Тянущиеся ввысь исполинские плиты, гладкие, без единого шва или неровности, почти упирались в небо. Они стояли бок о бок, плотными рядами, образуя замысловатый лабиринт. Кенджи поднимался вверх стоя на широкой платформе, что скользила вдоль спины одного из гигантов; делала она это столь бесшумно и до того быстро, что подобное было под силу лишь магии.
Кенджи огляделся. Непонятные сооружения, как и пространство между ними, то и дело вспыхивали разноцветными огоньками: зелеными, красными, ярко-голубыми, фиолетовыми. Иной раз их становилось столь много, что они невольно складывались в самые разнообразные фигуры — от совсем незамысловатых, до весьма сложных. Кто-то по-дружески похлопал Кенджи по плечу. Он повернул голову и…
Предстал перед огромными вратами, столь величавыми, что при одном взгляде на них захватывало дух. Створок не было: вместо них меж двух огромных колонн, испещренных замысловатыми символами, прямо в воздухе висела черная гладь, походившая на зеркало. Один за одним соратники Кенджи ступали сквозь нее, оставляя после себя лишь легкую рябь. Когда наступил его черед, он оглянулся, чтобы в последний раз увидеть родной мир и сделал шаг…
… вылетевший из посоха кроваво-алый луч срезал крыло твари почти под корень. Взревев от боли, она, успевши взлететь едва ли на десять локтей, рухнула наземь — и огромная туша, покрытая прочной словно броня чешуей, содрогнулась в последний раз, когда ее череп разбил огромный молот. Стальной гигант перехватил свое могучее оружие и бросился обратно в схватку, Кенджи же кинул взгляд на кристалл в набалдашнике. Некогда ослепительно яркий, сейчас он представлял собой жалкое зрелище — весь потрескавшийся и почти потухший, казалось, готовый распасться на куски в любой момент.
Отбросив в сторону скипетр, ставший бесполезной дубиной, Кенджи окинул взглядом поле боя и стиснул зубы от злости. Широкое плато, испещренное пылающими кратерами и глубокими бороздами, было просто усеяно останками летающих огнедышащих чудовищ. Но что толку? Можно было уничтожить сотни, нет, наверное, даже тысячи этих тварей, однако место падшей тут же занимало двое ее сородичей.
Они обрушивали на противников огненный дождь, выжигали их кислотой, разворачивали землю, обрушивая в бездну сделанных на скорую руку железных гигантов, которые, увы, были слишком тупы, чтобы суметь предвидеть и избежать столь очевидную ловушку. Ревущие ледяные бури превращали плоть в кусок льда, а огромные волны, пронесшись по суше, не оставляли за собой ничего, кроме разрушений.
Вряд ли бы хоть кто-то смог вспомнить, кто начал эту войну, но вполне могло статься, что победителей в ней не будет… Плевать. Кенджи уже давным-давно смирился с неизбежным поражением, и единственное, что его волновало — забрать с собой как можно больше этих уродливых созданий, чья цивилизация, невзирая на разум, повадками своими и образом жизни походила скорее на зверей.
Кенджи при всем бы желании не смог сказать, сколько длилась эта бойня, охватившая весь материк. Когда они ступили на эту землю? Месяц тому назад? Год? Два? Три? Время здесь тянулось бесконечно медленно и он бы не удивился, узнав, что прошли десятки, если не сотни веков.
Размышляя об этом, он ступал по длинному коридору, уходя все глубже под землю. Кенджи столько раз проделывал этот путь, что ноги несли его сами; на очередной развилке он не раздумывая выбирал верный путь, а оказавшись перед нужными дверьми машинально приложил ладонь к гладкой пластине на стене.
Большой вытянутый зал встретил его холодной тишиной. Лишь только мерно гудел под потолком тусклый светильник, освещая останки железных гигантов, которых, быть может, еще удастся вернуть в строй, однако Кенджи… Уже подойдя к крепкому столу, он замер — почему он вообще называет себя этим странным именем? Его же зовут…
В этот самый момент он вдруг ощутил чье-то присутствие. Он резко обернулся — но, разумеется, в зале кроме него не было ни души. Тем не менее он взял стоявший у ближайшей колонны скипетр и заученным движением привел его в боевую готовность. Не доведенное до ума оружие, конечно же, могло сыграть с хозяином злую шутку, разнеся все вокруг в пыль — но лучше так, чем встречать противника с голыми руками.
— Кто ты? — послышался чей-то незнакомый голос.
— Могу задать тебе тот же самый вопрос, — процедил Кенджи, силясь понять, где находится чужак; казалось, голос, тихий, будто шелест, разносится со всех сторон, отдаваясь эхом от стен и потолка.
