Амалия вошла в назначенную для неё когда-то комнату, устало села на кровать и всмотрелась в остатки свечи на столе. Только сейчас она начала чувствовать дикую усталость, вспоминая, что за последнюю неделю спала всего пару раз и то, по несколько часов. Девушка ещё раз взглянула через окно на грубо залатанную дыру в стене. Ей хватило всего пару минут, чтобы собрать все вещи и наконец, покинуть место, что принесло ей столько боли.
Подойдя к воротам, готовясь переступить за стены города Наёмников, магичку окликнул лекарь. Он запыхался, переводя дыхание.
— Прошу, Вас хочет видеть принц. Ему нельзя вставать.
Аваира не желала идти, но позволительно кивнула. Дирт потянулся к ведьме, но та обиженно отодвинулась от него.
Амалия неохотно последовала за лекарем. Имаш допил лечебный отвар и дал знак оставить друзей наедине. Когда в комнате не осталось никого лишнего, принц виновато посмотрел на обессиленную девушку.
— Амалия, мне так жаль… Всё что с вами произошло, просто ужасно. Останься, умоляю. На пару дней хотя бы. Дай мне шанс всё исправить.
Магичка молчала. Она села на край широкой кровати, рядом с наследником, и крепко взяла его за руку.
— Я не останусь ни на минуту. Мне тут не место, и это было ясно с самого первого дня.
— На два часа, хотя бы принять ванну, — не сдавался парень. — Я договорюсь с отцом, и все, кто был несправедлив к вам, понесут наказание.
— Мне не нужна ванна, — Амалия опустила глаза. — Выздоравливайте, Ваше Высочество. И простите, если сможете.
Имаш слабо улыбнулся. Его, как и прежде, задело такое официальное обращение.
— Видишь, как вышло. Я хотел подарить подвеску, когда мы будем видеться с тобою в последний раз, — парень протянул ей сорванный Зигмунтом веер. — Возьми, она твоя. Будь счастлива.
***
Наёмник, ведьма, рыцари и магичка гнали лошадей как можно быстрее, чтобы успеть выехать на развилку, съезжая с единственной тропы из города сирот. Никто из них не проронил ни слова. Когда цель была достигнута, Дирт развернулся к Аваире и тихо проговорил:
— Мне нужно в столицу.
Женщина, и без того испытывающая чувство ярости к наёмнику, резко развернула коня.
— Повтори.
Дирт вздохнул, понимая, что не указывать причину не получится.
— Я отправил гонца к Грегому.
— Ты, что?! — закричала Аваира. Все сопровождающие развернулись. Амалия подъехала ближе.
— Ты услышала. Мне необходимо перехватить послание, отменить его. Я думал, их месть понадобится, — наёмник вскинул голову.
— Не поняла. Сейчас мой мужчина говорит мне, что он даже псинам отправил весть о том, что завтра умрёт, а мне об этом знать было незачем?
— Аваира, может, мы не будем обсуждать это при твоём любовнике?
Ведьма прищурилась. Ролан улыбнулся, когда Амалия непонимающе взглянула на него.
— Решил меня оскорбить? — обиженно пробормотала ведьма. Она сразу же обернулась к главе Ордена и потребовала: — Скажи ему, что между нами никогда ничего не было.
Рыцарь весело пожал плечами. Дирт поцеловал Аваиру, ведь теперь она не отталкивала его, развернулся, и направился по дороге в столицу.
***
Путники миновали Люцию, решая не останавливаться в ней. По прямой дороге к Аскете, куда они направлялись, была ещё одна деревня, Подгорье. Получила она такое название из-за своего расположения. Странников и торговцев там всегда было немного, в отличие от поселений на развилках.
Члены Ордена не стали останавливаться, и отправились сразу домой. Аваира сняла комнату для себя и Амалии в единственной имеющейся корчме, уже ближе к вечеру.
Магичка поела совсем немного, но очень долго отмывалась. Ведьма отдала ей своё платье, пока вещи девушки высыхали после стирки. Аваира готовила порошки и перебирала запасы для работы, пока Амалия, укутавшись в шкуры, грелась на кровати, недалеко от камина. Ведьма повернулась на долгую тишину и тихо спросила:
— Всё в порядке?
