Воскресным вечером в ресторанчике «Ритм энд спайс» в Кембридже звучала музыка калипсо[7] — негромко, в унисон неспешным разговорам собравшихся поужинать посетителей. Ресторанчик был одним из немногих мест в городе с настоящей карибской кухней. Публика здесь собиралась довольно разношерстная: от преподавателей Массачусетского технологического института до местных юношей и девушек, приходивших поздно вечером повилять бедрами под регги после большой порции морского окуня с рисом и бобами или жареной курицы со специями.
Дожидаясь Лану, Уэсли и Шерри потягивали имбирный эль и рассказывали друг другу новости последних нескольких недель.
— Не могу дождаться. Скорее бы вы познакомились, — приговаривала Уэсли, поглядывая на входную дверь тускло освещенного ресторана.
Лана, как обычно, опаздывала, по меньшей мере минут на двадцать.
Шерри посмотрела на часы:
— Если официантка подойдет к нам еще раз, я сделаю заказ.
Уэсли закатила глаза:
— Она скоро придет.
И тут появилась она.
— Уэсли, дорогая, извини, я опоздала. — Лана быстро сняла свой дорогой коричневый кожаный пиджак и опустилась на стул рядом с Уэсли. Потом протянула руку Шерри. — Я о тебе наслышана.
Шерри улыбнулась и протянула руку в ответ.
— Это место не похоже на остальные, — вынесла вердикт Лана, оглядывая ресторан. — Кажется, мне не доводилось раньше бывать в карибских ресторанах. По крайней мере, точно не в Штатах. То есть я была в ресторанах на Карибах. — Она нервно засмеялась и бросила на Шерри еще более нервный взгляд.
Шерри перестала улыбаться.
Уэсли не могла взять в толк, но между Ланой и Шерри происходило что-то странное.
К ее глубокому облегчению, к их столику подошла официантка.
— Что посоветуешь выбрать, Шерри? — спросила Лана тоном чуть более вежливым, чем того требовали обстоятельства, и, возможно, немного снисходительным.
Шерри сделала глубокий вдох:
— Меню на английском, дорогуша.
Лана громко прочистила горло. Уэсли заметила, как сердито сверкнули ее глаза.
— Я, пожалуй, попробую жареную курицу со специями, — сказала Уэсли, стараясь вести себя как ни в чем не бывало, будто напряжение, тяжелой тучей нависшее над их столиком, угрожало поглотить весь ресторан.
— А я, наверное… остановлюсь на рисе с бобами и овощами, — решила Шерри.
— Ты вегетарианка? — натянуто улыбаясь, поинтересовалась Лана. Она тоже заказала курицу со специями.
— Нет, просто не ем много мяса. — Шерри по-прежнему держала дистанцию. Присущее ей дружелюбие не желало возвращаться.
— Ах, точно, ты же бегунья, помешанная на здоровом образе жизни, прямо как Уэсли. Кстати, мне нравится твой акцент.
Шерри напряглась, а Уэсли ринулась спасать ситуацию.
— Я рассказывала Лане, как мы чуть не умерли во время Марафона штата у залива, — натужно засмеялась Уэсли.
Шерри уже было не остановить:
— Мой акцент? Я как раз собиралась спросить про твой. Никак не могу определить, откуда такой.
— Неужели? — В сладком голосе Ланы слышались нотки сарказма. — Я родилась в Массачусетсе — на Мартас-Виньярд, если быть точной. Но выросла в Рае, штат Нью-Йорк. Хотя в Бостоне у меня много родственников, которые родились и живут здесь всю жизнь.
Шерри кивнула.
— А ты? Ты с Ямайки, я угадала?
— М-м-м-гм-м-м… — Шерри потягивала воду.
— Когда ты попала в Америку?
— Мои родители приехали сюда, когда мне было восемь.
— Правда? А чем они занимаются?
— Мама работала помощницей медсестры, она умерла пару лет назад. А папа — санитаром в больнице Массачусетса.
— A-а… — Теперь наступила очередь Ланы потягивать воду и отводить взгляд.
— А что делают твои родители?
— Гм… мама, по большому счету, не работает. Она состоит в разных клубах и обществах, где они что-то делают. Ну, понимаешь.
Шерри подняла брови. Конечно, она понимала.
— А папа занимался семейным бизнесом, но сейчас отошел от дел.
Шерри кивнула.
