Постучав три раза, Кенджи дождался приглушенного крика: «Войдите!» и последовал приглашению. Попав вовнутрь кабинета главного императорского советника, Кенджи с любопытством огляделся. А тот не отказывал себе в роскоши — убранству вокруг могли позавидовать самые зажиточные богатеи. От сияния золота просто резало глаза, а изысканные гобелены, изображавшие богов и героев прошлого, стоили целое состояние. Сам же Чикара стоял у раскрытого окна, сложив руки за спиной и наблюдаю за вечерней столицей, жители которой уже готовились отходить ко сну.
— Господин Кенджи, — он оглянулся и жестом позвал его сесть за стол. — Признаться, я и сам хотел поговорить с нами, но вы меня опередили. Прошу, садитесь. Чувствуйте себя как дома.
Кенджи не пришлось уговаривать дважды. Чикара же тем временем достал из шкафа хрустальный графин и два небольших пузатых стакана.
— Примите мои самые искренние соболезнования, — сказал он, разлив сакэ. — Смерть господина Такэга — потеря не только для Дома Змея, но и для всех нас. Исаро… Кто бы мог подумать. Мне он всегда казался порядочным человеком.
— Оболочка часто бывает обманчивой, — ответил Кенджи и залпом осушил стакан, чувствуя, как горячий словно жидкий огонь напиток прожигает желудок, наполняя тело приятным теплом.
— Мудрые слова, — покачал головой Чикара, выпил, сморщился, и вновь наполнил бокалы. — Разумеется, могу заверить, что я приложу все усилия, чтобы каждый сопричастный к этому вопиющему предательству был наказан. Резня прямо посреди Каноку во дворце императора, прими боги его душу!..
— Действительно, думаю, тот злополучный вечер войдет в хроники многих Домов, — кивнул Кенджи и кинул взгляд на нескольких гвардейцев, с ног до головы закованных в броню; стояли они по углам, прячась в тенях, и были столь неподвижны, что их легко можно было принять за статуи. — А мы не могли бы переговорить с глазу на глаз?
— О, не обращайте на них внимания, — хмыкнул Чикара. — Это мои личные телохранители, которых я отбирал лично. Считайте, что у них нет ни ушей, ни глаз, ни языка. Все, что они увидят или услышат в этой комнате никогда в жизни не выйдет за ее пределы.
— Прекрасно, — кивнул Кенджи. — Ведь это в ваших же интересах. Ответьте на один вопрос — как давно вы приняли решение предать Симада?
Чикара так и замер, едва-едва поднеся стакан к губам и не успев сделать и глоточка. Спустя пару мгновений он аккуратно поставил бокал на стол и пригладил волосы — Кенджи не мог не заметить, как сильно дрожат его руки.
— Громкое обвинение, — процедил Чикара; на лице его не дрогнул и мускул, но вот глаза бегали туда-сюда испуганными мышками, а шея пошла кроваво-алыми пятнами, — которое вполне может стоить вам свободы, если не головы. Невзирая на все ваши заслуги и покровительство Великого Дома. Если это шутка, то она весьма неудачная…
— Бросьте, — произнес Кенджи и, заметив, что Чикара кинул взгляд на одного из стражей, добавил: — К слову, предвижу ваши помыслы — если я не вернусь к утру целым и невредимым, один из моих друзей тут же отправится в магистрат и предоставит тамошним мэцукэ все доказательства. Так что на вашем месте я бы дважды подумал перед тем, как отдать приказ. Тем более, вы действительно столь уверены, что вашим людям удастся прикончить меня без лишнего шума?
Он улыбнулся. Чикара же, явно признавший правоту его слов — пускай и нехотя — опрокинул стакан и откашлялся в рукав.
— Ну и чего же ты хочешь? — сухо спросил главный советник, похоже, решивший прекратить строить из себя невинную овечку. — Денег? Место при дворце? Собственный Дом?
— К этому вернемся позже, — уклончиво ответил Кенджи. — Пока что меня интересуют лишь ответы на некоторые вопросы. Как вы вообще спутались со Жнецом и Братством Рока?
— О, он вышел на меня сам, — дернул плечом Чикара. — Признаться, к тому моменту я уже и сам подумывал, что род Симада слишком уж засиделся на троне. Жнец же развеял последние сомнения, предложив свою помощь. Будто бы сама судьба решила дать мне в руки шанс. Надо признать, это именно он надоумил меня подговорить императорского щенка затеять поход на север, что я с успехом и выполнил.