— Кто ты? Как тебе зовут? — продолжил допытываться незнакомец. Кенджи невольно покачнулся, опершись на скипетр, точно на клюку. Странное и весьма неприятное ощущение. Словно бы некто залез прямо ему в голову, рассматривая, слушая, наблюдая. Как червь прогрызающий себе дорогу; и с каждым мгновение ощущение это только усиливалось, вскоре став воистину невыносимым.
— Покажись! — рыкнул Кенджи. Его череп словно стискивали щипцами, в ушах зазвенело, а ослабевшие пальцы едва-едва удерживали оружие. Он знал, что эти твари могли общаться с помощью мыслей, не прибегая к звукам или жестам. Но пробиться в спрятанное глубоко под землей убежище, каждое помещение в котором было отделано особым материалом, пока что не удалось ни одной. Неужто они нашли способ каким-либо образом обойти защиту?.. Немыслимо…
— Назови мне свое имя! — голос перерос в крик, что отбросил Кенджи на пол, словно удар. Перепонки его, казалось, вот-вот лопнут и он не мог думать ни о чем другом, кроме этой боли, вспышками пронзающей каждую частичку его тела.
— Имя!
Кенджи взвыл и, ощутив под рукой ребристую рукоять, ухватил посох и направил его в потолок. Он был готов обрушить его себе на голову или же и вовсе приставить скипетр к виску и отправиться к праотцам. Все что угодно, только бы прекратить эту пытку.
Перед глазами вдруг одна за другой начали мелькать картины из прошлого.
Гигантские плиты, горящие сотнями огней, первый шаг на незнакомую землю, проклятье, как же больно, огромная крылатая тень, накрывшая их лагерь спустя несколько дней, всевышние, помогите, струя огня, заживо зажарившего одного из них, на скорую руку выстроенные бастионы, осыпающиеся пеплом под градом заклинаний, вопль боли, сотрясший воздух, когда одну из тварей пронзили снаряды десятка орудий, их ряды тают, оставшиеся уходят все глубже и глубже на север, где возводят последний бастион защиты…
Кенджи глубоко вдохнул и задался в приступе кашля, когда в ноздри и рот ему вместо воздуха вдруг хлынула вода, пронзая легкие сотнями ледяных иголок. Отплевавшись, он вытер губы тыльной стороной ладони и, оглядевшись, сразу и не понял, где он находится. Казалось, еще мгновение назад он стоит посреди огромной залы, сжимая в руках странное оружие. Чей-то знакомый голос, всепоглощающая боль и жалкие обрывки воспоминаний, сменяющих друг друга так быстро, что он забывал их еще до того, как успевал осознать, что именно он увидел.
И еще он хорошо запомнил ярость, клокочущую у него внутри, которая готова была вырваться наружу в любой миг и обрушиться на каждого, кому не посчастливится оказаться у него на пути. Чьи-то сильные руки осторожно подняли его на ноги, усадили в кресло и вручили бокал, который Кенджи осушил практически залпом. И лишь после третьего, когда по нутру его разлилось приятное тепло, а в голове слегка зашумело, он вспомнил, кто он и зачем сюда пришел.
— Я сразу сказал: твоя идея — дрянь, — заявил Рю. — Хорошо еще, что он очухался, а не копыта откинул. Ты представляешь, чего бы нам стоило избавиться от тела?
Сложно было сказать, шутит он или говорит всерьез. Однако у Кенджи действительно было такое ощущение, что он чуть не отправился к праотцам.
— Тем не менее, отчасти она сработала, — возразил Червь, пускай и порядком смущенный; усевшись напротив, он кинул на Кенджи внимательный взгляд: — Кто бы это ни был, мы смогли поговорить с ним. Пускай и совсем немного. Как ты себя чувствуешь?
— Отвратительно, — признался Кенджи и сделал большой глоток. Наверное, напиваться сейчас — не лучшая идея, однако вино хоть немного привело его в чувство. — Что вообще произошло? Я потерял сознание?
— Не совсем, — встрял в разговор Макото. — Поначалу ты просто пялился на те часы, словно на чудо чудное. Видел бы ты себя со стороны — глаза лупишь, что лягушка, рот раскрыт, разве что слюну не пускаешь. А потом ты вдруг на пол повалился. Хорошо, что здоровяк тебя подхватить успел, иначе ты бы непременно башку разбил. После…
— Началось как раз самое интересное, — перебил его Червь. И надо сказать, он точно нарочно выбрал наиболее неподходящее слово для того, что произошло с Кенджи. — Ты — хотя скорее всего это был тот, чей голос ты иногда слышишь — бормотал о каком-то потерянном доме, летающих чудовищах, сеющих смерть с небес и осыпал проклятиями неких старейшин. Уж не знаю чем они тебе так насолили, но в выражениях ты не скупился. Я попытался было выйти на связь с этим существом, однако оно перешло на язык, которого, увы, я не понимаю.
