Эдвард хорошо помнил худший день своей жизни. Тогда он вернулся после двухнедельного похода на другую сторону леса. Парень вымотался, хотел спать, и просто побыть рядом с семьёй. Самые важные дела Йен теперь всегда сбрасывал на него, либо Марка, но тому приходилось ещё и обучать подростков. Эдвард уже забыл о дружбе, которая когда-то была между ними. Теперь он ощущал себя скорее исполнителем прихотей молодого вожака. Уезжать в тяжёлое для его семьи время не хотелось, но спор не давал никакого смысла. Вот уже несколько лет как лекари стаи подтвердили у Ирмы такую же неизлечимую болезнь, с которой борется её мать. Он обнял жену, поцеловал детей и желал только лишь одного — спокойного вечера.
Йен ворвался в дом без стука и с широкой улыбкой обнял друга.
— Молодец! Ты отлично справился. Учусь хвалить стаю даже за маленькие дела, — вожак гордо поднял голову. — У меня замечательная новость. Жду всех на поляне. Собери, — указал волк и закрыл за собой дверь.
Эдвард покачал головой. Нервы были на взводе. Он посмотрел на жену. Ирма погладила его по голове, мягко улыбнулась, и, глядя в глаза, твёрдо произнесла:
— Я люблю тебя, моё счастье. Чтобы ни было, какой бы не была наша жизнь, знай, что ты лучший муж и прекрасный отец. Ты мой подарок от Земли.
Мужчина вздохнул и поцеловал Ирме руку. Он без слов поднялся с кровати и направился выполнять очередное поручение.
— Ты… Ты справишься, родной, — полушёпотом произнесла девушка.
Обернувшись, Эдвард устало улыбнулся и вышел за дверь.
Он обошёл каждый дом, скорее созывая жителей. Волк мечтал быстрее вернуться. Когда осталось найти только учеников, Эдвард пошёл к водопаду. Пробираясь сквозь деревья, он услышал смех и остановился. У воды, где проходило обучение, осталась только Амалия.
— Другая нога, — спокойно повторил Марк.
Девушка держала в руках странное оружие, которое до этого волк ни разу не видел. Сразу три стрелы, маленькое, железное, оно походило на арбалет. Девушка выстрелила в мишени, близко поставленные друг к другу, и попала лишь в одну.
— Это не моё, правда. Мне нравятся кинжалы: удобно и легко лежат в ладони, — она обернулась, опустила голову и состроила умоляющее лицо. — У меня рука трясётся как бока Жанетты, из моей деревни.
— Ещё один раз, — Марк стал за спину девушки. Он легко отрегулировал её кисть. — За-а-амри. Не обращайся с ним как с врагом, он должен стать продолжением тебя, — мужчина говорил шёпотом. — Немного нежности. Ты же умеешь не только грубить и упрямствовать? — Амалия хотела начать спор, но он нажал на её палец, и все три стрелы попали ровно в свои цели.
Девушка закричала от радости и повисла на шее у Марка: впервые за многие попытки у неё получилось. Тот засмеялся и аккуратно обнял её.
— Там вожак всех собирает. Срочно, — Эдвард не стал ждать продолжения.
Только услышав первое слово неожиданного гостя, Амалия тут же отпрыгнула от своего наставника на несколько метров, как от прокажённого, и легко поклонилась в знак приветствия.
— Рад видеть тебя, — Марк подошёл, и друзья обнялись.
— Что за штука? — Эдвард посмотрел в глаза девушке, заглядывая за спину друга.
— Новое оружие в подарок Йену. Арг только пару дней назад его доделал. Чертёж самого Ильена Ольбона. Видимо, королю скоро от нас что-то понадобится, — Марк подмигнул. — Брату не понравилось, отдал Амалии. Вот, пытались приручить железного зверя.
— Себе чего не взял? — спросил Эдвард, сосредоточено рассматривая арбалет и взвешивая его на руке.
