Наверное, если бы ярко-зеленая молния ударила в Кенджи, участи его сложно было бы позавидовать. Об этом можно было понять, кинув взгляд на несчастный шкаф, что принял на себя заклинание — крепкая древесина, шипя, растворялась прямо на глазах, а толстые переплеты фолиантов, хранящихся на полках, плавились в густое липкое месиво подобно куску масла, попавшего на раскаленную сковороду.
К счастью, Кенджи, ожидая чего-то подобного, успел уйти в сторону и одновременно с этим выкинул в сторону противников руку с кинжалом. Признаться, нож был настолько дрянной, что в любой другой ситуации он бы и сыр им не взялся резать — но, увы, выбирать не приходилось.
Под ноги ему попалось тело второго стражника, из-за чего он оступился и едва не рухнул рядом; бросок вышел чуть неуклюжим и стилет ушел заметно ниже, но все же нашел свою цель. Один из чужаков схватился за живот и рухнул на пол — но на ногах осталось еще пятеро и как минимум двое из них владели Разложением. Зеленые плети ударили в Кенджи с двух сторон и увернуться от них было той еще задачей. С которой, впрочем, он справился только отчасти, так как задевшее его плечо заклинание обожгло кожу не хуже огня, заодно превратив в груду хлама еще один стеллаж.
Кенджи стиснул зубы от боли. Какие у него шансы выйти из этой схватки победителем? Один, без оружия, против пятерки хорошо обученных бойцов — а в том, что Жнец отправил на это задание лучших, он не сомневался — все факты говорили против него. Возможно, лучшим решением было бы попытаться сбежать и вернуться с подмогой — но на это уйдет время, за которое Братья вполне могут закончить начатое, выкрасть сферу и улизнуть. В том, что это были они, Кенджи практически не сомневался — вряд ли простые воришки осмелятся проникнуть в сокровищницу самого императора.
А значит, оставалось лишь драться. Через несколько мгновений кривой кинжал рассек воздух над головой Кенджи, а вот второй клинок, который до последнего момента противник скрывал под плащом, едва не вспорол его от пупа до шеи. Голень негодяя хрустнула сухим деревцем — он взвыл от боли и рухнул на пол, мгновенно потеряв интерес к происходящему; Кенджи же, пропустив удар усыпанной шипами перчатки, отшатнулся, чувствуя во рту вкус собственной крови. Столп искр, взорвавшийся перед глазами, чуть не стоил ему жизни — однако он все же сумел пинком в живот отбросить противника в сторону, ухватить с пола кинжал и отступить назад.
На какое-то время в библиотеке наступила тишина, прерываемая лишь стонами валяющегося на полу Брата, да тяжелым дыханием всех остальных. Противники меряли друг друга внимательными взглядами, но никто не решался нападать первым, прекрасно осознавая, что любое неверное движение в этом смертельном танце означает только одно — смерть.
— За твою голову обещали щедрую награду, — нарушил молчание один из Братьев.
— И сколько, если не секрет? — полюбопытствовал Кенджи.
Не то чтобы он так сильно жаждал поддерживать дружеский разговор с этими людьми, но, во-первых, ему действительно стало интересно во сколько Жнец оценивает его жизнь, а во-вторых, он пытался потянуть время до прихода помощи. Не то, чтобы он так сильно на нее надеялся — судя по отдаленному грохоту, салют был в самом разгаре — но кто знает. Услышав сумму, Кенджи поморщился:
— Маловато. Я бы запросил минимум вдвое больше.
— Нам хватит.
Произнеся это, Братья вновь бросились в бой. Наверное, в драке один на один Кенджи смог бы расправиться с любым из них без особых потерь. Кроме разве что тех двоих, орудующих Разложением. По технике они не уступали Проклятым и легко могли оказаться как магистрами, преодолевающими последние шаги ступени, так и теми, кто только-только взял ранг героя; как бы не смешно звучало последнее, учитывая нынешние обстоятельства.
Однако сейчас Кенджи был один против пятерых; при этом бились они довольно слаженно, то вместе атакуя, то прикрывая друг друга, давая возможность товарищу перевести дух и сменить позицию. Кенджи же, увы, был лишен подобной привилегии. К тому же движения ему сковывал неудобный костюм, тогда как каждый из его врагов носил под одеждой прочную кольчугу.
Спустя короткое время в зале вновь наступило затишье. Кенджи потерял кусок левого рукава и кусочек зуба, один из его противников — жизнь, остальные же отделались легкой кровью. Или во всяком случае не показывали вида.
Но особой разницы не было и Кенджи понял, что время сменить тактику, так как продолжи он вести бой лицом к лицу — и не ровен час один из вражеских клинков вместо воздуха рассечет его шею.
Поэтому вместо того, чтобы вновь пойти в наступление, Кенджи ушел в сторону, скрывшись между книжных шкафов, точно надеялся улизнуть; на деле же он сосредоточил Волю и выпустил ее в виде нескольких двойников.
Задуманный им трюк превзошел все ожидания. Противники, явно не ожидавшие подобного подвоха, чуть замешкались; но лишь на несколько мгновений, а после разделились. Двое, завидев, как один из фантомов несется к дверям, бросились наперерез, на ходу обрушивая на него весь свой арсенал приемов. Оставшиеся же действовали куда осторожнее и не стали сразу атаковать вторую тень. Вместо этого они довольно грамотно обошли ее с разных сторон и, не сговариваясь, кинулись в бой с явным намерением закончить его здесь и сейчас.