Девушка покачала головой и начала всхлипывать. Эмоции от пережитых событий накатывали с новой силой, стремительно нарастая, и спустя минуту обратились в истерику. Амалия захлёбывалась слезами и задыхалась, от недостатка кислорода. Аваира села рядом и прижала её к себе. Женщина положила свою голову девушке на плечо и мягко гладила её по волосам.
— Дай мне… какое-то… зелье, чтобы я… перестала… — она ловила ртом воздух, прерываясь для каждого слова.
— Нет. Это просто нужно пережить, — Аваира поцеловала бывшую ученицу в висок, не пытаясь что-то говорить или чем-то успокоить.
Ведьма была рядом, пока Амалия выплёскивала всю боль, и отошла только тогда, когда девушка крепко уснула.
***
Дирт успел перехватить гонца у самых ворот в столицу, о чём сразу же оповестил ведьму. Кто воспользовался его шкатулкой он так и не понял, но та всё так же лежала на месте и не была украдена. Теперь он успокоился и снял комнату в постоялом дворе.
После хорошего отдыха Дирт отправился к Лорензо — хозяину одного из подпольных игральных домов. Светловолосый смуглый мужчина служил своего рода связным между миром обычных людей и наёмнической деятельностью. Лорензо носил фамилию Варринг, но избавился от неё сразу же, как заработал на азарте других крупную сумму, скрывая своё прошлое. Если необходимо было передать скрытные заказы, а такое случалось часто в кругу высокопоставленных жителей королевства, то пергаменты хранил именно он. Дирт постучал особым тактом в железную, но дёшево выглядящую дверь, и его сразу пропустили.
— Какие люди! Медведь. Рад видеть, — хозяин дома подозрительно прищурился. — Давно не заходил. Ты как чувствовал — у меня для тебя кое-что есть, — он лично спустился встретить наёмника.
Мужчины прошли в закрытый кабинет, где не шумела музыка, и не кричали рассерженные игроки. Игорный дом без окон уходил в подвальное помещение и не знал времени суток: тут всегда набивалась толпа народу, иногда даже приходилось ждать, пока освободится стол.
Дирт сел в одно из кресел, Лорензо протянул ему бокал дорогого алкоголя и стал напротив.
— Волки приходили. Послание от вожака передали. Я, конечно, взял, но лезть в их дела не советовал бы, — бывший Варринг сделал большой глоток. — Ты как будто бы и не удивлён. Вот пергамент. Там ещё и личное письмо, открывать я не стал. Всё хорошо?
— Да, спасибо, — сухо проговорил наёмник и отставил нетронутый бокал. — Есть ещё вести? Я ненадолго в Ауруме.
Лорензо внимательно следил за движениями собеседника, и в его больших серых глазах плясали огоньки отражающихся свечей.
— Ничего серьёзного. А! Я поменял ограду на кладбище. Ты бы сам мог, но так давно не появлялся у меня, что я решил помочь. Хотя знаю, что в столице был.
Дирт ухмыльнулся. Он прекрасно знал о сетях шпионов Лорензо по всем поселениям.
— Страшный ты человек. Хорошо, что мой друг, — прохрипел мужчина. — Такого врага никому не пожелать.
Лорензо улыбнулся, воспринимая слова наёмника как комплимент. Он прокрутил массивный перстень на указательном пальце тяжёлой руки, покрытой выступающими венами, и почесал широкую шею. Дирт поблагодарил его ещё раз, после чего поспешно попрощался.
Варринг прошёл по улице города, когда торговцы уже собирались. Он купил небольшой букет фиалок и направился к кладбищу. Подойдя к двум могилам, он убрал засохшую траву, положил цветы на промёрзшую землю и присел у новой витой ограды.
— Здравствуй, — произнёс наёмник, всматриваясь в аккуратно выгравированную надпись «Лилиана Ядвига Рокстер».
