Повторять мне прописные истины не нужно. Я и так понял, что подстава она и в Африке подстава. Даже не сомневался, что рано или поздно эта штука вылезет наружу, как гной из прыща. Если умник и его дружок… Хотя кого я обманываю, обладатель толстых пальцев-сосисок был не способен на такое. Договориться с власть имущими тут мог только умник. Его и будем упрекать за то, что мне в напарники достались два отморозка.
Тут главное всегда помнить, кому обязан этим, и держать ухо востро. Я и так держал востро все, что могло держаться. А уж забыть, кому обязан попаданием на каторгу, совсем не смогу. Интересно, доведется ли мне еще пересечься со Снегуркой? Хотя, о чем это я? Ведь дал слово, что заведу с ней тесные знакомства седьмой степени, не с закрытыми же глазами мне это делать. Значит найду и увижу. Главное не отморозить себе все в этой канители с зеками.
Но с отморозками в звене мне определили работать. А вот идти к работам с ними меня никто не заставлял! А потому я встал в пару с Олегом, когда наш небольшой отряд был готов выдвигаться для проведения оперативно разыскной деятельности по отношению к кристаллам аквамарилла. Я представления не имел, как эти кристаллы искать или добывать, но думаю справлюсь с этой задачей, если даже такие, как человек-пальцы-сосиски справляется.
Вокруг нашего отряда образовался дырявый конвой из чернобушлатников, и зычный голос командира выкрикнул команду: «Ходу!»
Серые бушлаты мягко зашуршали, и порабощенный ненасытной властью народ отправился добывать блага для процветания этой самой власти.
Сделать такие выводы было несложно. Если есть хозяева каторги, где добывают кристаллы, а кристаллы используются повсеместно, как аналог электричества, то наверняка семьи, чьими фамилиями названы эти гостиничные комплексы богатеют и добреют на работе зеков. А еще это их развращает и делает своенравными и дерзкими. С одним из таких представителей в виде наследной княгини мне довелось встретиться. И что-то я не заметил с ее стороны хоть немного гуманного отношения ко мне. Я не говорю, что могла бы чаем напоить и в кровать уложить, но хотя бы спокойно поговорить можно было. Да что уж теперь. Сейчас моё дело маленькое. Ищи кристаллы, да выясняй, как мир устроен. Но пока, то, что я вижу, мне не в кайф. А я привык получать удовольствие от жизни. Значит придется прогнуть этот мир под себя. А у кого нестояк с прогибом под изменчивость, пусть так и живут, как есть.
Отряд вели к воротам, что находились на противоположной стороне колонии. Почти напротив тех, через которые я здесь появился. Хорошо утоптанный снег практически не скрипел под прорезиненными подошвами унтов. Или как можно назвать сапоги из теплой кожи и тяжелой нижней частью?
Я шел быстро, поспевая за всеми, шагая почти в ногу. От нас этого не требовалось, но так было удобней. Шел и осматривался вокруг. Зданий бараков было несколько, но на работы почему-то шли только мы.
— А где все остальные? — спросил я Олега, молча шагающего рядом.
— Кто где, — пожал плечами мой товарищ по несчастью. — Кто-то уже на прииске, а кто-то выйдет позже.
— Это что, такие привилегии? Кто-то работает с самого утра, а кто-то пришел вечером, покопался немного и обратно?
Олег посмотрел на меня и приподнял бровь.
— И впрямь не знаком с нашим укладом жизни? Откуда же ты такой?
Черт! Вот опять выдал лишнюю информацию о себе. Хотя может я вообще не местный. Есть же тут поселения, где-нибудь на юге? Может я всю жизнь баранов пас, а теперь решил на севера посмотреть? Так сказать, мы поедем, мы помчимся, на олене, он свободный, и посмотрим, как у вас тут добывают… я задумался что тут может стать рифмой, но приличных слов не находилось. Все что приходило на ум было связано с неприятностями. Что в общем-то было недалеко от истины.
— Да я почти местный, но так далеко не забирался. Да и в колонии никогда не был. Бог миловал.
— Что старовер что ли?
