Западный Бреуд перерос определение «большая деревня», но до понятия «город» так и не дотянул. Он стоял на краю отвесной скалы, полсотней метров ниже которой буйствовали холодные воды Северного моря, в которые сунулся бы только полный безумец. Какой смысл был возводить поселение на продуваемом всеми ветрами отроге, где не заняться рыбной ловлей, а на десятки километров вокруг — один только поросший мхом камень?
Вероятно, его основатели делали ставку на останки исполина, который лежал на краю обрыва, протянув толстую, многосуставную руку в направлении моря, и что стекающиеся со всех сторон паломники накормят город. Только тем и самим было бы что поесть, а за времена торговой блокады Бреуд окончательно обнищал, и от прежнего лоска и ярких праздничных фонарей, круглый год освещавших улицы, мало что осталось.
Осмельд выбрал неплохое место, чтобы спрятаться. Даже Каре с ее талантом сенсора не представлялось возможным засечь некроманта в разбросанном по скале городе, что уж говорить о других паладинах. К тому же, однажды уже обжегшись, парень наверняка обзавелся куда более надежными скрывающими печатями.
Как правило, наличие останков исполина в населенном пункте или же поблизости от него являлось почти абсолютной гарантией того, что Братство разместит в нем штаб. Но в Бреуде не было даже приезжих паладинов — довольно странно, учитывая, что Союз отмежевался от Непрада как раз из-за присутствия на его территории группы радикально настроенных некромантов.
Но жителей города те волновали в последнюю очередь. Сейчас в Бреуде остро стоял вопрос продовольствия: цены на рынках взлетели до небес, а мелких воришек, которые пытались стащить с прилавков лишний кусок хлеба, горожане едва ли не казнили на месте еще до прибытия стражи.
Сложившаяся обстановка не способствовала поискам Осмельда. Расспросы торговцев на рынках, официантов в барах и владельцев небольших гостиниц о приезжих, о происшествиях и о пропаже людей ничего не давали. Мало того, что скрывающийся некромант, даже будь он трижды дураком, не стал бы привлекать к себе лишнего внимания, еще и сами горожане не были особо сговорчивыми. И усердствовать с распросами тоже было нельзя — чтобы по городу не поползли слухи уже о тех, кто проявлял нездоровый интерес ко всякого рода странностям.
Троица остановилась в небольшой гостинице на отшибе — неброской, но построенной добротно: когда за окном завывал ветер, за ее крепкими стенами, как нигде до этого, ощущалось тепло и покой. Где-то там, во мраке и северной стуже рыскали гривы, предоставленные самим себе. Даже окажись в Бреуде подходящие стойла, в Непраде гривы были редкостью, и появление сразу двух представителей их вида привлекло бы ненужное внимание. Так что теперь Клык сам должен был добывать пропитание, а Коготь — всюду следовать за ним. Жеребцу Кары повезло больше: он коротал время в конюшне при гостинице, поглощая запасы сена, которое обходилось дороже, чем проживание его хозяйки.
— Что именно вы собираетесь делать, когда найдете Инаэору? — спросила Кара в один из вечеров, когда они только приехали в Западный Бреуд.
— Он устроил достаточно бардака, — Райз сидел в кресле с кружкой горячего чая и смотрел на пляшущий в камине огонь. — Вряд ли его устранение сможет решить проблемы Непрада — уж точно не сразу, — но, быть может, предотвратит возникновение новых. Мы найдем парня, заберем его «перевертыша» и узнаем, что ему известно об остальных. Если он смог откопать одного монстра времен пришествия Орды, вероятно, знает, где найти и остальных.
— А если он не станет говорить?
— Ему и не нужно, — Райз усмехнулся и посмотрел на Къярта. — Или у тебя могут возникнуть какие-то проблемы с тем, чтобы призвать его душу?
Къярт смерил напарника тяжелым взглядом и отрицательно качнул головой. Райз уже второй раз спрашивал об этом, словно ему нравилось донимать его сложившейся ситуацией.
Необходимость забрать жизнь претила, пусть Къярт и понимал, что на Осмельда больше нельзя смотреть, как на трясущегося от шелеста листвы мальчишку, которого всюду таскало за собой семейство охотников на нечисть. Он — Предтеча, вестник Орды и наследник древнего рода некромантов — такой итог был вполне закономерен.
