Резко оборвав свой смех, я с усталостью лёг на спину. Тяжело было осознать происходящее. Будто бы у меня было раздвоение личности. Новые-старые воспоминания удивляли и заставляли хмуриться. Почему я не понял этого раньше? Как вообще можно было не заметить происходящего.
Ладони непроизвольно сжимались, зачёрпывая с земли горсть песка и грязи.
Словно в кино с полным погружением я смотрел сцены убийства "ходячих". Неделями я бродил по дорогам. Выпивая любой горячительный напиток и нападая на всех мертвецов в зоне видимости. Камни, ветки, бутылки, собственные руки и ноги. Всё шло в ход, лишь бы уничтожить немёртвого. Бесконечные дни, проведённые в насилии и алкогольном бреду.
От размышлений меня отвлекли хриплые голоса каннибалов. Наконец-то. Двое ублюдков ходили между клеток, тыкая заключённых острыми копьями, допрашивая о произошедшем. Уверен, что все мои соседи уже указали на меня.
Шаги людоедов становились всё громче. Они приближались без страха. Зная, что я такой же, как и все остальные. Безвольное мясо для их будущего праздничного стола. Мысли метались по голове.
Память о моих похождениях вызывала головную боль, не давая сосредоточиться на происходящем. Тело задеревенело.
Вопросы дикарей сыпались один за другим, а по моей клетке прилетали удары — попытки расшевелить меня. Укол копьём в левую руку прошёл мимо сознания. По сравнению с тем, что творилось в моей черепной коробке — это был пустяк.
Не дождавшись от меня никакой реакции, каннибал стал тыкать меня в голову тупой стороной копья. Удары по макушке ненадолго заглушали боль в мозгах. Не испытывай я столько отвращения к ним, может быть даже поблагодарил.
Они спорят друг с другом. Никак не могу понять, о чём они говорят, а самое главное, непонятно, где здоровенный садист-тюремщик?
Первый зэк, с копьём в руке, начинает ходить между клеток. Он выкрикивает какие-то слова. Его голос становится всё дальше, а он сам пропадает за пределами моего бокового зрения.
Второй в это же время залезает на клетку сверху. Он практически ложится на неё и смотрит мне прямо в глаза. Широкий зрачок практически на весь глаз, белки прорезают кровавые лопнувшие сосуды. Он вертится наверху, словно мартышка, разглядывая меня со всех сторон. В следующую секунду ублюдок плюёт мне в лицо и попадает на нос, рядом с правым глазом. Слюни, медленно стекающие вниз, должны вызвать отвращение, но это совершенно не трогает меня. Пустым взором я продолжаю буравить потолок, в правой руке зажата горсть песка, она помогает мне успокоиться.
Не дождавшись от меня никаких действий, матерясь и ворча себе под нос, людоед копошится в своих побрякушках. Вытащив на свет подобие гаечного ключа, он начинает совершать какие-то действия наверху.
Встав рядом с моей тюрьмой, мой тюремщик прячет посреди мусора, размещенного у него на груди, "ключ". Обойдя меня с разных сторон, он наконец решается заползти ко мне внутрь.
Идиот садится на корточки, прямо надо мной. Хруст ломаемого кадыка звучит словно музыка. Поменявшись с ним местами, сажусь ему на грудь, удерживая лицо за подбородок. Испуганные глаза смотрят прямо на меня, пока я второй рукой продолжаю бить его в лицо. Удар за ударом, превращая и без того мерзкую рожу в гротескную скульптуру. Крик второго охранника заставляет меня повернуться к нему. Он бежит ко мне с копьем наперевес. Горсть песка, зажатая в руке, влетает ему в лицо задолго до того, как он настиг меня. Сердце стучит как сумасшедшее, разгоняя кровь по затёкшему телу. Ноги и спина простреливают болью, а пальцы на правой руке неприятно хрустят каждый раз, когда пытаюсь сжать их в кулак.
Подбежав к каннибалу, хватаю двумя руками его оружие. Он с трудом видит меня, но продолжает бороться. Вскоре мы оказываемся на полу. Копьё валяется рядом, когда мы голыми руками наносим нелепые удары и толчки друг другу. Перестав реагировать на его руки, хватаю соперника за лицо, вдавливая свои большие пальцы ему в глазные яблоки. Его хриплый крик разносится по гроту. Грязные руки пытаются дотянуться до моей головы, хватая подбородок и оставляя царапины на шее и щеках. Запрокинув голову вверх, я тяжело дышу, стараясь успокоиться. Тело подо мной дёргается в конвульсиях. Навалившись всем весом, я вдавливаю свои пальцы до упора. Издав последний стон, он наконец затихает. Руки людоеда падают на пол.
