…Случилось это зимой. В конце февраля, по-моему. Не помню уж по какому поводу, но встретились вечером с Белым у его работы и пошли по улице Шкапина к метро Балтийская. Идём, разговриваем. Вдруг он останавливается и дёргает меня за руку, а другой свой рукой хватает обгоняющую нас женщину чуть ли не за воротник. Та, совершенно обалдев от такого обращения, открыла было рот возмутииться, но Белый, отцепившись от меня, прижал указательный палец к губам. И спокойно так говорит.
— Извините, пожалуйста. Подождите буквально несколько секунд.
Он повернул голову и посмотрел опять перед собой и, внезапно, раздаётся шум, грохот и на то место, где мы находились бы, если продолжали идти, падает с крыши огромная глыба льда. А дальше началось… Оскольки, судя по всему, попали в припаркованные рядом машины и те заорали, «заквакали» сигнализациями. Из крохотного кафе, что находилось буквально в шаге, с криками выскочилил люди, усыпанные разбитыми стёклами. Потом подтянулись владельцы пострадавших мпашин. Вообщем столпотворение. Все кричат, матерятся…
Олег отпустил ту женщину и ещё раз извинился перед ней. А ту даже качнуло. Стояла вся бледная, тряслась от ужаса, поняв, от чего её только что спас незнакомый человек.
Мы не стали дальше смотреть на толпу, обошли машины и людей по проезжей части и двинулись дальше.
— Предчувствие? — спросил Сергей.
— Может быть, — ответил Виктор. — За десяток секунд до того момента, как с крыши сорвался лёд? Может быть и такое. Ладно. Понял, что тебя это не удивило.
Виктор глянул на собеседника, улыбнулся и продолжил.
— Мы с Олежкой часто вместе летом на рыбалку ездим. Он не фанат этого дела, но любит покидать спиннинг. Почему не фанат? Так на зимнюю его под дулом пистолета не вытащишь. А летом он почти каждые выходные проводит на озере. Как рыбык — настоящий профи. Достаёт оттуда рыбу, где, казалось бы, её и нет в помине.
— Если ты говоришь, Виктор, что Белый каждые выходные проводит на воде, то наверняка знает всё озеро. И где может стоять рыба, и где её нет.
— Согласен. Бывает так. Порой 3–4 катера проходят перед нами, а он якорит лодку и говорит.
— Здесь стоят две-три щучки. Небольшие. Забирать их не булем. Ну что? Начали?
И, буквально через несколько минут, он вытаскивает этих щучек, фоткает и отпускает.
— Он что, сам рыбу не любит? — спросилСергей Павлович.
— Ловить любит, но ест очень-очень редко. Ему, по факту, не нужна рыба как таковая. Важен сам процесс.
- И что, когда Вы на озере, днями проводите в лодке в поисках рыбы?
— Нет. Мы, бывало, чуть ли не днями сидели в палатке. Когда погода позволяла, и могли выйти на воду. А он просто бродил по острову, смотрел на что-то ему интересное, находя то в траве. Были моменты, когда он просто садился перед каким-нибудь цветком и очень-очень долго рассматривал его. А иногда Белый просто гонял целыми днями на лодке, наслаждаясь рёвом мотора. Сучалось, что просто лежал в палатке с какой-то идиотской улыбкой на лице. Я его дёргал, что бы пойти хотя б искупаться, а он отмахивался от меня и продолжал лежать пластом. Зато потом…. Как электровеник носился вокруг. Энергея и жажда действий его просто переполняля.
— Ну, такое часто встречается. Люди просто «заряжаются» на природе.
— Сергей. Он даже не заряжался. Он порой двигался и действовал так, словно у него был перезаряд и ему надо было срочно сбросить лишнюю энергию.
— Например?
— Например? А как бы ты посмотрел на человека, который сидел в полной неподвижности долгое время, а потом, совершенно внезапно для меня, стал бегать вокруг огромных валунов. Вдруг остановился на месте как вкопанный, а потом… начал прыгать с одного камня на другой как кузнечик. Я, когда увидел, то только об одном молил, что б тот не сорвался и не покалечился. Высота-то у камней была приличная — выше полутора метров каждый. И это при том, что мы вылезли из палатки сразу после дождя и все валуны были мокрыми и скользкими.
— Так в этом ничего собого нет. Монахи из Китая специально обливают камни водой, что б развить в себе чувство равновесия и балансировки.
— Так Белый не из Китая и никогда там не был.
— С этим понятно. Всё похожее я видел в своей жизни.
— Хочешь непохожее? Особенное? Хорошо. Веришь, что у нас в некоторых водоёмах живут русалки? Чего улыбаешься? Не веришь? Смотри.
Виктор, ехидно улыбнувшись, полез во внутренний карман пиджака, достал портмоне и, открыв его, показал Сергею фотографию красивой женщины. Блондинки с огромной копной волос и голубыми глазами. Фото было хоть и цветное, но так себе — не резкое, размытое, словно снимали в движении. Видно было, что сьёмка производилась ночью и без вспышки.
— Красивая женщина.
— Удивительно красивая. А голос её… Меня жена ревнует, хоть и прошло много лет с того дня, как я познакомился. Целую сцену устроила, когда впервые увидела это фото. Чуть ли не развода потребовала. Олег помог. Сказал честно — «это — фото русалки». Моя почему-то Белому мгновено поверила и успокоилась, раз женщины-соперницы не существует. Прошло уже немало времени, а недавно опять началось. Мол, почему я был в тот момент без жены и где я русалку увидел и сфотографировал. Я всё время шучу, что меньше надо спать, а то меня вообще утащут. Та обижаетсся. А как я ещё могу сказать, что моя супруга и в самом деле спала в ту ночь в тридцати метрах от меня. А ту красавицу я увидел тогда в первый и последний раз.