— Каково это — работать в газете? — Было видно, как Лана изо всех сил старается выглядеть заинтересованной.
— Нормально. Обычная работа, ничем не лучше и не хуже любой другой.
— Должно быть, родители тобою гордятся. Ты здорово преуспела для эмигранта в первом поколении…
Шерри так громко прочистила горло, что сидящие за соседними столиками обернулись.
Уэсли вздрогнула. Разговор не клеился. Как будто Шерри и Лану загнали на ринг и они ходят друг за другом по кругу, выжидая, когда соперница ошибется, ляпнув что-нибудь невпопад. Особенно пристально следила за этим Шерри.
Лана поняла намек и снова принялась потягивать воду.
— Чем планируешь заняться после бизнес-школы? — спросила Шерри.
— Пока не знаю. Может быть, отправлюсь путешествовать. Поеду отдохнуть на Ямайку, — рассмеялась Лана.
— Должно быть, хорошо иметь такую возможность.
— Ну, у тебя и самой дела идут неплохо. Ты работаешь в одной из лучших газет в стране. Как ты там оказалась? В каком колледже училась?
Шерри наклонила голову набок.
Уэсли посмотрела на Шерри глазами полными отчаяния: «Пожалуйста, не срывайся на нее».
— Я училась в Уэлсли. А степень магистра получила в Бостонском университете.
— У меня много знакомых учились в Уэлсли, — обрадовалась Лана.
— Не сомневаюсь. — Шерри окинула взглядом ресторан. В поисках официантки? Выхода? Оружия?
— Ты знаешь Пеони Смоллс?
Шерри демонстративно зевнула:
— Да, слышала о ней. Не думаю, что у меня много общего с твоими знакомыми.
— Что ж, извини. Я старалась поддержать беседу. — По ее голосу казалось, что она очень обижена.
— Все в порядке. Давайте сменим тему. — Шерри постучала указательным пальцем по столу и откинулась на спинку стула.
Уэсли мучительно старалась подобрать подходящую фразу, которая расколола бы лед непонимания, сковавший их столик.
Слишком поздно.
— У тебя какие-то проблемы? — Лана напрасно старалась поймать взгляд Шерри.
— Проблемы? У меня? Интересно, какие они у тебя, если ты заставляешь меня пересказывать резюме? И к тому же считаешь мою семью кучкой бедных эмигрантов, хотя даже не знаешь меня. — Шерри и не пыталась скрыть свой гнев.
Уэсли видела, Лану такой неожиданно резкий выпад застиг врасплох.
— Я ничего такого… Я просто старалась поддержать разговор.
— Разговор? — зло рассмеялась Шерри, — Так вот как ты поддерживаешь разговор?! А как насчет интересных фильмов за последнее время? Или: «Какая чудесная погода стоит, не правда ли?» Вот что значит поддерживать разговор!
Лана покачала головой и нервно засмеялась:
— Не понимаю, чем заслужила такое обращение. Не нужно перекладывать на меня свои проблемы.
Уэсли уже не могла этого дальше терпеть.
— Девочки, — простонала она.
Но никто не обратил на нее внимания.
— Ты заслужила такое обращение тем, что опоздала и даже не удосужилась позвонить и предупредить, придешь ты или нет. А теперь сидишь здесь и разговариваешь со мной свысока. Вот откуда такое обращение! — выпалила Шерри, так что люди за соседними столиками оглянулись на них.
— Девочки, пожалуйста.
— Дорогая, — в голосе Ланы появилась примесь желчи, — не нужно воспринимать все так близко к сердцу. Я совсем…
— Ну, все. С меня довольно. — Шерри поднялась из-за стола и стала надевать пальто.
— Шерри, что ты делаешь? — взмолилась Уэсли, вставая.
— Я больше ни секунды не останусь за одним столом с этой тупицей. Больше не намерена тратить на нее свое время. Я тебе позвоню.
Уэсли стояла с открытым ртом. Шерри взяла сумочку и вышла из ресторана. Она чуть было не налетела на официантку, которая несла им заказанные блюда.
Уэсли повернулась к Лане. Та сидела с совершенно невозмутимым видом.
Девушка опустилась на стул, у нее не было слов.
— Без обид, Уэс, но именно поэтому среди моих приятелей нет иностранцев. Они приезжают сюда, в эту страну, и думают, будто заслуживают особого отношения, — покачала головой Лана.
