-- А что сценарий? -- короткое движение бровью, -- Кстати, когда ты перестанешь его прятать? Он столько места занимает в твоей жизни. Так хочется почитать!
-- Когда закончу, -- отрезал Миша, -- Не могу показывать недоделанную вещь.
-- Даже мне?
-- Понимаешь... -- он задумался на секунду, -- Он -- странный. Очень странный. Этот сценарий. Я иногда сам не понимаю, почему он выходит так, как получается. Это что-то из подсознания, что-то, что выше меня, или глубже. Как внутренний голос. Он словно говорит мне, что делать, как писать... И то, что получается... Это странно. Это как зеркало меня, моей жизни, всего, что со мной происходит. Кривое зеркало. Я не могу его тебе показать. Сейчас. Извини!
Она смотрела на него пристально, внимательно, не мигая, словно гипнотизируя и заглядывая таким образом в самые глубины его души.
-- Ты меня боишься?
-- Нет, что ты! -- отступал Миша, -- Дело не в этом. Может быть, я себя боюсь.
-- Если ты не доверяешь даже себе, как ты можешь любить кого-то другого?
-- Я люблю тебя! Ты мне веришь? Но это выше меня. Я еще не совсем в этом разобрался. Иногда я просто перестаю что бы то ни было понимать. Может быть, я его никогда не закончу.
-- Зачем же ты его пишешь? -- искренне удивилась она.
Он пожал плечами.
-- Не знаю. Чтобы разобраться.
-- В себе?
-- Да.
-- Ты -- странный тип! -- Лена покачала головой, задумалась и добавила, глядя уже куда-то в сторону: "Очень странный!" Она перебралась в кресло, устроилась, поджав под себя ноги, и включила телевизор -- сосредоточенная, внимательная, отстраненная.
19.
Гримерная. Неяркий свет. Входит Вадим в белом балахоне, на лице -белый грим Пьеро. Он садится перед зеркалом и начинает медленно, очень медленно снимать его салфеткой.
В а д и м. С какой старательностью мы изображаем страсти на сцене! Мы играем в любовь, мы выдавливаем слезы или разыгрываем радость. Мы лицедействуем. Мы копируем окружающую нас реальность и создаем реальность новую, гиперреальность на грани фарса и трагедии, реальность, которая шокирует, удивляет, учит и выворачивает наизнанку. Мы строим гримасы, мы танцуем на фразах, мы складываем стихотворные строки в карточные домики, только достаточно ли мы мудры для этого? Знаем ли мы о жизни больше, чем другие люди, чтобы смешить других и смеяться самим? Достаточно ли мы ответственны для того, чтобы говорить, чтобы создавать образы, чтобы учить?
С е р г е й (из темноты). Хороший монолог. Сам придумал?
В а д и м (немного опешив, но быстро придя в себя). А какая разница?
С е р г е й. Ноль или единица?
В а д и м. Одна вторая. А в сущности, это одно и тоже. Или я не прав, Гамлет?
С е р г е й. Ты прав, Ромео, ты как всегда прав. Только...
Вадим подходит к Сергею и хватает его правой рукой за шею.
В а д и м. Тебя что-то беспокоит?
С е р г е й. Ты меня беспокоишь.
В а д и м. В чем же?
С е р г е й. Как далеко ты способен зайти?
В а д и м. В чем?
С е р г е й. В игре или в жизни, какая разница?
В а д и м. Разницы никакой. Ты знаешь.
С е р г е й. Знаю. Но мне кажется, ты слишком близко к сердцу принимаешь некоторые вещи.
В а д и м. Но я же Ромео...
С е р г е й. Который так и не покончил с собой. Он вырос, постарел, растолстел и женился на какой-нибудь знатной веронке.
В а д и м. Верно. Но он все равно остался Ромео. Может быть немного изменившимся, но...
С е р г е й. Суть игры...
В а д и м. В чем суть игры?
С е р г е й. В том, чтобы пройти ее до конца. Или я не прав?
В а д и м. Прав. Но конец игры каждый определяет сам.
С е р г е й. И какой конец нужен тебе?
В а д и м (улыбаясь). Я же говорил. У этой пьесы нет финала. Финал -это отсутствие.
С е р г е й. Отсутствие чего?
В а д и м. Идей, образов, концепций, чего-нибудь. Просто отсутствие. Тебе нравится такой конец игры?
С е р г е й. Это... игра?
В а д и м. Какая разница?
С е р г е й. А ты упрям. Ладно, посмотрим, там будет видно.
Сергей выходит. Вадим закрывает за ним дверь, задумчиво прохаживается вдоль гримерной от стены до стены несколько раз.
20.
Она исчезла. Она не пришла в пятницу и в субботу не пришла, и в воскресенье. Любовь Валерьевна по телефону сказала, помявшись пару секунд, что Леночка уехала домой, к родителям, и будет через неделю-другую, и он почему-то не очень этому поверил, хотя объяснение выглядело вполне правдоподобно -- что-то было не так, где-то была ложь, что-то наверняка произошло, он это чувствовал, быть может потому, что также чувствовал ранее, что что-то должно было произойти, и сейчас вот, словно следуя планам актеров -- началось.