— Так ты постоянно ездишь вместе с Белым на озеро?
— Каждый год, раза два-три, бываю с ним на Вуоксе… Но Руслана меня не привечает.
— Руслана? Это так звали ту русалку? А что там случилось?
— Да. Её звали Русланой. А что слусилось? Хорошо, расскажу.
Виктор помолчал и, с какой-то ностальгей в голосе, стал рассказывать дальше.
…- Поехали семьями. Дети у нас уже подросли и остались с бабушками, так что мы и решили поехать вчетвером. С погодой повезло. Жара днём стояла такая жара, что ночью в палатках спали практически голышом. А днём из воды не вылезали.
На второй день поймали пару судачков и решили порадовать наших дам. Закоптили. Выпили, естественно, но совсем немного. Так, для проформы. Вообщем, как я ни агитировал искупаться сразу после вкусного обеда, никто не согласися и я полез в воду один. Там камней у самого берега много. Я, хоть и был чуть-чуть поддатый, но смотрел куда ноги ставить. И вдруг почувствовал, что наступил на что-то скользкое…
Виктор Константинов покраснел.
— А дальше… Помню, что выругался, потерял равновесие и бултыхнулся в воду. Нахлебался воды и, судя по всему, пошёл ко дну. Но перед тм, ка отключиться, почувствовал, что меня за ноги тянут вниз. Ну, я и запаниковал…
— И?
— Что и, Сергей? Окончательно очухался минут через пять на берегу. Наши дамы суетились вокруг меня. Кто по щекам хлопал, кто водой обливал. А Белый стоял рядом и хохотал. Хохотал так, что я на него даже обиделся — я чуть ли не утоп, а он ржёт как конь в стойле. Вообщем, воду постороннюю из себя вылил, немного оклемался и лёг на камне даже не позагорать, а просто согреться — ведь меня трясло всего.
Минут через пять подошёл Олег. Как мне наши жёны сказали, что тот меня и вытащил на берег. Подошёл Олег. Смотрит на меня с ехидцей.
— Ну что, познакомился? — спрашивает он меня.
— С кем познакомился?
Я, от заданного вопроса, замотал головой по сторонам. — У нас что, гости?
— Нет. Гостей на острове не прибавилось. Ты с Русей познакомился?
— С какой Русей?
— Понял я, что ты нифига не видел и не понял. Ладно, отложим до вечера.
Повернулся и ушёл к палаткам. А я, если честно, обиделся на него. Ну, так, немного. А ночью…
- -
Дамы наши ушли спать, а мы сидели у костра и болтали о чём-то…
Шумели небольшие волны, разбиваясь о камни у берега. В камышах неподалёку плескала какая-то рыба. Небо заволокло тучами и совсем темнно стало. По прогнозам ночью ожидась гроза.
Вдруг Олег встал и, посмотрев на меня, сказал.
— Я ненадолго тебя покину. Посиди здесь пока один. Только не уходи.
А сам пошёл к месту, где на берег были вытащены наши лодки.
Через какое-то время я услышал тихие голоса. Белый явно был не один. Прислушался. Как мне показалось, что вторым звучал женский голос. Посмотрел в сторону палатки — нет, застёгнута наглухо. А потом, рядом с Белым, увидел женский силуэт. Хмыкнул про себя и достал свой смартфон. Попытался сфоткать то, что вижу. Как оказалось позже — ничего не получилось — темнота и всё.
Раздался тихий голос Олега.
— Витя. Иди к нам.
— К ВАМ?
— К нам. Только смотри, не упади. Камни сырые.
Я поднялся, отвернулся от горящего костра и несколько раз с силой зажмурил и открыл глаза, что б хоть что-нибудь увидеть в темноте. Постояв так секунд десять, пошёл к лодкам.
Спустился к воде и увидел Олега и эту. — Виктор показал на фотографию. — Потрясающей красоты девушку… Она сидела, как оказалось, не на борту лодки, как Белый, а за ней, в воде. Я только верхнюю половину тела я смог рассмотреть. Чуть выше на берегу горел костёр, иногда вспыхивая и пуская сотни искр в небо. Благодаря этому костру я и рассмотрел гостью. Знаешь, Сергей, более красивой женщины я в своей жизни не видел. Её белые густые волосы были как водопад, как платье. Голубые глаза, которые я не забуду никогда. Её грудь, которая немного выглядывала из-под полос. Вообщем… сказка, а не женщина. Прости уж меня за такую пошлость — захотелось её мгновенно, и о жене, которая спала в тот момент метрах в тридцати от меня, я даже и не вспомнил. Хотя жена моя сама очень красавая… Вот так отреагировало моё тело, да и голова, не буду скрывать.
— Виктор, познакомься с Русей, прости, с Русланой. Это моя давняя подруга. Очень красивая, обаятельная и добрая. У неё достоинств…
Та девушка засмеялась так…. Это даже не был смех. Было такое чувство, как будто забурлила вода вокруг и маленькие пырьки, лопаясь, издавали звуки. А ещё — как множество маленьких колокольчиков зазвенели. У меня в голове как туман появился.
— Белый-Серый. Ты меня так хвалишь, как будто в жёны своему другу предлагаешь, — ответила она со смехом. Потом посмотрела на меня. — Рада познакомиться с другом моего друга, Виктор, — прозвенел её голос.
Я был в каком-то оцепенении. Мне хотелось только одного — сделать шаг и схватить в охапку эту красоту. Прижать её к себе и расствориться в ней. Именно так. Расствориться без остатака.
