рассчитывала на то, что впереди меня ждет большой путь. И раз я, образно говоря, упала, то все, что остается — это встать и пойти дальше. Я смахнула слезы и, постаравшись убрать жалостливое выражение с лица, забралась под плед, оставленный на кровати.
— Ты здесь?
— Я всегда здесь, — Клейтон тихо вплыл в помещение и устроился на том же самом диване, на котором полчаса назад сидела Вега. Он как будто даже сложил ногу на ногу так же как и она. — И, между прочим, рад, что ты жива.
— Ты правда это чувствуешь? Или разыгрываешь спектакль для меня?
— А что заставляет тебя сомневаться?
— Я не знаю, Клей. Мне тяжело понять тебя. Мне кажется, что я тебя совсем не знаю. И не только тебя. Мне кажется, что я вообще ничего не знаю.
Мой голос звучал надрывно, но Клейтон как всегда был безмятежен.
— Огорчена, что попалась на уловку пламеносцев?
— Ты ведь знал о ней! Понимал все заранее. Еще с того момента, как я заметила горючую жидкость, разлитую по полу всюду.
— А разве ты нет?
Конечно, понимала. Вот только я не могла остановиться или отступить. Вега оценивала меня, наверняка и сам Клейтон тоже смотрел. И что же я должна была делать? Мне наконец удалось взять след. Разве можно было просто так взять и от всего отказаться? В глубине души я знала правильный ответ. В действительности мне и вправду следовало проявить осторожность. Мои силы не безграничны, и стоило наконец перестать проверять, не уязвима ли я.
Я молчала и смотрела на него. Клейтон смотрел на меня, будто бы ждал, что я первая отведу глаза. Несмотря на ведьмину припарку, плечо начинало ныть, напоминая о той боли, которую я испытала, оказавшись в огне. Я предположила, что со временем обезболивающий эффект будет становиться слабее. Мне невольно вспомнилось, какой ужас я испытала. Это продлилось всего несколько мгновений, но как же ярко они врезались в память.
Я опустила глаза и уставилась на свои голые коленки, торчащие из-под пледа. Ком подкатил к горлу. Похоже, что силы разыгрывать из себя несокрушимую наконец оказались исчерпаны. Я почувствовала, что Клейтон сел рядом. От него исходило тепло, которое могла ощущать только я, носительница его метки. Я повернулась и увидела его улыбку. На этот раз в ней не было ни толики обычного сарказма или скепсиса. Вместо этого она была доброй и будто бы немного грустной.
— Ты разочарован во мне? — я выпалила свой самый большой страх. Чем быстрее с этим покончить, тем меньше будет болеть.
— Нет, Кайли, — он покачал головой. — Я верю в тебя больше, чем ты сама. Но ты запуталась. Тебе нужно все как следует переоценить. А еще посмотреть по сторонам и увидеть чуть дальше собственного носа.
На этих словах он задел кончиком пальца мой нос, как будто сказал не вешать его. Я могла чувствовать его прикосновения, но он не часто ими делился. Этот момент был особенным. В груди расплылось теплое чувство вновь появившейся надежды. Я улыбнулась в ответ, на этот раз искренне, преисполненная благодарности за это вдохновение.
Тогда он приложил свои ладони к моим щекам, взглянул в глаза, и я почувствовала, что во мне открылось второе дыхание. Все его советы были судьбоносными, значит и сказанное сейчас мне стоит воспринять практически как прямую инструкцию к действию. Я воодушевилась и почувствовала еще большую благодарность своему потустороннему напарнику. Но раньше, чем мои мысли утекли дальше, он приблизился и едва ощутимым прикосновением поцеловал меня в лоб. В это короткое мгновение я была счастлива. От удовольствия я закрыла глаза. Конечно же, он исчез, когда я их открыла.
***
Не давая разыграться воображению, я начала собираться, чтобы как можно скорее выйти на борт корабля. Судно оказалось именно таким, каким я представила со слов Веги. Небольшой баркас одним своим видом так громко кричал о том, что следующий его выход в море уж точно станет последним, что, вероятно, это слышали все наяды в заливе. Впрочем, не стоило переживать о том, что он занял чье-то место в порту, другие суда похожего типа были пришвартованы вторым и третьим рядом. Странно, что администрация порта ничего с этим не делала. Впрочем, сейчас мне это только на руку.
