— Как думаешь, короткое или длинное? — Уэсли вытянула перед собой два платья, чтобы мать смогла их оценить.
— Длинное гораздо элегантнее, — вынесла вердикт Клара Данстер и нахмурилась, рассматривая коротенькое платье на тонюсеньких бретельках, перекинутое через левую руку дочери.
— Так и знала. Значит, короткое.
— А зачем тогда меня спрашивать? — подняла брови Клара.
— Потому что вы так предсказуемы, леди. — Уэсли слегка подтолкнула мать локтем.
— Это платье очень короткое, Уэсли Энн. — Мать всегда называла ее полным именем, когда хотела сделать замечание.
— О, мам!
— И не мамкай. Ты спросила моего совета.
— А в длинном я похожа на старую деву.
— Неизвестно, кого ты там можешь встретить. Если будешь носить такие короткие платья, никто не возьмет тебя замуж.
Уэсли рассмеялась:
— Я иду туда не для того, чтобы найти мужа. Я иду, потому что ты меня уговорила.
— Я только произнесла слово «неизвестно».
Они собирались на ежегодный благотворительный бал в помощь больнице, где мать Уэсли проработала двадцать лет, пока пять лет назад не вышла на пенсию. В этой же самой больнице Майкл был сейчас главным ординатором. Уэсли просто обязана надеть мини. Все лето она наматывала километры на беговой дорожке вдоль озера и теперь выглядела еще стройнее, чем раньше. Она ему покажет! И его терапевтической подружке тоже.
Уэсли подозревала, что мать все понимает, просто ничего не говорит. Не было такой уж необходимости идти на бал: великое множество приятелей Клары с удовольствием составили бы ей компанию. Отец придерживался строгого правила: никаких мероприятий, куда надо надевать смокинг или где придется танцевать; и мать за многие годы научилась выходить из положения, приглашая с собой друзей.
Клара нарушила молчание:
— Майкл придет со своей подругой.
— Я знаю, — сказала Уэсли, натягивая прозрачные черные колготки.
— И ты считаешь, что такое платье годится?
— Годится для Майкла?
Мать не ответила.
— Мам, я хочу надеть это платье. Оно мне идет, и мне наплевать, что подумает Майкл или кто-то там еще.
— Ладно. — Клара пожала плечами и вышла из комнаты дочери.
Уэсли влезла в крохотное платье, облепившее тело, словно пищевая пленка. Девушка повертелась перед зеркалом: совсем неплохо, а ведь ей вот-вот стукнет тридцать. Она знала, что удивила мать своей строптивостью. Ну что ж, ей придется привыкать. Уэсли и сама удивилась. Но приятно. Она видела, что меняется, становится смелее, увереннее в себе, и ей это нравилось.
Появление Уэсли и Клары Данстер в бальном зале отеля «Дрейк» на Великолепной миле произвело настоящий фурор. Сходство между двумя высокими, стройными женщинами было поразительным. Они хихикали, как подружки, хотя все понимали, что это мать и дочь. Младшая выглядела просто и элегантно в коротком облегающем платье и черных замшевых босоножках, отчего казалась еще сантиметров на семь выше. Она стянула волосы в пучок у основания шеи, выставляя напоказ бриллиантовые сережки-гвоздики. Старшая горделиво держала голову с уложенными в прическу седыми волосами и была одета в серый шелковый брючный костюм и серебристые туфли на высоких каблуках. Изумительное бриллиантовое колье дополняло наряд.
— Миссис Данстер! — Их подошел поприветствовать председатель Общества друзей больницы.
Уэсли улыбалась и терпеливо кивала, пока Клара с воодушевлением болтала со знакомыми. К ней подходили все новые и новые приятели, оживление в их маленьком кругу нарастало, и девушка незаметно сбежала. Она огляделась в поисках бара: страшно хотелось пить — все на свете отдала бы за диетическую колу с лимоном. Уэсли уверенно пересекла бальный зал, обходя танцующие пары. Она высоко держала голову, нисколько не сомневаясь, что к ней сейчас прикованы все взгляды.
Кокетливо улыбаясь бармену, девушка сделала заказ. Он стал подтрунивать над ней за то, что она такая трезвенница.