— Жуткое зрелище, — сказал Макото. — В тебя словно разом тысяча бесов вселилась. Ты что, вообще ничего не помнишь?
— Я… — перед Кенджи вновь промелькнули все те картины и его опять замутило. — Нет. То есть да, но… Давай лучше вернемся к той монете. Тебе удалось что-нибудь разузнать?
Казалось, Червь остался слегка разочарован, однако спорить не стал. Вместо этого он сходил за шкатулкой, поставил ее на стол и аккуратно приподнял крышку.
— Надо сказать, задача выдалась не из легких и разгадал я ее практически случайно. Весьма и весьма древняя ворожба, повторить которую сегодня не смогли бы, наверное, и лучшие колдуны Дома Паука. По сути это просто чары для слежки — но нанесенные на золото столь умело, что обнаружить их, не зная об этом, почти невозможно. Когда-то наиболее могущественные Дома использовали их для защиты сокровищ. С помощью этого колдовства можно легко отыскать воришку и предать его заслуженной каре.
— То есть ты хочешь сказать, — задумчиво произнес Кенджи, глядя на монету, покоящуюся на бархате, — что тот, кто передал золотой, с его помощью надеялся выследить меня?
— Скорее всего, — ответил Червь. — Во всяком случае, каких-либо других версий у меня нет.
Что ж, это имело смысл. Возможно Жнец, пославший по душу Кенджи нечто, принявшее облик Тсотуму, решил использовать монету в качестве приманки. Именно поэтому несчастный трактирщик стал невольной жертвой чудовища — ведь именно он какое-то время носил золото с собой. Вот только почему тогда это существо до сих пор не явило себя? Как оказалось, этот вопрос пришел в голову не ему одному.
— Если все так, то почему тогда оборотень еще не завалился в гости к кому-нибудь из нас? — сказал Макото. — Как никак монета была у нас какое-то время.
— Видимо, Ловушка Сеноби блокирует действия чар, — пожал плечами Червь. — Так что если вы хотите найти это… создание — просто выньте монету из шкатулки, положите в карман и немного подождите. Уверен, встреча не заставит себя ждать.
Кенджи от всей души поблагодарил его за проделанную работу. Червь лишил их как минимум одной головной боли, так как разыскивать по всему Каноку существо, умеющего принимать чужой облик — непосильная задача. Признаться, у Кенджи возник соблазн решить этот вопрос прямо сегодня, но хорошенько подумав, он решил повременить. Во-первых, он уже успел схлестнуться с этой тварью и хоть она явно избегала схватки, тем не менее, ему чуть не переломали кости. Что же будет, коли это создание станет драться в полную силу? Поэтому следовало тщательно обдумать место для засады и хорошенько подготовиться. Во-вторых, прежде чем устраивать бойню в городе, следовало предупредить Нобу. Тем более, что Кенджи обещал ему найти убийцу Тсотуму. И вряд ли Хо поверит в его рассказ, не увидев это создание воочию.
Да, спешить не следовало, однако лишний день промедления мог стоить еще одной невинной жизни, так что и откладывать встречу с оборотнем не стоило. Своими размышлениями Кенджи поделился с прочими и вот тут мнения разделились. Шуноморо и Макото готовы были принять бой хоть здесь и сейчас. Червь не слишком разделял их энтузиазм, справедливо заметив, что они практически ничего не знают ни об этой твари, ни о том, что она из себя представляет. Он не мог припомнить создание, способное так легко перевоплощаться в чужую шкуру, поэтому пообещал поискать информацию в собственных архивах. Однако и это займет время. Рю же и вовсе заявил, что лучше всего утопить эту монету в ближайшей сточной канаве и позабыть о ней как о страшном сне, ибо проблем у них и без того навалом.
И надо сказать, каждый из них был по-своему прав.
