Венни обернулся, затем дал знак отряду остановиться. Он прошел мимо трех своих подчиненных и направился к Кенрону, который дожидался его на краю поляны, скрестив руки на обнаженной груди.
— Поймите правильно, господин Кенрон, — сказал Венни, оказавшись рядом, — я вовсе не против вашего предложения. Регент Барглис направил меня с вами, чтобы оказать содействие. Если вы считаете, что я с моим отрядом навредят вашей охоте, мы отправимся к Монтуну в другой день. А сегодня можете попробовать вы. Или же вернемся в Керфен, как говорится, поджав хвост.
— Нет, Венни, — сказал Кенрон, — охота состоится, я лишь поменяю ее участников.
— Хочу напомнить, я не готов отправляться к Монтуну в одиночку, — сказал Венни.
— Разумеется, не готов. А, если я пойду с тобой, не испугаешься?
— Почту за честь, — тут же отозвался Венни, — но у меня будут условия.
— Удиви меня.
— Мы не хотим, чтобы Монтун атаковал нас обоих одновременно, не так ли? — сказал Венни. — Если одному не повезет, зачем погибать и другому?
Кенрон Кивнул.
— А посему, — продолжил Венни, — нам следует держать дистанцию хотя бы в один метр.
— Тогда я не смогу скрыть тебя камуфляжем.
— Мне это не требовалось раньше, не нужно и сейчас.
— Мы пойдем порознь, — согласился Кенрон. — Что-то еще?
— Могу я спросить, в чем причина такой неожиданной перемены в вашем внешнем виде?
— Неужели не догадываешься? — спросил Кенрон. — Не верю.
— Возможно, — сказал Венни, — чувство страха вызвало учащенное сердцебиение, а оно в свою очередь подняло температуру вашего тела.
— Не без этого, — не стал скрывать Кенрон. — Но в целом ты ошибся. Какой смысл делать в точности то же, что и другие, если у них ничего не вышло? Подозреваю, что прочие охотники постарались обезопасить себя при встрече с этим зверем. Они нарядились в самую лучшую броню, что у них была. И никому из них это не помогло. Тогда я сделаю то, чего они избегали — сниму броню и отправлюсь к зверю в таком виде.
— Другие охотники, без сомнения были вооружены, — напомнил Венни. — Если вы избавитесь и от оружия, не сможете убить Монтуна.
— Оружие останется при мне, — заверил Кенрон, он указал на меч и кинжал, закрепленные на его поясе.
— В таком случае, — сказал Венни, — не будем терять времени.
Кенрон глубоко вдохнул, он почувствовал, как сердце его и вправду стало биться быстрее. Он испытывал первородный страх смерти перед этим зверем и ничего не мог с собой поделать. Даже его уловка с переносом эмоций на будущее сейчас не работала. Он еще не встречался с животным, мгновенно убивающим своих противников на большом расстоянии. Единственным предупреждением можно было считать две синих точки на спине зверя, как только одна из них начинала светиться, жить кому-то на этой поляне оставалось не больше двух секунд. За это время сделать можно было не так много. Оставалось надеяться на ту подготовку, которую он провел еще до охоты. Никакой практики, только теория.
Закрыв глаза, Кенрон шагнул вперед и лишь пройдя пару метров по поляне, усеянной костной мукой, вновь открыл их. Он прошел мимо кобольдов, ничего не сказав им, даже не взглянув в их сторону, он неотрывно смотрел на Монтуна, на две синие точки на его спине, которые пока оставались темными. Венни догнал Кенрона и пошел рядом, не приближаясь ближе, чем на метр, как и собирался.
Фэй оглядела Лиару и Баллиру, те явно растерялись, как и она сама, они озирались по сторонам, пытаясь понять, что делать дальше.
— Раз в наших услугах пока не нуждаются, — сказала Фэй. — Подождем в сторонке.
В этот момент ее накрыла массивная тень, Фэй резко обернулась и тут же отпрянула в сторону — совершенно бесшумно к ней подошел Дарлид Амелот. Фэй успела позабыть, какой же он огромный, должно быть, дайгонец пугал многих лесных тварей одним своим видом.
Дарлид присел на корточки, отчего его украшенная рыжими усами и бородой физиономия оказалась на уровне изумленных лиц кобольдов, а дальний конец меча в ножнах уткнулся в землю. Медленно губы Дарлида стали расползаться в улыбке, открывая все больше огромных белых зубов, из приятной и дружеской эта улыбка быстро переросла в пугающую. Фэй отступила на шаг и врезалась спиной в кого-то из своих подруг. Она судорожно соображала, что этому гиганту могло от них понадобиться.