— Да я здесь с мамой, и мне придется везти ее домой, — засмеялась Уэсли и представила, как бы разозлилась Клара, услышав шуточку в свой адрес.
Отхлебнув колы, девушка обвела глазами огромный зал. Она любила смотреть на людей, особенно красивых чернокожих людей, а сегодня здесь таких оказалось немало. Можно было встретить человека любого возраста, размера, телосложения и оттенка кожи. Пришли парочки неувядающих восьмидесятилетних старичков, которые не пропускают ни одной светской вечеринки и выходят на танцпол с первыми звуками музыки, выделывая свои па назло артриту и остеопорозу; а еще слегка полноватые, чересчур кудрявые и накрашенные, почти обнаженные разведенки, оценивающе осматривающие публику в непрерывных поисках новой жертвы; охотницы помоложе, суперстройные, суперобразованные, суперухоженные карьеристки, которым хорошо за двадцать или уже за тридцать, без устали выискивающие богатого мужа. Перед глазами Уэсли разыгрывался захватывающий спектакль, и ей хотелось просто постоять несколько минут и насладиться действом.
Совсем другая картина по сравнению с Виньярдом. Конечно, и в Чикаго встречаешь кичливость и высокомерие, но без подлости, и поэтому здешнее общество не вызывало у нее такого отторжения. Люди с очень темной кожей и с кожей посветлее свободно общались без всякого напряжения. Не было кастовости по цвету кожи. Во всяком случае, Уэсли ничего такого не замечала. Она чувствовала себя спокойно и уверенно.
И тут появились они.
Майкл казался усталым и, похоже, набрал несколько килограммов после их последней встречи, как мстительно отметила Уэсли. Девушка быстро окинула взглядом женщину рядом с ним. Она никогда «ее» раньше не видела, хотя голос слышала по телефону. А внешность соперницы абсолютно не соответствовала ее голосу. Не оправдались и самые страшные ожидания Уэсли: маленькая и пухленькая темноволосая женщина ничем не походила на красотку типа Джей Ло.
Девушка чуть было не рассмеялась. Он ей совершенно безразличен! Захотелось даже выйти на танцпол и поздороваться с ним, чтобы только продемонстрировать, как она прекрасна. Однако Уэсли сдержалась. Нужно получать удовольствие от вечера. Она осмотрела зал в поисках матери и убедилась, что та окружена новой порцией знакомых.
Уэсли ощутила на себе чей-то взгляд и обернулась. Парень был симпатичным и достаточно высоким: с ним можно и потанцевать. Уэсли улыбнулась ему.
Звали его Тоби или Джоби. Из-за громкой музыки она почти его не слышала. Изо рта у него так несло, что пришлось держаться на почтительном расстоянии, однако двигался он неплохо, и они оставались на танцполе, пока Уэсли не почувствовала, что у нее потек макияж. Тогда она поспешила в дамскую комнату.
Потом Уэсли танцевала с поддатым старичком. Сейчас бы Лану сюда. Ее язвительные замечания по поводу танцевальных манер этого милашки заставили бы Уэсли уписаться от смеха.
Оркестр состоял из седовласых музыкантов, с наслаждением исполнявших мелодии из репертуара Синатры и Портера. Ничего похожего на вечеринки Ланы. Уэсли пришлось признать, что там было гораздо веселее. Ей не хватало предвкушения, которое она ощущала в те вечера. Что может произойти какое-то важное событие, что появится «он» и изменит всю ее жизнь. Вспомнился Дункан — и защемило в душе, но она постаралась выбросить его образ из сердца и из головы.
Девушка взглянула на Майкла и его невесту. Весь вечер она избегала их, но решила, что пора выйти на авансцену. Невеста куда-то отошла, предоставив ей прекрасную возможность.
— Привет, Майкл!
Уэсли подошла сзади, и, наверное, поэтому он выглядел таким испуганным, когда обернулся и увидел ее.
— Уэсли! Бог мой, это ты? — Язык у него слегка заплетался.
— Я, конечно. А кто же еще? — Девушка широко улыбнулась.
— Но что ты тут делаешь? Я думал, ты уехала в Бостон.
— Приехала домой на лето. А как у тебя дела?
