- Ты имеешь в виду, тебе не терпится вернуться в Богнор к креветкам? Поезжай, Дживз, и оставайся там ещё на две недели, если пожелаешь. Пусть твоим сетям сопутствует успех.
- Большое спасибо, сэр.
Я в упор уставился на гениального малого. Голова у него выпирает сзади, если вы понимаете, что я имею в виду, а в глазах его светится чистый разум, и ничего больше.
- Мне жаль креветку, которая попытается тебя надуть, Дживз, - сказал я.
Хотите верьте, хотите нет, я говорил искренне.
ГЛАВА 9
Дживз и старая школьная подруга
Осенью того года, когда Йоркширский Пудинг выиграл ноябрьские скачки в Манчестере, успехи моего старого приятеля Ричарда Литтла достигли своего: какое слово я хочу сказать? Короче, малыш как сыр в масле катался. Он прекрасно ел, прекрасно спал, был счастливо женат; и в довершение ко всему, после того как его дядюшка Уилберфорс, уважаемый всеми и каждым, приказал долго жить, стал обладателем большого годового дохода и весьма недурного поместья примерно в тридцати милях от Норвича. Смотавшись туда на несколько дней, я вернулся домой твёрдо убеждённым, что Бинго наконец-то удалось крепко ухватить счастье за хвост.
Мне надо было ехать в Лондон, так как мои родственники настаивали, чтобы я отправился в Харроугэйт и присмотрел за дядей Джорджем, у которого вновь взбунтовалась больная печень. Но, сидя за завтраком в день моего отъезда, я с готовностью принял приглашение нанести визит семье Бинго ещё раз, как только мне удастся вернуться к цивилизации.
- Постарайся успеть к скачкам в Лейкенхэме, - посоветовал мне малыш, во второй раз загружая свою тарелку сосисками и беконом. Бинго всегда был не дурак поесть, а на свежем воздухе, видимо, его аппетит разыгрался вовсю. - Мы поедем туда на машине, захватим с собой корзинку с ленчем и развлечёмся от души.
Я собрался было ответить, что приму его предложение к сведению, но в это время миссис Бинго, просматривавшая почту за чашкой кофе, радостно взвизгнула.
- Ты только послушай, мой сладенький поросёночек! - воскликнула она.
Миссис Б., если помните, до замужества была знаменитой писательницей, Рози М. Бэнкс, и именно таким жутким именем она довольно часто называет свою половину. Я думаю, это вошло у неё в привычку потому, что всю жизнь она писала слащаво-сентиментальные романы для народа. Впрочем, малыш не возражает. Мне кажется, зная, что его жёнушка - автор такой непревзойдённой белиберды, как <Простая>девчонка> и <Мервин>, завсегдатай клубов>, он ещё благодарен, что она не придумала для него чего похлеще.
- Мой сладенький поросёночек, какая прелесть!
- Что?
- К нам хочет приехать Лаура Пайк.
- Кто?
- Ты не мог не слышать от меня о Лауре Пайк. Она была моей лучшей школьной подругой. Я просто боготворила её. У неё потрясающий ум. Она просит разрешения погостить у нас недельку-другую.
- Нет проблем. Тащи её сюда.
- Ты правда не рассердишься?
- Ну, конечно, нет, Любая твоя подруга:
- Дорогой! - вскричала миссис Бинго, посылая ему воздушный поцелуй.
- Ангел мой! - с чувством ответил малыш, наваливаясь на сосиски.
Очень трогательная сцена, должен вам сказать. Я имею в виду, уютная, домашняя обстановка. Взаимные уступки, и всё такое. Возвращаясь в Лондон на машине, я заговорил на эту тему с Дживзом.
- В наши неспокойные дни, - сказал я, - когда женщины пытаются доказать свою самостоятельность, а мужчины бегают за угол, занимаясь неположенными делами, в результате чего семья становится похожа на растревоженный муравейник, приятно встретить пару, которая живёт душа в душу.
- Вне всяких сомнений, сэр.
- Я имею в виду Бинго, мистера и миссис.
- Понимаю, сэр.
- Что говорил поэт о таких парах, Дживз?
- <Одна>та же дума в двух умах, два сильных сердца бьются, как одно>, сэр.
- Здорово сказано, Дживз.
- Насколько мне известно, данную фразу часто цитируют, сэр.
И тем не менее разговор, на котором я присутствовал тем утром, был первым раскатом начинающейся грозы. Невидимая судьба, подкравшись к беззаботной парочке сзади, незаметно засунула кусок свинца в боксёрскую перчатку.
Мне удалось довольно быстро избавиться от дяди Джорджа, и, оставив его поглощать минеральные воды, я послал Бинго телеграмму о своём возвращении. Из Харроугэйта путь был не близкий, но я приехал как раз вовремя, чтобы переодеться к обеду. В предвкушении коктейля и вкусной пищи у меня засосало под ложечкой. Неожиданно дверь отворилась, и в комнату вошёл Бинго.
- Привет, Берти, - сказал он. - А, Дживз.
Голос у него был какой-то безжизненный, и, поймав на себе взгляд Дживза, я поправил свой добрый, старый галстук и вопросительно посмотрел на толкового малого. По выражению его лица я понял, что нас обоих потрясла одна и та же мысль: наш хозяин, молодой сквайр, выглядел далеко не лучшим образом. Чело его хмурилось, в глазах отсутствовал блеск, и он скорее напоминал утопленника, чем живого человека.
- Что-нибудь случилось, Бинго? - спросил я, вполне естественно волнуясь за друга моего детства. - У тебя какой-то странный вид. Ты случайно на заболел?
- Заболел.
- Чем?
- Чумой.
- В каком это смысле?
- Она поселилась в моём доме, - ответил малыш и рассмеялся очень неприятным кашляющим смехом.
Честно признаться, я ничего не понял. Мне показалось, старый дурень говорит загадками.
- Мне кажется, старый дурень, - сказал я, - ты говоришь загадками. Тебе не кажется, что он говорит загадками, Дживз?
- Да, сэр.
- Я говорю о Пайк.
- Что такое пайк?
- Лаура Пайк. Разве ты не помнишь:
- Ах да. Конечно. Школьная подруга, причём лучшая. Она всё ещё здесь?