***
Маленький черноволосый мальчик упорно пытался выучить одну из любимых песен отца. Дни напролёт его обучали лучшие из учителей по тринадцатиструнной арфе, которых только можно было отыскать в королевстве. Изящный воротник украшал шею ребёнка, и он старался держать спину ровной, даже играя на инструменте. Дорогие костюмы ему шили на заказ, из тканей, которые носили разве что члены королевской семьи.
Мать одобрительно качала головой в такт музыке. Сын стремился к такой же идеальной осанке, как у неё. Женщина сложила руки внизу, сцепив длинные пальцы. Она обвела холодным взглядом пронзительно-карих глаз, богато обставленный дом, и была по-настоящему счастлива.
— Умница, совершенствуешься с каждым днём, родной. Скоро придёт отец, поспи, и завтра, наконец, увидитесь, — мать поцеловала сына и обратилась к управляющему особняком: — Отпустите сегодня всех слуг, завтра всем выходной за мой счёт. Заплатите учителю по музыке. Пусть и дальше занимается с Диртом. Вы тоже отдыхайте.
Слуга покорно и благодарно поклонился и уже через несколько часов дом опустел.
Женщина стояла у самой двери и ходила из стороны в сторону. От тихого стука она встрепенулась.
— Мой Граф!
Как только мужчина вошёл внутрь, женщина бросилась ему на шею. Граф вдохнул цитрусовый запах любимой женщины, и, расцеловывая её лицо, зарылся носом в каштановые волосы.
— Лили. Я так скучал! Где сын? Я хочу его увидеть.
— Ты что, он уже спит. Утром увидишь. Я слуг отпустила, мы будем только втроём.
Любовники провели всю ночь, наслаждаясь друг другом. Крепко обнимая Лилиану, граф смотрел на потрескивающий огонь в камине, упиваясь долгожданными минутами вместе.
— Всё почти готово. Ещё месяц, и мы официально поженимся. Я долго раздумывал, и решил, что будет проще, если мы всё также будем придерживаться истории о том, что Дирт не мой сын, но я приму его, как своего, и перепишу все владения ему. После того, как он получит титул виконта, всё уже будет неважно. Других наследников у меня нет, поэтому проблем не возникнет.
— Я не могу поверить, что спустя столько лет, мы, наконец, сможем жить, не скрываясь, — женщина поцеловала любимого и легла ему на плечо.
Мечтам их так и не удалось сбыться. В тот вечер за графом следили, чтобы собрать компромат и получить его должность. Обо всём доложили королю Янушу IV, Мудрому, а тот приказал графу разорвать все порочные связи, иначе лишит титула, а любовницу сошлёт на добычу драгоценностей. Граф так и не выдал тайну о сыне. Конечно же, спустя время, о нём стало известно, но поступок мужчины дал Лилиане время. Она успела спрятать мальчика, хоть и не в самом лучшем месте.
Отправка Дирта в город Наёмников обеспечила тайну его происхождения и не привела к казни ребёнка, как конкурента на владения. Вскоре после этого женщина была найдена убитой в собственном новом доме, в котором поселилась после того, как у семьи Рокстер отобрали особняк.
В последнюю встречу сына с отцом, граф крепко обнял Дирта и произнёс слова, что навсегда запомнились девятилетнему ребёнку:
— Никогда не предавай друзей и родных, даже если это разрушит твою собственную жизнь. Раздели с ними все беды и тягости, будь рядом до конца. Я люблю тебя, мой самый отважный мальчик.
Граф тайком присылал письма в город сирот, ожидая новой встречи и планируя провести жизнь с наследником, несмотря на все запреты. Однако, так и не дождавшись воссоединения, он скончался от пневмонии, когда Дирту исполнилось пятнадцать лет. Спустя два года началась война с Удфордингом, в которой молодой наёмник проявил себя наилучшим образом. На престол сел Сигурд I, Смелый, и в награду за службу королю Рокстер-Варринг потребовал отыскать и казнить убийц матери, а также перенести её могилу к надгробию отца, похоронив их рядом.