— На дальней дистанции боя нет ничего лучше лука, а на ближней — клыков, — мужчины засмеялись.
— Верно. Но мне нравится. Если не против, я бы себе взял, — Эдвард обратился к девушке. Та радостно закивала.
— Ты не представляешь, как я счастлива от него избавиться, — она улыбнулась.
Амалия начала убирать стрелы и мишени, Марк пошёл в поселение, а Эдвард остался. Он несколько раз попытался понять, как работает его новое оружие, а потом присоединился к уборке, помогая девушке.
— Слушай, — Эдвард замялся, когда магичка повернулась к нему, — хотел бы сказать тебе спасибо, что ты всегда рядом с Ирмой, даже когда меня нет, — он остановил девушку движением руки. Она пыталась возразить. — Я договорю. Ты помогаешь Кире, потому что жена больше не может. Мы, правда, ценим это, и я рад, что у неё есть близкий человек, помимо меня, — мужчина хлопнул Амалию по плечу. — С Ирмой я начал сначала дружить, только потом полюбил её. Мы поддерживали друг друга, веселились, делились тайнами, мыслями. Нам было приятно даже сидеть молча часами и просто смотреть на звёзды. Хотя, «молча» и «Ирма» — это несовместимые вещи, — волк улыбнулся. — Мы ловили ящериц, и дрались подушками, главное, нам всегда было комфортно друг с другом. Когда она носила близнецов, часто срывалась на мне, кричала по любому недовольству. Однажды, я уехал в столицу на всю осень, она ждала, и ни разу не упрекнула, что мне удалось написать ей всего лишь один раз. Ирма всегда смеялась, когда я занудствовал. Её не раздражали мои недостатки — не закатывала на них глаза. Сейчас, когда болеет, она не думает, что я брошу её, или что когда мне надоест, я буду искать повод уйти лишний раз в вылазки. Мы любим друг друга, потому что мы в первую очередь стали самими близкими друзьями.
Амалия испытывала лёгкую тревогу. Она понимала, о чём ей рассказывает волк, но не до конца осознавала, почему именно сейчас он решил сказать ей об этом.
***
На поляне собралась вся стая. Йен оделся, словно для праздника, а Артур с гордостью смотрел на сына. Как только вожак собрался говорить, послышался громкий вопль. Это был крик Эдварда из его же дома. Все мужчины ринулись туда. С ними родные, Фрида, и Амалия. Артур попросил всех разойтись, и не мешать, сам же поехал за сыновьями.
Ирма лежала на кровати и смотрела в потолок. У её ног что-то еле различимое шептал Эдвард. Пол, усеянный мелкими осколками разбитой глиняной чашки, скрипел под ногами десятка магов. Оксет плакала, держа брата за руку. Харт поранился осколком, и его кровь капала на деревянный пол. Йен наклонился над другом, дёргая его за плечо.
— Он ещё тут, поймайте его! Он убил Ирму! — закричал Эдвард неестественным голосом.
Несколько мужчин выбежали из дома на улицу. Марк попросил Фриду увести детей, подошёл к столику и поднял чашку. Он понюхал капельки, оставшиеся на осколках.
— Смесь трав. Ядовитые, — произнёс волк.
Ирма смотрела открытыми васильковыми глазами в потолок, и совсем не была похожа на себя. Йен силой вытащил Эдварда из комнаты. Амалия плакала и не могла пошевелиться. Марк подошёл к ней и аккуратно, но крепко, обнял.
— Нужно выйти, Лия, — он погладил её по голове, отворачивая и укрывая лицо, чтобы та отвернулась от Ирмы.
В комнату въехал отец. Марка начало мутить. Слёзы стали комом в его горле, но он продолжал держаться со всех сил.
— Вот, увези Артура, помоги ему. Он даст тебе кое-что, чтобы успокоиться.
— Я не уйду, — прошептала сквозь слёзы девушка. — Я останусь с ней.
