Я открыла глаза. Холодно и темно. Что? Где я? Почему так темно? Я же должна была позавтракать и отправиться с Ганном к реке… Где Ганн?
Попытавшись сесть, я сразу же треснулась лбом обо что-то твёрдое… В ушах зазвенело. Как тесно… Можно протиснуть руки к голове, но ноги — лишь чуть-чуть согнуть. На бок тоже не перевернуться… Стены вокруг вроде деревянные, по крайней мере, точно не из металла. Это же не… гроб?
Сердце сжалось в комок.
Великие силы, где я? Что происходит? Где все? Почему ничего не слышно? Это Малкир запер меня здесь? Или я попалась Главному гаду? Или… Меня всё же продали этому ублюдку?.. Усыпили и… Это Рами что-то подсыпал. Или даже сам Малкир…
Свет, откуда-то просачивается свет.
Я повернула голову — на уровне глаз оказалось небольшое круглое отверстие. Кажется, завешено тканью. Кое-как дотянувшись до него, я просунула пальцы в дырку и отодвинула тряпку. Рядом какая-то деревянная стенка. Ничего больше не видно.
Где-то очень далеко раздалось ржание лошади. Далеко, или… Нет, кажется, звуки постепенно возвращаются. Это должно быть сон-трава. Теперь слышны крики людей, лязганье металла и ржание лошадей. Я до сих пор в караване. В чьём? Неужели Малкир всё-таки… А как же все эти разговоры про обещание, данное старой яашраги? Я ударила кулаками по дереву. Да будь ты проклят, мерзавец! Как я могла поверить…
— Кажется, проснулась, — донёсся до меня чей-то голос.
Так плохо слышно.
— Зови Малкира.
Предки, значит, это он. А я ведь всё-таки верила ему…
— Проснулась? — послышалось через какое-то время.
Все голоса звучали будто издалека.
— Да, хотя эффект вряд ли полностью прошёл. Странно, я думал, она будет спать по меньшей мере сутки.
Да, это они. Как же глупо я ошиблась… Надо было уйти в Зандарате.
— Молчунья? Это Малкир. Слышишь меня?
Подонок!
— Мы в Восточном форте. Ты в моей повозке. Прости, но спрятать тебя можно было только так. Я надеюсь, ты не сильно напугалась…
Чего?
— Тебе подсыпали сонное снадобье. Я выпущу тебя, но веди себя тихо. Иначе тебе придётся покинуть форт.
Голова шла кругом. Всё-таки он помогает мне? Или врёт?
— Молчунья, стукни два раза, если поняла.
Так, два раза… Как же дрожат руки.
Щелчок — и через мгновение в полутьме надо мной возникло лицо Малкира. Он помог мне подняться. Встав на колени, я огляделась: это по-прежнему повозка яашраги. Кровать? Я думала между ней и шкафом проходит труба, а тут просто пустое пространство, которое наполняется горячим дымом от печки.
— Аирос, прости, — сказал Малкир и ласково отёр слёзы с моих щёк.
А я даже не заметила, что плакала. Ганн и Капо тихо направились на выход. Но когда они открыли дверь, перед ней стоял солдат.
— Всё же особый груз — не только свёртки, да? — Он странно улыбнулся. — Но лучше бы они предупреждали каждый раз, когда отправляют такие особые грузы, я не один здесь на проверках стою. — И ушёл.
Особый груз?! Я отшатнулась от Малкира, но его сильные руки притянули меня обратно.
— Успокойся, — мягко сказал он. — Ганн, выясни, о чём говорил этот солдат, только осторожно.
Наёмник ушёл.
— Поверь, я не знаю, о чём болтал этот солдат, — прошептал Малкир, глядя мне в глаза. — Я обещал крхп-кел, обещал тебе, помнишь? Но сиди тихо, ладно? С тобой будет Капо, наш целитель, он сможет тебя защитить.
Его пальцы снова коснулись моей щеки. Верить? Верить ему?
— Я пришлю Сири, будет стоять снаружи, — сказал Малкир Капо, отстраняясь от меня. — Но не расслабляйся.