— Русь. А он, кажется, влюбился в тебя, — со смехом тихо сказал Олег.
— Может и влюбился, — тихо, еле слышно, ответила та. — Так мне что с того? Виктор такой же, как и все мужчины. Сначала теряет голову, хочет иметь всё, а потом? Потом, когда я предложу ему жить вместе, сбежит от меня быстрее ветра. Как и все мужчины. За свою жизнь я встретила только одного, с кем мне хотелось бы создать семью. Быть с ним рядом постоянно. Видеть его каждый день, любить и иметь от него детей. Но он уже женат, да и не сможет быть со мной, он ведь «другой». Когда вижу его, понимаю, что это уже не привязанность, а нечто большее. Но тот, в свою очередь, видит во мне не женщину, а только свою подругу. Понимаю, что очень близкую, но не…
Белый ничего не ответил. Только посмотрел на гладь озера и глубоко, как-то печально, вдохнул и медленно выдохнул.
Руслана окинула взглядом сначала Олега, потом меня. С улыбкой сказала.
— Нет, Белый. Он хоть и друг тебе, но мне не подходит.
— Руся, милая, так я тебе его и не отдам. Я захотел познакомить Вас только для того, вдруг ему понадобится твоя помощь. Всякое в жизни случается.
— Не пугай меня, Белый. Прошу тебя.
— Я не пугаю, Руся. Просто очень прошу тебя не отказать ему, если позовёт.
— Если позовёт, то помогу. Обещаю.
Руслана пристально посмотрела на Олега, потом перевела взгляд на меня.
— А ты что замер? Чего от меня хочешь? Если того, что Вам, всем мужчинам, от меня надо, так извини, откажу. Да и о жене своей вспомни. Не стыдно появляться в голове таким мыслям? А? Скажи!
И упёрлась своими глазищами в моё лицо.
Я собрался все свои силы в кулак, и ответил.
— Не стыдно. Честно говорю. Такую красивую и удивительную женщину я никогда в своей жизни не видел.
— А теперь увидел. Доволен? И хорошо. Успокойся теперь.
— Очень доволен. Буду помнить тебя до конца своих дней.
Руслана взгляну опять на меня и улыбнулась.
— Что могу сказать. Да. Долго будешь помнить. Это хорошо. Верю тебе. И я тебя тоже не забуюу. Ведь никто никогда меня ТАК не называл, как ты сегодня днём, когда лез в воду…
Я смутился. Чувствую, как лицо запылало от стыда.
— Прости, Руслана. Не со зла же. Мне показалось, что я наступил в…
— Молчи лучше. А то вновь обижусь.
Я привстал с борта лодки, что бы сесть поудобнее, и почувствовал, что в живот мне что-то упёрлось.
СМАРТФОН!!!
Сунул руку в карман, но замер. Почему-то понял, что мои неправильные действия могут повлечь что-то нехорошее. Поэтому открыл рот и прямо спросил.
— Руслана. Прошу прощения, но могу просить разрешения Вас сфотографировать. Хотя бы лицо.
Руслана быстро переглянулась с Белым и тот пожал плечами — мол, решай сама.
— Если ТОЛЬКО лицо, то другу Белого я позволю. Один раз. И никаких других огней не нужно. Получится — тебе повезло. Не получится — не обижайся.
— Спасибо, Руслана.
Я достал аппарат, включил камеру, поставив режим «Ночь» и отключил вспышку. Поймал в центр это удивительно лицо и нажал на спуск. Хотел было повторить, но смарт не реагировал.
— Достаточно, Виктор. У тебя получилось то, о чём ты просил. Будет что вспомнить. Ладно. Рада была с Вами поговорить, но мне пора.
— До свидания, Руслана, — поднявшись с борта лодки, сказал я.
— Пока, Руся. Скоро увидимся. Я на следующей неделе приеду сюда на пару суток. Пообщаемся?
— Буду ждать, лю… Белый. Ты ж сам знаешь моё отношение к тебе. Ты только позови…
Белый, сделав шаг, наклонился к Руслане и поцеловал её в губы. Затем, позвав меня за собой, быстрым шагом направился к костру.
— Не оборачивайся, — немного раздражённо, кинул мне Олег.
И только мы поднялись по гранитному валуну наверх, как сзади послышался негромкий всплеск, похожий, как будто кто-то кинул небольшой камень в воду.
Подкинули ещё пару поленьев в костёр, который уже стал не таким ярким.
— Пойдём ложиться, а то уже скоро утро, — заметил Олег.
— Как утро?
— Посмотри на часы.
Я глянул на экран смарта. Было больше четырёх часов. В недоумении посмотрел на друга.
— Так мы говорили минут двадцать всего…
— Вить. Ты в сказке побывал. А там время течёт несколько иначе. Бывает быстрее, бывает медленней. А бывает, что и совсем останавливается.
— Олег, а это была настоящая русалка?
— Нет, игрушечная. Вить. Не показывай, что ты глупее, чем есть на деле.
— А у неё ниже… — я замялся. — Хвост или ноги? А то она сидела так, что ничего не видно было.
— Это самое главное, что тебя заинтересовало в ней? — с улыбкой спросил Белый. — Пошляк ты, Витька. Хотя, ладно, отвечу. Это, смотря с кем она общается. Со мной — ноги, а с большинство, кто имел возможность увидеть её, хотя бы издали, или мельком — видят хвост. Так что гордись. Ты, наверное, входишь в число тех немногих, — и он растопырил пальцы на обеих руках, — кому вообще посчастливилось увидеть вблизи Русю. Она ведь не злая. Не коварная. К людям относится, правда, нейтрально. Не топит их, а, порой, даже помогает. Кого не любит — так браконьеров, да алкашей, кто в воду лезит и матерится на всё озеро. Она частенько таких наказывает. Порой так, что последние «синяки» завязывают полностью.