— Зачем? — полюбопытствовал Кенджи. — Что же такого вам сделал Симада, раз вы так ненавидели всю его семью?
— Ненавидел? Пф! — фыркнул Чикара. — Во мне нет и не было ни капли злости. Лишь холодный расчет. Симада уже тогда был слишком стар, чтобы заделать еще одного отпрыска, так что оставалось лишь избавиться от единственного наследника, подождать, пока старик отправится на встречу с предками и посадить на престол какую-нибудь марионетку. Скажем, мальца Огава из Дома Цапли, который является Симада пускай и весьма дальним, но все же родственником по крови. Осуществить план оказалось куда проще, чем я думал — изнывающий от скуки Джиро готов был на все, лишь бы прославить свое имя. Так что собрав вокруг себя толпу таких же избалованных идиотов, он двинулся в путь за великими подвигами — и сейчас его кости вмерзли в лед. Симада же, потерявший любимого сына, совсем поплохел и практически перестал понимать, что творится вокруг. Что, разумеется, было мне только на руку. Думаю, ни для кого не секрет, что в последние года я вел дела от его имени практически в одиночку, скармливая старику лживые побасенки.
— Да, вы явно не теряли времени даром, — заметил Кенджи, кинув взгляд на роскошный ковер, обшитый золотой нитью. — А что же взамен потребовал Жнец?
— Помощь в поиске каких-то там сфер, — сказал Чикара и неопределенно взмахнул ладонью. — Уж не знаю, что он собирался с ними делать, но, видимо, для него они весьма важны. А вскоре после нашей сделки он также заручился помощью Исаро, который был готов на все, лишь бы отомстить Каташи. Жнец сказал, что помощь Ода понадобится для поиска его бесценных безделушек — однако я подозреваю, что он просто-напросто не доверял мне и нанял этого девятипалого идиота, чтобы в случае чего вонзить мне нож в спину его руками.
— Жнец оказался весьма проницателен, — усмехнулся Кенджи. — Предавший единожды — предаст и дважды.
— Как я понимаю, вопросы кончились, раз мы начали обмен любезностями? — поморщился Чикара, которого, судя по всему, слова Кенджи если не оскорбили, то изрядно задели.
— Не совсем, — покачал головой тот. — Это же вы записали меня участником на Турнир, верно? Зачем?
— Отвлечь тебя, покуда Жнец гоняется за своими драгоценными сферами, — произнес Чикара с таким видом, точно объяснял, что трава растет из земли, а солнце восходит на востоке. — Занять тебя, чтобы ты хоть на время перестал путаться у нас под ногами. А, быть может, и вовсе вывести игры. Сам понимаешь, Турнире — не светский праздник, несмотря на все меры предосторожности, и «несчастный» случай может произойти с каждым… Эта задача была на Кента — но сопляк оказался немного хитрее, чем я думал, быстренько спелся с Исаро и, видимо, решил немного подвинуть фигуры на доске.
— Припоминаю их разговор в «Жемчуг и пламя», — кивнул Кенджи. — Они планировали заграбастать сферу себе и потом избавиться от тебя и Жнеца.
— Именно, — скривился Чикара. — Подозреваю, что та тварь чуть не сожрала меня именно по их вине. Уж не знаю, как они это провернули, и знать не хочу. Тем не менее, я жив и здравствую — они же кормят червей.
— Но остался еще Жнец, — заметил Кенджи. — И вряд ли он простит вам ваше вероломство.
— Пф! — фыркнул Чикара. — Напыщенный идиот в чудных тряпках, от которого постоянно смердит гнилью. Да, он весьма могущественный колдун, не спорю, да и боец наверняка не промах — однако он один, за мной же целая армия. Пускай только сунется — я прикажу заживо сварить его в масле, четвертовать, сжечь, а после утопить прах в ближайшей выгребной яме.
— Итак, — Кенджи с хрустом сжал кулак, еле-еле сдерживаясь, чтобы не разбить им эту наглую мерзкую ухмылочку, гуляющую по лицу Чикара, — помимо всего вышеперечисленного вы придумали замаскировать людей из Братства под саругаку, дабы они имели возможность находиться у всех на виду и не вызывать подозрений. Именно так они смогли проникнуть в сокровищницу, а после устроили резню на пире, в ходе которой погиб Симада. Верно?