— За вашим столиком была еще одна девушка, — сказала официантка, в ее акценте чувствовалась примесь гаитянского креольского.
— Ей пришлось уйти. Упакуйте, пожалуйста, ее заказ.
Уэсли решила, что заедет к Шерри по дороге домой. Она не знала, что сказать Лане, которая с удовольствием как ни в чем не бывало ковырялась в тарелке.
— Из-за чего ты так вела себя с ней? — наконец спросила Уэсли.
— Вела себя как? Она первая начала. И ты тоже не начинай.
— Просто мне показалось, что ты вела себя неестественно и разговаривала свысока. — Уэсли старалась объяснить все как можно мягче.
— Дорогая, я всегда веду себя неестественно и разговариваю свысока. Ты так не считаешь? — Лана даже не оторвала взгляда от тарелки.
Уэсли не знала, что ответить.
Они ели в полном молчании. Уэсли вздохнула с облегчением, когда принесли счет.
— Поймаю такси до дому, — сказала Уэсли, когда они закончили ужинать.
Но домой она не поехала. Назвала водителю адрес Шерри.
— Не знаю, что на нее нашло, — оправдывалась Уэсли через несколько минут в гостях у Шерри. — С ней бывает трудно, но еще никогда она не вела себя настолько отвратительно. Мне правда очень жаль.
Шерри сидела за столом на своей просторной кухне и качала головой, поглощая рис и бобы с овощами.
— Уэсли, ты сама сказала, эта девица может быть грубой и заносчивой. Тебе незачем извиняться за ее поведение.
— Жаль, что ты так быстро…
— Мне тоже жаль. Знаю, Господь был недоволен мною сегодня вечером, — сказала Шерри, пожимая плечами. — Но меня просто тошнит от подобных девиц.
— Как ты можешь сравнивать ее с другими? Ты судишь о ней только по моим рассказам. Если бы ты познакомилась с ней поближе…
— Поверь мне, Уэсли. Я прекрасно знаю, что она собой представляет. В школе кроме меня учились еще четверо черных. Все они были такие, как она: меркантильные снобы, вечно ругались, спорили и выпендривались. С белыми у меня было гораздо больше общего, чем с ними. К тому же они не упускали случая подчеркнуть, что я ненастоящая черная, так как приехала из Вест-Индии. Даже в Уэлсли ничего не изменилось. Одна девица сказала мне прямо в глаза, что люди вроде меня — африканцы из других стран — обкрадывают настоящих афроамериканцев. Видите ли, мы на халяву пользуемся достижениями движения за гражданские права, которые они отстаивали с таким трудом. — Шерри горько засмеялась, но не подняла глаз от тарелки.
— Но Лана не такая, — вступилась Уэсли. — Она знает, что мои родители с островов, но эта тема почти не всплывала.
— Нет, Уэс, она такая. Мне очень жаль, но это правда. Все они такие. И ты тоже это знаешь. Вот почему все время просишь за нее прощения. В вашей дружбе нет ничего плохого. Но я с ней общаться не могу. Дело не только в происхождении. Она не нравится мне как человек. И если честно, не понимаю, почему ты с этим миришься.
Уэсли вздохнула:
— Мне очень жаль.
— Не нужно извиняться. Ты старалась быть милой, всех познакомить. В принципе идея отличная.
Уэсли сидела рядом с Шерри и сосредоточенно разглядывала резьбу на обеденном столе из красного дерева. В ее голове эхом раздавались слова: «Не понимаю, почему ты с этим миришься». Но все не так просто. Благодаря Лане она открыла в себе качества, о существовании которых даже и не подозревала. Ночью, лежа в кровати, она мысленно торопила следующий день, когда сможет надеть еще один сногсшибательный наряд, еще одну пару удобных и мягких туфель, погрузиться в роскошный кокон из увлажняющих средств за семьдесят пять долларов и помад за сорок; ощутить прикосновение и запах прекрасного постельного белья и наконец заснуть. Лана показала ей, как можно любить себя по-новому, без стыда и сожалений. Конечно, здорово распустить волосы и влезть в старые кроссовки «Найк». Но существовала и другая Уэсли, которая нуждалась в красивых вещах. И ни одна из двух половинок в ней не могла одержать безоговорочную победу.
Великолепная миля — часть Мичиган-авеню, Чикаго, известная дорогими магазинами и увеселительными заведениями. — Прим. ред.