Капо я видела второй раз. И в первый особо не разглядывала. Может, конечно, он попадался мне на глаза в караване, но я не обращала внимания. Да и вообще, я почти всё время просидела в повозке. Соломенного цвета волосы падали Капо на плечи, обрамляя скуластое лицо со светло-голубыми глазами. Очень светлыми. Стихийник? Но стихийники не могут долго находиться в Чащах, а он ездит с Малкиром по Тракту.
Капо сидел, почти не шевелясь и даже не глядя на меня.
Надо же, Малкир пустил своих людей в повозку… Да, во время того ночного нападения Айнар тоже входил, но он стоял у двери и не оставался внутри без Малкира. Хм, Капо ведь целитель.
— Чем опоили меня?
— «Фаэн-кадал», если знаешь, что это.
— Смесь сон-сте… Сонной травы и змеиного ириса, — пробормотала я, — «долгий сон».
Это снотворное почти невозможно различить на вкус. Редкое и дорогое. И не эльфийское, несмотря на название. У нас не в чести названия со словом «сон»: считается плохой приметой, будто так можно накликать «последний сон», а вместе с ним и смерть. Снотворное уж точно не стали бы так называть.
Капо заметно удивился. Не ожидал, что я такое знаю?
— Рами, — сказал он, и странное выражение мелькнуло на его лице. — Подсыпал тебе в похлёбку. Ты успела съесть много. Я думал, будешь спать день, не меньше.
Мне вдруг вспомнилось, как воровато смотрел на меня Рами, ещё когда караван стоял в Циенрате. А ведь…
— Есть травы, ускоряющие действие фаэн-кадала. Рами мог давать мне их до того, как подсыпал фаэн-кадал.
Капо кивнул.
— Он так и делал. Мы нашли у него кое-что. Видимо, его купили те, кто шёл за караваном. Тебя снова пытались выкрасть. Есть одно место на дороге, где караван, хочешь не хочешь, растягивается, там и сунулись опять.
— Люди или?..
— Люди. Но об этом уже можешь не беспокоиться. И о Рами тоже.
Страшно даже подумать, где теперь Рами… А Капо так говорит, словно это какая-то обыденная мелочь.
В повозку вернулся Ганн.
— Малкиру не понравится то, что я узнал, — произнёс он хмурясь. — Мне самому не нравится.
Мой спаситель пришёл через полчаса.
— В форте говорят, темень прошла, — сказал он, закрывая дверь. — Повезло нам.
Темень? Это ещё что такое?
— Узнал что-нибудь? — спросил Малкир у Ганна.
— Дал тому солдату монет за сообразительность. Поблагодарил, сказал, якобы нам повезло, первый раз с особым грузом, а эти идиоты не удосужились толком объяснить, как через форт проехать. Ну и всё такое. В общем, этот «особый груз»… — Ганн глянул на меня. — Парень сказал, шесть месяцев назад Ларт Сухая Нога провёз одну эльфийку, а два месяца назад Рыжая Джелла другую.
Но Малкир ведь говорил, что я могу попроситься к этой Джелле?
Он разом помрачнел.
— Джелла? Уверен?
— Жёлтые повозки. А ещё он говорил: «эти учёные крысы не понимают, как в фортах дела ведутся, как только не спалились до сих пор».
— Учёные крысы… — протянул Капо. — Какие у нас особые посылки в этот раз?
— От всесветского магистрата, от нескольких герцогов, — начал перечислять Малкир, — посылки Королевской академии, и ещё по паре свёртков от Ордена воды и Общества Знающих.
— Значит, либо академия, либо «знающие», — хмыкнул Капо.
Малкир только вздохнул.
— Ставлю на вторых, — сказал он.
— С чего бы? — спросил Капо.
— Да так, нутром чую, — ответил Малкир, глядя на меня.
Общество Знающих… Чем оно занимается?
— Наше ли это дело? — сказал Капо, тоже посмотрев на меня.
— Не знаю, — задумчиво протянул Малкир. — Ладно, идите. Ганн, ты и Сири дежурите у дверей первые. Скажи Айнару, пусть распорядится.
Ганн кивнул, и они с Капо вышли.
— Сильно напугалась?
Малкир помог мне вылезти из кровати — я до сих пор сидела в этой клетушке для дыма — и поставил на место верхнюю часть.
— Яашраги-массаж?
Он слегка улыбнулся, поправляя кровать, одеяла и подушки. Через минуту его пальцы втирали в мою спину целебное снадобье.