— Да, да и еще раз да! — с вызовом ответил Чикара, скрещивая руки на груди. — И помимо этого я умудрился выйти сухим из воды. Все, кто мог бы рассказать об этом — мертвы или в бегах. Я же получил все, что хотел — власть, богатства, престол. Повторю свой вопрос: чего же хочешь получить ты, взамен на молчание? Титул? Ту самую сферу? Не смотри на меня так — она уже давным-давно хранится у меня, пока стража охраняет стеклянную пустышку. А, быть может, тебе нужен свой собственный Дом? Поверь, одно слово — и уже к утру ты будешь объезжать свои новые владения.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Кенджи. — Но вот только хочу признаться — я соврал. У меня не было ни единого доказательства вашей вины, кроме догадок, которые вы подтвердили только что. Можно сказать, подписав себе приговор своей же собственной рукой.
Какое-то время Чикара молчал. А потом запрокинул голову назад и расхохотался:
— Ну и кто же поверит в подобную чушь?.. — сквозь смех произнес он, утирая выступившие на глаза слезы. — Змееныши Такэга? Этот болван Хо? Или тот полоумный старикан, которого ты постоянно таскаешь за собой, словно хвост?
Один из стражей, стоявших в углу, пошевелился и сделал шаг вперед. Кенджи же откинулся на спинку стула, в предвкушении зрелища.
— О, боги, не представляю, как они вот так стояли тут не шевелясь целыми днями, — послышался из-под брони глухой голос; миг — шлем покатился по полу, на свет же предстала голова Макото, чьи волосы прилипли к вискам, а лоб покрыла испарина. — Я ног не чувствую… К слову, ты, канцелярская крыса, последний, кто назвал меня змеенышем, очень плохо кончил и скоро ты поймешь почему.
Чикара так и застыл с разинутым ртом. Выглядел он до того нелепо, что Кенджи едва-едва сдержал смех.
— Спокойно, Макото, — под броней другого гвардейцы скрывался Хо; подойдя к Чикара, он смерил его презрительным взглядом и сплюнул на пол: — Я, конечно, болван, но болван, служащий в императорском магистрате. Господин Хицу непременно ответит за каждое из своих злодеяний — но согласно букве закона.
— Неслыханно! — Ичиро, явно привыкший носить куда более светские наряды, провозился с доспехами дольше всех; его просто трясло от возмущения, и, если бы взглядом можно было убить, Чикара бы уже упал замертво. — Это… это… Уж никогда бы не подумал, что соглашусь со своим братом, но сейчас просто вопиющий случай!..
Глаза Чикара метались между их четверкой и закрытой дверью; однако все прекрасно понимали, что он не успеет даже дотронуться до ручки. Вдруг Чикара вскочил на ноги, с грохотом уронив стул, выхватил из-за пазухи сферу и, прижимая ее к груди, попятился назад.
— Ни с места! — взвизгнул он затравленным голосом. — Еще один шаг — и я уничтожу то, что вы так тщательно искали!
— Валяй, — спокойно ответил Кенджи, поднимаясь на ноги. — Главное, чтобы она не попала в руки Жнеца. В отличие от тебя, нас ведет не жажда власти или жадность, а нечто другое. То, что ты никогда не понимал и не поймешь. Как и твой дружок Кента. Как и жалкий предатель Исаро.
— Все кончено, господин главный советник, — сказал Хо.
Чикара ответил ему затравленным взглядом, закрыл глаза… А после двумя руками поднял сферу над головой и со всей силы опустил ее на пол. Раздался громкий звон, по ковру рассыпались блестящие осколки. Кенджи же отшатнулся, как от удара, так как на краткий миг будто бы вернулся в ту злополучную ночь, когда Жнец и Братство Рока напали на его деревню. Он вновь ощутил чье-то присутствие — и что-то внутри него будто бы почуяв то же самое встрепенулось, словно спящий пес, перед чьим носом помахали куском мяса… Однако наваждение ушло столь же быстро, как и нахлынуло.
Чикара же вдруг рухнул на колени и громко взвыл. Из ушей и носа его хлынула кровь, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, а зубы его скрежетали словно пила о камень.
