Новые отношения с Ланой вызывали у Уэсли странные чувства. Девушку словно подменили после аварии. Уэсли иногда даже казалось, что она раньше совсем не знала свою подругу. Куда делась та жизнерадостная, дерзкая, яркая особа, с которой она познакомилась несколько месяцев назад? Лана совсем сникла. У нее была сломана нога, а вместе с ногой оказался сломлен и несгибаемый дух девушки. Защитная оболочка, которой она так искусно себя окружила, лопнула. Последние две недели Лане приходилось полагаться на других в самых элементарных вещах, и частенько она производила впечатление очень мягкого, уступчивого, а иногда и беззащитного существа. Перемены были явно к лучшему.
Уэсли смотрела, как подруга ковыляет по квартире на костылях. Блендер заглушал звук телевизора: Уэсли называла субботу днем кино и фруктовых коктейлей. Она пыталась подбодрить Лану после выписки из больницы, но не тут-то было. Девушка все глубже погружалась в депрессию и все сильнее страдала от абстинентного синдрома. Уэсли поражалась, что никто, в том числе и она сама, даже не подозревал о глубине Ланиных проблем.
Уэсли проводила с подругой каждую свободную минуту, чтобы дать передышку Элинор и ее матери. Они теперь постоянно заботились о Лане. Хотя врач разрешил больной есть твердую пищу, девушка по-прежнему не могла проглотить ни кусочка. Поэтому Уэсли варила Лане овсяную кашу и смешивала протеиновые и фруктовые коктейли.
— Фруктовый коктейль готов, — объявила Уэсли, и Лана заковыляла к столу.
— Надеюсь, он не попросится наружу. — Лана осторожно опустилась на диван. — Потому что те кусочки ананаса не прижились.
Уэсли сдержалась и не стала заводить очередную душеспасительную беседу на тему позитивного взгляда на жизнь. В последнее время она только этим и занималась: пыталась поднять Лане настроение, восстановить ее самооценку и заставить девушку простить себя за то, что оказалась не такой сильной, как думала.
— Какое кино сегодня смотрим?
— «Семейка Тененбаум». — Уэсли знала: это один из самых любимых фильмов подруги.
— А можешь еще кофе сварить? Извини. Спасибо.
— Да ничего страшного. Мне нравится прислуживать тебе.
— Уэсли, ты не прислуживаешь. Я говорила тебе…
— Да расслабься ты. Я шучу. — Уэсли протянула подруге высокий стакан с коктейлем.
— Точно? — На лице Ланы были написаны смущение и стыд.
— Ты же моя подруга. Я хочу быть с тобой и хочу тебе помогать.
Лана всхлипнула.
— Только не распускай нюни, а то я уже хочу попросить тебя вернуть прежнюю Лану.
— Прости. Я теперь плачу — только палец покажи.
Уэсли села рядом с подругой и обняла ее:
— Ладно, включаем кино.
Уэсли рассеянно смотрела рекламные ролики. Она сказала правду. Ей действительно нравилось приходить сюда. Потому что это давало возможность вырваться из эпицентра несчастья, в который превратилась ее квартира. Дома Уэсли либо изводило одиночество, либо преследовал образ Холли с ее сказочной жизнью, обернувшейся кошмаром со смертельным исходом. На похороны пришло всего несколько человек: кое-кто из персонала больницы и один адвокат из фирмы, где она работала. Он увидел некролог, который стараниями Шерри напечатали в центральных газетах. Уэсли взяла себе фотографию красивой, молодой, жизнерадостной Холли. Этот снимок почему-то придавал ей сил. Шерри была права: когда думаешь о других, собственные проблемы отступают на задний план. Да и вообще перестают казаться проблемами.
Она не вчера родилась на свет и знала: на все нужно время. Лана не могла измениться к лучшему вот так вдруг. Но смерть Холли и авария Ланы открыли Уэсли глаза. Она поняла: друг с недостатками лучше одиночества. Люди попадаются разной комплектации. И кто сказал, что нужно брать весь комплект целиком? Можно взять те составляющие, которые тебе подходят, те, что ты готова принять, а все остальное отбросить. Так просто! Лана, наверное, всегда будет эгоисткой. Она стала ею задолго до того, как познакомилась с Уэсли. С какой же стати она должна в одночасье измениться? «Да потому, что я такой замечательный человек», — подумала бы раньше Уэсли. А теперь она начинала осознавать: в жизни все происходит иначе.
Уэсли поддела Лану, увидев открытки от ее друзей из Музея китобоев:
— Да ты фанатка китов? Как трогательно!
Лана сделала большие глаза:
— Просто дурацкое увлечение.
Но Уэсли стала больше уважать подругу. До этого она никогда не обращала внимания на многочисленные книги о китах и фотографии, разбросанные по всей квартире. Дурацкое увлечение Ланы добавило ей человечности.
— Почему ты мне раньше ничего такого не рассказывала? — спросила Уэсли однажды вечером, когда Лана снова ее огорошила, пожаловавшись, что будет скучать по скуба-дайвингу и Карибским островам, где ей доводилось погружаться под воду вместе с известными аквалангистами.
— Не знаю, — пожала плечами Лана, — Это такие глупости.
— Нет, Лана, не глупости. Именно это делает тебя тобой. Нельзя стыдиться подобных вещей. — Уэсли посмотрела на подругу, которая прихлебывала маленькими глоточками коктейль. — Ну и как?
Лана пожала плечами:
— Так странно. Субботний вечер. Мы должны быть на свидании или на вечеринке. По крайней мере ты.
— Я пока завязала со свиданиями. И тебе тоже, наверное, после всего случившегося надо передохнуть.
— Ха-ха! — рассмеялась Лана. — Если бы я могла ходить или хотя бы есть, то сейчас проводила бы время с каким-нибудь высоким темноволосым красавчиком.
— Эх, Лана, Лана, — вздохнула Уэсли. О полном перерождении говорить еще было рано.