Вот опять эти староверы. Хотя если с помощью этого можно объяснить мое непонимание ситуации, то почему бы и нет. Главное в реальности с этими парнями не столкнуться. Они-то меня мгновенно раскусят.
Я пожал плечами. Мол понимай, как хочешь.
— Ясно, — произнёс Олег. — Я вообще-то к религии всякой спокойно отношусь, так что со мной можешь не таиться, а при других сильно не распространяйся. Всякое бывает. Ты лучше здесь это… своих найди, вместе проще держаться будет, да и ритуалы ваши… В общем, сам решай.
Вот те на! Час от часу не проще. Не хватало мне еще в секту какую-то вляпаться. И так из дерьма не вылажу. Но в слух я ничего не сказал.
— На работы все ходят в разное время и это время всегда выбирается случайным образом, — продолжил мой спутник.
— А чего так?
— Монстров опасаются. Конгуры — твари умные. Могут запомнить, когда отряды на работы идут и напасть.
— А почему им тогда не напасть на место, где ведется добыча? Ведь это проще. Там всегда можно кого-нибудь найти.
Олег вновь посмотрел на меня с непониманием.
— Так ведь боятся монстры мест, где аквамарилл залегает. Стороной обходят. Причем все. Там, где есть кристаллы нет монстров — это аксиома. По пути напасть могут запросто, а к разработкам они и на километр не подойдут. Разве что к самым окраинам, но там редко работают без охраны.
Да уж. Вот тебе и монстры. Кристаллы значит они не любят, а как людей жрать, то запросто. Кстати, а кто такие конгуры? Если с крокодилом-переростком кусурой я уже был весьма близко знаком и даже успел пустит его на фарш, то второго «уру» пока не видел. И даст бог не увижу. Мне и первого хватило. Хотя, если со мной будет мой верный внутренний Пикачу, то мне хоть кусуру, хоть конгуру, хоть бандуру подавай: всех в фарш!
— Далеко еще идти? — спросил я Олега, когда понял, что становится прохладно.
Дыхание облачком конденсата вырывалось из груди и забавно деформировало солнечные лучи. Иногда удавалось увидеть что-то наподобие гало. Я глянул вперед. У всех впереди идущих было так же. Все парили, что твой кипящий чайник. Стало быть подморозило. Что и не удивительно. Пока мы шли окончательно разъяснилось, и даже самая тонкая пелена в небе исчезла, открыв вид чистого голубого неба.
Если посмотреть вокруг, что было весьма красиво, искристый снег сверкал в лучах солнца россыпью бриллиантов. Хоть сейчас собирай и иди в ломбард. Не думаю, что на них поведется хоть какой-то скупщик, но россыпь этих ледышек в ладонях наверняка будет выглядеть потрясающе.
Бескрайние белые поля, прорезанные ломкими линиями торосов, расстилались справа и слева. Сзади вдалеке виднелись строения колонии, черно-серым бельмом, портящим весь вид, прилипшие к белизне. Впереди я видел только затылки зеков. Немного наклонился вбок, желая разглядеть, что там. И тут же получил окрик чернобушлатника.
Олег одернул меня и помотал головой.
Что, даже посмотреть нельзя? Да за это даже в стрип-баре не ругают. Правда денег просят, чего уж душой кривить.
— Береги дыхание, — буркнул Олег, так и не ответив на вопрос сколько еще идти.
Я продолжил крутить головой, но высовываться больше не пытался. Придем на место все рассмотрю.
Шли еще около тридцати минут, когда впереди над головами зеков, замаячили какие-то огромные наслоения льда. Я сначала принял их за гигантские торосы, но быстро сообразил, что все они правильной формы.
Выглядело так, будто один на другой сложили огромные кирпичи изо льда или снега. Многоуровневые террасы с прямыми обрывистыми краями. Особой структуры в этом не было, но рука человека здесь явно чувствовалась. Сначала на земле лежало по одному кирпичу, затем стало попадаться по два-три штуки, нагроможденных друг на друга. Затем целые ряды. Где-то выше, где-то ниже. И уже подойдя вплотную к этим кубикам младенца Гаргантюа, я осознал, что это было такое.
