Струйки воды потянулись от центра связного ромбика вверх.
Пока они собирались в голема, все следили за безумием снаружи. Древесники не церемонились, и стены дольмена шатались, скрипели, угрожая похоронить отряд. Ирма умыкнула вражеский лёд, который никто не держал, и укрепила камни, как сумела. Немного, но помогло.
— Океан-отец, — послышалось от голема, — еле отделаешься от этих… Говори.
— Квак-раздрасарат! — выпалил Геррет, прежде чем Мильхэ открыла рот, и покраснел от глупой фразы.
Пару секунд голем молчал.
— Квак-андалодрис, — наконец произнёс он и разразился бранью: — Геррет, опивок малолетний, ты там как оказался?! Что я твоей матери скажу, случись чего?!
Не успел Фаргрен обеспокоиться, что их услышат, как звуки боя отрезало — Мильхэ поставила круг тишины.
— Думать надо было перед тем, как в гильдию тащиться, — огрызнулся «опивок». — У нас огромная проблема, дядя.
Дядя?
— Говори.
Геррет в общих словах описал ситуацию, торопясь успеть, пока враги не заметили связного голема.
Мильхэ следила за полукровками. Фаргрен тоже. Он смотрел на детей-генасов и видел, что действуют они не очень умело. Многие удары пропадали впустую. Фару, насмотревшемуся на фокусы ледяной ведьмы, подумалось, что, скорее всего, эти полукровки нечасто имели дело с Тварями. В конце концов, большая часть из них — дети не старше восьми лет.
— Гери, я хотел как можно дольше хранить в тайне своё участие в этом, — сказал голем, выслушав генаса.
— Так ты объяснишь маме, почему я не вернулся с задания?
— Гери…
— Прости, дядя, но выбор у нас не очень большой.
— Я думаю, Геррет, думаю.
— Об орках? Так их тут нет. Чащобный туман сдвинулся далеко на восток. Пришли помощь. Или сам помоги.
— Ладно, там достаточно места? Отправляю Одрин. Есть куда перелиться?
— Пусть метит точно в связного. Эй, отойдите-ка все подальше.
Голем внезапно превратился в ледяной вихрь. Он рос, обдавая всех мелкими льдинками, и, казалось, грозил поглотить всё, как вдруг исчез. На его месте осталась невысокая темноволосая женщина в расшитом снежными узорами платье. Глаза её были неестественно синими. Она слегка поклонилась Геррету.
— Милорд Тэрин.
— Брось, Одрин, лучше глянь, что у нас снаружи.
Руки женщины покрылись льдом и снегом.
— Дети? — она сильно удивилась, выглянув из дольмена.
Фаргрен удивился совсем другому. Вокруг них высилось кольцо ледяных стен. Двойных. Между ними оказались полукровки и Твари, нападающие на них. Некоторые монстры угодили в лёд, но полукровки могли двигаться.
— Ага. Маагены, думаю, разнесли бы твоего Утреда на угольки.
Взгляд её на миг стал отстранённым.
— Милорд приказал отправить их к нему.
— Так отправляй, только потом вернись. И забери Рейта с Лорином в Палаты!
Последнее Геррет почти прокричал.
Взвились тринадцать вихрей и опали капельками воды на землю. Полукровок на их месте больше не было. Одрин тоже исчезла. Твари мотали головами, не понимая, куда делся враг. Потом увидели оставшихся двуногих у дольмена, но ледяная стена мешала им добраться до желаемого.
Рыцарь опять вернулась в вихре льда и снега.
— Леди Одрин, — обратилась к ней Мильхэ, — у тех взрослых в крови какой-то яд. Они могут умереть от него за пару минут.
Взгляд женщины снова стал рассеянным.
— Я передала милорду, — кивнула она через мгновение. — Раненые уже в Главных Палатах.
А потом Одрин отправилась в центральную камеру дольмена. Фаргрен отправился было за ней, но Мильхэ остановила его и сунула в руки клочок бумаги.
— Что это?
— Это для целителей, — прошептала Мильхэ. — На всякий случай.
Одрин, осмотрев камеру с Араной, решила забрать всё, что там было: волчицу, писклявку, баки с непонятной жидкостью, пирамидки. Сделать это за один раз Одрин не смогла, понадобилось три переноса.
Фаргрен наблюдал за всем, находясь будто в тумане. В его голове билась только одна мысль: ему не пришлось бросать котёнка, писклявку и… И мать.
Это слово казалось горьким на вкус. Он почти не вспоминал его, считая себя недостойным, но… Как ему ещё называть Арану? А Илайну?
***
Ледяная ведьма в очередной раз начудила. Когда Одрин переносила всех, та взяла… И не перенеслась. Рыцарь с круглыми глазами отправилась обратно, обыскала всё рядом с дольменом, но эльфийку не нашла.