— Идём, девочка. Сын справится один, — Артур подъехал ближе.
— Я останусь. Нужно дождаться Йена. Он приведёт виновного, — Марк поцеловал девушку в затылок и переложил её руку в ладонь отца.
***
На поляне собралась вся стая. Йен оделся в чёрное. Марк и Артур стали позади вожака. Молодого парня, виновника, смогли догнать и вернуть только спустя несколько дней. Его кинули в центр. Он был напуган и глазами искал выход из толпы.
— Уведите Эдварда, — скомандовал вожак.
— Йен, это моё дело! — срываясь на крик, возмутился Эдвард. — Я имею право его судить! Или хотя бы присутствовать!
— Я решу, кто и на что имеет право. Уходи, ты не сможешь быть объективным.
Эдвард со злобой посмотрел на друга, потирая красные глаза. Он не спал уже две ночи.
— Забудь о нашей дружбе, — волк одёрнул руки, пытающиеся его вывести, и покинул поляну сам.
Вожак вскинул голову, сдерживая гнев, и показал стае последнее письмо Ирмы. Оно было личным, но хранило единственную и последнюю просьбу умершей: не трогать волка, что ей помог.
— Все присутствующие знают, кто ты, я даже не буду сейчас объяснять. У тебя есть право один раз высказаться. Последний раз. Больше ты не сможешь заговорить при нас, иначе решение принимается моментально, и ты будешь казнён. Говори, — с отвращением произнёс Йен.
— Я Винсент. Я был другом Ирмы.
Стая зашепталась. Седой и морщинистый мужчина сжал письмо умершей до побелевших костяшек, когда оно перешло к нему по очереди в толпе. Йен поднял руку в знак тишины. Он сжал зубы, и явно сдерживал ярость. Винсент опустил голову и продолжил:
— Она терпела жуткие, ужасные боли. Ирма знала, что не сможет долго вытерпеть, чувствовала, что она обуза, что дети смотрят, как она кричит по ночам, как становится зависимой от опиума! Она не могла видеть, как страдают её любимые, которые больше не видели в ней ту… лучезарную. Теперь она была чёрным пятном грусти в своей семье!
Йен не смог сдержаться и ударил Винсента в челюсть. Парень упал. Артур с силой убрал руку сына и отвёл его подальше. Виновник поднялся.
— Она приготовила письма для всех близких. Умоляла достать эти травы, вот! — он протянул вожаку список, написанный рукой Ирмы, и вытер кровь с лица. — Я тот, кто решился ей помочь. Все вы каждый день смотрели на нашу девочку только лишь с сожалением, и точно знали, что каждый её день может быть последним. Но я любил её! Сильнее, чем вы все! Я любил её больше, чем неблагодарный, вечно куда-то уезжающий муж! Она и сама не виновата, что полюбила не меня. А я был всегда рядом с ней, даже в последний её вздох! — Винсент гордо поднял голову и посмотрел в глаза Йену. — Я не считаю себя виновным. Я её освободил.
— Ты совершил убийство, — Йен скривился, перебивая парня. Вожак дал понять, что речь окончена, и теперь, вставить своё слово тому будет нельзя. — Не важно, она хотела этого, или нет: не имел права лишать жизни. Другое дело, как тебя наказать. Но прощать такое, как о том просила Ирма, я не собираюсь.
Марк стоял позади Артура и ждал решения. Он точно знал, какое бы вынес сам, но сейчас решать нужно было только брату. Стая окружила Винсента кольцом. Кто-то мечтал его казнить, кто-то даже не смотрел в его сторону. Родителей парня на поляне не было. Йен посмотрел на письмо, вглядываясь в слова Ирмы. Артур потянул вожака за руку и что-то прошептал ему на ухо. Марк раздражённо, но тихо, произнёс:
— Йен, это твоё решение. И только твоё. Все ждут.
Артур развернулся к старшему сыну и недовольно приказал:
— Проверь, как там Эдвард. Ты устал. Иди к нему.