Подняв трясущиеся ладони, с шоком рассматриваю такие незнакомые кисти. В темноте кровь становится практически чёрной. Мои руки трясутся от адреналина и страха. Оглянувшись по сторонам, вижу испуганные глаза остальных пленников. Они смотрят на меня в тишине, боясь издать хоть какой-то звук. Лишь немногие из них внимательно рассматривают моё лицо, ожидая следующих действий.
Вернувшись к первому трупу, вытряхиваю с него всё что можно. Костяные ножи, подобие дубинки и "ключ" от клеток. Прикрыв клетку, я успел запереть её во время. Мёртвое тело тюремщика начало шевелиться, издавая характерные для "ходячего" звуки.
Подойдя к самому, на мой взгляд, адекватному соседу, с трудом разобравшись, открываю клетку. Бросив ключ ему в руки, поднимаю копьё и ухожу в сторону входа.
— Открой остальных.
Встав в тени, я бросил факел на землю. Копьё в моих руках хотелось разломать и выбросить, как и остальное оружие, снятое с людоедов. Засохшие следы крови, зазубрины и сколы. Не удивлюсь, если найду там следы зубов на костях.
Моя предосторожность окупила себя полностью. Громила зашёл в пещеру и сразу двинулся к факелу на земле. Подняв огонь повыше, он издал рык ярости, пугая уже освободившихся пленников. Мужчины и подростки замерли, словно кролики перед удавом. Боясь пошевелиться и спровоцировать гнев нашего мучителя на себя.
Тело каннибала задёргалось. Развернувшись ко мне лицом, он выплюнул немного крови изо рта.
Подойдя к нему сзади, я не раздумывая ударил его копьём в спину. Незачем рисковать, после стольких дней голодовки моё тело не выдержит ещё и драки с этим бугаём. Обломок оружия в руках полетел ему в лицо. Отмахнувшись факелом, здоровяка повело. Он начал шататься, пытаясь удержать равновесие. Дубина в моей руке ждала удачного момента: когда он достаточно ослабнет.
Падение его на колени, прямо ко мне под ноги, вызвало приятное чувство лёгкости. Осознание, что не придётся драться с ним или прыгать вокруг него, словно пёс вокруг медведя, радовало.
Хруст разламывающейся кости заставил вздрогнуть не только меня, но и парнишку, что стоял прямо позади амбала. Видимо именно он толкнул его ко мне. Нанеся ещё несколько ударов, я встал перед выстроившимися людьми в пещере. Многие из них с пугающей радостью на лице рассматривали труп садиста на земле. Уверен, не добей я его дубиной, они бы разорвали его на куски.
Молчание между нами затягивалось. Никто не знал, что делать. Вперёд выступил мужчина, которому я дал ключ от камер.
— Что дальше?
Первые пару секунд я даже не понял, что вопрос адресован мне. Смотря ему в глаза, я перевёл взгляд на остальных. Каждый из них смотрел на меня с надеждой, что я помогу им выбраться отсюда живыми. С трудом удалось удержать голос и не дать паническим ноткам прорезаться.
— Нужно уходить. У нас нет оружия, чтобы драться с такой толпой.
На мой ответ из толпы посыпались вопросы. Хорошо хоть, что все помнили о необходимости соблюдать тишину. Тот паренёк, что помог мне добить громилу, вышел вперёд и встал рядом с первым говорильщиком.
— Но куда нам идти? Штольню контролируют военные из лагеря. Они нас скорее перебьют.
Новый тихий гвалт разнёсся по гроту. Обсуждения грозили перейти на крик, когда появился новый спикер. Крепкий старик с густой бородой. Наверное, будь Дамблдор культуристом, он бы выглядел именно так.
— Должен быть ещё выход. Никогда не поверю, что он здесь только один. Никакой идиот не стал бы так делать, когда проектировал шахту. Даже если вояки перекрыли часть, что-то где-то да осталось. Когда нас притащили сюда, эти ублюдки жаловались, что снова приходится выбрасывать добротное мясо "ходячим". Наверняка они боятся есть заражённых. Может быть часть шахты, занятая трупаками, выведет нас отсюда?
Никто ничего не сказал на данный спич. Мы все только переглядывались в надежде, что появится идея получше. Мужик с "ключом" поддержал идею старика.
— Согласен. Поймаем одного из этих и узнаем дорогу. Через лифт нам всё равно не выбраться, а плутать в поисках выхода мы можем неделями, пока нас не перебьют или не переловят местные хозяева.
Под конец своей речи он сплюнул на труп. Пнув его под рёбра, он с вопросом уставился на меня. Следом за мужчиной повторили и остальные. Молодой и старик, а потом и все в пещере.