Переполох поднялся неслабый. А Фаргрену было плевать. Ну их, эти генасские штучки. Всё равно ему не понять большую часть. А то, что ледяная ведьма — уникальная ледяная ведьма, это он уяснил давно.
— Так не бывает, Фар, — пытался ему объяснить Геррет. — Перенос рыцаря — окончателен и бесповоротен. По крайней мере, всегда так считалось. Сраный пепел, у меня так много вопросов к ней осталось.
Что ж, задать их лорд Геррет Тэрин, девятнадцатый в очереди на эйсстурмский престол, теперь не мог. Мерзопакостным бородатым дедом, которого он упоминал, оказался сам легендарный рыцарь воды первого ранга, владыка Северных земель. Его Геррет и называл дядей. Чудила. Предок в каком-то там колене, а не дядя.
Коротышка пришёл навестить всех на второй день, как отряд перенесли в Эйсстурм.
Сейчас Фаргрен и Геррет сидели напротив палат близнецов и Араны. Писклявку положили к матери. По просьбе Геррета и приказу Эйгейра им предоставили лучших врачей. Впрочем, лучшие врачи сами были не прочь заниматься ими. Такое они видели впервые: оборотня, превращённого в Тварь, и оборотня, превращённого в… в нечто, существующее без крови.
Лечить Арану собирались, взяв за основу идею, описанную в бумажке, которую им отдал Фаргрен. И у лучших врачей было много вопросов к автору этого гениального медицинского трактата, написанного на коленке за минуту, но автор пожелал остаться неизвестным. Вопросы касались и Рейта с Лорином. Всё, что с ними сделала Мильхэ, не поддавалось простому объяснению.
Лорин действительно оказался живее брата — пришёл в себя раньше, попытался встать, но целители запретили ему двигаться и даже держали на снотворных, решив, что так кровь быстрее заменится. Или, скорее, что так неугомонный больной не навредит сам себе.
Фар и Геррет увидели, как Ирма тонкими пальчиками сжала ладонь Рейта.
— Фар, матерью прошу, не мешай им.
— Сколько ему лет, Гер?
— Двадцать семь или двадцать девять. Я точно не помню.
— Хочешь сказать, он её старше или на восемь, или на десять лет?
— Если им будет неважно, то какая разница?
Фаргрен не ответил. Факт, что Ирме понравился безбашенный блондин, его удивил. Но разве Фар может чему-то мешать? Право быть братом в полном смысле этого слова он потерял много лет назад, став ар-вахану. Но если котёнок будет плакать, он просто голову Рейту оторвёт и всё.
— Знаешь, почему он такой безбашенный? — тихо спросил Геррет и продолжил, не дожидаясь ответа: — Даже Лорин не такой, он Рейту в основном мозги на место и вкручивает. — Геррет помолчал. — У него была жена и ребёнок. Погибли. Ночной грабитель. Рейт, наверное, сам себя убил бы, если бы Лорин не уговорил его пойти в Гильдию наёмников зарабатывать младшей сестре на Королевскую академию. Она у них аироген. Они накопили денег на полный срок обучения контракт назад. Так что… Может, в твоей сестре он снова найдёт счастье? Сраный пепел, Фар, пусть попытаются.
— А если он ей сердце разобьёт?
— Думаешь, можно уберечь от разбитого сердца?
Фаргрен молчал, глядя, как сестра оправляет одеяло на постели Рейта.
Сейчас Ирма отлучалась из палат только по нужде. Она ухаживала и за близнецами, и за Араной с писклявкой.
Последнее казалось Фару почти невозможным. Дочь женщины, которую он убил, ухаживала за женщиной, которая его родила. Самого Фаргрена девушка всё ещё сторонилась. Но ненавидящий взгляд куда-то исчез.
— Что сказал лорд Эйсгейр о наших находках? — спросил Фар, решив сменить тему.
— Он будет разбираться. Тут такое творится. И тоже Общество Знающих пригорело к этому. Только сначала одну проблему решат. Не опоздать бы.
Об этой проблеме Фаргрен слышал вполуха. Искали, вроде как, едкую воду и гремучую соль. Он подумал, что сможет быть полезным. Едкая вода не пахнет, но соль… А здесь о его родных позаботятся.
— Слушай, Гер, может, смогу помочь?
Он встал и хотел было идти за Герретом, но взгляд его снова упал на Ирму.
Та ушла от близнецов в палату к Аране. Что-то ей сказала, проверила медицинские трубки, поправила кровать, улыбнулась писклявке, хотя та вряд ли что-то понимала и вообще рычала на всех.
У Фара в горле вспух ком. Он медленно сделал два шага к сестре, а потом не выдержал и бросился перед ней на колени. Обнял её ноги. Ирма тихо ойкнула. И провела рукой по его волосам.
Уже идя вслед за Герретом, Фаргрен подумал, что у него полжизни не было родных. А вот теперь есть.