Марк встретился глазами с братом. Он не собирался уходить без решения, и проигнорировал слова отца. Йен обернулся к виновнику и быстро проговорил:
— Винсент, с этой минуты ты изгнанник. Больше ты не часть стаи. Срок: навсегда.
Парень упал на колени перед вожаком. Тот продолжил:
— Если кто-то решит тебя поддержать, будет изгнан вместе с тобой. За пределами поселения, если кто-то решит тебя убить — не понесёт наказания. Если ты вернёшься в поселение — будешь казнён. Орхан и Маис сопроводят тебя за пределы леса.
Марк развернулся и скрылся в толпе. Йен твёрдым и быстрым шагом направился к дому Эдварда. Артур посмотрел в лицо Винсенту и со злостью проговорил:
— Благодари Землю, что вожак не я.
***
Амалия лежала на траве и смотрела на небо. Она так и не смогла пересилить себя и пойти на суд. Поляна, где когда-то завели дружбу ребята, оставалась такой же, как в тот день, три года назад. Марк подошёл и молча лёг рядом.
— Винсента изгнали, — сухо сказал он, после долгой тишины.
Девушка прикрыла глаза. Солнце слепило их, даже через закрытые веки. Она ощущала, как лицо постепенно нагревается.
— Впереди ещё предстоит окончательное прощание с ней, а у меня уже не осталось слёз. Хочу сейчас думать только лишь о счастливых моментах с Ирмой. Ей бы этого хотелось, — Амалия тяжело выдохнула.
Все эти дни, вспоминая последние годы вместе, магичка осознавала, как стремительно из месяца в месяц стихал всегда звонкий смех подруги. Вместе с угасающей природой по окончанию осени, блёкнул и её весёлый нрав. Ирма была родником с бесконечным потоком свежей, ключевой воды, что дарил бодрость всем окружающим. Белокурая магичка ослабевала не столько от болезни, сколько от сочувствующих взглядов, что отпечатывались на ней несмываемыми пятнами. Именно поэтому Амалия старалась хранить в памяти только светлые воспоминания, уважая последнее и единственное желание Ирмы.
— Она всегда такая была. Светлая. Улыбалась широко, звонко смеялась, — Марк повернулся к магичке: — Мы дружили с раннего детства, и Ирма часто повторяла, что я её защищаю. На самом деле она сама себя в обиду никогда не давала. Однажды Йен в неё крысу бросил. Кричала, как умалишённая. Та игрушечная оказалась. И вот сплю я. Тогда ещё дом не начинали пристраивать, мы с братом жили в другой комнате. Вскакиваю от вопля. У Йена в постели настоящая мёртвая мышь. Маленькая такая.
Амалия подняла брови от удивления.
— Он перестал её задирать?
— Вот ещё. Чуть ли не война началась. Эдвард даже обижаться начал, что все её мысли состояли из очередной задумки для моего брата. Ревновал, — Марк улыбнулся. — Как ты провела детство?
Амалия фыркнула.
— Поверь, ничего впечатляющего. В мои десять лет отец уехал продавать шерсть, но так и не вернулся. Как нам сказали, его ограбили и убили. Тогда он был мне самым родным. Сегодня я чувствую нечто схожее с тем днём, — девушка сделала паузу. — Мама, после известий о гибели Виктора — так звали отца, долго не могла прийти в себя. Она любила его в разы больше, чем меня. Теперь думаю, что просто не хотела ко мне привязываться, ведь знала, что за проданным товаром рано или поздно придут, — она отвернулась. — Всегда была строгой, хоть я и с детства помогала ей вести дела. Маленькая деревня Мельники, где все друг другу знакомые, не давала мне представлений о жизни. До появления Аваиры на пороге нашей корчмы, я даже не знала, кем являюсь, — девушка повернула голову. Мужчина внимательно слушал. — Бегали в лес с девочками, собирали травы, ягоды. Я даже однажды чуть не утонула. С тех пор плавать боюсь. Глубже, чем когда воды по колено, в реку больше не входила.