И сколь же велико было их разочарование, когда сталь прошла прямо сквозь лже-Кенджи. С тем же успехом они могли попытаться разрезать дым. Первый воин, владеющий Разложением, видимо, как более опытный, раскусил западню практически сразу и, не тратя время на лишние раздумья, благоразумно отступил назад. Но вот второй, вокруг меча которого вилось пламя, попытался ударить еще раз, чем и подписал себе смертный приговор.
Кенджи, притаившийся в тени, ударил в спину, метя локтем чуть ниже затылка. Оглушенный воин выронил клинок и упал на одно колено — и через пару мгновений сослужил Кенджи добрую службу, закрыв того своим телом от вражеского кинжала.
Разумеется, его приятель вряд ли владел Разложением на уровне Жнеца. Но даже его умений хватило на то, чтобы превратить простое железо в поистине ужасное орудие для убийства. Получивший лезвие в шею мужчина протяжно захрипел, лицо его почернело, изо рта потоком хлынула кровь, а волосы начали сходить с головы вместе с кусками кожи.
То, что Кенджи с отвращением отбросил в сторону, уже слабо напоминало человека — скорее тряпичную куклу, на которую кто-то шутки ради напялил одежду. Похоже, гибель товарища судя по всему не слишком огорчила второго Брата, так как уже спустя каких-то три удара сердца он снова пошел в атаку.
Скорее всего, именно подобная поспешность и сыграла против него самого, ведь замах, метящий в сердце Кенджи, выдался уж очень неуклюжим и топорным. Тот уклонился от него без особых усилий, а следующий удар поймал на схваченный с ближайшей полки пухлый томик. Судя по золотому тиснению и корешку, вышитому серебряной нитью, стоить он должен целое состояние. Но только не после того, как его насквозь пронзил нож, вмиг превратив чью-то кропотливую работу в кучку рухляди.
Кенджи резко крутанул книгу, тем самым обезоружив противника — однако тот не растерялся и подсечкой сбил его с ног. Упав на спину, Кенджи преобразовал остатки Воли в Око Тьмы и выбросил то в сторону врага. Помнится, когда-то подобным приемом его самого пытался отправить на тот свет демон по имени Гуло. Тогда стихия Тьмы не помогла чудовищу одержать победу — увы, Кенджи постигла та же участь.
Не успел шар, размером с бычий пузырь и будто бы сотканный из бурлящей смолы, долететь до цели, как он точно наткнулся на какую-то невидимую преграду и лопнул. Залу осветила яркая вспышка, Брат отступил назад на пару шагов, но не более. Кенджи потерял несколько драгоценных мгновений, силясь понять, как заклинание, отнявшее у него столько сил, не заставило его противника даже поморщиться. И лишь когда на пол, звякнув, упало несколько костяных обломков, Кенджи все понял и беззвучно выругался.
Проклятье! Защитный амулет. Он уже успел и позабыть об их существовании. Редкая вещица и весьма дорогая. Немногие Дома могут позволить себе разбрасываться ими направо и налево и, как правило, приберегают подобные артефакты для особых случаев. Интересно, откуда только Жнец берет такие баснословные деньги на снаряжение своих людей… Впрочем, размышлять об этом было некогда, так как преследующие первого фантома Братья уже поняли, что их надули, и кинулись на помощь соратнику.
Наверное, даже такой строгий и суровый наставник как Рю без сомнения гордился бы своим учеником, бьющимся почти на пределе возможностей. Кенджи, сумевший подобрать с пола меч, парировал удар еще до того, как успевал замечать лезвие вражеского клинка. Закрученные финты, что до того он мог оттачивать днями напролет, сливались в единые комбинации точно само собой; наверное, так поймавший вдохновение художник, проведя всю ночь за холстом, наутро с удивлением оглядывает свое творение — неужели кисть, создавшая это, вела его рука?
Вот только в отличие от живописцев, бойцы, кружащиеся по библиотеке, пачкали пол и стены вокруг отнюдь не краской. Как ни странно, тот таинственный голос ни разу не дал о себе знать. Возможно, дело было в том, что Кенджи ни на миг не терял головы; напротив, заместо слепой ярости действиями его руководил исключительно холодный разум.
Спустя время в зале осталось лишь двое. Чувствовал себя Кенджи преотвратно — кровь, стекавшая из рассеченной брови, застилала глаза, одно из ребер, похоже, было сломано, а после последнего пропущенного удара в ушах до сих пор стоял звон — да и выглядел наверняка того хуже, но и последний уцелевший противник имел настолько плачевный вид, что держался на ногах только каким-то чудом.
Брат, тяжело дыша, утер со лба пот и кинул быстрый взгляд в сторону двери.
— Я же говорил, что вы продешевили, — сказал Кенджи и невольно поморщился; каждое слово отдавало тупой болью.
— В конечном итоге ты все равно проиграешь, — ответил Брат, делая осторожный шаг в сторону дверей. — Не важно когда — сегодня, завтра или через несколько лет. Ты и понятия не имеешь, каким силам пытаешься противостоять.
— Мы уже успели познакомиться.