— Что же касается тех, кто рядом с ним, — продолжил Райз, — если ими окажутся те, кого Инаэора освободил…
— Никто их не убьет, — закончил за него Къярт. — Они не совершили никакого жуткого преступления…
— Всего лишь покрывали некроманта, который в итоге устроил резню в рудниках и отдал на растерзание своим приспешникам целый полуостров, — буднично заметил Райз.
— Ничего бы этого не произошло, если бы Братство казнило Осмельда вместо того, чтобы пытаться посадить его на цепь. Или же если бы мы не помешали Каре сделать это самой.
— Не многовато «если»? Ладно, я понял: тебя накрыл очередной приступ милосердия — спорить бесполезно. И что тогда прикажешь делать с его семейством?
— Передадим властям.
— Да, отличный план. Им как раз не хватает лишних ртов в казематах. Но, может быть, суд решит пустить их на консервы и раздать бедным. Хоть какую-то пользу обществу принесут.
— Райз, — с упреком произнес Къярт.
Не только он, но и Райз чувствовал в происходящем на Непрадском полуострове свою долю вины. А потому хотел поскорее со всем покончить и больше не возвращаться к этой истории, и не разгребать последствия неверно принятого решения.
Поиски увенчались успехом на шестой день пребывания в городе.
Райз беседовал с торговкой, продающей прошлогодние овощи, когда Къярт различил в толпе знакомую походку. Сперва ему показалось, что когда-то он уже видел эту манеру двигаться, а затем закутанная в платки женщина повернулась, и он узнал профиль Вильмы, пусть и с исхудавшим лицом и темными кругами под глазами.
— Райз, — едва слышно позвал Къярт и тронул того за локоть, обращая внимание на свою находку.
Вильма была не одна. Вместе с ней на рынок пришла высокая тучная женщина с не вызывающим симпатию лицом.
— Призванная, — тихо произнесла Кара. — Та, крупная.
— Можешь отследить, где находится ее некромант? — поинтересовался Райз.
— Нет. Печати не позволяют ощутить нить связи.
— Не страшно. Пойдем за ними. Вероятно, эта дамочка рядом с Вильмой и есть перевертыш. У нее странный окрас энергии духа, как для текущей ситуации. Больше похож на гривий, чем на человеческий, — Райз помедлил, размышляя. — Къярт, получится перехватить контроль? Не сейчас, потом, если подвернется удобный момент, и рядом не будет так людно. Или же если перевертыш нас заметит, и другого выхода не останется.
— Я попробую.
Вильма недолго ходила среди торговых рядов. Приобретя все необходимое и отдав покупки сопровождающей, она спешно покинула рынок.
Следовать за целью с приставленной охраной оказалось куда сложнее, чем за некроманткой в Угларе, чью голову занимали только мысли о том, чем накормить детей. Приходилось держаться на относительном отдалении, сливаться с толпой, которой не могли похвастаться улицы Бреуда. О том, чтобы отстать на квартал или два, как в Угларе, не могло быть и речи: Кара переставала ощущать призванную уже через пятьдесят шагов. Спасали только витиеватые улочки, становящиеся все закрученнее по мере отдаления от оживленной части города.
Добравшись до домов на окраине, Вильма и сопровождающая ее свернули в переулок, в конце которого начиналась скальная гряда, и Къярт понял, куда они идут.
Бреуд занимал на карте немало места: плотной равномерной застройке мешали скалы. При желании их можно было бы сравнять с землей, но, учитывая, как быстро город оброс островками-предместьями, в которых возвели дома не самые бедные горожане, становилось понятно, что знать попросту хотела скрыться от городской кутерьмы.
К одному из таких предместий, южному, вела широкая мощеная дорога, по которой ехали телеги с товарами для районного рынка. Вильма же шла напрямую через скалы, сокращая путь и избегая мест, где на нее могли обратить лишнее внимание.
— А вот и тот самый удачный момент, — произнес Райз, когда женщины скрылись за камнями.
Догнать и перехватить контроль. Единственной сложностью была необходимость видеть цель, но и она исчезла, едва Къярт ступил на территорию пустыря. За узкой расселиной тропа уходила вниз, в небольшую долину, ведущую к поместьям знати впереди. Отсюда он отлично видел макушку Вильмы и спину второй женщины.
Къярт сложил печать и сунул руку под ворот куртки, приготовившись поставить метку привязки возле лопаток. Но ничего не вышло. Женщины продолжали отдаляться, а в ответ на попытки активировать печать, Къярт получал такой же отклик, как и в свои первые попытки перехватить контроль над Оокой.