— Олег, а она что, любит тебя? У вас что-то было?
— Дурак ты, Витька. Не обижайся, но хоть ты и хороший человек и добрый мне спутник по жизни, но твоя профессия на тебя отложила отпечаток. Ты думаешь только об одном, как перед твоими глазами появляется красивая женщина. И свою сразу забываешь! — и он мотнул головой на палатку, где спала моя жена.
— Я свою Наташку люблю, Олег. Очень люблю. Больше своей жизни.
— А жизнь свою ты любишь, коль такими словами разбрасываешься? — и Олег строго посмотрел на меня ТАКИМИ глазами, что я заткнулся. Это были глаза глубокого старца. Прожившего множество лет. — Не ценишь ты то, что тебе дано. Ладно, иди спать. Я немного посижу один, подумаю.
Смутившись, молча встал и пошёл к палатке. Залез в наш спальный отсек и, ввинтившись под бок супруги, мгновенно отелючился.
А утром всё было как обычно. Смех, добрая компания. И ничего не напоминало то, что случилось ночью. Да и воспоминания у меня были такие, словно это произошло много лет назад. Какие-то размытые и фрагментальные.
Позже, не раз оказываясь в тех местах с Олегом, пытался разговорить его о Руслане, но Белый всякий раз сворачивал эту тему, замыкался в себе и разговор наш плавно перетекал совсем на другое…
Виктор закончил рассказывать и замолчал, А на лице его была непердаваемая грусть.
* * *
— Знаешь, Виктор, — прервав молчание, сказал Сергей Павлович. — Слушая и видя тебя, я понимаю, что ты каждый раз вновь переживаешь те события, о которых рассказываешь. Да и сейчас ты расстроился.
— Так смешного в этом ничего и нет. Я вот, честно гвоворя, не понимаю, как Белый живёт? Все эти больные дети, все стычки с нечистью… Ничего радостного в его жизни и нет. Но он постоянно пытается смеяться, шутить. Жизнерадостен. ОТКУДА это у него?
— Виктор. Не у меня надо спрашивать. Я его и не видел никогда. Ведь это ты его друг и знаешь его многие годы. Так что вопрос считаем риторическим. А ведь эта встреча с так называемой русалкой… Почему он тогда посмурнел, расстроился? Или я не так что-то понял?
— Ну… Не знаю, Сергей. То, что это была невесёлая встреча, то да. Хоть они оба и были настроены по-доброму. Говорили чуть ли не с подколами, улыбались, но… Как будто расставались, чуть ли не навсегда. Вот такой у меня остался осадок.
— Прости, Виктор, что я тебе испортил настроение своими распросами.
— Да нет, Сергей. Ты нипричём. Просто вспоминается она мне последнее время часто…
- -
Сергей посмотрел на официанта, который подошёл к их столу, поставив две чашки ароматного кофе.
— Ещё что-нибудь желаете? — спросил он.
— Нет, спасибо. Мы ещё немного посидим, потом, вероятно, повторим, — ответил Ярый, кивнув головой на чашки кофе.
— Вы позовите, когда я Вам понадоблюсь. И сидите сколько хотите. Я Вас не гоню, — официант улыбнулся и покинул столик.
- -
- Да, Виктор. Странный человек этот Белый. С русалкой дружит и ликантропа гоняет по нашим лесам. Интересная жизнь…
Виктор поднял грусные глаза на собеседника. Ухмыльнулся и, внезапно, даже озлобился.
— Ты забыл добавить, что и детей лечит, порой вытягивая их с того света, и лежит пластом по несколько дней после самых тяжёлых, и тело его выглядит как у Франкенштейна, словно его разрезали на куски, а потом слепили кое как обратно. «Весёлая» жизнь? Продолжить?
— Он что, воевал? Где?
— Он постоянно на войне, Сергей. Постоянно. И когда детей лечит — он также НА ВОЙНЕ. А шрамы его — это после встречи с такими, о ком я тебе рассказал. Ведь Олежка — раньше был только ЛЕКАРЕМ, даже не ЗАЩИТНИКОМ. Он больше лечил. А сейчас… Понимаешь? Он защищает не столько нас с тобой в прямом смысле, хоть и это тоже. Он защищает землю нашу от чужих.
— Виктор. Расскажи мне — а кто такие ЗАЩИТНИКИ И СУДЬИ? И какие такие «чужие»? Я понимаю, что не инопланетяне и не пришельцы с Марса, но всё же?
— Ну, ты и вопросы задал… Это разговор не на один день. Попробую объяснить как смогу, коротко и, естественно, всё упрощая. Раз мы с тобой перешли к вопросам и ответам, то не стесняйся.
Ярый улыбнулся.
— Если только когда станет совсем уж невмоготу.
Виктор хмыкнул и начал рассказывать.
— ЗАЩИТНИКИ — это воины. Они гонят чужую нечесть с нашей земли. И бой ведут не только на физическом уровне, но и ментально. Понимаешь о чём я? Их мало на нашей земле. С полсотни всего. Это не только мужчины, но и женщины. Там не играет в большей степени физическая сила. Важнее сила духа и навыки, знания, вера. И, к сожалению, если можно так выразиться, наши не только всегда побеждают. Бывает, что и гибнут. А как гибнут — не спрашивай. Это намного страшнее физической смерти. И с каждой такой потерей наша земля слабаеет.