На этом месте когда-то был огромный холм высотой не меньше сотни метров. А потом его планомерно резали и резали. Вырезали, выпиливали ходы, затем шли еще дальше. Получались галереи, и в итоге все это становилось террасой. На этих ледяных кирпичиках суетились люди. В основном в сером. Черные попадались реже, и как правило, ходили взад-вперед наблюдая, как серые работают. Вот наглядный пример угнетения рабочего класса кастой зажравшихся вояк. Нет чтобы помочь ребятам, так нет. Ходят — смотрят.
— Сейчас нас поделят на звенья, — быстро заговорил Олег, и я понял, что он торопится.
Чего же всю дорогу молчал? Мог бы раньше начать говорить. Ну да ладно, сейчас поздно что-то предъявлять.
— Ты в звене с двумя новичками, что перед тобой привезли. Я так понял, вы знакомы.
— Ну еще бы, — усмехнулся я.
— Значит ты идешь к ним, как только прикажут разбиться на звенья. Будь начеку. Они явно неспроста тебя взяли.
— Я и так подстав жду всегда. Не переживай, врасплох не застанут.
— Отлично! Я буду неподалеку, присмотрю, но надейся только на себя. Я могу и отлучиться.
— Почему ты мне помогаешь? И не говори, что я хороший парень. Такое ощущение, что тут что-то личное.
Олег замолчал на полуслове. Облачко пара вырвалось из его рта и исчезло. Следующего не было, словно Олег забыл дышать о чем-то задумавшись. Затем он тяжело вздохнул и ответил:
— На сына моего ты немного похож, — признался он.
— Чем же? — удивленно произнес я.
Олегу было лет на шесть-семь больше, чем мне. Вряд ли он был сильно старше. Не могло быть у него такого взрослого сына.
— Глазами, — коротко ответил Олег и отвернулся.
Что ж, да пофиг. Если мои глаза кому-то показались знакомы и это не девица, что я подцепил где-нибудь в баре, значит у него есть на то причина. А если это совпадение еще и помогает мне по жизни, то почему бы не воспользоваться шансом?
— Разбиваемся по звеньям! — раздался зычный голос командира, что привел наш отряд к месту работ. — Все…
Голос сорвался и закашлялся, хватанув морозного воздуха.
— Не хворай, начальник! — крики зеков послышались одновременно с разных сторон, все как один пронизанные заботой и участием, правда искренности в них немного не хватало.
— Все знают свои места дислокации, — откашлявшись, продолжил «начальник», не обращая внимания на доброжелателей. — Старшие в звеньях, подойти ко мне для получения указаний!
Серая масса зашевелилась. Из нашего отряда стали выходить люди и неспеша направляться в сторону черного бушлата, что стоял чуть в стороне. Словно молодые пингвинята, еще в сером детском оперении, заковыляли они к главному пингвину в черном смокинге, но без белой грудки и желтой бабочки. Выглядело это довольно забавно, если не считать того, что буквально через несколько минут мне предстояло остаться наедине со своими злопыхателями. Только ведь в эту игру можно играть в обе стороны…
Ждать раздачи пережеванной рыбы пришлось недолго. Пингвины получили подачки и побрели к своим подчиненным. Иерархия мелких начальничков продолжила себя в малых группах.
Ко мне подошел умник. Следом уже тащился его друган.
— Идем! — бросил мне мимоходом наш новый «начальник». — Наша делянка самая крайняя с северной стороны.
Ой, да я даже не сомневался.
Олег проводил меня взглядом. Как ни странно, он не был звеньевым.
До делянки пришлось добираться почти через весь массив добычи. Мне было интересно, и я вовсю рассматривал, что происходило по обе стороны от прорубленного во льдах коридора.
Добыча шла споро. Звенья по три человека виднелись почти на каждом ледяном кирпичике. Размеры этих кирпичей были разные от метра до пяти в высоту. По пропорциям же, как я и говорил — кирпич. Ни дать ни взять.