Нужно больше энергии. Сейчас, пока еще не поздно.
В какой-то момент ему начало казаться, что он чувствует призванную так же, как ее чувствует Кара. Къярт прикрыл глаза, полностью сосредотачиваясь на печати.
Он инстинктивно оставил на коже метку, когда его словно бы ударило дубиной по голове. Отдача от этого перехвата в разы превосходила все предыдущие. Къярт едва не потерял сознание, но белая пелена перед глазами постепенно спадала; мир вокруг возвращал себе прежнюю четкость.
— Райз? — встревоженный голос Кары прозвучал словно бы сквозь воду.
Обернувшись, Къярт увидел опершегося на камень Райза и только тогда почувствовал, что удерживающая того печать тянет куда больше энергии, чем прежде.
Восстановив дыхание, Райз сплюнул на землю кровь и выпрямился.
— Тебе каждый раз так достается во время перехвата? — он выдавил подобие улыбки.
— Нет, в этот раз хуже, чем в предыдущие, — Къярт перевел взгляд на замерших в долине женщин. — Но все получилось. Контроль у меня.
— Тогда не будем заставлять девушек ждать.
Спускаясь в долину, Къярт то и дело поглядывал в сторону Райза. Исцеляющая печать сделала свое дело, и лицу напарника вернулся здоровый тон, но беспокойство не отступало. В чем же было дело? В этом призванном перевертыше? В том, что он принадлежал Предтече? Или же в самом Къярте?
— Шии, в чем дело? — до них донесся встревоженный голос Вильмы.
Обретя контроль над призванной, Къярт первым делом приказал той оставаться на месте и ничего не говорить.
— Шии, что такое? — волнения в словах Вильмы становилось все больше.
Нервничая, она выхватила револьвер из кобуры и стала настороженно осматриваться. Призванная выпустила из рук корзину с продуктами, одним молниеносным движением отобрала револьвер и скрутила Вильму, зажав рот прежде, чем та посмотрела в сторону спускающейся к ним троицы.
— Давно не виделись, — поприветствовал Райз и кивнул на нагромождение камней в стороне.
Если этим путем пользовался кто-то еще, лучше было укрыться за скалами и не привлекать к себе внимание случайных прохожих.
— Далеко же вы забрались, ребята, — заметил Райз, когда они оказались на небольшом пятачке, со всех сторон окруженном камнями. — Я задам тебе несколько вопросов, Вильма, а ты будь послушной девочкой. Это единственный призванный Осмельда, или есть еще?
Призванная убрала руку ото рта Вильмы, но та не спешила отвечать. Ее взгляд, в котором паника смешалась со злостью, метался от Райза к Къярту и Каре и назад.
— Вильма, не глупи, — попросил Райз. — Отвечай на вопрос.
— Есть еще, — сказала она. — Еще восьмеро. Они разорвут вас, как только приблизитесь.
Губы Райза растянулись в вежливой улыбке, и он перевел ожидающий взгляд на Къярта.
— Больше никого нет, — низким, грудным голосом сказала призванная. — Только я.
— Шии!
— Тише, Вильма. У нее теперь другой хозяин.
Затравленный взгляд Вильмы метнулся к Къярту. Понимание произошедшего, которое женщина до этого гнала от себя, лишило ее остатков самообладания.
— Осмельд был прав, — прошептала она. — Ты действительно некромант, — она посмотрела на Кару и горько усмехнулась. — Какая же ты лицемерная сука. А я ведь считала, что кто-кто, а прославленный руферонский Палач не имеет отношения к этой грязи. А оно вон как получается: когда удобно — в сверкающем мундире сносишь головы некромантам, а когда надо — являешься с очередными прислужниками Братства вернуть недавнее приобретение.
Взгляд Кары потемнел.
— Видишь ли, Вильма, мы здесь не за тем, чтобы возвращать чьи-либо приобретения, — начал Райз. — Ваш парнишка много шороху навел. Ладно еще рудники: спасал семью, перестарался, по неопытности — понять несложно. Но с полуостровом вышел откровенный перебор. В Союзе и без того проблем по горло. Но так, быть может, станет одной меньше.
Осознание, что именно подразумевает Райз, пришло к Вильме мгновенно. Она переменилась в лице, отрицательно замотала головой, на ее глазах навернулись слезы.