Кенрон и Венни неспешно шли по поляне, на которой уже погибло немало кобольдов, дайгонских охотников, крупных птиц и великое множество других существ. Кенрон взял чуть в сторону и заложил крупный крюк. Он собрался подойти к цели по спирали, разглядывая ее со всех сторон, так же отмечая положение всех булыжников, ям, кочек, вообще всех пусть даже самых незначительных элементов, которые хоть как-то могли повлиять на исход охоты. Он знал, что времени оставалось немного, поэтому каждый его шаг, пусть и немного, но приближал его к цели.
— Что ж, Венни, — сказал Кенрон, когда они достаточно далеко отошли от остальной их группы, — я просил тебя отступиться и рассказать, в чем секрет Монтуна. Ты отказался, теперь требования будут совсем другими.
— Не боитесь, что зверь вас услышит, — шепотом спросил Венни, — и разговор окончится на полуслове?
— Думаю, ему до нас нет никакого дела, — сказал Кенрон. — Ему наплевать, подходят к нему кобольды или люди, иначе ты давно бы погиб в одной из своих экспедиций.
— А по мне, так вы его все еще боитесь, — сказал Венни. — Вы думаете, что что-то поняли об этом звере, но до конца не уверены в своих догадках и это вас тревожит. Как бы вам не начать паниковать.
— Обо мне не тревожься, — процедил Кенрон. — Мне не впервой подходить к опасным зверям.
— Но на этого камуфляж не действует, — напомнил Венни. — Дайгонцы обычно смелы, когда знают, что могут скрыться, используя магию. Сейчас у вас нет такой возможности.
— Ты сам доказал мне, подход к этому зверю существует и даже не требует чего-то выдающегося.
— Если все так просто, — сказал Венни, — почему погибло так много людей и кобольдов?
— Кобольды погибли в том числе по твоей вине, — сказал Кенрон. — Ты точно знал, как это существо видит мир, но решил никого об этом не предупреждать.
— По некоторым причинам я считаю, что и вы до сих пор не разгадали эту тайну.
— На этом расстоянии он должен был атаковать меня своей магией, не так ли? — спросил Кенрон.
Венни взглянул на Монтуна, который лежал между двумя крупными булыжниками, напоминая их своим видом. Две точки на его спине при ближайшем рассмотрении превратились в полусферы, торчащие из серого хитинового панциря.
— Не пойму, что с ним не так, — растерянно пробормотал Венни.
— Пора тебе поломать голову, — сказал Кенрон. — Один раз ты сообразил, в чем дело, попробуй снова.
Двигаясь по спирали, они подходили все ближе к Монтуну. Зверь то скрывался за одним из камней, то снова появлялся в поле зрения, каждый раз все крупнее, неровности и стыки его составного панциря виделись все отчетливее.
— Я никогда не подходил к нему так близко, — в замешательстве произнес Венни. — Что делать теперь?
— Выстрели в него из лука, — предложил Кенрон. — Мы же охотимся, не забыл?
Венни снял со спины лук, вытащил одну из стрел из колчана, принялся разглядывать свое оружие, как будто увидел впервые, а затем выронил и то и другое на землю.
— Это бесполезно, — сказал он. — Стрела не причинит ему вреда, многие проверяли это.
— И все же, — сказал Кенрон, — ты взял с собой именно это оружие.
— Я не буду стрелять в Монтуна, — воскликнул Венни, наступил на стрелу и переломил ее надвое. — Что ты хочешь от меня, дайгонец? Зачем затеял все это? Почему ты еще жив?
— Спокойнее, — сказал Кенрон, — вдруг и вправду услышит. Я хочу, чтобы ты убрался из нашей страны, только и всего.
Венни уставился на Кенрона с нескрываемым удивлением.
— Зачем мне это делать?
— Потому, что иначе я расскажу Барглису о твоих махинациях, — сказал Кенрон. — Я обещал не вредить тебе. Однако, если правда о ком-то вредит человеку, значит, он навредил себе сам. У нас говорят так.
— В Зеннате я считаюсь ценным сотрудником, — напомнил Венни. — Регент не станет наказывать меня если моей вине нет доказательств.
Они подходили все ближе к Монтуну, сокращая расстояние по спирали. Венни крутил головой, он смотрел то на Кенрона, то на зверя, на камни и фаргов в вышине. Он разве что не вертелся на месте и все же шел вперед, пусть каждый шаг давался ему все тяжелее.
— Я видел страницу, — сказал Кенрон, — которую ты попросил вырвать из журнала.
— Там нет ничего особенного, — быстро проговорил Венни.