Кто такой СУДЬЯ? У нас, в России, их, обычно, не более шести. Но с нача века погибли почти все. Насколько я слышал, последний судья ушёл в небо в 1945 году. С тех пор их нет. Они рождаются раз в сто лет. Живут намного дольше обычных людей. Они не воюют, как Защитники, но их слОва слушаются все. Люди, имеющие дар, нелюди, звери. Да. Самые обычные звери. СУДЬЯ. В мирное время ОН вне всякой борьбы. Но, если его призовут, то может и должен остановить любой бой и, проведя свой суд, вынести приговор. СУДЬЯ неподкупен и он непогрешим. А знаешь почему? Любая его ошибка, даже в мелочах, может быть фатальна — привести его самого к долгим мучениям и даже гибели. Поэтому очень часто, решая особо сложный вопрос, СУДЬЯ берёт паузу в распрях между враждующими сторонами. И рассматривает дело внимательно. Порой очень длительное время. Но все знают, что против приговора или решения СУДЬИ, противиться не стоит. Тем более нападать на него самого. У каждого СУДЬИ есть как свой ЗАЩИТНИК, присутствующий при вынесении приговора, так и своя личная защита, которая работает вне его самого.
Вот представь. Ты не согласен с решением СУДЬИ, и хочешь его убить. Например, ты, находясь в толпе, решил в него выстрелить, и уверен, что убьёшь. Так вот. Как только ты достал свой пистолет и прицелился в СУДЬЮ, с тобой обязательно случится, скажем, так, неприятный для тебя исход. Ты просто умрёшь. Можешь загореться без причин. Или тебе в сердце твой сосед по толпе загонит заточку или нож. Или сотрудник охраны ударит тебя с силой в висок. Или просто камень на тебя с неба упадёт… Вообщем, результат один. И это знают все. И нечисть, и звери.
А в людские споры СУДЬИ стараются не вмешиваться. Это не главная их забота. У людей есть кому судить и наказывать. А вот во время общей войны… тогда да. Тогда все встали на защиту своей земли.
— Но Белый сказал, что моя дочь ЗАЩИТНИК и СУДЬЯ?
— Сергей. Не всё так быстро происходит. Сейчас она — маленькая девочка. Ты сказал, что ей пять лет?
— Чуть больше пяти. Пять с половиной.
— Это созревание. Не хочу тебя пугать или радовать, но ЛЮБОЙ СУДЬЯ проходит через невыносимую боль в детстве. Каждому достаётся своё. И это первый шаг. Если судить по твоим словам, то внучка проходит через этот, именно первый этап.
Второй шаг — наступает тот момент, когда ребёнок должен решить сам — остаться живым за счёт других или умереть самому, никого не оставив страдать. Это — самый главный шаг в жизни претендента. Только тогда решается — сможет он быть СУДЬЁЙ или нет. Далее следуют ещё три испытания, но они не такиеважные в жизни, как первые два.
— А кто это решает? — спросил с тревогой и недоверием Ярый.
— На этот вопрос у меня нет ответа. Да и никто тебе не ответит. Мы просто не знаем. Как-то повелось, что про себя все говорят, что это решают боги.
— Боги?
— Вполне возможно, что раз в сто лет они просыпаются где-то, что б глянуть на очередного кандидата на эту уж совсем нечеловеческую, по тяжести, должность.
Виктор хмыкнул, сделав из чашки глоток кофк.
— Да уж… Вот и до богов дошли. Виктор, а кто такой дед Панкрат? Внучке он тоже снился.
Виктор метнул взгляд на Сергея Павловича. С минуту помолчал, раздумывая.
— Дед Панкрат — ХРАНИТЕЛЬ. Я немного смогу тебе рассказать. Мало что знаю, да и видел его только раз. Мне позволилили даже поговорить. Само слово ХРАНИТЕЛЬ уже содержит ответ на заданный тобой вопрос. Эти люди стоят на защите нашей земли. Они как символ, как флаг. Чем занимаются? Собирают знания, делятся ими как с ЗАЩИТНИКАМИ, так и с СУДЬЯМИ. Таких в России — двенадцать, по числу РОДОВ, что существовали в древности на Руси. Прости, но больше нечего добавить.
— А почему дед Панкрат, как привиделось моей внучке, живёт в лесу, вдали от людей?
— Так ХРАНИТЕЛИ уже и не совсем люди. У них много как обязательств, так и способностей и возможностей. Тому пример — сон твоей внучки. А почему в лесу? Вот представь себе, что ты находишься в комнате, где работают тихо тысячи радиоприёмников, причём каждый вещает на своей волне. Сколько ты сможешь там пробыть, что б не сойти с ума?
Ярый представил себе такую ситуацию и хмыкнул.
— Думаю, что недолго.
— Вот, ты сам себе ответил на свой вопрос. ХРАНИТЕЛИ чувствуют эмоции, а порой и слышат мысли людей. Особенно, если в них проклятия или мольбы о помощи. Всем они помочь не в силах. Поэтому и уходят туда, где могут хоть немного избавиться от лишнего шума в голове. Извини, но давай оставим и эту тему… Вот ты спрашивал меня, кто такие чужие? Сергей. Ответь мне. Только подумай прежде. Включи свои профессиональные навыки.
— Слушаю, — Сергей Павлович поставил локти на стол, положив подбородок на сжатые кулаки. — Внимательно тебя слушаю.
— Я задам тебе тот вопрос, который давным-давно, в свою очередь, задал мне Белый перед тем, как хоть немного посвятить меня в то, чем он занимается.
— …
— Ты же много читал, наверняка слышал о тех, кого я назову. Такие создания, как… Джины, ифриты, гули? Птица Рух, к слову. Откуда они родом?
— Необычный вопрос, но я отвечу — из арабской мифологии. Частично с Китая.
— Молодец. Чётко и ясно. А теперь следущий вопрос. А в нашей мифологии такие упоминаются? В преданиях, в сказках?