— Значит, мы должны искупаться, — спокойно сказал Марк.
— Ну уж нет. Решил избавиться от «упрямой и непослушной» ученицы? — изображая манеры волка, с укором спросила кошка.
— Эй, я так не разговариваю, — Марк сел, и положил локти на колени. — Идём, к реке два шага.
На все отказы Амалии волк никак не реагировал, он просто буквально потащил её за руку. Они спустились к реке и остановились.
Марк снял рубашку и пошёл в воду.
— Идём же, ну. Или добавить к твоему послужному списку ещё и трусиху?
— Это нечестно. Я сказала, что боюсь. Поделилась с тобой!
— По колено. Я же к девушкам не притрагиваюсь, забыла? А значит, не затащу на дно, — он улыбнулся.
— Да уж. Я до сих пор не простила тебе ту дурацкую шутку. Пока Ирма заливаясь смехом и слезами, не рассказала мне, что такого нет, — обижено прокричала Амалия.
— Шутка не моя, — Марк отмахнулся, сдерживая ухмылку.
Девушка неуверенно зашла в воду. Парень протянул руку. Амалия прищурилась и сделала ещё шаг, сама. Она потянула ладонь, чтобы взяться за волка, но тот сделал шаг назад.
— Я не пойду туда! — выкрикнула Амалия.
— Не будь такой упрямой, — парировал мужчина.
Теперь это походило на вызов. Она сделала ещё шаг, вода уже доходила до середины бедра. Девушка отошла чуть назад, чтобы река снова была по колено. Волк замотал головой.
— Легко же ты сдаёшься, — он ударил по воде, и та, холодными брызгами окатила Амалию. — А если я тону, Лия?
Марк упал на спину и девушка закричала:
— Перестань, я знаю, что не утонешь. Ты умеешь плавать!
— Кто тебе сказал? Я говорил, мы должны искупаться. Именно потому, что не умею. Ты просто боишься, но можешь, а я хочу, чтобы ты меня научила, — он расслабился и понемногу начал опускаться под воду.
— Прекрати! Я прошу! — Амалия уже не шутила.
Марк не издавал ни звука, а по поверхности воды еле виднелись пузырьки воздуха. Шаг за шагом, с дрожью в коленках Амалия подошла ближе и потянула мужчину на себя. Он вынырнул и улыбнулся. Девушка стояла в воде по шею, но ещё чувствовала дно под ногами. Сердце бешено билось и отдавало шумом в ушах.
— Смотри, ты можешь всё, — громко проговорил Марк.
— Правда, не умеешь плавать? — зубы стучали.
— Как топор. Сколько бы ни пытался. Может, у меня есть шанс? — он быстро нырнул последний раз. — Пойдём на берег, заболеешь.
Они вышли из воды и волк оделся. Амалия обхватила себя руками. Дрожь начала исчезать, солнце согревало. Она вспомнила то странное чувство, там, у водопада, увидев Марка впервые. Теперь она понимала, что это было ощущение от присутствия мага поблизости. Любое колдовство могли распознать только дети Земли. Находиться рядом с ведьмой несколько лет, и бок о бок с каждым из стаи, Амалия быстро привыкла. Но то, первое ощущение крови предков не забудется никогда.
Она посмотрела в чёрные глаза мужчины и тихо произнесла:
— Считаешь, мы друзья?
Марк молчал, так и не посмотрев на девушку. Он наклонился вперёд и легко поцеловал её в лоб.
— Мне пора. Нотация Артура, ярость Эдварда, похороны Ирмы, и поручения Йена, уже заждались меня, — на его лице появилась грустная улыбка. Направляясь в сторону поселения, он обернулся к так и оставшейся стоять на берегу Амалии. — На несколько минут я забыл обо всём этом.