— И я так сперва подумал, — сказал Кенрон. — На этой странице ты написал правду, которую на других утаил. Ты указал, что лично выбирал экипировку для всех кобольдов в группе. Во всем остальном журнале указано, что каждый кобольд брал с собой, что хотел.
— Я должен заботиться о своих союзниках.
— Очевидно, — сказал Кенрон, — именно подбирая им определенную экипировку, ты делал так, что Монтун атаковал их, а не тебя.
— Но ведь я оделся, как дайгонский охотник, — воскликнул Венни. — А этот зверь их никогда не щадил.
— Не совсем так, — сказал Кенрон. — Я вижу рельеф твоего тела, значит, в твоем костюме нет стальных вставок.
— Они еще никого не спасали от Монтуна, зачем они мне?
— Многие пришли на это поле с оружием и погибли здесь, — сказал Кенрон. — Где же их мечи и копья? Почему здесь лишь костяная пыль? Почему Монтун избавился от нее, не стал есть? Полагаю, потому, что он питается совсем не так, как обычные животные. Он ест не только плоть, но и сталь.
— Какое странное утверждение, — пробормотал Венни.
— Своей молнией он сбил фарга, — продолжил Кенрон, — что летал выше всех. Не обратил внимания на всех остальных. В чем же разница? Когда я шел к поляне, заметил, что выше всех летают фарги со стальными клювами. Именно его Монтун и выбрал, а остальных словно бы и не заметил. Сбил его на землю, чтобы полакомиться и плотью, и сталью. Корабль с зеннатскими охотниками, который атаковал Монтун несколько лет назад, тоже был стальным. Его интересуют только те, кто, кто носит на себе стальные предметы.
— И потому он непобедим, — сказал Венни. — Его нельзя убить без стального меча, но и нельзя подойти к нему со стальным мечом.
— Тут ты не прав. — Кенрон покачал головой. — Видишь ли, у меня есть способ. Магия дайгонцев достаточно сильна, чтобы обмануть это существо. Ее лишь нужно использовать не так, как нас учили. Я спрятал камуфляжем не себя, а свое оружие.
Венни взглянул на пояс Кенрона и не увидел на нем ни меча, ни кинжала, ножны все еще висели на своих местах, но были пусты. Или по крайней мере, так казалось.
— Я помню, — воскликнул Венни, — ты брал с собой меч и кинжал. Где они?
— Они и сейчас при мне, — заверил Кенрон, — висят на своих местах, но ты не можешь их видеть. Точнее, мысль о них стирается из твоего сознания. Сейчас я осмотрю этого зверя без лишней спешки. Найду щель в его броне и прикончу его еще до того, как он поймёт, что случилось. Он почувствует сталь лишь, когда она глубоко засядет в его теле.
Венни вытаращился на Кенрона в полном изумлении, он шагнул еще раз и врезался в какой-то крупный предмет. Отшатнувшись в сторону, кобольд понял, что только что впервые соприкоснулся с тем, на кого безуспешно устраивал охоту так много раз, с Монтуном. Хитиновые пластины вблизи напоминали серый камень высотой немногим больше роста кобольда. Каменная стена чуть заметно шевелилась.
— Тебе повезло, — сказал Кенрон, — что его защитная магия не приняла тебя за оружие, иначе, твоя голова уже бы развалилась на части. Не советую трогать его без особой нужды.
— Оставь все, как есть, — зашипел Венни, — зачем тебе рисковать?
— Твои походы, к этой твари, — сказал Кенрон, — так или иначе закончатся. К тому же, разве я рискую?
— Твой отец сейчас нас не видит, — бросил Венни. — Он не узнает, что здесь произойдет.
— Я расскажу ему, если он спросит, — сказал Кенрон, разглядывая хитиновый панцирь и синие полусферы на его вершине.
— Говорят, дайгонцы становятся медлительнее, когда используют камуфляж, — сказал Венни.
Кенрон не удостоил его даже коротким взглядом, ему хотелось поскорее выяснить, есть ли в броне Монтуна достаточно крупный зазор. А еще его интересовало, с какой стороны у этой огромной гусеницы голова. Он нашел на одном из концов существа хитиновый выступ, под которым скрывалась россыпь мелких черных точек, которые могли оказаться глазами существа. Если так, значит и его мозг находился в той стороне.
— Моей реакции хватит, — ответил Кенрон, — чтобы вонзить меч в эту полусонную тушу.
— Я не за тем изучал Монтуна столько лет, чтобы один дайгонец пришел и все испортил!