— Наша смерть ничего не изменит, — упрямо продолжил Брат. — Убей одного — и его место тут же займут двое. Весь порядок, что так защищают ты и тебе подобные, успел прогнить насквозь. И хватит лишь одного толчка, чтобы он порушился, как карточный домик.
Произнеся это, он поддел мыском сапога лежавший на полу кинжал и пинком отправил его в сторону Кенджи — тот даже не пытался увернуться, прекрасно видя, что бросок был сделан скорее для отвлечения внимания, нежели ради попытки нанести ему хоть какой-то вред.
Не успел нож воткнуться в шкаф, как Брат уже выскочил в коридор. Кенджи не стал бросаться в погоню. Во-первых, у него банально не было сил на еще одну схватку. Во-вторых — фейерверк снаружи уже утих. В-третьих…
— Неплохо, неплохо, — послышался позади него чей-то вальяжный голос. — Признаться, я и не ожидал, что ты продержишься столько времени.
Кенджи мысленно выругался и медленно развернулся в сторону баса, гулким эхом отдававшегося под высоким потолком. Вначале в темноте вспыхнули два ярко-желтых глаза, напоминающие фонари; а следом на свет показался и их хозяин. Кенджи выругался снова — но сейчас вслух и не стесняясь в выражениях.
Они.
Да, Жнец явно подошел к делу основательно, раз отрядил со своими бойцами демона. С виду он напоминал Гуло — чудовище, что действовало заодно с Йоши и его головорезами — однако этот они хоть и был чуть ниже, но все равно возвышался над Кенджи на несколько голов. И если в Гуло с первого взгляда можно было угадать любителя запить целого поросенка галлоном вина, то мускулы этого демона походили на пушечные ядра.
Макушка его была гладко выбрита, ярко-красную кожу покрывали замысловатые татуировки в виде сплетающихся меж собой узоров, из одежды он носил только свободные холщовые штаны с широким поясом, а торчащие изо рта чуть загнутые клыки вкупе с квадратной мордой придавали ему сходство с вепрем.
Вот только встреча с последним сулит куда меньше неприятностей.
— Между прочим, это были лучшие из лучших, — цокнул языком демон, оглядывая лежащие вокруг тела. — Во всяком случае, они себя так называли.
— В следующий раз советую не верить подобным обещаниям на слово, — произнес Кенджи, судорожно размышляя, что ему предпринять; и, увы, ничего кроме как «рухнуть обессиленным на пол» на ум ничего не шло. — К слову, что же ты не пришел на выручку своим друзьям, раз видел, что они не справляются своими силами?
— «Друзьям»! — фыркнул демон, да так, что взметнувшаяся пыль взвилась почти под потолок. — Если я скажу, что мне просто стало любопытно, кто к концу схватки останется на своих двоих — ты мне поверишь?
— Нет, — покачал головой Кенджи; если честно, ему было совершенно плевать, чем руководствовалась эта тварь, он просто забалтывал ей зубы, чтобы перевести дух.
— И будешь абсолютно прав, — кивнул демон. — На самом деле, добравшись до нужной мне вещи, я бы перебил их собственными руками. Ты просто сэкономил мне чутка времени.
Что ж, определенные плюсы в этой неожиданной встрече все же были. Они практически напрямую подтвердил догадку Червя по поводу того, где хранится сфера. Но минусы все же перевешивали — вполне может статься, что Кенджи попросту не успеет воспользоваться этими сведениями.
— Не думаю, что твой хозяин простит тебе предательство, — сказал Кенджи. — Уверен, он пустит по твою шкуру всех своих наемников.
— У Раша нет хозяина, слизняк, — рыкнул тот; видимо, слова Кенджи изрядно задели его самолюбие: ноздри демона раздулись от гнева, когтистые пальцы сжались в кулаки, а глаза превратились в узенькие щелочки. — А когда я получу то, за чем пришел, я сам приду к тому шуту в маске и вырву ему сердце голыми руками. И любому, кто попытается мне помешать.
— Знавал я одного хвастливого демона по имени Гуло, — произнес Кенджи. — Вот только ни к чему хорошему его это не привело.
— А, так это ты тот смертный, который прикончил Гуло? — Раш окинул Кенджи внимательным взглядом, точно увидев в нем что-то новое. — Жирдяй, конечно, давненько уже представлял угрозу разве что для бочонка с пивом, но когда-то «слава» о нем гремела по всему Вессу, — Раш хрустнул шеей и плотоядно улыбнулся. — Но я — не обрюзгший демон, гоняющий крестьян, а ты — всего лишь человек. Так что у тебя десять ударов сердца, прежде чем я разорву тебя на куски. Можешь использовать их, чтобы напоследок помолиться своим богам.
Увы, демон бахвалился не просто так и Кенджи пришлось познать это на горьком опыте. Первое время тот действительно даже не защищался, точно нарочно подставляя голову под удары и с каждым мгновением лишь шире растягивая жабий рот в ухмылке; у Кенджи же складывалось ощущение, что с тем же успехом он может молотить кусок камня.