— Хорошо…Другого выхода нет. Кто-то должен пойти со мной, чтобы поймать кого-то из этих.
Мотнув головой понимаю, что у меня уже есть пара добровольцев. Старик и молодой парень сделали шаг вперёд, едва я закончил говорить.
— Тогда вперёд.
Не думал, что мои невеликие навыки охотника пригодятся для столь крупной и опасной дичи. Надеюсь, Дэрил об этом никогда не узнает.
Наш путь в темноте быстро привёл нас на импровизированную кухню. Характерный запах скотобойни и кровавые следы было трудно не заметить. Внутри стояло несколько столов, залитых красными следами. Самые разные инструменты из кости висели на стенах. Весь антураж соответствовал средневековой пыточной, ну или кухне каннибалов. Зажав рты руками, мы обходили небольшой грот, когда внутрь вошло несколько дикарей. Дёрнув нас за плечи, старик усадил меня и парня на землю в последний момент.
В пещере было несколько факелов, что освещали её достаточно, чтобы видеть происходящее. Сидя за столом, сделанным из старой тележки, мы с омерзением наблюдали за весело болтающими людоедами. Доставая какие-то ёмкости, больные уроды начали наливать себе человеческую кровь в подобие стаканов. Алая жидкость стекала по их губам и подбородкам, чтобы они со смехом собирали её пальцами и слизывали.
Позади меня послышалась возня. Обернувшись я увидел, как старик зажимает молодому рот и удерживает его на месте. Похоже, парень был готов проблеваться в ту же секунду, как только старший товарищ отпустит его. Хорошо, что уверенные в своей безопасности каннибалы не обратили внимания на шум. Один из них взял здоровенную тару с кровью и направился на выход, пока двое других провожали его, поднимая вслед "бокалы".
Минут десять мы ждали подходящего момента. Он настал, когда эта парочка решила подкрепиться несколькими кусками мяса. Висящие на небольшой цепи, они привлекли внимание людоедов, что дало нам подобраться поближе. Дальше в дело вступил мой новый спутник. Старик лёгкой походкой подошёл сзади к двум празднующим, потянув меня за собой. Указав рукой на правого, сам он поспешил к левому пирующему. Размахнувшись дубиной, я нанес удар сверху по голове, опрокинув на землю уже труп ублюдка. Сбоку раздался шум борьбы и хрип. Повернувшись туда, вижу, как дед, словно заправский спецагент, скрутил людоеда, уткнув его мордой в пол.
— Миссия выполнена.
Парнишка, что наконец пришёл в себя, встал рядом, показывая большой палец. Старик улыбнулся на его поведение, даже у меня поднялось настроение от этого момента.
— Уходим. Только возьмём кое-что.
Наше появление с пленником вызвало вздох облегчения не только у "ключника", но и у всех остальных. Надо бы узнать их имена при случае.
— Рад, что вы вернулись, мы уже боялись худшего.
Приобняв нас за плечи, он расслабился. Наверняка думал, что мы просто ушли, бросив их всех. Раньше бы я так и сделал, но судьба этих бедных людей в таком случае была бы незавидна. Отбросив мрачные мысли, решаю наконец немного отдохнуть. Тело болело нещадно, ноги ходили ходуном. Ранение от копья начало опухать и неметь, а вся нижняя часть лица горела огнём. Присев на камень, я начал растирать замёрзшие руки. В пещерах было прохладно, а голодовка и постоянное моральное давление ломали организм покруче любых побоев.
Допрос людоеда прошёл без меня. Как я понял, наш пожилой друг просто предложил оставить засранца толпе злобных узников, готовых забить его досмерти голыми руками. Или запереть вместе с "ходячим" в клетке. Расколовшись наш пленник поведал, куда они скидывают заражённое мясо. Удивительно, но хороший удар по морде и угроза быть убитым сделали его речь достаточно вменяемой.
Было несколько штолен в шахту. Главную, соответственно, заняли вояки, а все остальные по возможности завалили. Когда местное отребьё ещё только сбрасывали в шахту, многие не были согласны со своей участью и искали выход. И, как оказалось, нашли. Выбраться из шахты можно было по реке. В глубине пещер было ответвление, через которое текла горная река. Она проходила гору насквозь, по словам людоед, те, кто проплывал по ней с верёвкой, видели свет. Пройти там было тяжело, но реально. Когда зеки уже решились на заплыв, один из них помер. От ран или в драке — не понятно. Но тогда ещё никто не знал, что даже не укушенный человек после смерти становится "ходячим". Поэтому труп просто бросили в углу, забыв про него. Через час мертвец напомнил о себе. Ворвавшись в тогда ещё невооружённый лагерь, как волк в овечий загон.