Венни подскочил к Кенрону, пока тот выискивал прорехи в хитиновой броне и выхватил кинжал из ножен на его поясе. Кобольд не увидел ничего в своих руках и не почувствовал рукоять, но заметил, что пальцы его не сжимаются в кулак до конца. Он лишь догадывался, куда направлено лезвие сокрытого магией оружия, но и этого Венни показалось достаточным. Грудь дайгонца была полностью открыта, ее не защищала ни охотничья униформа, ни даже обычная одежда.
Со всей силы Венни выбросил вперед руку, сжимающую невидимый кинжал, Кенрон не сразу понял, что произошло, он рефлекторно вскинул левую руку, пытаясь поймать кулак Венни в ладонь. Поначалу он даже не заметил лезвия, которое смотрело точно в сторону его взгляда. Тут же острая боль пронзила руку Кенрона, лезвие пробило кисть его руки насквозь и окровавленное, вышло с обратной стороны.
Боль была столь сильной и резкой, что Кенрон потерял концентрацию и камуфляж, наложенный на оба его оружия рассеялся. Сейчас уже и Венни видел кинжал, которым ему удалось завладеть, кобольд выдернул его из раненой руки и отпрыгнул назад, прекрасно понимая, что с такой болью дайгонцу уже не применить повторно свою скрывающую магию.
Кенрон с немалым удивлением разглядывал кисть левой руки, из сквозной раны которой потекли струйки крови. Он с трудом мог поверить в то, что допустил нечто подобное. Увлекся своими догадками так сильно, что позабыл — враг может действовать куда проще и прямолинейнее, чем до этого.
Взгляд Кенрона скользнул с его руки на полусферы на спине Монтуна. Обе они засветились синим светом, предвещая сразу две неминуемых атаки.
Следовало немедленно избавиться от всего стального. Кенрон выхватил меч из ножен и со всей силы подбросил его высоко вверх. Он мельком взглянул на Венни, тот все держал в руке окровавленный кинжал. Он направил оружие на Кенрона то ли раздумывая, не напасть ли снова, то ли готовясь отбивать нападение. В глазах его Кенрон видел лишь ненависть, полностью затмевающее сознание. Одна мимолетная ошибка, и все же, при охоте на столь опасного зверя ее хватило.
Грянул оглушительный гром, Кенрон закрыл глаза и даже через кожу век белая вспышка ослепила его. Он знал, что нужно действовать немедленно, пока он еще жив. Кенрон подпрыгнул, оттолкнулся от камня, что был рядом, затем от спины Монтуна, чтобы подпрыгнуть еще выше. Только после этого раскрыл глаза, которые только-только начинали что-то видеть. В воздухе над ним крутился меч, в который только что попала молния. Лезвие раскалилось до красна, а рукоять прямо на глазах Кенрона вспыхнула пламенем. Он вытянул здоровую руку и, прекрасно понимая, какую боль придется испытать, поймал меч за горящую рукоять. Огонь вырвался сквозь его пальцы, острейшая боль пробила руку. Кенрон упал на спину Монтуна, нашел щель в броне и одним точным движением вонзил в нее меч по самую гарду.
Он тут же выпустил горящую рукоять и схватился за обожженную руку. Когда раскалённый меч вошел во внутренности Монтуна, в его утробе что-то зашипело, между пластин брони повалил дым. Зверь дернулся, Кенрон сорвался с покатой спины и рухнул на траву, пребольно ударившись спиной.
Лежа, он увидел Венни или то, что от него осталось, кобольда обожгло молнией так сильно, что он превратился в черный остов все еще стоявший на ногах. Двумя руками он сжимал раскалившийся кинжал, одежда на нем тлела, отправляя тонкие струи дыма к небу. Судя по всему, Венни умер мгновенно.
Кенрон оперся локтем о землю, чтобы подняться. Обе кисти его рук невыносимо болели, одна была пробита кинжалом, другая обожжена пламенем. Он смог сесть на траву и принялся восстанавливать дыхание, затем без помощи рук поднялся. В ушах все звенело, голова раскалывалась от боли из-за раската грома, который он только что ощутил всем телом.
Сомнений в том, что Монтун повержен, у Кенрона не было, поэтому он остолбенел, когда увидел, как одна из синих полусфер на спине существа вновь засветилась. Всего мгновение понадобилось, чтобы понять, что произошло. Он уже слышал о том, что лишь половину существа парализовало, когда оно съело удачно созданную снотворную смесь. Это могло означать, что у существа имелся еще один мозг, который мог бодрствовать в то время, когда другой спит. И сейчас, поразив Монтуна мечом в направлении его головы, Кенрон убил лишь одну его половину, вторая же все еще была жива и собиралась дать ему бой.