Наконец, демон перестал поддаваться и выбросил вперед ладонь — на несколько мгновений Кенджи потерял сознание и очнулся лишь лежа на обломках низенького стеллажа. Собрав всю свою волю в кулак, он поднялся на ноги и вновь бросился в атаку. Уклонившись от взмаха когтистой лапы, Кенджи сделал вид, что пытается зайти демону за спину — но вместо этого, круто развернувшись, вложил все свои силы в один мощный удар, и…
Мысок его туфли застыл в каком-то ногте от морды демона, который одной лапой поймал его лодыжку, а второй вцепился в горло, сдавливая его так, что Кенджи практически потерял возможность дышать.
— И это все? — ощерился Раш, обдавая его зловонным дыханием. — Признаться, я ожидал большего. Видимо, под конец жизни Гуло размяк словно свежее тесто, раз дал убить себя такому неумехе как ты. Ладно, думаю, пора заканчивать это представление.
В следующий момент Кенджи взмыл в воздух — а после отправился в полет, который закончился в противоположном конце зала. Первой его мыслью было то, что с тем громким треском сломался его хребет. Второй — что лучше бы он сразу сломал шею, так как он бы не мог назвать хоть одну часть тела, которая не ныла от боли.
Кенджи с трудом поднялся на одно колено, глядя на неспешно приближающегося Раша. И думать не стоило о том, чтобы победить его в честном бою. Он двигался быстро — безумно быстро даже для демона — а уж силой и вовсе легко мог превзойти десяток рослых мужчин вместе взятых.
— Вы, люди — самые бестолковые и никчемные создания, которых только можно представить, — самодовольно сказал Раш, разминая костяшки. — Ни чешуи, ни крыльев, ни клыков — просто удивительно, как вы до сих пор не передохли. Быть может, подашь своим сородичам пример и сделаешь это прямо сейчас?
Он глухо расхохотался, Кенджи же в ответ только стиснул зубы. Каковы вообще его шансы победить в этой битве? Раш куда сильнее его, быстрее, ловчее, реакции демона позавидует любой боец последних ступеней, вот только…
Конечно, этот они явно опаснее Гуло в прямом бою, но в отличие от своего почившего соплеменника вряд ли может похвастаться особой хитростью. Тот бы не смог столько времени успешно дергать за ниточки целую банду ронинов, уповая лишь на грубую силу и страх. Оставалось только сообразить, как можно использовать глупость и самоуверенность демона против него самого. И поживее — вряд ли он пожелает вести с Кенджи долгие беседы.
— Неплохо дерешься, — произнес Кенджи, поднимаясь на ноги.
— Неплохо? — Раш напряг руку и продемонстрировал вздувшуюся вену на бицепсе, что напоминала затаившегося под кожей червя. — Моим именем на севере матери пугали своих детей еще задолго до того, как ты появился на свет, слабак. Мнишь себя великим бойцом? Да я как-то раз провалился прямиком в логово ледяных пауков и вышел оттуда только через три дня. Как ты думаешь, сколько этих тварей там осталось после моего визита?
— Осмелюсь предположить — ни одной.
— Вот именно, — кивнул Раш и осклабился: — А вот следующую берлогу я уже отыскал сам. Уж больно понравилось на вкус паучье мясо. Ноги — самая мерзость, точно сосульку грызешь. Но если добраться до внутренностей…
— А ты всегда думаешь на несколько шагов вперед, — перебил его Кенджи, старательно отгоняя картины жующего демона; лишь одна мысль об этом могла заставить желудок вывернуться наизнанку. — Надеюсь, к этому делу ты тоже подошел основательно и заблаговременно приготовил все необходимое для ритуала.
— Какого еще ритуала?.. — нахмурил брови Раш.
— Как, ты не знаешь? — деланно удивился Кенджи. — Или ты думаешь, что достаточно будет разбить сферу на куски, чтобы завладеть скрывающейся внутри нее силой? Я бы предложил поспрашивать у твоих «друзей», но, увы, вряд ли они теперь в состоянии отвечать на какие-либо вопросы.
Раш покосился на покойных Братьев. Его широкий лоб разрезали глубокие морщины, глаза превратились в щели, а на висках выступили капли пота. Да, вряд ли Жнец взял в услужение демона за его сообразительность.
— По-моему, ты пытаешься запудрить мне мозги, — наконец прорычал он; однако выглядел он уже не столь уверенно.
— Твое право, — пожал плечами Кенджи, еле сдержавшись от того, чтобы брякнуть, что пудрить-то там особо и нечего. — Как только заполучишь сферу — тут же расколоти ее ближайшим камнем на мелкие осколки. Вот и проверишь, врал я или нет.
— А ты, значится, готов поделиться со мной этим знанием взамен спасения собственной шкуры? — с подозрением произнес Раш; хоть он и попробовал на вкус столь простую наживку, но еще не заглотил ее целиком. — И откуда мне знать, что ты меня не обманешь? Вы, человечишки, те еще пройдохи.
— Мы можем провести ритуал прямо здесь, — предложил Кенджи. — Просто достань сферу, а я сделаю все остальное — и после разойдемся с миром.
Толстые губы Раша растянулись в ухмылке. Разумеется, Кенджи прекрасно понимал, что получив желаемое, демон тут же попытается его прикончить. Но главное — добраться до сферы, а уже потом… Однако планам его не суждено было сбыться, так как в них вдруг вклинилось неожиданное обстоятельство. И имя ему было Кента Ива из Дома Цапли, который, войдя в библиотеку, оглядел царивший в ней погром и медленно достал из-под плаща короткий меч.