Ярый задумался, но через непродолжительное время ответил.
— Скорее нет, чем да. Можно, конечно, провести паралели. Например, птица Рух у них — это Змей Горыныч у нас…
— Не совсем уместное сравнение, но я тебя понял. Немного только тебя поправлю. Ты сказал то, что само себе противоречит. Птица и Змей — совершенно разные создания. Здесь будет более уместно привести пример из европейской мифологии — Василиск или, например, Химера. Они более похожи. Ну, это так, к слову. А почему, на твой взгляд, те же джины нигде в наших преданиях не упоминаются? Если только уж совсем в современных, да и то, типа Старика Хоттабыча?
— Виктор. Тогда сам обьясни мне, неразумному, коль твои мысли и знания столь велики. Буду внимать твоей мудрости беграничной.
Сергей выдал эту фразу не задумаваясь, и сам понял, что это звучит несколько неуместно.
Виктор же, зажав рот рукой, как маленький, тихо захихикал.
Секунд через десять, чуть успокоившись, ответил.
— Прости, Сергей, за мою реакцию. Поясню. Почти также, много лет назад, очень похожими словами, что сейчас прозвучали от тебя, я ответил на вопрос Белого. Знаешь, как это называется? Гносеологическая моторика генетической памяти. Вроде бы так звучит. Ты произнёс слова, не задумываясь об их содержании, рифме и строении фразы. Ведь так СЕЙЧАС никто и не говорит. Произнеся имена сказочных персонажей из арабской мифологии, я вызвал у тебя соответствующую реакцию. Ты стал говорить как араб — плавная речь, мягкий слог. Хоть и на русском. Дети ТАК никогда не ответят, а вот взрослые зачастую неосознанно так и отвечат.
— Виктор, а ты, правда, из МВД? Такое чувство, что…
— Сергей, это я услышал от Белого. Может и ошибся в деталях, но смысл такой. Это неосознаное, интуитивное действие, которое при определённых внешних условиях включает нашу неосознанную память. Память предков, которая есть у всех живущих. И мало кто это понимает. Вспомни персонаж вышеупомянутой русалки. О том, что они существуют, ну…. пусть существовали, пусть в сказках. Давай проведём иэксперимент.
Давай. Мне даже это затянула. Что от меня требуется? — Ячрый с улыбкой посомтрел на Виктора.
— Ничего особого. Закрой сейчас глазаи представь образ русалки. Подумай — чем она может быть опасна лично ТЕБЕ? Первое, что приходит в голову — она тебя может утопить. Так?
— В принципе, да, так.
— А откуда такие мысли? Ты что, видел или слышал, что где-то когда-то русалка кого утопила? Да, катати. Помнишь знаменитое произведение Пушкина «Руслана и Людмилу». Как там? «Там чудеса: там леший бродит, русалка на ветвях сидит»… Так нам всё время внушали, что русалки из воды не вылезают. И вдруг такое… Знаешь, а ведь Пушкин не просто так написал эти строки. Ведь раньше русалка — это был человек, который мог одновременнно обитать как на земле, так и в воде. И неизвестно где ему было более комфортнее себя чувствовать.
— Виктор. Ээто, как говорят, «притянуто за уши».
— Не убедил? Хорошо. Вот скажи, почему ты бошься злой собаки, которая рычит на тебя и скалит зубы. Хотя тебя лично в твоей жизни никогда собака не кусала? Но ты ТОЧНО знаешь, что она МОЖЕТ укусить протянутую тобой руку.
Еще пример. Когда твоя дочь была маленькой. Вы гуляли вместе, и ты наверняка её катал с горки. Было? Было. И я уверен, что у тебя был в душе огромный страх, что твоя дочь упадёт, поранится или ещё что с ней случится. И ведь это было в самый первый раз, когда ты её посадил на горку. Откуда ты мог узнать, что такое, в принципе, могло бы случиться? Почему это чувство у тебя пробудилось именно в тот момент?
Так вот. Это и есть то, что называется генетической памятью. Памятью наших предков. Которых и собака кусала, и дети их бились на горках. Память наших предков уходит в века. И каждое поколение что-то, но и само оставляет своим потомкам. Да и не первые мы живём на нашей земле…
— Виктор. Я в своё время интересовался этой темой. Был такой период. Читал Блаватскую, Рериха…
— Стоп, Сергей. Не хочу тебя обидеть своим вопросом, но ты понимаешь, что классическая музыка и современная эстрада — это не одно и тоже?
— Виктор. Не обижай меня.
— Я не обижаю. Коль понимаешь, то скажу. Многие любят музыку. Сочиняют что-то и исполняют это. Вернёмся к началу. Нот всего сколько? Семь. ВСЕГО СЕМЬ нот. А итог у всех композиторов и исполнителей совершенно разный. И те, чьи фамилии ты назвал — просто немного прикоснулись к ТОМУ, что есть на самом деле. И в творениях тех авторов больше мистики и придумок, чем правы.
Ладно, мы уже «уехали» совсем далеко. Вернёмся к нашим «баранам», то есть к джинам. Почему в русской мифологии их нет, так потому, что мы совершенно разные народы. И память предков у нас разная. Даже с Европой у нас больше общего, чем, порой, с самыми близкими соседями по границе на юге. Мы даже с древними египтянами ближе в мифологии, чем с тем же Ираном или Афганистаном. Даже в Киргизии, в Узбекистане и у других наших «бывших», совсем другая мифология, другой менталитет и другая память предков. К чему мой монолог? Поясню. Те существа, порой сказочные, имеют чётко ограниченный ареал обитания. И эти границы ранее почти не нарушались.
