- Сэр?
- Я сказал <ха>, Дживз. И я имел в виду <ха>, и ничего другого. Мой возглас выражал облегчение, которое я испытываю. Моя тётя Агата возвращается сегодня домой. Она прибудет в свою городскую резиденцию между шестью и семью вечера и надеется, что там её встретит Макинтош, живой и здоровый.
- Вот как, сэр? Мне будет не хватать малыша.
- Мне тоже, Дживз. Несмотря на его привычку вставать с петухами и мешать мне завтракать, этот пёс - славный малый. Тем не менее, когда я отправлю его в родные пенаты, мне станет легче на душе. Пока он находился под моей опекой, у меня не было ни одной спокойной минуты. Ты ведь знаешь мою тётю Агату. Она окружила пса любовью, которую ей лучше было бы потратить на племянника, и, если бы с ним что-нибудь случилось, пока я был in loco parentis, если бы, находясь в моём ведении, он заболел бы бешенством, оспой или туберкулёзом, вся вина лежала бы на мне.
- Совершенно верно, сэр.
- И, как тебе известно, Дживз, Лондон недостаточно велик, чтобы жить в нём с тётей Агатой, если она сочтёт тебя в чём-то виноватым.
Я вскрыл второе письмо, пробежал его глазами и поднял бровь.
- Ха! - сказал я.
- Сэр?
- Я опять сказал <ха>, Дживз, но на этот раз мой возглас выражал лёгкое изумление. Письмо от мисс Уикхэм.
- Вот как, сэр?
Я почувствовал, - если в данном случае можно употребить это слово, озабоченность в тоне преданного малого, и мне стало ясно, что он спрашивает себя: <Неужели>молодой господин вновь поскользнётся на том же самом месте?> Видите ли, было время, когда сердце Вустера в некоторой степени находилось в плену у Роберты Уикхэм, а Дживзу она никогда не нравилась. Он считал её легкомысленной, непостоянной и весьма опасной особой. По правде говоря, факты более или менее подтвердили его правоту.
- Мисс Уикхэм хочет, чтобы я угостил её ленчем.
- Вот как, сэр?
- Она пишет, что приедет с двумя друзьями.
- Вот как, сэр?
- Сюда. В час тридцать.
- Вот как, сэр?
Должен признаться, я разозлился.
- Прекрати изображать из себя попугая, Дживз, - сказал я, сурово помахав перед его носом куском хлеба с маслом. - Тебе нет необходимости стоять и твердить <Вот>, сэр?>. Я знаю, о чём ты думаешь, и, смею тебя заверить, ты ошибаешься. Мои чувства к мисс Уикхэм мертвы. Моё сердце одето в броню. Но с какой стати я должен отказывать ей в пустяковой просьбе? Вустер может разлюбить, но это не помешает ему быть учтивым.
- Слушаюсь, сэр.
- Можешь посвятить всё утро покупкам. Запасись необходимой провизией. Устроим ленч в духе короля Венчеслава. Помнишь, Дживз? Дай мне рыбу, дай мне дичь:
- Дай мне мяса, дай вина, сэр.
- Как скажешь, так и будет. Тебе лучше знать. Ах да, не забудь пудинг с вареньем.
- Сэр?
- Пудинг с вареньем, и чтоб варенья было как можно больше. Мисс Уикхэм специально упоминает о нём в письме. Загадочно, что?
- Безусловно, сэр.
- А также устрицы, мороженое и шоколадные конфеты с белой, слизкой начинкой внутри. О них даже говорить противно, а?
- Да, сэр.
- Вот-вот. Но она просит, чтобы эти блюда были поданы на стол. Должно быть, сидит на какой-нибудь диете. Как бы то ни было, купи всё, что полагается, ладно?
- Да, сэр.
- Ленч ровно в час тридцать.
- Слушаюсь, сэр.
- Так держать, Дживз.
* * *
В половине первого я вывел Макинтоша на утреннюю прогулку в Гайд-парк и, вернувшись домой в десять минут второго, увидел в гостиной Бобби Уикхэм, которая курила сигарету и болтала с Дживзом, внимавшем ей со сдержанной вежливостью.
Мне кажется, я уже рассказывал вам о Бобби Уикхэм. Она была рыжеволосой девицей, беззастенчиво обманувшей меня в деле Тяпы Глоссопа и грелки, когда я приехал на рождество в загородное имение её матери в Хертфортшире. Её мама леди Уикхэм, писательница, пользующаяся большим успехом у тех, кто любит глупо-сентиментальные романы. Мощная женщина, внешне напоминающая мою тётю Агату. Бобби совсем на неё не похожа, так как является обладательницей примерно такой же фигуры, как Клара Боу. Когда я вошёл в гостиную, она радостно меня приветствовала, - настолько радостно, что Дживз, отправившийся смешивать коктейли, остановился в дверях и бросил на меня предупреждающий взгляд, - так мудрый, старый отец смотрит на заблудшего сына, потерявшего голову из-за местной роковой женщины. Я кивнул славному малому, как бы отвечая на его невысказанную мысль: <Моё>одето в броню!>, и он выплыл за дверь, предоставив мне возможность играть роль гостеприимного хозяина.
- Очень мило с твоей стороны, Берти, что ты согласился пригласить нас на ленч, - сказала Бобби.
- Не стоит благодарности, старушка, - ответил я. - Всегда рад тебя видеть.
- Ты купил то, о чём я тебя просила?
- Все перечисленные тобой отбросы находятся на кухне. С каких это пор ты предалась поеданию пудингов с вареньем?
- Это не для меня. С нами за столом будет сидеть маленький мальчик.
- Что?!
- Ради бога, прости, - произнесла она, заметив моё волнение. - Я понимаю твои чувства и не собираюсь делать вид, что к тебе в гости придёт какой-нибудь ангелочек. Честно говоря, по этому ребёнку давно ремень плачет. Капризуля, каких мало. Но мне необходимо, чтобы ты приветствовал его, как почётного гостя, потому что от него всё зависит.
- В каком смысле?
- Сейчас объясню. Ты знаешь маму?
- Чью маму?
- Мою маму.
- Да, конечно. Я думал, ты спрашиваешь о его маме.