— Ты еще кто и что тут делаешь?! — прорычал Раш, повернув к нему башку; если честно, последний вопрос его интересовал Кенджи не меньше.
— Зашел проверить, кто тут устроил такой шум, — сказал Кента и кинул на Кенджи быстрый взгляд. — Надеюсь, я не помешал?
— Отнюдь, — ответил тот. — Ты заскочил на самом интересном месте.
— Хватит трепать языками! — Раш оскалил клыки и снова принял боевую стойку. — Мне лишь достанется вдвое больше веселья. Несколько ударов сердца — и я закушу вашей печенкой, а потолок украшу гирляндами из ваших кишок.
Нежданное появление Кента заметно уравняло шансы. Несмотря на браваду, демон стал биться куда осторожнее, предпочитая защищаться, а не атаковать; он больше не тратил силы на подколки и усмешки, вместо этого тщательно контролируя свое дыхание и следя за тем, чтобы ни один из противников не зашел к нему за спину.
В пылу боя Кенджи невольно порадовался, что Кента дерется на его стороне. Удары его — отточенные, быстрые, очевидно выверенные не одной сотней тренировок — практически всегда находили цель, невзирая на то, что Раш сражался на пике своих возможностей. Кенджи не отставал, точно получив второе дыхание и спустя короткое время они вместе с нежданным союзником двигались практически в унисон, найдя единый ритм.
Наконец, Раш, тяжело дыша, отшатнулся в сторону, прижавшись спиною к каменной колонне. Выглядел он весьма плачевно — заплывший глаз превратился в щелочку, один из клыков был обломан почти по корень, а кровь, стекавшая из порезов на теле, сбиралась на полу в протяжные лужицы. Но расслабиться сейчас — сделать грубую ошибку, которая вполне может стоить жизни. Ведь даже раненый демон все равно остается смертельно опасной тварью.
— Бьете как малые детишки, — рыкнул Раш; однако Кенджи заметил, с каким трудом ему дается каждое слово, сопровождающееся протяжным хрипом.
— Кажется, кто-то предлагал перестать трепаться, — произнес Кента. Он тоже успел пропустить несколько замахов, левый рукав его намок от крови, однако он не подавал и вида, что полученная рана его хоть как-то беспокоит.
Издав громогласный вопль, раскатом прокатившийся по залу, Раш кинулся в атаку, вложив в нее последние силы и всю свою ярость. Однако с каждым мгновением становилось все более понятно, что участь его уже предрешена и он продолжал биться скорее от отчаяния, нежели всерьез надеясь одержать верх. Движения демона становились все более предсказуемые, кровь, бьющая из ран, залила весь пол и вот, наконец, Кенджи, уклонившись от когтистой лапы, ударом в голень уронил демона на пол.
Раш успел сгруппироваться, отшвырнуть его в сторону и даже подняться на ноги — пускай и пошатываясь, словно после пару бочонков вина, но в следующий миг меч Кента, вокруг лезвия которого отплясывали молнии, обрушился на его руку. Из культи фонтаном брызнула кровь, в воздухе запахло паленым мясом, однако демон все же исхитрился вырвать у него оружие и даже чуть не отправил Кента на тот свет. Парня спасла лишь собственная реакция, да тот факт, что Раша держала на ногах исключительно его злоба.
Кажется, бой уже изрядно затянулся. Ухватив с пола клинок, Кенджи на ходу подрезал демону сухожилия на ногах. Тот взвыл от боли и рухнул на колени; Кенджи же, не теряя времени даром, по рукоять засадил меч в спину демона, ловко вскарабкался на ближайший шкаф и всем своим весом обрушился коленями на его затылок. Удар получился настолько мощным, что квадратная морда демона пробила каменную плитку. Несколько мгновений тело твари еще билось в агонии, точно отказываясь признать поражения, но вот, дернувшись в последний раз, они по имени Раш, гроза ледяных пауков, испустил дух.
Кенджи же перекатился на спину, тяжело дыша и пытаясь унять стучащее гонгом сердце. По ощущениям драка в библиотеке длилась практически до утра — но на деле, конечно же, заняла куда меньше времени.
— Так что ты тут делаешь? — спросил он, глядя на Кента, вытирающего кровь с меча об одежду одного из Братьев.
— Сказал же — зашел на шум, — пожал плечами тот.
Не успел Кенджи вымолвить и слово, как из коридора послышался топот разом пары десятков сапог — и в зал с мушкетами наперевес ворвалась дворцовая стража, к которой спустя несколько мгновений присоединился Чикара Хицу. К счастью, он не стал тратить время на лишние расспросы и сразу же повелел вызвать лекарей. После того, как Кенджи обработали раны, главный советник вызвал его на разговор, чтобы узнать его версию событий.
— Так значит, ты просто увидал нескольких подозрительных личностей и решил за ними проследить? — протянул Чикара; кабинет его по размеру вполне мог сравняться с библиотекой и только один резной стол из черного дерева наверняка стоил целое состояние.
— Да, господин, — ответил Кенджи. Настойки и мази знахарей притупили боль, однако он все равно старался лишний раз не делать слишком резких движений.