Бандиты даже в темноте в шаге от свободы не могли заткнуться и прекратить свои разборки, создавая очень много шума. Отсутствие света и тишины стали причиной гибели очень многих. Практически сотня человек осталось в тех пещерах. Единственная причина, почему "ходячие" не опустошили шахту — это лестница, по которой они не могут забраться наверх.
Его признание, сопровождавшееся мерзким надменным смехом, убило последнюю надежду у выживших. Наш шанс сбежать становился ещё призрачнее. Если прокрасться по шахтам мимо толпы каннибалов было реально, то пройти в темноте, не потревожив толпу "ходячих"…
Люди начали спорить и паниковать. Многие снова пустились в слёзы. Удушающая атмосфера веселила нашего пленника. Его злобный оскал перескакивал с одного на другого, пока не наткнулся на меня.
У меня была идея, как пройти мимо "ходячих". Жуткая и требующая жестокости. Что-то такое промелькнуло в моём взгляде, заставив людоеда перестать скалиться. Он напряжённо наблюдал за мной, когда я встал в центр нашей группы, привлекая внимание.
Старик и "ключник" призвали остальных к тишине, ожидая моих слов.
— У меня есть идея. Она вам не понравится, но зато у нас появится шанс выбраться.
Мой голос небольшим эхом пронёсся среди людей.
— Мертвецы реагируют на шум. Это знают все. Но ещё они хорошо ориентируются по запаху. Не знаю, в курсе ли вы, но даже слепые и глухие твари не нападают друг на друга, по одной простой причине…Они воняют одинаково. Если измазаться их внутренностями, то вы станете невидимыми для "ходячих". Правда для этого нам не хватит одного…
Первым смысл моей затеи понял пленник. Он хотел сорваться на крик, но крепкая рука старика сжала его челюсти, не давая издать ни звука.
Окружающие в непонимании наблюдали, как я приближался к каннибалу. Подойдя вплотную и взяв в правую руку костяной нож, приставляю его к горлу пленника. Поддерживающий кивок деда помог мне сделать последний шаг. Резкий удар и горло мужчины пересекает красная линия. Кровь толчками начинает литься на землю, пока в его глазах затухает жизнь. Встав в полный рост, поворачиваюсь к в ужасе взирающим на меня людям.
— Теперь…хватит.
Наш путь через шахту прошёл гораздо спокойнее, чем я боялся. Большая часть людоедов сейчас добывала железо, где-то в другой стороне пещер. Очередная удача, настигшая меня после стольких чёрных полос в жизни.
Наша немаленькая группа включала в себя калек и стариков, которые в отличие от боевого деда, не могли даже нормально идти. Среди моих спутников выделялась лишь троица, что вела со мной диалог. Все остальные казались серыми тенями, отбрасываемыми светом факелов. Может быть, когда мы выберемся, они и смогут прийти в себя, но сейчас от них было больше проблем, чем пользы. Прошлый я бы бросил их. Даже сейчас мне хотелось просто уйти вперёд одному, но почему-то я представлял себе, как на это отреагировала бы Клементина и продолжал вести нашу группу.
Подъём до нужного места выдался тяжёлым. Говнистый каннибал не сказал, что придется столько топать вверх. Хорошо, что у парнишки-помощника была хорошая память. Он наизусть выучил, все сбивчивые объяснения людоеда.
То, что мы у цели, я понял по следам крови на краю выступа и стремянке, валяющейся рядом.
— Мы на месте…
Каждый, кто мог, подошёл поближе, вглядываясь в темноту и рассматривая останки человеческих тел внизу. Роптание разнеслось среди людей. Я их прекрасно понимал, идти туда было сродни самоубийству. Без нормального оружия, в темноте, с кучей раненых.
Без лишних слов подойдя к мужикам, тащивших трупы "ходячих" из каннибалов, я сбросил те на землю и начал ножом вскрывать им животы. Эмоций не было. Мой разум уверял меня, что это мертвецы, что они больше не люди. Ты уже делал так раньше, Марк. Сейчас тоже сможешь. Жалко, что нет дождевика. Ну хоть рану удалось перевязать кусками штанов.
Запах внутренностей ударил в нос получше нашатыря. На несколько секунд моя рука остановилась. Пальцы жили своей жизнью, дергаясь и непроизвольно сгибаясь. Сжав ладонь в кулак и прикрыв глаза, я почувствовал, как кто-то присел рядом со мной. "Ключник".
— Ты уверен?
Покивав несколько раз головой, я сунул руку в труп.
— Хорошо…