После пьянки с Гиссарием Дирт ещё раз отменил тренировку. Сначала Амалия начала переживать, что после личного разговора мужчина просто начал избегать её. Но когда она увидела состояние наёмника, вопросов не оставалось. Более того, он слабо помнил, как вообще оказался утром в комнате. Варринг был встревожен, и отметил, что много лет не пил крепкий алкоголь. Причиной тому были определённые обстоятельства, уточнять которые Дирт не стал. Девушка пошла на поляну одна и поначалу практиковала владение стихией, а после, решила улучшить навык метания своих новых кинжалов в мишень. Она не заметила, как сзади подкрался Имаш.
— Неплохо получается! — громко воскликнул он.
Девушка подпрыгнула. Сердце бешено стучало. Принц засмеялся.
— Нет, не кланяйся. Я сбежал от бобра. То есть от Зигмунта. И пока он меня не нашёл, могу себе позволить побыть обычным человеком. Разрешишь? — он протянул руку к кинжалу.
Амалия закивала и протянула одно из своих орудий. Ей было не по себе от присутствия наследника королевства. Имаш метнул кинжал и попал почти в центр.
— Потрясающе! — воскликнула девушка. — Надеюсь, когда-то и я начну бросать точнее. Однажды мой не настолько идеальный, как у Вас, навык, спас мне жизнь именно тем, что я не попала в цель.
— Если бы у тебя было столько же учителей, сколько у меня, то ты бы давно была гораздо лучше. Я вижу потенциал, — принц улыбнулся. Цвет его больших глаз приобрёл сероватый оттенок.
— Спасибо, Ваше Высочество, — она неуклюже поклонилась, а принц скривился.
Амалия осеклась. Она корила себя, что вновь сказала что-то не так. Имаш закатил глаза, когда на горизонте появился Зигмунт. Парень схватил девушку за руку и потянул к мишеням. Он сел за ними и прижал палец к бледным тонким губам. За ограждением начинался лес. Принц жестом указал, чтобы магичка шла за ним. Они недолго крались вдоль стены, после чего, за густорастущими кустами Имаш исчез. Там оказался тайный ход из города, о котором вряд ли кто-то догадывался. Ступив на опушку, укрытую еловыми шишками парень повалился на землю и раскинул руки.
— Свобода! — прокричал он.
— Мы что, сбежали? — Амалия оглянулась.
Имаш поднялся на локтях и рассмеялся.
— Если бы. Я прихожу сюда иногда. Тут тихо, и нет бесконечных нареканий. Отец редко отпускает меня в город Наёмников, но в нём мне нравится больше, чем в замке.
— Зигмунт поднимет на уши всё королевство. Может, вернёмся? — неуверенно произнесла Амалия, но замолчала, видя недовольное лицо принца, и тут же решила сменить тему. — Почему ты помощника назвал бобром?
— Да он же вылитый, — парень засмеялся. — И грызёт меня бес-ко-неч-но.
— Постараюсь случайно не назвать его так. Мне хватает и этого уровня ненависти от него, — Амалия улыбнулась.
— Не переживай. Он ненавидит всех, так что ты не особенная, — Имаш подмигнул и отмахнулся.
Девушка кивнула и присела на пень.
— Почему Вас тянет именно в этот город? Во дворце же свой лес рядом, и сады. И скульптуры с картинами…
— И учителя, и наставники, и слуги, что за тобою по пятам. И личные помощники, докладывающие о каждом шаге отцу, — скептически продолжил принц. — Мне бы твою жизнь!
Сейчас перед Амалией лежал не наследник королевства, а простой парень, который больше всего на свете желал свободы. Магичка всмотрелась в мечтающее лицо напротив.
— В моей жизни нет ничего манящего и привлекательного. Часть из неё я и вовсе не помню. Многие из близких людей, уже мертвы. А я не знаю, где окажусь завтра.
— Разве это не самое желанное? Не знать, что будет завтра? — Имаш встрепенулся. — Моя судьба расписана по минутам. Мне выбирают лучшего друга, наряд, слуг, лошадь. Решают за меня, что я люблю пить и что должен съесть на ужин. Мне будет восемнадцать и состоится помолвка с той, кого мне выберут. В двадцать один я женюсь и поеду в построенный для меня замок, в выбранном не мною городе, и с отделкой стен, украшенной определённым, заранее назначенным мастером. После, я обязан иметь сына, своего наследника, и ещё одного, как страховку. В идеале двух. Обязательно, чтобы родилась и дочь. Её необходимо, в случае угрозы войны, удачно выдать замуж и наладить отношения во внешней политике. Когда отец умрёт, мы всей семьёй переедем в его дворец, и я начну подписывать указы, продиктованные мне тридцатью тремя советниками. Иначе меня свергнут, как деда, короля Януша Мудрого. Он успел погреться на мягком троне всего восемь лет. Не шибко и мудрый оказался, — парень легко улыбнулся.
Девушка слушала его и всё больше погружалась в мысль о том, насколько принца душил его же титул. Светлая улыбка скрывала тонну мыслей и желаний, которым никогда не сбыться.
— Выбранные не мною друзья, по-настоящему близкими никогда не станут. Жена не полюбит. Будет писать письма настоящему возлюбленному, за что будет казнена, как моя матушка. Мне в покои поставили самую дорогую и высокую кровать: такой нет даже у отца. Знаешь, как неудобно на ней спать? — он сел и швырнул найденную шишку далеко между деревьев. — Ответь мне, Амалия Грегом, знакомо ли тебе чувство, что ты проживаешь чужую жизнь, в которой тебе одиноко?