Не без труда я спустилась на пирс и неспешно добрела до твердой земли. Стало ясно, ближайшие дни, а то и недели боец из меня никакой. Ожоги болели, несмотря на мазь, а эта небольшая прогулка позволила мне почувствовать все те многочисленные синяки и ссадины, о которых я еще не знала. Больше всего раздражала левая лодыжка, наступать на нее было трудно. Шаги отдавались болью, если я позволяла себе немного повернуть ее в бок.
Оказавшись в порту, я попала в плен вкусных запахов со стороны торговой площади. Многочисленные лавки предлагали рыбу, овощи и хлеб, приготовленные на углях всеми возможными способами. Я выбрала то, что мне приглянулось, и обнаружила, что мой кошелек почти опустел. Решив оставить мрачные мысли об этом на потом, я сперва полностью сосредоточилась на вкусном обеде. Торопиться не хотелось, я растянула трапезу не меньше, чем на час.
После я направилась в сквер, который приметила еще во время первого визита в порт. Умиротворенное, расслабляющее проведение времени в тени деревьев — то, что мне сейчас нужно.
Единственное, что могло бы сделать такой досуг лучше — какая-нибудь увлекательная приключенческая книга. Но я много путешествую, и возить с собой даже небольшую подборку было бы неудобно. Поэтому на смену у меня всегда был готов второй вариант — наблюдать за людьми и их делами. Лучшая лавочка в сквере была занята какой-то парочкой. Не став вмешиваться в их идиллию, я выбрала другую и побрела к ней. Спустя время я сама не заметила, как легла на здоровый бок и задремала.
Иногда бывает, что мне снятся тревожные сны. И если я вижу один из таких, я сплю и не могу проснуться, мне непременно нужно досмотреть его до конца, каким бы неприятным он ни был, у меня попросту нет выбора. В этих снах мне много раз приходилось умирать. Это даже походило на некую коллекцию смертей. Я тонула, задыхалась, падала и разбивалась, меня душили, я истекала кровью, всего и не вспомнить. Интересно, какая из этих смертей настигнет меня наяву.
Я неслась сквозь тьму сломя голову. Слева и справа от меня из ниоткуда вырастали, будто стволы бесконечно высоких деревьев, столпы из черной стали. Неправильные, рубленых форм, они нагромождались надо мной, будто желая раздавить. По пятам за мной следовал губительный холод, и, если бы я остановилась хоть на мгновение, мои ноги бы тут же примерзли к земле. Леденящий душу ветер вырвался из-за спины, обогнал меня. Он нес с собой крохотные частички какого-то блестящего песка. Я оступилась и упала вперед. Передо мной разверзлась бездна, я покатилась вниз по склону, усеянному этим песком. Оказавшись в самом низу, я смогла подняться и двинуться дальше. Но к тому моменту мои ноги и руки так околели, что бежать уже не получалось.
Я решила, что постараюсь пройти столько, сколько смогу. Остановиться значит сдаться. И хоть ветер застилал мне глаза, а от того, как я дрожала, уже почти невозможно было удерживать равновесие, я не останавливалась. Тогда я решила, что такой будет моя смерть в этом сне, но в тот момент, когда я уже почти ничего не видела и не ощущала, сквозь закрытые веки я почувствовала тепло.
Вместе с теплом я ощутила и свет. Именно ощутила, потому что мои глаза были закрыты. Хотела бы я сказать, что это придало мне сил, но к тому моменту я растратила слишком много, чтобы было, откуда взяться второму дыханию. Все же возможности маленькой Кайли имеют свои пределы. Я попыталась закричать, чтобы меня услышал тот, от кого исходил этот свет, но вместо этого издала только хрип, а затем так сильно раскашлялась, что упала. И как бы ни старалась подняться, мне это не удавалось, потому что мышцы уже ослабли настолько, что были не способны совершить достаточное усилие. Я не переставала пытаться до тех пор, пока это было вообще физически возможно. Потом меня будто бы начало уволакивать в еще один сон. Вот какая она, гибель от холода.
Лишь в момент, когда силы сопротивляться иссякли, источник света и тепла стал приближаться. Это удерживало меня на грани потери сознания, но все же будто бы давало возможность не исчезнуть совсем. Он приближался, а мои силы росли. На этот раз вместо того, чтобы растрачивать их попусту, я затаилась, чтобы воспользоваться единственным шансом, который, как я верила, еще впереди.