Один из тройки орудовал каким-то агрегатом, на вид напоминающим паяльную лампу, но чуть большего размера и с неизменным сиреневым кристаллом, воткнутым в гнездо сверху. Кристаллы были крошечные, но видимо их энергии хватало, чтобы плавить лед.
Второй зек, помогал первому, постукивая неким подобием ледоруба. Дайте мне такой в руки, и я непременно пойду разыскивать Троцкого. Местные же, вместо правильного применения ледоруба для пробивания отверстия в головах контрреволюционеров, использовали их для ковыряния во льду. Для таких дел этот инструмент предназначен не был и в местах его использования то и дело появлялись сиреневые всполохи. После этого третий участник октябрятского звена совал руку туда, где совсем недавно орудовали ледорубом и осторожно что-то оттуда извлекал. Затем раздавался крик. Судя по всему, неумехи чего-то там ломали. Тогда к троице подходил какой-то специальный человек в черном бушлате, но с белой полоской на рукаве и аккуратно что-то делал с тем, который кричал. После всех этих мероприятий троица вновь принималась плавить лед. Все повторялось по кругу.
Конечно же я понял, что именно так добывали кристаллы, но наблюдать за этим процессом было весело.
Интересно, какое орудие достанется мне? Я лично, за ледоруб.
Но это не все интересное, что мне удалось увидеть по пути к месту отбывания трудовой повинности.
В самом центре этого ледяного карьера находилось двое ворот, вмонтированных в огромные глыбы льда. Я бы даже сказал, что этот лед был не тронут. Возможно, он когда-то служил основанием этого холма.
Одни ворота были плотно закрыты и имели серую надпись: «Убежище». Вторые оказались приоткрытыми. На одной из створок, такой же серой краской, было написано: «Транспортный цех». А главное, что я заметил внутри. Два обтекаемых черных снегохода на широкой гусенице. Бомбардье моих товарищей нервно курят в сторонке. Эти машинки были хищниками. Плавные обводы боков, резкие очертания воздухозаборников по бокам. Тонкая изящно выгнутая сидушка, напоминающая прогнутую поясницу девчонки. Ах, я был пленен этими видами. Правда всё впечатление изрядно портил сиреневый оттенок, что шел откуда-то изнутри этих шикарных машин. Но думаю, я буду готов с ним смириться, едва такой агрегат окажется между ног.
Больше в транспортном цехе ничего разглядеть не удалось. Свет, что горел внутри, мигнул и погас. Створки сошлись, и мне пришлось подтереть слюнки.
Наше место дислокации и разработки оказалось действительно на самом отшибе. Нас поставили копаться в самой дальней одиноко стоящей ледяной глыбе. Судя по всему, все вокруг уже давно было отработано и извлечено, осталось только это недоразумение. Мне даже подумалось, что оно тут было оставлено специально, чтобы под предлогом работы в этом отдалении можно было устраивать мелкие внутренние разборки. Не только же в душевых мочить неприятелей. Эта теория, возникшая у меня, отлично согласовывалась с тем, что я наблюдал здесь с самого утра. Меня явно пытались оставить наедине с умником и его друганом. Причем их даже моя маленькая демонстрация силы в будке и немного большая в бараке не смущала. Что-то мне подсказывало, что я окажусь тем третьим, что останется без орудий труда и станет лезть голыми руками в растопленный и расковырянный лед, дабы извлечь на свет сиреневый обломок. Такая участь мне не улыбалась. Оказаться одному против двух человек с паяльной лампой и ледорубом — так себе затея.
К месту назначения я подошел первым, немного ускорив шаг на последних метрах.
Лампа и ледоруб уже были на месте. Кто-то заботливо принес и положил их на снег рядом с глыбой.
Я подошел и, не задумываясь, взял ледоруб. Тут же почувствовал себя защитником рабочего класса. Оружие в руках придало уверенности. Даже если мой внутренний Пикачу вновь заартачится, у меня будет веский довод, чтобы склонить удачу в схватке на мою сторону.
Умник подошел и собрался было возразить, но только промямлил что-то невнятное и глянул на бугая. Тот наклонился и взял в руки лампу.
— Ладно, поехали. За простой нам срок не скостят, — буркнул умник, и бугай нажал на черную кнопку на правом боку лампы.