Солнце уже зашло, погрузив город в сумерки, так что они распрощались с Червем и вышли на улицу, где спустя пару кварталов пути их разошлись. Макото, случайно повстречав каких-то дружков, направился с ними в ближайший кабак. Он был позвал друзей с собой, но у Шуноморо нашлись свои планы, у Кенджи участвовать в попойке не было ни сил, ни желания, Рю же и вовсе просто-напросто проигнорировал его предложение. Впрочем, вряд ли тот остался сильно расстроен. Так что уже вскоре Кенджи и Рю вышагивали вдвоем, вдыхая хладный ночной воздух. Узнав, что старик ночует в какой-то очередной дыре, Кенджи предложил было ему остановиться в резиденции Змея — вряд ли старший Такэга откажет ему в гостеприимстве — однако тот ответил решительным отказом.
— Не думаю, что Каташи сильно обрадуется моей компании, — хмыкнул Рю. — Так что не будем проверять его терпение лишний раз. Тем более, с подобным наследничком оно ему еще ой как понадобится.
— Чем тебе так не угодил отец Макото? — полюбопытствовал Кенджи. — Мне Каташи кажется вполне порядочным человеком.
— Порядочность и честь — любимые предлоги, чтобы спрятать за ними истинное лицо, — усмехнулся Рю. — Я не хочу бередить старые обиды, но сажать в одну банку змею и скорпиона — весьма дурная идея. Лучше скажи, тебе случайно не знакомы те любезные господины, что идут за нами аж от лавки Червя?
Кенджи, сделав вид, что споткнулся, успел на миг оглянуться. И действительно — за ними по улице скользили четыре тени, явно не желающие, чтобы их обнаружили. Обменявшись быстрыми взглядами, Кенджи и Рю нырнули в ближайший проулок и запетляли по задворкам, дабы сбить след, но погоня не отставала. Напротив — вскоре до них явственно донесся топот тяжелых сапог.
— Настырные попались ребята, — пробурчал Рю. — Быть может, подождем их и поинтересуемся, чем заслужили такое внимание?
Кенджи не успел ответить, как в воздухе над его головой просвистели стальные звездочки, с хрустом воткнувшиеся в чьи-то запертые ставни. Кенджи и Рю, не сговариваясь, отпрыгнули в разные стороны и притаились; однако их преследователи не спешили нападать, явно выжидая наилучший момент. Какое-то время над квадратным двориком, где они спрятались, висела звенящая тишина, прерываемая лишь чьим-то отдаленным нестройным хмельным пением, но потом раздался короткий крик — и незнакомцы ринулись в атаку.
Кенджи не успел сделать и шага, как навстречу им вылетел Рю. При этом вылетел в буквально смысле этого слова — ловко уйдя в сторону от нескольких выпущенных в его сторону сюрикенов, он взмыл в воздух и коленями ударил в грудь первого противника, отлетевшего назад на добрую дюжину локтей. Второму повезло немногим больше — с легкостью увернувшись от взмаха меча, Рю чередой быстрых ударов отправил его к приятелю.
Двое других преследователей в нерешительности застыли на месте, не зная, что предпринять. С одной стороны напротив них вроде бы стоял тщедушный старик, ростом приходящийся каждому из них едва ли по плечо. С другой же он только что отправил в отключку двух верзил, весящих вдвое больше него и даже не запыхался. Но вот наконец один из них выбросил в сторону Рю руку — тот сделал едва уловимое взгляду движение, внимательно осмотрел пойманную им железную звезду и вопросительно поднял бровь.
Трезво оценив свои силы, чужаки подняли на ноги стонущих приятелей и скрылись столь же быстро, как и появились. Интересно, размышлял Кенджи, настанет ли тот миг, когда они смогут просто прогуляться по городу или, не рискуя нарваться на наемных убийц или очередного демона? С их тенденций влипать во все новые неприятности — вряд ли. Но и со скуки им помереть явно не суждено…
— Не слишком-то они и настырные, — хмыкнул Кенджи, подходя к Рю. — Ты как, цел?
— Видишь? — буркнул тот, не ответив на вопрос, и показал ему сюрикен; приглядевшись, Кенджи увидел, что каждый «луч» его был испещрен множеством зазубрин. — Такие «сувениры» любят преподносить Проклятые.
Кенджи на миг представил, как один из этих «подарочков» вонзается в его тело и с шумом сглотнул. В лучшем случае ты отделаешься уродливым шрамом, в худшем же… И только сейчас до Кенджи дошел истинный смысл слов Рю.
— Не может быть, — нахмурился Кенджи. — Синоби лично пообещали мне мир и срок еще не истек. Ты точно уверен, что подобным оружием не может пользоваться кто-либо другой?
— Абсолютно. Это, скажем так, одна из наших… то есть их отличительных «подписей». Так что одно из двух: либо же Проклятые перестали держать данное ими же слово, — сказал Рю, — либо же кто-то пытается водить нас за нос.
