Через два часа пришла наша стража.
— Орина с вами все в порядке?
— Да ребята, я себя залечила, но очень хочу кушать.
В подтверждение мой живот заурчал, и мне почему то стало не удобно.
Все засуетились, давай быстрее меня кормить. Спасибо Мари, положила много жаренного мяса, свежих овощей, бутербродов с копченным мясом, кувшин с соком и водой. Нам всем хватило.
— Барона ребята ведут, он пытается добираться не заметно, проверяется. По нашим расчетам сюда он доберется примерно через минут сорок.
Быстренько убрав все со стола, мы сели обсуждать операцию по поимке барона. Просто так мы его задержать не могли, нарушение границ имения, преступлением не считается. Напали на меня, а потом и похитили, наемники. Конечно можно их допросить, но вдруг они под клятвой. Тогда вообще доказать ничего не сможем.
За сорок минут уложились, и к прибытию Трюриме, все заняли свои позиции. Как в домике, так и снаружи. Барон ведь не один едет.
Преступников для надежности связали веревкой, унесли в соседнюю комнату. Установили несколько записывающих артефактов. Ребята постараются вывести его на разговор.
Ну все, готовы встретить «ПРЫНЦА» на белом коне.
И он заявился, и таки на белом коне, вот болван. Ну кто скрытно едет ночью на белом коне?
Вот только эта его любовь к спектаклю, к показухе, и подвела. Решил с подельниками отрепетировать весь номер. Блеснуть своим умом.
В охотничьей сторожке было уже темно, свечи расставили так что ребят из стражи было плохо видно, только силуэт, а вот герой во всей красе. Да и морок на ребят Эрнест навел. Благо внешность наемником мы могли разглядеть беспрепятственно. Мы с Эрнестом ушли в соседнею комнату. Нам от туда будет все слышно.
— Где она? еще не очнулась?
— Нет господин.
Молодцы ребята хорошо играют и голос такой раболепный сделали. Он их плохо видит, поэтому играем дальше. Нам нужно зафиксированное признание.
— Это хорошо, сейчас повторяю для тупых. Разыграем шум в комнате с криками, надо пролить кровь на пол, что бы поверили в сражение. Одежду на ней трогали?
— Нет господин.
— Правильно, это моя жена. Сам на ней порву одежду, что бы отвертеться не могла. Говорят она красивая, могу не сдержаться и зайти дальше, я ведь муж мне можно.
Говорил все это так предвкушающее. Мне аж мерзко стало. Он сейчас планирует мое изнасилование. Видно это не впервые, привык ломать других, хозяин жизни, блин.
Эрнест сильнее сжал меня в объятьях. Я понимаю, ему сейчас тяжело, самой хочется дать ему в морду, но нам надо все узнать. Прижалась к нему сама, поглаживая по спине, по рукам. Теперь моя очередь успокаивать.
— Так она же без сознания господин.
— Еще лучше, потом все свалю на вас, — и заржал, козлина.
— Ну, где там моя женушка, надо ее подготовить и в чувство приводить, мне ее еще всю ночь утешать.
Не удивлюсь, если он ручки при этом потирал, от предвкушения. Вот фиг тебе, пора концерт заканчивать.
— Ну все ребята, пакуйте его, думаю этого для суда хватит, — сказала я когда мы с Эрнестом вышли из комнаты.
— С удовольствием, — и стражники быстро скрутили моего не состоявшегося жениха.
— Это не правильно, так не должно было быть, все должно быть по другому, почему вы ее слушаетесь? Я вам плачу.
Правильно морок то еще не сняли.
— Потому что это мои люди, вот поэтому и слушаются, а твои вот, связанные лежат. На одной каменоломне работать будете. Хотя думаю, тебя они там слушаться не будут.
— Меня нельзя на каменоломню, я орин, ты вообще знаешь кто мой отец? — орал гавнюк.
— А ты знаешь кто мой? Вот и закрой свой рот. Ребята, а можно уже по скорее домой.
— Устала? — обнял меня Эрнест.
— Орина Янита, мы ребят вызвали, сейчас подъедут, там на улице еще двое, вместе с ним приехали. Их уже скрутили и связали. Мы их всех уложим на телегу и доставим в усадьбу.
Какой сегодня тяжелый день. Хочется на ручки и домой.