— Что ж, — вздохнул Чикара и наполнил кубок из хрустального графина; поставив его рядом с Кенджи, он наполнил свой бокал и сделал большой глоток. — Видимо, кто-то из гостей его величества слишком буквально воспринял предложение чувствовать себя как дома. Мы обязательно все проверим и найдем виноватых, но пока попрошу тебя не распространяться о случившемся. Не стоит дарить славу подобным негодяем, верно?
Кенджи кивнул, хотя на самом деле он считал, что Чикара хочет избежать огласки совсем по другой причине. Демон, подобравшийся к сокровищнице императора вместе с отрядом головорезов — и после этого императорская гвардия будет утверждать, что мимо нее не пролетит и муха? Однако Кенджи задал другой вопрос:
— Что случилось с тем пареньком, который упал во время своего выступления?
— Трагическая нелепость, — цокнул языком Чикара и нахмурился. — Подавился кусочком курицы и задохнулся. Во всяком случае, так говорят наши медики и у нас нет причины ставить их слова под сомнения — но, конечно, если оба этих события вдруг как-то связаны, мои люди докопаются до истины. Что ж, думаю, тебе следует хорошенько отдохнуть. Я прикажу доставить тебя в резиденцию Змея.
Скрипящая повозка действительно довезла Кенджи до самых ворот и, не успел он зайти в свои покои, как рухнул на постель и тут же уснул. Проснулся он незадолго до заката и, едва-едва успев перекусить холодным супом с лапшой, получил депешу от Нобу Хо, который предлагал ему встретиться в одной корчме неподалеку. Что ж, Кенджи и сам хотел в самое ближайшее время переговорить с мэцукэ, так что, переодевшись, он вышел на улицы столицы.
Гудящая словно улей таверна при всем желании не смогла бы отличиться от сотни таких же заведений, кои в Каноку встречались буквально на каждом углу. Низкий бревенчатый потолок, покрытый толстым слоем сажи, резкий запах лука и опилок, щедро рассыпанных по полу, непритязательная публика, спешащая потратить кровно заработанные на разбавленное пойло и миску худой похлебки.
Словом, сложно было представить лучшее место для разговора, не предназначенного для чужих ушей, ибо от гомона завсегдатаев дрожали стены и никто не обратил на вошедшего Кенджи ни малейшего внимания. Тем более, он специально оделся так, чтобы сойти за какого-нибудь случайного бродягу — и не прогадал. Даже кормчий, скользнув по нему ленивым взглядом, вернулся к разговору со своим помощником, видимо, не сочтя нового гостя за персону, у которой за душой может водиться хоть что-то кроме пары медяков.
Нобу ждал его в самом дальнем углу за низеньким столиком, сидя спиной к стене; он так сильно увлекся своим нехитрым ужином, состоящим из тарелки с тыквенной кашей, сдобренной куском масла, что заметил Кенджи только когда тот уселся напротив.
— Как я понимаю, праздник удался на славу? — спросил мэцукэ, откладывая ложку и оглядывая разбитое лицо Кенджи.
— Не то слово, — ответил он и поморщился; каждое неосторожное движение заставляло все его раны и синяки, что он щедро умудрялся собирать в последнее время, гореть огнем.
— Ох уж эти светские приемы, — хмыкнул Нобу и коротко усмехнулся; но уже через миг его лицо посерьезнело: — Однако, кажется, ты еще легко отделался, ведь на том же самом пиру был убит Изау Казе из Дома Ветра.
Лишь спустя несколько мгновений Кенджи понял, что Нобу имеет в виду того самого бедолагу, который свалился с помоста прямо во время своего выступления.
— Убит? Но я слышал, что…
— Да-да, — с раздражением перебил его Нобу. — Я уже успел ознакомиться с докладом императорских лекарей, в котором указано, что смерть Изау — пускай и трагическая, но все же случайность. Однако не кажется ли тебе странным, что крепкий пышущий здоровьем парень вдруг ни с того ни с сего начинает задыхаться, раздирая себе горло в кровь, а после падает замертво?
Кенджи промолчал. Если честно, смерть Изау, сколь таинственной она не была, вряд ли могла показаться хотя бы чуть более странной всего того, что происходило вокруг него в последнее время. Видимо, Нобу понял его молчание по-своему.
— Видишь? — спросил он. — Если хотя бы на миг задуматься о случившемся, появляется очень много неудобных вопросов.
— И зачем кому-то выставлять убийство Изау за несчастный случай? — сказал Кенджи.
— А вот это как раз весьма очевидно. Признаться в том, что во дворце императора произошло убийство — значит уронить тень на репутацию Симада, что и без того в последнее время не пользуется особой популярностью. Кто станет уважать владыку, который не в состоянии защитить собственных гостей?
Этот вопрос Кенджи тоже оставил без ответа, хотя он и не требовался. Думается, кончина одного из участников Турнира на посвященном им же вечере скажется на славе императора — и его страже, разумеется — мягко говоря, не лучшим образом, пускай даже Изау и действительно подавился кусочком пирога, а не был коварно убит… К слову, кто вообще мог желать его гибели? Как оказалось, Нобу интересовало то же самое.
— Но кто и зачем убил Изау? — его пальцы застучали по столешнице. — Каков мотив? Месть? Личная неприязнь? Желание убрать конкурента? Ты один из участников — быть может у тебя есть хоть какие-нибудь догадки? Мне пригодится любая мелочь.