Но тридцать лет назад что-то произошло. И представители чужой нечисти стали проникать к нам. Знаешь, Сергей, у нас на Родине такого «добра», нечисти, своей хватает. Но наши другие. Если так выразиться — они более человечны, что ли. Они не УБИВАЮТ ради еды и забавы. Да, могут покуражиться, нанести повреждения человеку как на физическом, так и ментальном уровнях. Но это, в большинстве своём, излечимо. Соглашусь, бывают и смертельные исходы, но у нас, в основном, такие случаи единичны. Особенно в последнее время. И знаешь почему? Да потому, что НАША нечисть встала на защиту своей земли. Чаще всего справляются с «гостями» сами. Но не всегда. Поэтому у нас и появились Защитники. Нет, не так сказал. Они были всегда. Испокон веков. Просто в наш век информационных технологий скрыть действия Защитников стало труднее… Ты улыбаешься? Не веришь?
Виктор посмотрел на собеседника.
— Если честно, то нет, — ответил Сергей, стараясь сдержать улыбку.
— Хорошо, Сергей, — продолжил Виктор. — Я опять задам тебе вопрос, на который постарайся мне ответить честно. Ты любишь в лес ходить? За грибами, за ягодами.
— Любить-то люблю, да в последние годы нечастно случается съездить.
— А когда ты в лесу находишься, ты песни поёшь громко? Орёшь во всю мочь? Материшься?
Ярый сидел, с удивлением смотря на Виктора.
— Ты и мнения обо мне…
— Так ты ведёшь себя тихо? Так?
— Конечно, тихо. Как и все.
— Ну, скажем, далеко не все. А почему ты ведешь себя тихо?
Ярый задумался.
— Не хочется нарушать тишину. Этого так не хватает.
— Ты не шумишь, Сергей, потому, что ты оказываешься в другой атмосфере, в другой ситуации. Ты вступаешь в чужой, в необычный для тебя мир, вторгаешься в чужую ЖИЗНЬ. И, совершенно неосознано для себя, ты пытаешься вести себя так, что бы не мешать обитателям леса.
Виктор улыбнулся каким-то своим мыслям и продолжил.
— Вот тебе вопрос. Как ты думаешь, кто больше соберёт грибов из двух кандидатов? Первый. Ведёт себя тихо, аккуратно, что бы не сломать, отводит рукой от лица мешающую ветку дерева, остожно ступает по лесу, стараясь не повредить кустарники и цветы. Не кричит, не матерится. Мусор не расскидывает по сторонам.
Второй. Орёт, ломает ветки, ногой поддаёт по мухоморам, плюёт по сторонам, окурки непогашенные разбрасывает. Вообщем, ведёт себя дико, хоть и находится в лесу, а не в населённом пункте. Так у кого корзинка еаполнится быстрее?
— Виктор. Ну, ты и примеры привёл…
— И всё же?
— Предполагаю, что результат будет более продуктивен у первого фигуранта. Он менее отвлекается на постороннее и его внимание сконцентрировано на итоговом результате.
— Ты как на работе, — Виктор улыбнулся. — А не подумал, что лес — это своя закрытая экосистема, в которой человек совершенно лишний? И тот шум, который он издаёт. И окурки, и сломанные кусты, ветки, сбитые просто так грибы — всё это мешает обитателям леса. Нарушает их покой и сложившийся веками порядок? А ведь в лесу находятся не только животные, птицы и насекомые. Есть там и те, кто смотрит и отвечает за порядок. Их почти никто никогда не видит, но это не значит, что их там нет. Поверь, Сергей, есть. Намного меньше, чем было много веков назад, когда и возникли среди народа различные былины и сказания, но есть.
А лес Живой. Он чувствует тебя. С каким настроение ты пришёл. Если ты друг ему и ведёшь себя в лесу достойно — он делится с тобой тем, что имеет. А в другом случае может поступить совсем иначе.
— Да. Виктор, интересно рассказываешь. Ты кого угодно сможешь заставить поверить в чудеса. Но позволить спросить. И почему же об этих чудесах не говорят вокруг.
— Почему не говорят? Говорят и пишут. Есть много сайтов в интернете, существует периодика, которая специализируется на всём необычном. Там много пишут небылиц, да и просто ерунды. Но, случается, хоть и очень редко, обнародываются реальные факты. Правда, есть люди, которые занимаются тем, что уводят внимание особо дотошных и любопытных немного в сторону. Чуть-чуть, но акцент внимания меняется. Иначе нельзя. Поверь.
— И ты один из них? Из той организации, кто момогает?
— Организации, как таковой, не существует. Есть много тех, кто даже не осознано, но отвлекает внимание населения от того, что людям пока знать не надо. Не доросли они своими действиями, поступками, да и умом.
— И я тоже из числа этого населения? — прищурившись, спросил Сергей Павлович.
— Сергей. Ты тоже защищаешь нашу страну, нашу землю. На своём рубеже, насколько я знаю, достойно выполняешь свои обязанности. Просто ты лично ещё не готов принять чуть больше. А я, благодаря Олегу, немного узнал… Познакомился с некоторыми людьми из его окружения. И, обладая этой информацией, даже, порой, задумываюсь — а нужно ли мне это было?
Сергей увидел, что его собеседник смотрит сквозь него, погрузившись в свои мысли.
— Виктор. Можно ещё вопрос.
— Слушаю.
— А как относится Белый к церкви и христианству?
— Мне кажется, что этот вопрос не к месту. И не по теме, на которую мы беседуем.
— И всё же?
— Я не хотел бы отвечать, если честно. Но коль у нас весь вечер были риторические вопросы перед объяснениями, то не будем ломать сложившийся порядок. Скажи. Когда в Вашей семье узнали о болезни внучки, Вы в церковь ходили?