— Нет, Осмельд здесь ни при чем. Он ни при чем, это не он, — затараторила она. — Он всего лишь ребенок, попавший…
— Все они дети, — холодно обрубила Кара.
— Это не он! — в сердцах выпалила Вильма и с мольбой уставилась на Райза. — Умоляю, не трогайте его. Хотите кого-то отправить на плаху, отправьте меня. Это я уговорила Осмельда увести некромантов в Непрад. Да, они разоряют полуостров, но лучше так, чем если бы он натравил их на центральные земли Союза.
— Ты ведь понимаешь, что твои слова никак не играют в его пользу?
— Это не он! — надрывно повторила Вильма. — Что-то произошло в крипте, когда он призвал Шии-то. Мы не знаем, что именно, но он перестал быть собой. Осмельд никогда не причинил бы другим вреда, и уж тем более не стал бы убивать паладинов. Он хороший парень.
— Да уж, отличный просто, — иронично согласился Райз.
Стерпев укол, Вильма продолжила:
— Сами подумайте, силы Шии было более, чем достаточно, чтобы освободить нас без кровопролития. Но вместо этого Осмельд созвал ковен. В этом не было смысла, уж точно не для него. Парни, вы же были с нами столько времени. Вы же знаете его, он не плохой, — Вильма с надеждой посмотрела на них. — Я сразу заметила, что с ним что-то не так, и не только я. Мы уговорили его уйти в Непрад, отпустить некромантов, и, как только подвернулся удобный момент, ввели в медикаментозный сон, чтобы выиграть время и все исправить.
— И призванная позволила вам это сделать? — спросил Къярт.
— Это не она, а оно. Шии-то. Его главным приказом была наша защита, поэтому оно не могло навредить нам.
Вильма замолчала, гадая, изменили ли ее слова хоть что-нибудь. Судя по тому, что Райз не перебивал ее и больше не смотрел на Къярта в ожидании подтверждения со стороны Шии-то, Вильма не врала.
— Осмельд — не преступник. Он просто мальчик, который угодил в ловушку. Ему нужна помощь, — пробормотала Вильма. — Последние пару месяцев мы пытаемся понять, что с ним произошло, но все тщетно.
— Повторишь свои слова про «не преступника» супругам и детям тех, кого убили по его приказу? — Кара оставалась неумолима.
— Это был не он, — слабым голосом произнесла Вильма. — Не мой Осмельд.
— Средненькая отговорка, — заметил Райз. — Ладно, как бы там ни было, нам придется прогуляться к вашему дому. Только без глупостей, Вильма. Не усугубляй ваше положение. Веди себя тихо, и будешь жить.
— Умоляю, Райз, не трогайте Осмельда!
— Вильма, — шикнул он на нее, и женщина притихла.
Дом, в котором поселились охотники, выглядел неприметно. Не хоромы, но и не трущобы — точно такой же, как и все остальные в округе. По дороге к нему Райз расспросил Шии-то о доме, об охране и о том, что их там ждало. Но Шии-то оказалось единственным серьезным оружием, которым владел Осмельд. Конечно, охотники располагали небольшим запасом гранат и огнестрелом, но оно не представляло угрозы для перевертыша.
Къярт не предполагал, что перевертышем — метаморфом, как его называла Вильма — окажется вполне разумное существо. Он ожидал найти простого хищника, или кого-то вроде гривов. Но Шии-то было разумно. У его вида не существовало разделения на мужские и женские особи, так как любой из их рода мог выступить в роли того или другого, изменяя свой гормональный фон и даже органы. Умения мертвого метаморфа заметно уступали живому, как и перечень возможных источников питания и накопления силы, но даже в виде призванного они оставались серьезной угрозой. Шии-то питалось страхом и путем трансформации полученной энергии в материю видоизменялось. Этот факт вызвал у Райза особый интерес: для его силы энергия страха не была средством созидания.
— Что-то не так, — растерянно произнесла Вильма, когда они приблизились к двухэтажному особняку, овитому безлистными лозами плюща.
Она ускорила шаг, и Шии сразу поймало ее за руку.
— Вильма, я же просил тебя не делать глупостей, — с укором произнес Райз.
— Две свечи! — выпалила она, вперившись в него взглядом. — В окне второго этажа две свечи. Это сигнал, что что-то не так, и нужно возвращаться.
— Все верно, — подтвердило Шии.
— Не думаю, что в доме тебя ждут проблемы бóльшие, чем те, что тебя сопровождают.