Увы, Кенджи при всем желании не смог бы помочь мэцукэ в его стремлении восстановить справедливость. Он мало что знал про семью Казе — разве только то, что род этот хоть и достаточно давно пустил свои корни, однако не мог похвастаться ни богатством, ни выдающимися представителями.
По сути, именно благодаря участию Изау в Турнире большинство вообще узнали о существовании фамилии Казе. Да и то — среди прочих бойцов многие небезосновательно считали его середнячком и пророчили, что дальше второго — в лучшем случае третьего — этапа он не пройдет. И оказались абсолютно правы — пускай почивший Изау сошел с дистанции и по несколько другой причине. Своими мыслями Кенджи поделился с Нобу, который лишь тяжело вздохнул:
— Так я и думал. По моим сведениям у семьи Казе не было явных врагов — однако их наследника убили точно напоказ. Но для чего? Дать какой-то знак? Посеять смуту? А может это была публичная пощечина императору? Свести личные счеты можно и куда тише, без лишних свидетелей…
Нобу надолго умолк, погрузившись в тяжелые думы и устремив взгляд на соседний столик; излишне громкий разговор сидевшей за ним парочки мужчин с опухшими лицами как раз грозил перейти в потасовку, но вряд ли мэцукэ — впрочем, как и всем остальным, включая хозяина корчмы — было до того дело. Кенджи же, чуть поколебавшись, решил попробовать обсудить с Нобу просьбу Проклятых, пускай и заранее предрекая свою неудачу:
— Как я слышал, недавно силам магистрата удалось поймать синоби, который пытался проникнуть в ваши архивы?
— Да-да, — рассеянно ответил Нобу; один из спорщиков повалил второго на пол ударом в челюсть, тот умудрился ухватить его за ногу и через пару мгновений вокруг них уже улюлюкали восторженные зрители, подначивая драчунов. — Негодяй каким-то образом смог обойти несколько постов охраны и почти добрался до…
Он вдруг умолк, поднял глаза на Кенджи и с подозрением прищурился:
— Однако я не помню, чтобы рассказывал кому-либо об этом происшествии.
— У меня свои источники информации, — туманно произнес Кенджи. — Некоторые из них, скажем так, заинтересованы в том, чтобы этот человек сохранил жизнь. И готовы обсудить любые условия.
Нобу откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Выглядел он скорее удивленно, чем сердито:
— Признаюсь честно — никогда бы не подумал услышать подобное от тебя. Мне ты показался довольно честным человеком. Неужели Дом Змея так сильно нуждается в диверсантах и шпионах, что готов рисковать своей репутацией, ручаясь за одного из них?
— Мой Дом не имеет ко всему этому ни малейшего отношения, — ответил Кенджи. — Однако… — он на миг задумался, но потом все же решил играть в открытую: — Один из моих близких друзей, которому я обязан жизнью, когда-то принадлежал к клану синоби, называющих себя Сотня Проклятых. Давным-давно их дороги разошлись — но Проклятые готовы простить бывшего соратника только взамен свободы другого. А иначе…
— Предложение, от которого невозможно отказаться, — задумчиво произнес Нобу. — Понимаю твое стремление помочь приятелю. Но пойми и ты — как я буду выглядеть, если вдруг отпущу пойманного преступника? По всему Каноку тут же поползут слухи о том, что я нечист на руку. И поверь — у меня достаточно недоброжелателей, которые не преминут этим воспользоваться.
— Что ж, раз это все… — Кенджи было поднялся со стула, однако Нобу взмахом руки заставил его сесть обратно. Задиры уже закончили обмениваться ударами и теперь, покачиваясь, сидели рядышком, обнявшись и по очереди отпивая из пузатой бутылки, так что зеваки разошлись по своим местам; мэцукэ же наклонился вперед и чуть понизил голос: — Я, конечно, не могу ничего гарантировать, но возможно у меня получится смягчить неудавшемуся вору наказание и вместо петли его будут ждать лишь палки и высылка из города. Такой вариант устроит твоих… знакомых?
— Думаю, я смогу с ними договориться. Но вряд ли ты сделаешь это в качестве жеста доброй воли, верно?
— Угадал. В ночь на празднество в трущобах было найдено тело, — лицо Нобу исказила гримаса отвращения. — Какого-то несчастного пропойцу будто бы разорвали на части дикие звери. Жестокое, беспощадное, а самое главное — абсолютно бессмысленное убийство. Тот, кто это сделал, не забрал даже пяток медяков, которые он прятал в башмаке — поверь, люди порой убивают друг друга и за куда меньшую сумму. И что интересно — раны у бедолаги точь-в-точь как у почившего Тсотуму.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе найти убийцу? — сказал Кенджи.
— Именно. А заодно попытался выяснить хоть что-нибудь насчет смерти Изау, — кивнул Нобу. — Ни один из участников пира, скорее всего, не пустит меня даже на порог, что весьма затрудняет мою работу.
Кенджи не стал тратить много времени на раздумья, тем более, что вряд ли у него был выбор.
— Сделаю все, что в моих силах.
Они скрепили сделку рукопожатием и еще какое-то время провели в праздной беседе о всяких пустяках. Следом Нобу отправился разнимать вновь вспыхнувшую драку, которая грозила перерасти в массовую свалку, Кенджи же поспешил на улицу. Холодный воздух действовал отрезвляюще, ускоряя не только шаг, но и мысли.