— Не буду скрывать, да. Хоть мы все и не крещёные, тем не менее, ходили к батюшке, заказали службу, поставили свечки.
— И что, помогло? Хоть чуть-чуть?
— …
— Прости за нетактичный вопрос. Знаю, что не помогло. Отвечу тебе так. Постараюсь деликатно. Православие — не наша религия. Она чужда НАШЕЙ земле. Да и не только православие. У нас были свои боги, кому поклонялись наши предки. Плохие или хорошие, но они были НАШИ. А всё чуждое, что насаждается у нас, не всегда работает на благо нашей земле. Давай тебе задам последний вопрос. Как ты понял, я люблю задавать вопросы и сам же на них отвечать, — и Виктор улыбнулся.
— Представь, что ты стоишь где-нибудь на берегу реки, смотришь на небо и радуешься первым лучам восходящего солнца. Что скажешь? Приблизительно так — «Я счастлив, что я жив и вижу это. Здравствуй, солнышко». Так? А теперь другая ситуация. Ты так же стоишь, но рядом с тобой находится другой человек. Ты, посмотрев на набо, обернувшись к своему соседу, говоришь.
— Передай сыну Божьему, что б тот передал своему отцу, что я радуюсь жизни и доволен тем, что солнце сегодня встало. Чего смеёшься?
Оба собеседникак улыбнулись.
— Да, Сергей, разница огромна. Ты сам это понял. И слова уже не так звучат, эмоции не те, да и посредники эти… Я тебе закину в голову одну мысль, а ты мучайся, — Виктор улыбнулся. — Ответа твоего сейчас не жду. Вопрос такой.
— Почему все религии яростно борятся с идолами? Не только реальными, но и воображаемыми? А верующие практически всех конфессий, всех религий, ведь не обращаются НАПРЯМУЮ к Создателю всего, что нас окружает? А обращаются почему-то к ликам тех, кто или был историческим персонажем или является полностью выдуманной фигурой. Ведь те, сами по себе, по факту же не являются первоисточником создания жизни? Так почему же люди выбирают какого-то посредника между собой и создателем?
Виктор смотрел в лицо смущенного Сергея и улыбался.
— Вот когда ты сможешь решить этот теологический вопрос для себя лично, тогда можем встретиться как-нибудь, да и поговорить более свободно. А на сегодня давай божественное больше не затрагивать. Вдруг кто нас слышит и мы оскорбляем его чувства…
Виктор откинулся на спинку стула и посмотрел на часы.
— Ого! Наверное, давай уж на сегодня вообще закругляться. Уже скоро десять вечера, а мне завтра в путь.
— Далеко?
— Не очень далеко, но накатаю за день много. Кстати, а куда делся наш коньяк? — и с улыбкой посмотрел на Сергея.
Тот удивлённо пзаглянул в свой пустой стакан. Перевёл взгляд на стакан Виктора. Тот тоже был пуст. Поднял глаза на собеседника.
— Вот то-то же. Ладно. Давай расплачиваться и по домам.
Он достал из кармана пиджака кошелёк.
— Виктор Константинович, не обижай, — Ярый, прижал своей рукой руку товарища, в которой был кошелёк. — Я тебя пригласил, мне и платить. Если честно, сидел бы и сидел. Тебя слушал. Настолько необычно и интересно. Много информации получил. Теперь надо поразмышлять и расскидать всё по полочкам.
— Сергей. Как там? Боюсь ошибиться, но звучит приблизительно так — «многие знания многие печали?»
— Именно так. Изречение царя Соломона.
— Сергей. А ты и, правда, из ФСБ?
— Счёт один-один.
И оба негромко засмеялись.
- -
Расплатившись, оделись и не спеша пошли к метро.
- -
Уже перед самым расставанием, когда Виктор должен был пересаживаться на другую линию, Сергей немного придержал в своей ладони руку товарища.
— Виктор. Как ты думаешь. Белый поможет моей Кате?
— Кате он поможет, поверь, а вот чего ему это будет стоить…
— В смысле?
— Сергей Павлович. Пожалуйста. Без дальнейших вопросов, потому, что я не смогу тебе ответить. Скажу тебе так. Если я правильно понял с твоих слов состояние внучки, то Олегу будет тяжело. Он ведь все болезни такого рода пропускает через себя. Вообще он старается не брать безнадёжных, уж прости за мои слова. Особенно, если видит, что до смерти ребёнка несколько дней. Он же не Бог, он не всесилен.
Такой случай, как с твоей, у него второй. Первый ему дался очень тяжело. Олег приходил в себя потОм пару месяцев. Но больше переживал, что тот, первый кандидат, которого он «вытянул», не прошёл второй этап испытаний. Тот мальчик выбрал себе жизнь и здоровье за счёт другого человека.
— За счёт Белого?
Виктор кивнул.
— Прости, а тот, первый, он остался жив?
— Да. Но теперь он совершенно обычный человек.
— А что с Белым было потом?
— Сергей. Обычно, после такого, Олег просто исчезает, забирается в какую-то нору и «зализывает» себя как дикий зверь. Ему необходимо одиночество, хорошее питание и, по-возможночти, место силы. Есть такие в наших краях. Именно там он приводит себя на порядок быстрее. Ладно, бывай, увидимся!
Он ещё раз пожал руку Ярому, и, не оглядываясь, вышел из вагона метро.
А Сергей Павлович ещё долго прокручивал в своей голове то, о чём сегодня услышал. Поверил он или нет? Ярый пока не определил для себя это. Хотя больше было недоверия, но… Но слова Виктора Константинова немного поколебали его логику и мировоззрение.