Он оглядел ее с ног до головы.
— Как у тебя дела? — повторила Уэсли, стараясь поймать его взгляд.
— Да нормально. Отлично.
— Здорово. А на работе как?
— И на работе отлично.
— Рада за тебя. — Она и вправду была рада. Отчасти. — Ну ладно. Хорошо, что встретились. Мне пора…
— Ты с кем здесь? — спросил Майкл.
— Э-э, с мамой и другом, — солгала девушка.
— С другом? — Он недоверчиво покачал головой.
— Да. Мне действительно пора. Приятно было повидаться. — Она заметила, что его невеста возвращается.
— Я хочу познакомить тебя…
Уэсли повернулась на каблучках и ушла, не дав ему закончить. Она повертела головой, выискивая Тоби или Джоби, и обнаружила того у барной стойки. Замечательно, можно с ним потанцевать. Может, Майкл подумает, что это и есть ее «друг».
А в общем-то ей до лампочки, что там он о ней подумает.
Спустя две недели Уэсли и Шерри потешались над тем, как подвыпивший Майкл остался стоять с отвисшей челюстью, когда Уэсли сбежала при виде его подружки.
Шерри приехала на выходные отпраздновать день рождения Уэсли.
День начался с завтрака — любезность со стороны Клары Данстер. После основательной прогулки по магазинам на Великолепной миле девушки отправились в Грант-парк на ежегодный фестиваль джаза.
— То есть ты даже не подождала, пока он представит тебя своей невесте? — спросила Шерон, когда они пробирались сквозь толпу в парке.
В фестивале принимали участие как звезды, так и местные исполнители. Событие привлекало поклонников джаза со всего города, и не только: ценители приезжали даже из соседних штатов. Фестиваль считался одним из лучших в стране, и Уэсли практически никогда его не пропускала. Сначала ее водил отец, а потом каждый год они приходили сюда с Майклом, пока не расстались.
И сейчас Уэсли не терпелось услышать «Лик-вид соул», Джошуа Редмана и Дайану Ривс. Вот по чему она больше всего скучала, уехав из Чикаго: здесь всегда звучал хороший джаз. В любом месте. В любое время.
— Бог мой, а в этом городе есть симпатичные парни, — объявила Шерри, оглядевшись.
— Ты мне об этом рассказываешь? — засмеялась Уэсли.
— Ну и как ты себя сейчас чувствуешь? — спросила Шерри.
— Да нормально. Знаешь, я боялась, что мне предстоит тяжкое испытание. Думала, что пожалею, или расстроюсь, или обрадуюсь, ну или что-нибудь такое, а я абсолютно ничего не почувствовала. Отрастил себе брюхо! К тому же он почти лыка не вязал. Не знаю, что я вообще в нем нашла!
Шерри приподняла брови.
— Ты говоришь о том самом парне, из-за которого чуть было с ума не сошла? — спросила она, уперев руки в бока.
— Наверное, я просто тогда была совершенно другим человеком. — И Уэсли искренне верила в это.
Они послушали выступление, купили несколько компакт-дисков, пофлиртовали с незнакомцами, стараясь не расплавиться под палящим августовским солнцем. Когда наконец вышел Джошуа Редман, Шерри потащила подругу поближе к сцене.
Уэсли однажды уже видела Джошуа в «Джаз шоукейс». Тогда она была с Майклом. После того первого концерта она покупала все диски музыканта.
Посредине выступления Джошуа прекратил играть и сделал объявление.
— Перед тем как я продолжу, хочу поздравить с днем рождения одну свою приятельницу — Уэсли Данстер. С днем рождения, Уэсли, от Шерри!
Уэсли повернулась к подруге совершенно ошарашенная:
— Как тебе это удалось?
— А-а-а, у меня остался пропуск для прессы с того времени, когда я работала в чикагском «Сан-таймс». Так что я сходила за кулисы, пока ты была в туалете.
— Шерри, ну ты даешь!
— С днем рождения, подруга!
Уэсли была на седьмом небе от счастья. Она обняла Шерри, когда Джошуа заиграл на своем саксофоне «С днем рождения!». Она навсегда запомнит день своего тридцатилетия.