— Кажись он и без нашей помощи сейчас копыта откинет, — заметил Макото, с любопытством наблюдая за бьющимся в агонии Чикара.
Выгнув спину дугой, он захрипел в последний раз и рухнул на пол. Кенджи уже было решил, что Макото прав, и главный советник отправился на суд богов, миновав земной, как вдруг Чикара резко раскрыл глаза и медленно поднялся на ноги. Оглядевшись вокруг, он вытянул перед собой ладонь и с удивлением поднес ее к переносице, точно не узнавая собственные пальцы.
— Господин Хицу? С вами все в порядке? — спросил Хо, будто бы невзначай взявшись за рукоять меча.
Тот ничего не ответил. Обведя взглядом присутствующих, он остановил взор на Кенджи и задал странный вопрос:
— Как долго я спал, брат?
— Ты был без сознаний несколько мгновений, не более, — в недоумении ответил Кенджи.
— Ты не понял, — медленно покачал головой Чикара. — Я говорю не от имени этого червя, в чью шкуру я попал. Сколько лет прошло с тех пор, как мне пришлось уснуть? Сколько наших выжило? Мы… смогли найти путь домой?
Глядя в глаза Чикара, Кенджи вдруг понял, что говорит вовсе не с главным советником, а с кем-то другим. С кем-то, кого он должен был знать. Он не знал, почему у него такое ощущение — просто понимал, что должен. Внутри него вновь что-то шевельнулось… Чтобы снова замереть.
— Я… не понимаю, о чем ты, — развел руками Кенджи и, спустя пару ударов сердца, добавил: — Просто.
Чикара — а точнее существо в его оболочке — наградил его долгим взглядом, который сквозил не то досадой, не то жалостью, не то презрением. А быть может — всем вместе. После же произошло то, чего не ожидал никто — Чикара одним прыжком преодолел расстояние до Кенджи, выхватил у него из-за пояса кинжал и прошептал ему на ухо:
— Надеюсь, кому-то повезло больше, чем нам с тобой. Прощай, брат.
Не успел никто и моргнуть глазом, как Чикара оттолкнул Кенджи, вонзил кинжал себе прямо в сердце по самую рукоять и медленно осел на пол. Хо было бросился к нему — однако когда он склонился над главным советником, тот уже испустил дух.
— Это что еще за мать вашу?.. — только и смог произнес Макото. — Что за тарабарщину он нес?
— О чем ты? — с удивлением спросил Кенджи.
— Вы говорили на каком-то странном языке… Никогда не слышал подобного наречия раньше. — ответил за Макото Хо и устало потер виски.
Подойдя к столу, он поискал глазами пустой стакан, но потом решил бросить пустое дело и отхлебнул прямо из горла.
— Надеюсь, моя выходка останется тайной, — откашлялся он и вытер губы. — Как никак, я еще на службе.
— Думаю, мы все заслужили сегодня хорошенько налакаться, — вздохнул Макото, принимая бутыль из его рук. — А ты братец с нами? Или как обычно назовешь меня пьяницей и отправишься изучать какие-нибудь бумаги?
Ничего не ответив, Ичиро подошел к брату, выхватил у него бутылку и сделал несколько крупных глотков.
— Вот это я понимаю, — Макото обнял его за плечи. — Но для начала нам бы позвать кого-нибудь — а то здесь грязновато.
***
— И я вновь говорю тебе «Нет», — повторил Кенджи, наверное, в десятый раз за этот вечер.
Сидевший напротив него Макото ничего не ответил. Скрестив руки на груди и постукивая башмаком по полу, он буравил друга тяжелым взглядом. Они — а еще Рю и Ясу — находились в комнате Кенджи. Дело уже близилось к полуночи, но споры их, начатые едва солнце лизнуло крыши домов, и не думали прекращаться.
— Ты и вправду хочешь бросить свою семью и Дом ради того, чтобы помочь мне расправиться с Жнецом? — попытался Кенджи воззвать к голосу разума. — Ты сейчас нужен им как никогда. Каташи больше нет, Ичиро же вряд ли справится без твоей помощи. Он порядочный человек — но не боец. Сейчас же каждый воин — в особенности твоей ступени — на вес золота.
