- Это уж точно.
- Само собой, окончательно ничего не решено.
- Вот как? Я считал:
- О нет. Рози пока ещё не дала согласия.
- Ясно.
- Она, конечно, понимает, что ей оказали большую честь, но иногда её беспокоит мысль, что он слишком стар.
- Моя тётя Агата придерживается того же мнения.
- И всё-таки титул - это титул.
- Вы правы. А сами-то вы что об этом думаете?
- Ну, меня никто не спрашивает. Разве современные девушки слушаются старших?
- Должно быть, не очень.
- Вот и я говорю. Боюсь, ничего хорошего их не ждёт. Но нам с вами от этого не легче.
- Вы опять правы.
Я подумал, что наша беседа может продолжаться до бесконечности. У неё был такой вид, словно она решила проболтать весь день. Но в эту минуту служанка вошла в комнату и доложила, что прибыл доктор.
Я поднялся на ноги.
- Ну, мне пора.
- Жаль, что вы так торопитесь.
- Дела, знаете ли.
- Что ж, будьте здоровы.
- Пока-пока.
Я вышел на улицу и полной грудью вдохнул свежий воздух.
* * *
Зная, что ждёт меня дома, я с удовольствием отправился бы в клуб и провёл бы там остаток дня. Но опасности следует встречать лицом к лицу.
- Ну? - спросила тётя Агата, как только я появился в дверях гостиной.
- И да, и нет, - ответил я.
- Что ты имеешь в виду? Она отказалась взять деньги?
- Не совсем.
- Значит, взяла?
- Ты не понимаешь.
И я объяснил, что произошло. Я не ждал, что она придёт от моего сообщения в восторг, и поэтому не огорчился, когда моё предчувствие сбылось. По правде говоря, во время моего рассказа она отпускала в мой адрес всё более колкие замечания, а когда я закончил, издала шипящий звук такой силы, что в комнате задребезжали стёкла. По-моему, она собиралась воскликнуть <сукин>, но вовремя спохватилась, вспомнив о своём благородном происхождении.
- Приношу свои извинения, - сказал я. - Я готов честно признаться, что струсил. Мне стало совестно. Такое с каждым может случиться.
- Ты самое мягкотелое беспозвоночное из всех, кого я знаю.
Я задрожал, как воин, которому разбередили старую рану.
- Я буду крайне тебе признателен, тётя Агата, - попросил я, - если ты в моём присутствии воздержишься от упоминаний о позвоночнике. Это слово будит во мне неприятные воспоминания.
Дверь открылась, и на пороге показался Дживз.
- Сэр?
- Да, Дживз?
- Мне показалось, вы меня звали, сэр.
- Нет, Дживз.
- Слушаюсь, сэр.
В моей жизни бывают минуты, когда даже под пристальным взором тёти Агаты я могу проявить твердость характера. Я видел, что каждая чёрточка лица Дживза светится разумом, и неожиданно понял, какую неимоверную глупость совершаю, отказываясь воспользоваться этим целительным источником в угоду предрассудкам тёти Агаты, не желавшей обсуждать семейные дела с прислугой. Возможно, она зашипит на меня сильнее прежнего, но я решил обратиться к Дживзу за советом, что, кстати, мне следовало сделать с самого начала.
- Дживз, - сказал я. - Ты знаешь моего дядю Джорджа?
- Да, сэр.
- Ты знаешь, что произошло?
- Да, сэр.
- Ты знаешь, чего мы хотим?
- Да, сэр.
- В таком случае дай нам совет. И не мешкай, Дживз. У нас мало времени. Давай, шевели мозгами.
- Насколько я понимаю, вы навещали молодую особу у неё дома, сэр?