Похоже, Тсотуму — или существо, принявшее его облик — не остановится и продолжит убивать, пока… Пока что? Что им движет? Если бы он хотел добраться до Кенджи, то сделал бы это давным-давно и не стал бы с таким усердием улепетывать от него несколько дней назад. Однако если в городе действительно объявился оборотень, умеющий менять шкуру, отыскать его практически невозможно. Если, конечно, он сам этого не захочет. Оставалось только надеяться, что Червь сумеет разгадать тайну той монеты — быть может, чары, наложенные на золото, помогут им остановить череду убийств невинных жителей.
Убийство Изау тоже выглядело весьма мутным делом. Быть может, парень действительно перешел кому-либо дорогу; а может и вовсе стал случайной жертвой каких-то закулисных интриг между Домами. По поводу этого стоило уточнить у Макото — он имел весьма много знакомых среди знатной молодежи и поэтому был в курсе практически всех свежих сплетен.
Вернувшись домой, Кенджи, даже не отужинав, первым же делом попросил слуг наполнить ванну — и уже вскоре, свалив одежду бесформенной грудой прямо на полу, с блаженством вытягивал ноги в длинной деревянной бадье. Видимо, он задремал, так как услышав над ухом чей-то тихий кашель, обнаружил, что за окном почти рассвело, а вода в ванне стала чуть теплой, не более.
— Мэцукэ согласился принять наше предложение? — без лишних слов спросила сидевшая на его кровати Проклятая, которая в этот раз была без маски.
— И тебе доброй ночи, — прокряхтел Кенджи и хотел было подняться на ноги, но на полпути вдруг вспомнил, что на нем нет даже исподнего, поэтому плюхнулся обратно, подняв тучу брызг и расплескав воду на пол.
— Доброй, — она тряхнула волосами и сложила нога на ногу. — Так что хочет господин Хо?
— Откуда ты знаешь, что он не послал меня ко всем демонам, только услышав мою просьбу? — задал встречный вопрос Кенджи.
— В этом случае ваш разговор вряд ли бы длился столько времени, — пожала плечами Проклятая.
Кенджи не стал уточнять, откуда его гостья знает такие подробности. Очевидно, что синоби следят за каждым его шагом и не преминут нанести удар, если вдруг подумают, что он пытается их обмануть. Поэтому Кенджи сказал:
— Нобу согласился смягчить наказание для твоего собрата и заменить повешение ссылкой из Каноку за мою помощь.
На какое-то время в комнате повисла тишина, которую нарушали лишь капающие на пол капли и звонкая трель птички за окном. Наконец Проклятая произнесла:
— Думаю, это вполне приемлемо, но у меня нет права принимать такие решения, поэтому последнее слово останется за нашими старейшинами. Сколько времени тебе нужно?
— Как минимум месяц, — немного поразмыслив ответил Кенджи; если честно, он не думал, что сумеет выполнить просьбу Нобу и за этот срок, но запроси он больше — и Проклятые вполне могут подумать, что он попросту тянет время.
— Хорошо, — кивнула Проклятая, поднимаясь на ноги. — Ты получишь ответ к завтрашнему утру, не позже. К слову, кажется, мы нашли того, кто тебе нужен. Человека по прозвищу Белый Лис иногда можно найти в купальне «Жемчуг и пламя», которая находится неподалеку от торговых кварталов.
— Спасибо, — искренне поблагодарил ее Кенджи, запоминая название. — Он бывает там в качестве гостя?
— Не имею ни малейшего представления. Подобные сведения в сделку не входили, — Кенджи показалось, что губы девушки чуть дрогнули, будто бы она силилась сдержать улыбку. — Приходить лично для меня слишком опасно. Если вдруг захочешь связаться с нами — найди на торговой площади рядом с фонтаном нищего без двух ног, кинь ему монетку и скажи, что Каге не забирает последнее. Он поймет.
— Подожди…
Проклятая, уже перекинувшая ногу за подоконник, оглянулась через плечо.
— Ты обещала сказать, как тебя зовут.
Какое-то время синоби молчала, закусив нижнюю губу. Кенджи уже было решил, что она так и выскользнет в ночь, растворившись тенью в предрассветном тумане, как она все же произнесла:
— Рэй.
— Красивое имя.
Эти два слова достались уже пустоте. Еще несколько мгновений Кенджи смотрел в раскрытое окно, а после откинулся в ванной и запрокинул голову, размышляя о том, как бы все могло повернуться, встреться они в любое другое время в других обстоятельствах. Если бы он не был единственным уцелевшим жителем одной маленькой деревушки, которого вела только месть за смерть своих близких, а она не принесла клятвы верности клану синоби, освободить от коей могла только сталь в сердце…
Спустя время, когда вода в бадье окончательно остыла, Кенджи вылез наружу, ежась от сквозняка, захлопнул ставни и переоделся в чистую одежду, аккуратно сложенную в изголовье кровати. Спать ему не хотелось, да и солнце уже щекотало черепицы первыми лучами и это значило, что до начала следующего этапа Турнира осталось всего ничего.
И отчего-то Кенджи был уверен, что это наименьшая его проблема.