Свет приближался, а тепло превращалось в жар. Дрожь совсем отпустила меня, и вокруг не осталось белого блестящего песка, вместо него земля была черной, блестящей и абсолютно плоской. Я поднялась так быстро, как у меня получилось, и пошла на свет. Однако чем меньше шагов оставалось между нами, тем ближе я была к пониманию, что как бабочка несусь на огонь.
Когда я наконец-то осознала это полностью, у меня тут же сперло дыхание, я развернулась и помчалась прочь. Но это было уже не важно. Пламя целиком поглотило меня, яркая нестерпимая боль накрыла с головой. Мне сделалось так страшно, что впервые я вырвалась из этого сна и, задыхаясь, в поту подскочила на месте.
— Простите, я не хотел напугать вас! — мужской голос чуть позади и правее меня.
В моей крови сейчас было просто немыслимое количество боевого азарта от страха, который довелось испытать. Забыв про боль и травмы, я кувыркнулась на месте вперед и уже оказалась за лавкой как за укрытием. Наконец удалось осмотреться.
Все тот же сквер, но солнце уже зашло. Кажется, я проспала весь день. Здесь безлюдно, не считая молодого мужчины в старом, но крепком кожаном дуплете. На его лице читалась обеспокоенность, а — о, как же медленно я думаю, только проснувшись! — прямо на ладони горел открытый огонь. Пламеносец.
— Что ты… — продолжение фразы никак не приходило мне в голову, так ошарашена я была.
— Вы замерзали, — он мягко улыбнулся и протянул будто бы показать огонь на своей руке. — Я решил…
В этот раз не договорил он. В воспоминаниях мгновенно вспыхнула та боль, которую несет с собой огонь. Я вскрикнула и, поддавшись животному страху, попыталась вскочить и сбежать, но вместо этого поскользнулась на мокрой траве и свалилась на спину. Он тут же спрятал свою магию и поднял руки перед собой, как бы демонстрируя, что не представляет угрозы.
— Все в порядке, пламя Разора согревает, а не обжигает, — я слушала, недоверчиво смотря снизу вверх. — Вы дрожали от холода, и к тому же были ранены. Я просто не мог пройти мимо.
Я замерла. Все, что говорил этот пламеносец, звучало правдоподобно. Я взвешивала все услышанное, параллельно пытаясь понять, как должна вести себя дальше. Он сделал несколько нарочито замедленных и плавных шагов навстречу, обогнув лавку, и оказался совсем близко, потом наклонился и подал руку. Что ж, как бы то ни было, лежать ночью на холодной мокрой траве точно не поможет делу. Я протянула руку, и он помог мне встать.
— В таком случае я должна извиниться за неподобающую реакцию.
— А я за то, что перепугал вас. Кто же так подкрадывается к спящим? — он обаятельно улыбнулся. — Кстати, меня зовут Леонардо Галло. Можно Лео.
— Кайли Данн, — и зачем я с ним знакомлюсь? — Можно Кайли.
Я совершенно запуталась, не зная, как реагировать на происходящее. Леонардо был одним из тех, кого я называла своими врагами. За последний год путешествий вместе со Стяжателем я привыкла к тому, что мир окрашен всего двумя красками. Мои враги пытались убить меня, а я их. Сейчас же я была напрочь сбита с толку.
Я вышла на свет аллеи, погруженная в мысли о том, как разорвать внезапно сократившуюся дистанцию.
— Могу я задать нескромный вопрос, Кайли?
— Надеюсь, не выходящий за рамки приличия?
— О, нет-нет! — и опять улыбка, что ж я его так веселю? — Когда я впервые увидел вас, вы были ранены, обожжены. Могу я спросить, что случилось?
Первое, что пришло на ум — Леонардо ищейка пламеносцев и расследует случай в Агиларе. Если так, то схватки не миновать. Я насторожилась. Но тут же меня осенило по другому поводу. Он дважды сказал, что я была ранена. Обратившись к своему телу, я поняла, что он говорил об этом в прошлом неспроста. Ожоги на спине, руке, а также множественные мелкие ушибы и ссадины — все куда-то пропало. Как я только могла пропустить такую деталь? От неожиданности я издала полный растерянности и изумления вздох.
— Вы меня излечили?
— Ну конечно, — нисколько не смутился он. — Пламя Разора исцелило ваши раны. Доводилось слышать о нем раньше?
— Нет. То есть слышать доводилось, но никогда не видела его в действии, — с каждой минутой ситуация все больше выходила из-под контроля. — Выходит, я вам должна? Я отплачу.