— Думаю, есть лишь один способ это выяснить, — произнес Кенджи. — Найти того нищего калеку и попросить его отвести нас на встречу с Проклятыми.
— Неплохое предложение, — кивнул Рю. — Займемся этим завтра. Жду тебя ровно в полдень на торговой площади. Не опаздывай.
С этими словами, даже не попрощавшись, он скрылся за углом. Кенджи же было отправился спать, ибо после произошедшего у Червя чувствовал он себя препаршиво и буквально валился с ног от усталости, но… Ноги сами понесли его в сторону купальни, где, если верить Проклятым, он мог найти того таинственного Белого Лиса, о котором перед смертью упомянул его отец. Интересно, кто он? Старый друг или новый враг? Выяснить это можно было лишь при встрече.
«Жемчуг и пламя» входил в то редкое число заведений, где с одинаковой вероятностью можно было как встретить любовь всей своей жизни, так и получить нож под ребра. С одной стороны, побрякушкам и нарядам некоторых из гостей могли позавидовать самые известные столичные модники. С другой — обстановка внутри явно оставляла желать лучшего, так что было непонятно, отчего все эти богатеи не выбрали себе кабак получше. В одном углу гудела компания, состоящая из членов Великих Домов, купцов и чиновников, а в соседнем шушукались весьма подозрительные личности, кидающие на всех вокруг цепкие взгляды, не предвещающие ничего хорошего тем, кому они предназначались.
Однако Кенджи пришел сюда с вполне конкретной целью. Поймав за рукав пробегавшего мимо слугу, несущего поднос с пустой посудой, он спросил:
— Эй, где я могу найти здесь человека по имени Белый Лис?
— Кого? — чересчур наигранно произнес паренек, покуда глаза его метались туда-сюда как испуганные мыши. — Тут таких не водится, господин. Прошу прощения.
Вывернувшись из его пальцев, он поспешил убраться восвояси. Следующий слуга сбежал от него еще раньше, третий и вовсе не стал с ним разговаривать, так что Кенджи, уже потеряв надежду, направился к выходу, когда его остановил чей-то свистящий шепот:
— А тебе видно жизнь не мила, раз ходишь тут и такими вопросами налево и направо раскидываешься?
Кенджи оглядел незнакомца, который стоял прислонившись спиной к толстой деревянной балке. Фигура и голос его показались Кенджи до боли знакомыми, но вот лицо обратившегося к нему скрывал широкий капюшон.
— Видишь вон тех парней? — чужак кивнул в сторону стола, за которым сидела троица крепко сбитых мужчин, играющих в кости. Они будто бы были целиком и полностью заняты игрой, но нет-нет да поглядывали в их сторону, обмениваясь быстрыми фразами. — Местные вышибалы. И сдается мне, твое настойчивое любопытство не слишком-то им понравилось.
— Я переживу, — ответил Кенджи. — Мы знакомы? Если нет — откуда такая забота?
Поколебавшись несколько ударов сердца, незнакомец на короткий миг снял капюшон — и после накинул его вновь.
— Уверен, что ты переживешь обиду этих ублюдков, — сказал Стервятник. — И точно также уверен, что ее вряд ли переживут они, когда попытаются вызнать, зачем тебе вдруг понадобится лучший боец госпожи Шикучи и откуда ты вообще узнал это имя. Однако не думаю, что тебе, как участнику Турнира и члену Дома Змея, принесет пользу подобная шумиха. Уж поверь моему горькому опыту.
— Боец? — навострил уши Кенджи. — Ты что-то знаешь о Белом Лисе?
— Не слишком многое, но явно больше, чем ты, — Стервятник отлип от балки. — На твоем месте я бы воспользоваться выходом для слуг. Он находится в соседнем зале. И поспеши, пока тут не стало жарковато.
Произнеся это, он скользнул сквозь толпу и скрылся из вида. Кенджи же поспешил воспользоваться его советом, как та самая троица, позабыв про кости, уже направлялась к нему, расталкивая локтями других гостей. Незамеченным пройдя сквозь неприметную дверку, Кенджи выскочил на задний двор и уже было поспешил убраться подальше, как вдруг совсем неподалеку раздался душераздирающий вопль, громкая ругань и звуки ударов. Вряд ли в этой части Каноку такое в диковинку, так что Кенджи бы не обратил на шум внимания, если бы не знакомый голос, выкрикивающий мольбы о пощаде. Тяжело вздохнув, Кенджи направился в сторону потасовки, понимая, что, скорее всего, ему еще придется горько пожалеть о своем решении.
Что удивительно, он оказался и прав, и не прав одновременно.