— Помогает?
— Да. — Я сидела, подтянув ноги к груди и положив голову на колени. — Почти прошло.
Впервые мы были на кровати оба. До этого Малкир делал ежевечернюю процедуру внизу на мягком разноцветном ковре.
— На твоём ошейнике трещина. Поэтому ты можешь использовать силу?
И когда успел заметить?
— Да.
— Но ты говорила, его нельзя сломать.
— Сломали силой. Не… они не знали, что ломали.
Голос дрогнул. Нет, не вспоминай.
— Прости, не буду спрашивать об этом. Я вот ещё о чём подумал. Как ты вернёшься? Не в смысле, как вернёшься из Чащ, а… Эльфы ведь не могут долго быть вне Светлого Леса.
— Я не вернусь.
Не буду говорить, что по какой-то причине могу жить и так.
— Но…
— Нет. В Лес невозможно вернуться тайно. Пусть я и проживу не очень долго, но лучше в покое, чем…
Не вспоминай.
Малкир закончил со спиной и опустился на пол, чтобы заняться ногами.
— Дальше могу сама, — произнесла я, но он как будто не слышал. — Малкир, — сказала я чуть громче, и он поднялся.
Сидя на кровати, он смотрел, как я втираю мазь в искалеченную лодыжку. Такое ощущение, будто расстроился. Или обиделся.
— Про… Лодыжка проходит медленнее, — зачем-то сказала я, зачерпывая пальцами снадобье.
Он так близко…
— Стараешься говорить правильно. — Малкир улыбнулся, глядя мне в глаза, а потом посмотрел на ногу. — Может, это из-за того, что ты бежала за нами в Туманном Овраге.
Точно. Неслась тогда сломя голову… Я закончила и откинулась на подушки, уставившись в узорчатый потолок.
— Я убью себя, если поймают они меня.
Малкир хотел было заговорить, но промолчал.
— Не понимаю ничего… Пытал он меня, будто что-то хотел узнать, но твердил сам, не нужны ему мои слова. Зачем тогда? — Не думала, что начну говорить об этом, но меня словно прорвало. — Уже… Уже пыталась я сделать это, сердце остановить во сне, когда приснилось мне, как продал ты меня ему. Известно ему всё обо мне, а я… Пошла в Лес, ведь там мой дом, думала, узнаю, кто я, и… Предки, пусть просто закончится это всё… Желала мне яашраги излечить своё сердце, но как это сделать? Если не знаешь, кому верить, и боишься каждого шороха?
Внезапно я обнаружила себя в объятиях Малкира. Он прижимал меня к себе и гладил по волосам, слегка покачивая на руках, словно ребёнка.
— Ломали они мне руки. Атал… Сломали атал, потому что тысячи раз душили меня водой, камнем. — Слёзы бежали ручьём, я не могла остановиться. — Когда пытали, если не нравилось что-то им… Когда сломался ошейник, смогла я сбежать. И больше не хочу думать, через кого доберутся они до меня опять. Устала я бояться. И решать, что нужно делать, когда ничего не понимаю…
Сколько прошло времени, пока мы сидели вот так, не знаю. Слёзы иссякли и высохли. В сильных руках было тепло и спокойно. А ведь он так близко… Приподнявшись, я заглянула в чёрные глаза. Настоящая бездна, особенно в полумраке. Я поцеловала его, и он с жаром ответил. А потом вдруг отстранился.
— Нет, Молчунья, не стоит.
Но ты же хотел меня…
— Ты сама не знаешь чего хочешь. Боишься. Не только тех, кто тебя преследует. Меня тоже. И испугаешься, когда я начну раздевать тебя, ласкать, захочешь остановиться… Поэтому не надо, — прошептал он. — Не сейчас. У тебя отняли слишком много, чтобы ты могла дать что-то мне. А я… Пусть Малкир и не отдаёт своего, но и то, что ему не принадлежит, он не берёт. Не могу так. Тем более, я обещал крхп-кел позаботиться о тебе. Да и Капо сказал, что после этой дряни ты будешь сама не своя.
— Малкир…
Слёзы беззвучно закапали на его рубашку. Он ласково провёл рукой по моим волосам.
— Да, Молчунья?
— Спасибо.