Девушка не знала, как ответить на этот вопрос. Принц не сводил глаз с её лица, всматриваясь, и просто ожидая ответа. Он не торопил её. Магичка подняла голову и уверенно произнесла:
— Мне знакомо только одно: люди вокруг меня, знают больше, чем я, о моей собственной жизни, от того решают, куда мне ехать и чем заниматься.
Имаш встал и отряхнулся.
— Разница в том, что ты владеешь роскошью к ним не прислушиваться.
***
Волки вернулись в стаю под утро. Взрослая голубоглазая женщина встретила мужчин и протянула руки. Вернувшиеся с вылазки маги передали ей окровавленную и грязную одежду. Жена Маиса, Сиана, легко поцеловала супруга и мягко улыбнулась остальным. Она была намного старше волка, но все знали, что они глубоко привязаны друг к другу. Детей пара, за десять лет жизни, так и не имела, поэтому женщина часто помогала Эдварду в воспитании Оксет и Харта, когда тот надолго уходил.
— Мне неловко. Я бы сам мог, — устало прошептал вожак, в ответ на желание помочь со стиркой, на что Сиана махнула рукой и указала ему уходить.
Марк теперь жил в построенном для него двухэтажном доме. На первом этаже он решал дела стаи и мог предоставить ночлег гостям, а на втором отдыхал, и хранил личные вещи. Он не спеша поднялся в пока ещё тёмную комнату, и сел на деревянный пол, опираясь о закрытую за собой дверь. Мужчина потёр виски и зевнул. Только сейчас он заметил спящую на его кровати Фриду. Марк встал, и тяжело вздохнул. Он не хотел говорить с ней, и спрашивать, почему она снова сюда пришла. Волк тихо прошёл по комнате, чтобы взять одежду, но девушка зашевелилась и хрипло произнесла:
— Ты вернулся? Уже утро?
— Спи, я лягу внизу, — прошептал мужчина.
Его взгляд упал на тетради для записей, и зацепился на пергаментах, около кровати.
— Ты рылась в моих вещах? — пока спокойно спросил мужчина. Он несколько раз перевернул бумаги и поднял глаза да Фриду, с укором взглянув из-под густых бровей.
Сон у девушки тут же пропал. Она села на кровать, поправила волосы и одежду, легко откашлялась и постаралась приблизиться к волку. Тот сделал шаг назад.
— Где портрет? — строго спросил вожак.
— Какой? Я не видела тут ничего. Не трогала, — девушка повторила попытку подойти.
— Верни, — Марк протянул руку.
Фрида подняла голову. Выражение её лица поменялось. Теперь она смотрела на него с вызовом и упорством.
— Разорвала и сожгла. Что и нужно было сделать ещё давно. Если тебе тяжело, то я помогла, — девушка хотела быть жёсткой, но её страх выдавали пальцы, нервно перебирающие завязки платья на груди.
— Кто тебе дал право копаться в моих вещах? — рыкнул волк. Девушка легко вздрогнула. — Я никогда тебе не лгал. Не стал прогонять, даже когда ты обманула меня. Ты перешла границу, слёзно умоляла простить, забыла? И вот ты снова её переходишь.
— Да! — на глазах у гостьи навернулись слёзы. — Да! И снова из-за неё! Она ведьма, ведьма! Эта проклятая Аваира успела обучить её какому-то привороту! Отчего ты до сих пор не можешь избавиться от неё, забыть? Почему хранил её портрет? Ты не задумывался? — теперь Фрида рыдала. — Это всё чары! Я знаю, я уверена… глубоко в душе ты и сам не хочешь ничего чувствовать к этой предательнице! Но она привязала тебя чем-то. Я верю, настоящая любовь разрушит всё чёрное колдовство.
— Зачем. Ты. Трогала. Мои. Вещи? — равнодушно спросил Марк.
— Искала травы, мешочек, пыльцу! Хоть что-то. Искала магический камень!
— У меня только тот, что очень давно подарила ты, — он прищурился.
— Ты думаешь, я сумасшедшая, да? — Фрида вытерла лицо ладонью и шмыгнула носом. — Йена тоже называли безумным последние годы. Только я и верила ему. Скажи, он ведь не был параноиком? Вы всегда были с Амалией вместе. За его спиной. Да?
— Уходи, — вожак отвернулся.
Фрида всхлипнула и медленно направилась к двери, с надеждой, что сейчас он развернётся, извинится, попросит остаться. С каждым шагом эта надежда угасала. Девушка остановилась в проёме и развернулась к мужчине. Она тихо проговорила ему в затылок:
— И где теперь твоя любимая? И где теперь твой единственный родной брат? Исчезли. А я всегда была с тобой рядом. Моей любви хватило бы на нас двоих. Только ты так и не дал мне даже малейшего шанса сделать тебя счастливым.
Не получив никакого ответа, девушка расплакалась с новой силой и вышла. Марк сел на кровать и опустил плечи. Вожак снял шнурок с волос и закрыл красные уставшие глаза.
Тишина сдавливала, заполняя всю комнату. Он чувствовал, как посреди огромного поселения не было ничего большего, чем его одиночество.