— Ни к чему. Я ничего не прошу взамен.
— Я на многое способна.
— Не сомневаюсь. Но сейчас вы больше похожи на девушку, попавшую в беду, которой нужна помощь.
Мое волнение перерастало в тревогу. С каждым словом моя позиция в этой словесной дуэли становилась все более шаткой, а его — наоборот, только укреплялась. И я не могла это остановить, в первую очередь потому, что не могла остановить себя.
— И многим вы так помогаете, ничего не прося взамен?
— Стольким, скольким смогу, — он развел руками, за всеми его словами была такая непоколебимая уверенность, что все мои вопросы выглядели нелепыми и неуместными, — а еще вы отчего-то очень обеспокоены. С вами случилась какая-то беда?
Продолжать пытаться уличить его в чем-то — все равно, что расписаться в собственной непрошибаемой глупости. С такими убеждениями, как у Леонардо, невозможно спорить. Это обескураживает. Я замолчала и опустила глаза. Я и вправду попала в беду. Но только выход у меня лишь один — не останавливаться и не сдаваться. Однажды ступив на избранный мной путь, я сделала ставку — самую высокую из всех, что можно представить. И стоит мне только дать слабину, как мир перемелет маленькую меня как зернышко, попавшее в жернова.
В этот самый момент, стоя на аллее в вечернем сквере, я как никогда была близка к полному провалу. Предательский ком горечи подступал к горлу откуда-то снизу. Я приоткрыла рот и пыталась отдышаться так тихо, как это было возможно. Моя уверенность, мои убеждения, моя миссия. Хоть на короткий миг, но монолит всего этого дал трещину. Кайли Данн готова была рухнуть, не от стрел, мечей или магии, а от обычных слов. Я отчаянно искала в себе ресурсы сопротивляться этому.
— Был пожар, и у меня нет дома, — прозвучало надрывно и, наверное, очень убедительно. Мне не пришлось играть.
— Если вам некуда идти… — я оборвала его на полуслове.
— Приют мне дала одна добрая знакомая. Это недалеко отсюда. И мне пора.
— Я провожу.
Неспешным шагом мы направились в сторону порта. Идти было недалеко, но, чтобы не вызывать лишних вопросов, пришлось согласиться на это предложение. Вероятно, я и вправду выглядела так, будто не могла за себя постоять. Что ж, похоже, случай в Агиларе потрепал меня сильнее, чем я думала.
По пути Лео рассказывал о культе Разора. Он называл это Церковью Пламени. Я не перебивала, вместо этого внимательно слушала, подвергая сомнениям и внутренней критике каждую деталь. Если верить Леонардо, Церковь Пламени появилась в Риосе уже давно, однако никогда не была слишком популярна. Ее учения гласили — если говорить о чем-то, помимо очевидных пустых обещаний — что в Бездне существует некий Великий Разор, и Его пламя согревает и исцеляет.
Популярность культа и могущество его представителей возросли поколение назад, когда некоторые из культистов научились призывать это пламя из Бездны, именно его поразительные и целебные свойства я испытала на себе.
Несколькими вовремя заданными вопросами я перенаправила рассказ мужчины в интересующее меня русло. У Церкви Пламени было святилище, где хранилась их главная реликвия — алтарь, обеспечивающий связь с Разором. Других, менее значительных ячеек, было около десятка, и они были разбросаны по всему городу. Лео обмолвился, что к культу причастен даже кто-то из местных аристократов. Я не придумала, как вызнать расположение святилища, не вызывая подозрений, поэтому лишних вопросов я не задавала.
Мы дошли до пирса, и настала пора распрощаться.
— Я был бы рад новой встрече, Кайли.
— Не думаю, что это сбудется.
— Может и так, — на прощание он протянул мне руку, я подала свою, и он прильнул губами к внешней стороне ладони. — А может и нет, если нам повезет.
На короткое время я почувствовала себя героиней романа и еще сколько-то не могла избавиться от глупой улыбки на лице. Добравшись до своего убежища, я мазнула у входа немного собственной крови. Она предупредит меня, когда вернется Вега или пожалует незваный гость.
В каюте я закуталась в одеяло и постаралась уснуть. Что ни говори, но мне нужно было восстанавливать силы, не только физические, но и моральные. Сон пришел быстро и не отпускал до самого утра. На этот раз обошлось без кошмаров.