Почти невидимый луч вырвался из сопла, и стал плавить лед. Слой за слоем бугай снимал замерзшую воду, делая ее вновь жидкой. Серая лужица растекалась вокруг ледяного кирпича и стоящего рядом с ним бугая.
Вдруг в прозрачном слое льда мелькнула тонкая сиреневая ниточка.
— Стоп! — скомандовал умник. — Дальше ты, — произнёс он, глядя на меня.
— А что, этой плавилкой ближе нельзя проплавить?
— Ты что, смерти нашей хочешь? — возмутился умник. — Если луч коснётся кристалла тут в радиусе десятка метров никого в живых не останется. Так что давай потихоньку мотыгой тыкай.
Я подошел и принялся ковырять ледорубом лед. До кристалла было далеко, но я старался. Наконец я осторожно снял последний слой, и умник оттеснил меня в бок.
— Теперь я, — произнес он, и принялся голыми пальцами плавить тонкие остатки льда, что держали в своих цепких объятиях тонкую сиреневую иголку.
Кристалл оказался крошечный. Даже меньше, чем те карандаши, что были вставлены в казенные части пушек охранников, но умник все равно действовал очень осторожно.
Пока я смотрел, как он работает, бугай отошел мне за спину. Я подумал было, что он просто боится, но вдруг почувствовал легкое касание в районе поясницы. Что еще за новости?
Оглянулся. Бугай сделал вид, что он не при чем, хотя я заметил, как он отступил на шаг назад.
Умник вынул кристалл и крикнул, подзывая сборщика. Бугай подошел ближе к умнику и, как ему показалось, незаметно кивнул. Но я был на чеку и все видел.
Оказавшись за спинами своих коллег по цеху, я снял варежку и протянул руку за спину, ожидаемо наткнулся там на кусок ткани. Схватил ткань и вытянул из-за стягивающей ленты на спине бушлата. В моих руках оказался красный носовой платок. Я бы даже сказал алый.
Я на миг непонимающе на него уставился. Что еще за пионерский галстук? Меня что из октябрят в пионеры приняли? Нет! Тут было что-то совсем другое. Может быть, зеки так решили меня пометить для тех, кто будет со мной разбираться? Или попросту убивать?
Я вытянул руку с платком вперед и сунул ее под нос умнику, что так и стоял с тонкой иголочкой кристалла в руке.
— Думал я не замечу?
Я помахал платком перед лицом умника. Он ошарашено попятился. Что придурок, испугался? Понял, что я вас разоблачил, теперь на попятную?
Повернувшись к бугаю, я протянул руку и собрался засунуть платок ему за пазуху.
— Забери свой сопливчик, он мне без надобности.
Бугай замотал головой и отскочил от меня, словно я ему змею пытался всучить. Да что это за хрень? Сами же сунули мне его. Ну не удалась шутка, чего теперь отпираться то?
— Эй! — крикнул я и помахал красным платком над головой. — Чья это хрень? Заберите. Мне чужого не надо.
Бугай как-то по-детски заскулил, попятился и сел на задницу.
— Ты что творишь! — выкрикнул умник. — Ты сейчас нас всех погубишь!
— Ага, так вы меня погубить задумали? — радостно воскликнул я.
Заставить злодеев признаться в своих кознях, уже полдела.
— Убери его! — взвизгнул бугай, наконец совладав с речевым аппаратом. — Убери! Мы пошутили!
Я помахал платком над головой, не обращая на его слова никакого внимания. Нефиг так шутить! Теперь пусть все знают, что меня хотели подставить. Пока не знаю как, но явно не ради шутки.
— Беги! — вдруг крикнул умник бугаю. — Он ненормальный! Сейчас конгур явится!
— Ах, так вы знак конгуру подавали? — усмехнулся я. — Хотели, чтобы эта тварь набросилась на меня на обратном пути?
Умник замотал головой, а бугай начал отползать в сторону.
— Тревога! — завопил громкоговоритель откуда-то со стороны разреза. — Всем в укрытие! Зафиксировано приближение монстра!