Но Вильма будто не слышала. Все ее внимание приковали два огонька, виднеющиеся в окне второго этажа.
— Как правило, кто-то всегда дежурит у окна, — сообщило Шии.
— Но не сейчас, — закончил Райз и зашагал быстрее.
Двор за высокой изгородью выглядел заброшенно. От некогда услаждающих глаз клумб остались пожухлые пучки стихийно разрастающихся цветов; на дорожку из мощеного камня, ведущую к главному входу, ливнями намыло грязь.
Шии вошло в дом первым. Оно все еще придерживало Вильму, которая была готова броситься на второй этаж по широкой, накрытой пыльным ковром лестнице.
— Вильма! — сверху донесся зычный голос Хаука.
Не прошло и несколько секунд, как он появился на небольшом балкончике наверху.
— Хаук, нет! — выкрикнула она, когда тот, вытаращившись на тех, кого никак не ожидал увидеть, выхватил револьвер.
Он не успел выстрелить. Шии, преодолевая все мыслимые и немыслимые законы физики, метнулось к нему, отчего ступени под его шагами жалобно затрещали, выбило оружие и заломило руки.
— Какого хрена?!
Его крик привлек Пода.
С того дня, когда Къярт видел охотников в последний раз, изменилась не только Вильма, но и ее супруг. Его черты одеревенели, а взгляд стал тяжелым и угрюмым, словно ему день изо дня приходилось тащить на спине ношу, которую и бросить было нельзя, и нести невмоготу.
— Пожалуйста, не делайте ничего, — взмолилась Вильма и с опаской посмотрела на Райза.
Как и прежде, охотники продолжали обращать взгляды к нему, будто это он мог приказать Шии свернуть Хауку и остальным шею. Къярт по-прежнему оставался для них невидимкой, как, впрочем, и Осмельд — для всех, кто встречался охотникам по пути.
Как бы прошедшие месяцы ни повлияли на Пода, рассудительность его не оставила. Он обвел присутствующих мрачным взглядом, задержал его сначала на Каре, затем на Къярте, быстро смекнул, что к чему, и сдержанно кивнул.
— Успокойся, Хаук. Мы уже проиграли, — только и сказал он.
— Эй, вы чего там застряли? — раздался голос Офрена. — Мне здесь помощь не помешала бы.
Его слова придали лицу Пода новых теней. Он больше не смотрел ни на Къярта, ни на Кару: его взгляд всецело принадлежал Вильме, и с каждым мгновением от ее лица отливало все больше красок.
— Что вы собираетесь делать дальше? — Под обратился к Райзу.
— У вас, кажется, проблема там какая-то, — тот развел руками.
— Мы можем продолжить ее решать?
— Пожалуйста. Мы не слишком торопимся.
Получив от Райза утвердительный кивок, Вильма бросилась наверх.
Зная вспыльчивость Хаука, Къярт отдал Шии приказ присматривать за ним, но тот все равно не стал упускать своего.
— Двуличная тварь, — прорычал он вслед прошедшей мимо Каре. — Нужно было пристрелить тебя, когда была такая возможность.
Он собирался добавить что-то еще, когда на его плечо опустилась рука Райза.
— Ступайте, — с улыбкой сказал тот. — И ты, Шии, тоже. Мы вас догоним. Нам нужно перекинуться парой словечек.
В просторной комнате, в которую молнией влетела Вильма, а за ней вошел и Под, были зашторены окна. Снесенные, казалось, со всего дома масляные лампы разгоняли темноту, но даже они не могли прогнать стоящий в воздухе дух тревоги, от которого спирало в груди.
Осмельд лежал на широкой кровати, его голова была повернута на бок, а подушка и простынь залиты кровью. Потерявший тот немногий вес, что у него был прежде, с бледной кожей, он больше походил на мертвеца, чем на живого человека. Но его грудь все еще порывисто вздымалась.
Офрен сидел на кровати рядом. Задрав рубаху Осмельда, он выводил на его животе печать.
— Что произошло?! — с нескрываемым ужасом прошептала Вильма.
Она упала на колени рядом с кроватью, бросила мимолетный взгляд на стоящую рядом капельницу. Осмельд был отключен от нее, а в сгибе его руки алело запекшейся кровью место недавнего прокола.
— Не знаю, где-то минут двадцать назад у него нача… ой-ей!