Макото громко фыркнул, но возразить ему было нечего. С момента бойни в императорском дворце прошло несколько дней и столица просто преобразилась. Отныне трудно было встретить на ее улицах праздно шатающихся зевак, спорящих, кто из участников Турнира одержит победа за графином вина. Знать, не доверяющая теперь даже самым якобы близким союзникам, спешно вывозила из Каноку семьи, опасаясь подставить их под очередной удар. Простолюдины же и вовсе лишний раз старались не высовывать носа из дома, дабы не попасть под очередную облаву городской стражи, которые рьяно шерстили все таверны, притоны и купальни, выискивая оставшихся в живых негодяев из Братства Рока, сумевших ускользнуть.
В Каноку остались лишь члены Совета Домов, который после смерти императора временно принял власть, да наиболее бесстрашные — либо же те, кто не имел возможности укрыться за высокими стенами родовых замков, ввиду их отсутствия.
— Отправляться на север вдвоем — чистой воды самоубийство, — упрямо пробурчал Макото.
— Соглашусь, — поддержал его Рю; удивительно, но в этом вопросе их мнение полностью совпадало. — Уж поверь — я как никто желаю Жнецу смерти, но то, что ты затеял, на редкость идиотская авантюра.
— Я не найду покоя, пока лично не снесу ему голову, — твердо заявил Кенджи, выдержав суровый взгляд старика. — Либо же не увижу его бездыханный труп.
— И что тебе это даст? — хмыкнул Рю. — Понимаю, прозвучит как кощунство — но ни его смерть, ни чья-либо еще не вернет к жизни твоих близких. Уж прости за прямоту. Быть может, стоит позаботиться о тех, кто еще дышит?..
— Вам не понять, — ввязался в разговор Ясу. — Несколько поколений моей семьи всю жизнь служили Ордену Листа. Мой отец умер не приходя в сознание и последние его слова, произнесенные в лихорадочном бреду, были про сферы и Братство Рока. Он ушел, так и не выполнив свою клятву — так что теперь это обязан сделать я. Пускай и сложив голову.
— Если бы мне давали монетку каждый раз, когда кто-то идет на погибель из-за глупых обещаний, я бы сейчас был самым богатым человеком империи, — проворчал Рю.
Тем не менее, он прекратил попытки переубедить Кенджи и Ясу, видимо, поняв все бессмысленность этой затеи. За Жнецом они действительно собирались отправиться вдвоем. Услышав их намерения, Рю какое-то время колебался — однако Кенджи сразу же сказал, что тот останется вместе с Макото. Вряд ли старик — пускай и не по годам крепкий, как Рю — сможет пережить подобный поход. И если Рю не стал настаивать на своей компании, то вот Макото до последнего рвался пуститься в погоню вместе с ними. И только напоминание о завете Каташи заставляли его пускай и нехотя, но согласиться. Впрочем, лишь на какое-то время — чтобы потом снова начать препираться. Шуноморо же сейчас обязан был защищать семью и Дом — да и тем более нога его до сих пор так и не зажила, так что он был бы для них лишь обузой, поэтому он тоже принял решение остаться.
— Думаю, Жнец не успел уйти далеко, — попытался немного сбавить градус напряженности Кенджи. — Скорее всего, мы настигнем его еще до того, как он успеет преодолеть земли Дома Волка и уйти в Хрустальные Пустоши.
— А что он вообще там забыл-то? — спросил Макото.
— Не знаю, — ответил Кенджи. — Быть может, где-то там находятся оставшиеся сферы. Но одно я знаю точно — у него определенно есть какой-то план и чем быстрее мы остановим его, тем лучше.
Рю хотел было что-то сказать, как вдруг дверь с грохотом распахнулась — и в комнату вошел дежуривший в коридоре стражник, чье лицо было белее мела. Позади же воина шел Белый Лис собственной персоной, держащий кинжал у его горла.
— Госп-подин Кенджи, — пролепетал страж и громко сглотнул. — Этот сумасшедший п-пытался проникнуть в нашу резиденцию. Парни у ворот погнали его прочь, но он каким-то образом умудрился п-проникнуть вовнутрь и…
— Все в порядке, я его знаю, — хмыкнул Кенджи и обратился к толпившимся в коридоре солдатам Змея, готовых порубить наглеца на куски. — Уберите оружие. Тебя это тоже касается.
Белый Лис, которому были адресованы его последние слова, спрятал кинжал за пазуху и поднял перед собой ладони.
— Это еще кто? — буркнул Макото.