Оторвав от печати взгляд, Офрен заметил, что в комнате есть посторонние. Его губы растянулись в нервной улыбке, а взгляд скакнул к Поду в надежде на подсказку, как ему быть. Тот отрицательно качнул головой.
— А ты, я погляжу, все не унываешь, Офрен, — Райз втолкнул в комнату Хаука и вошел следом.
— Откуда ж тут взяться унынию? — тот натянуто рассмеялся.
Он проводил взглядом Хаука, прижимающего предплечье к солнечному сплетению, покосился на стоящее истуканом за спиной Къярта Шии-то.
— Вы, парни, пришли нас опять выручить? — по мере того, как Офрен осознавал, что все как раз наоборот, его улыбка становилась шире. — И бывают же еще в наше время такие прекрасные люди. Еще и госпожу Раяду привели в помощь. Замечательно ведь…
— Офрен! — одернула его Вильма. — Закончи уже печать!
— Я стараюсь, стараюсь я, — пробормотал тот и снова склонился над Осмельдом. Его рука, сжимающая стержень, подрагивала. — Но это уже третья, и я не уверен, что и первые две хоть как-то помогли. Все было нормально, я ведь не отходил от него, а потом…
Офрен умолк, усердно выводя линии печати.
Она не могла помочь. Присмотревшись, Къярт узнал ее схему. Он использовал почти такую же, когда заживлял рану Хаука: хороша для внешних и умеренно глубоких повреждений, но почти бесполезна при внутренних.
Двадцать минут назад… Именно тогда Къярт перехватил контроль над Шии, и отдача ударила по Райзу. Если бы не исцеляющая печать, тот, вероятно, находился бы сейчас в том же состоянии, что и Осмельд.
— Не нужно, — тихо произнес Райз, предугадав мысли Къярта еще до того, как они оформились в его собственной голове. — Призовешь его душу, когда все закончится. Так будет даже лучше. В том числе и для него.
Вильма обернулась, посмотрела на Райза глазами полными слез.
— Нет, — выдавила она, — не получится. Это убьет его, — она указала на Къярта. — На Осмельде стоит родовая печать. Попытка призвать его душу убьет призывающего.
— Вильма! — рыкнул на нее Хаук.
— Его смерть не стоит жизни Осмельда, — огрызнулась женщина.
— Он будет казнен в любом случае, — припечатала Кара.
В комнате повисла тишина. Офрен продолжал выводить печать на животе парня, пусть уже и сам не верил в то, что это имело какой-либо смысл. Вильма держала ладонь Осмельда в своей и не сводила с Къярта взгляда. Надеялась на то, что один некромант не будет смотреть, как умирает другой? Или на то, что Братство предпочло бы заполучить беглеца живым? Или же просто ждала чуда?
— Офрен, отойди, пожалуйста, — попросил Къярт.
— Ты что собрался делать?! — возмутился Хаук.
— Помолчи пока. Все молчите.
Къярт приблизился к кровати и протянул руку, прося стержень с чернилами. После недолгого колебания, Офрен отдал инструмент и уступил место.
Осмельд нужен был живым. Если его нельзя призвать — а Шии не стало это опровергать, как и Райз — значит, единственный способ получить необходимую им информацию — сохранить ему жизнь.
Но это была не единственная причина, из-за которой Къярт хотел помочь, и, вероятно, не главная. Чего уж скрывать: он был только рад возможности отсрочить казнь парня.
На тумбочке рядом стояла миска с водой и полотенцем, которыми пытались снять жар. Къярт выжал лишнюю воду и стер с живота Осмельда незаконченную печать. Извлек из ножен небольшой нож и разрезал рубаху на его груди.
Быстрыми резкими штрихами он рисовал печати: сначала на груди, затем на лбу и на животе, и после, когда чернила первой полностью исчезли, снова на груди — общего восстановления. Когда Къярт перешел к последней печати, дыхание и пульс Осмельда выровнялись.
Он прочертил финальную линию, активируя печать. Осмельд закашлялся, выплевывая темные кровяные сгустки. Вильма побледнела еще больше, но приступ быстро прошел, и парень зашевелился, приходя в себя.
Приоткрыв веки, он посмотрел на сидящую рядом женщину. В его взгляде читалось непонимание.
— Осмельд, — выдохнула Вильма, больше не сдерживая слезы, — как же ты напугал меня!
Она сжала его пальцы и, уткнувшись лбом в тыльную сторону его ладони, расплакалась.