— Белый Лис?.. — недоверчиво протянул Ясу. — Но я думал ты давным-давно…
— Гнию в могиле? — хохотнул тот. — Я и сам так думал, парень. До недавнего времени.
— Оставьте нас, — приказал Кенджи и, когда они вновь остались одни, спросил прямо в лоб: — Что тебе нужно?
— Даже не предложишь выпить? Мда, о «гостеприимстве» Змеев не зря ходят целые присказки, — оскалился Белый Лис, но через мгновение посерьезнел. — После нашего разговора я очень много думал, парень. И знаешь что? Я действительно струсил, парень. Струсил и тем самым подвел не только Акайо, которого чтил как брат, не только Орден — но и самого себя. Я влачил жалкое существование, пытаясь заглушить совесть вином, но тщетно. Уж лучше я погибну, пытаясь выполнить свой долг, чем захлебнусь в собственной рвоте, презирая самого себя. Я слышал, что произошло во дворце и дам обе руки на отсечение, что в этом замешан наш старый знакомый. Ты знаешь, где он? Давай закончим эту историю вместе, раз уж мне не довелось сделать это с твоим отцом.
Какое-то время Кенджи просто смотрел ему в глаза — и то, что он там увидел, доказывало, что Белый Лис не врет.
— Мы выдвигаемся завтра после полудня, — произнес Кенджи. — Жнец движется на север и мы планируем настигнуть его по дороге. Если вкратце…
— Подробности расскажешь по пути, — перебил его Белый Лис. — До встречи. Мне еще нужно собрать вещички и навестить парочку знакомых.
Он грохнул дверью. Проводив его взглядом, Макото с хрустом зевнул — да и сам Кенджи понял, что пора на боковую.
— Ты точно не останешься на погребение отца? — напоследок спросил Макото перед тем, как покинуть его комнату.
— Чем больше мы медлим, тем дальше уходит Жнец, — виновато развел руками Кенджи и выдавил слабую улыбку. — Думаю, господин Такэга понял бы меня и не стал бы держать обиды.
— Уверен в этом, — серьезно ответил Макото.
Оставшись один, Кенджи для верности выждал еще какое-то время, а после произнес:
— Можешь зайти.
Через пару мгновений от окна раздался шорох — и в комнату мягко и бесшумно, словно тень, проскользнула Рэй.
— И как долго ты подслушивала? — поинтересовался Кенджи.
— Достаточно, — ответила та, немного помолчала, и спросила: — Ты действительно собираешь отправиться в Хрустальные Пустоши?
— Да.
— Храбрый поступок, — заметила девушка. — Или глупый.
— Одно другому не мешает, — усмехнулся Кенджи. — Тебя отправила Сотня?
— Нет, — покачала головой Рэй. — Я пришла сама.
Подойдя поближе, она положила ладони ему на плечи. От нее шел легкий аромат, напоминающий запах луговых цветов: легкий, свежий, накрывающий прохладным дождем в душный летний день. Кенджи в ответ приобнял ее за талию. Аккуратно, мягко, словно скульптор, бережно дотрагивающийся до глины. Рэй дотронулась до его груди, слегка улыбнулась и спросила:
— Почему твое сердце так сильно бьется? Оно словно птица, которая пытается вырваться из силка.
Кенджи ничего не ответил, а вместо этого потянулся к ее губам. Рэй ответила тем же — и заговорили вновь они уже лежа в постели, тогда, когда от свечи на столе остался лишь небольшой огарок.
— Ты вернешься? — произнесла она и провела пальцем по его груди.
— Клянусь, — твердо сказал Кенджи.
— Врешь, — возразила Рэй и уткнулась носом в его шею. — Ты думаешь, что уходишь на смерть.
Кенджи ничего не ответил, лишь взглянул в ее глаза.
— А что если я уже мертв?..
— Ты бы стал отличным Проклятым, — сказала Рэй и они оба задались тихим смехом. — Как бы то ни было — знай, что я буду ждать тебя. Чтобы обнять — или предать земле.
Она притянула его к себе.
Спустя время, когда Рэй уже уснула, положив голову ему на плечо, Кенджи, глядя в окно, размышлял, увидит ли он еще когда-либо Каноку. Им предстоял долгий путь.
И если бы Кенджи знал, насколько долог он будет, быть может, предпочел бы последовать совету Рю.