Вперед так вперед, полторы тысячи за смену на дороге не валяются. Впрочем, поглядеть еще надо, что за работа... Но - вон Гия работает, значит, и я смогу... Обидно будет, если это какая-то левизна с криминалом. В криминал не полезу, это я про себя четко решил.
Так я стал склады охранять для грузинских миллионеров, братьев Кацо. Кацо - это прозвище, а фамилию я забыл, помню, что "швили". Я всегда забываю ставшее ненужным, в моем деле это большое достоинство и для себя самого, и для клиентов. Да, вспомнил сказать: посмотрели мы с работодателями друг на друга и противопоказаний не обнаружили.
Из "Парадиза" пришлось вскоре уволиться, поскольку никак было дежурства не совместить. Уж так нас с Гией уговаривали остаться работать, тысячу в месяц сулили (или не тысячу, гиперинфляция начиналась, тут уж надорвешься - деньги и их покупательную способность помнить, знаю только, что прибавку солидную накидывали, аккурат как на складах, только там за дежурство, а здесь, в "Паразите", за месяц.) Нет, забрал я свою трудовую и в шкаф, до лучших времен, поскольку братьям Кацо моя трудовая не нужна была вообще.
Работа и впрямь была не пыльная, но требовала тщательности, пунктуальности, добросовестности. Скажем, опечатаны склады. Принимаю дежурство у Гии (иногда получалось, что мы в разные смены попадали, хотя предпочитали вместе работать). Так вот я с фонарем все двери, все контейнеры, все ящики и сейфы методично обхожу, смотрю и сверяю и в книжку записываю. И Гия за мной так же, за мной и то же самое за земляками, без скидок на единокровие. Все без обид - какие тут могут быть обиды, дело есть дело. Там из десяти человек охраны шестеро были грузины, двое русских, один казах и один - тоже с Кавказа, но с мусульманского. Смех и грех: они своего же горца-басурмана за глаза чуркой называли, а казаха, что характерно, ни разу.
Но мне такие проверки за такие деньги - одно удовольствие: я в социалистической Монголии и в Семипалатинске службу нес и эти бесплатные бураны, замполиты, печати да караулы - мне в печенку и в ночные кошмары навечно въелись. К тому же я и сам приучен и люблю, чтобы во всем был порядок, четкость и аккуратность. И коллеги мои в большинстве своем были такие же. Ну бывало, что взыграет кровь у сдающего дежурство грузина, начнет жестикулировать да матюги с грузинским акцентом смешивать, но если я по правилам действую, то все эти крики - мимо меня, совсем мимо, я вообще человек спокойный, ни разу никого из товарищей по новой службе и не ударил как следует.
Немного погодя стал я старшим смены и домой стал приносить... Вот дела, как сказать, чтобы не соврать? Двенадцать тысяч рублей опять вопрос: много оно или мало? Было время на моем веку - ГАЗ-24 пять с половиной тысяч весил, а было - чекушка водки стоила десять тысяч.
В долларах ежели... нет проблем, у меня записано, что это получалось... примерно... в триста вечнозеленых баксов. Но вся соль в том, что и бакс-то, доллар вонючий, в нашей России в разные годы разную покупательную способность имел. Однокомнатная квартира, к примеру, в начале девяностых годов стоила полторы-две тысячи, а перед августовским кризисом пятнадцать-двадцать. А после оного - десять-двенадцать. А в Штатах они и не знали ничего о подобных метаморфозах покупательной способности собственной денежной единицы, знай себе отщипывали от нее с помощью инфляции два-три процента ежегодно... Да, на себе нужно попробовать, чтобы оценить по достоинству такие простые составляющие простого капиталистического счастья: низкая инфляция и наличие работы.
Одним словом, приносил я домой столько, что хватало и на житье, и на одежду, и на продукты с рынка, чтобы дети натуральный продукт не понаслышке знали и химией не травились. Теперь на триста долларов так не разгуляешься, хотя, признаться, и я давно не пробовал прожить на такую сумму... Денег хватало на основные нужды; но homo sapiens - странное существо. Господь зачем-то сотворил человека таким, чтобы потребности его в росте на две головы обязательно и неуклонно опережали возможности. Только-только мы с женой головы приподняли - так и горизонт моментально раздвинулся: а хорошо бы ребят в частный детсад, а еще лучше - няню. И машину надо, ну хотя бы "горбатого" на первый случай. (Вот "горбатого", первый свой кабриолет, я как раз и купил по случаю и потом долго увеселял соседей и случайных прохожих, показывал им уличный цирк: самостоятельно влезал и вылезал из "Запорожца", с моими-то габаритами...) И за границу, на море хорошо бы. И квартиру, и дачу, и гараж, и родителям подбросить... Ой, хорошо бы! И проблем нет никаких: плати и забирай, а хочешь - на дом завезут и сам дом за ночь возведут, как в сказке про джиннов. Ты только заплати, сколько потребуется... А до этого - заработай. Или укради, если нет совести и нормального человеческого ума. Не помешает, конечно, чтобы и руки из правильного места росли, но тут уж ничего не попишешь, золотые руки иной раз тухлым организмам служат...
Вот, кстати, случай был на складах, аккурат в мое дежурство: поступил сигнал в диспетчерскую - нарушение в боксе № 5. Мы туда бегом... "Стой, стрелять буду", - армейские привычки крепко сидят, вот я и крикнул по уставу. А нарушитель, раз, и съежился в углу - ни сопротивления, ни попытки ноги сделать.
- Гия, - кричу, - фиксируй этого, я по периметру прочешу!
- Ага, - он в ответ мне орет, - держу, а чуть дернется кто - сразу стреляй, на поражение! (Ну, на самом деле мы с Гией не такие дурные, чтобы создавать себе огнестрельные проблемы в имущественном вопросе, но действуют подобные выкрики-страшилки успешно, по опыту знаю.)
- Подмогу вызвал? - ору...
- Вызвал, едут! - и так уверенно Гия отвечает, что я и сам готов верить: подмога вызвана и уже мчится сюда с базуками наперевес...
Раз-раз-раз, туда-сюда фонариком, прислушался - никого не слышно, не видно, один действовал. Привели мы этого Диллинджера в каптерку - бомж, небритый, грязный, на вид лет сорок-семьдесят, трясется. Начали спрашивать - только руками закрывает голову, от битья, по-видимому, и мычит нечленораздельно. "Немой?" - спрашиваем, - нет, головой отрицательно машет, значит, слышит и понимает. Гия взялся хозяевам звонить, я бомжа на него оставил, а сам туда пошел, на место происшествия, чтобы самостоятельно разобраться, что к чему, раз уж подмога все не едет... Разобрался, майора Пронина можно было и не вызывать: в склад он проник - в гнилом месте кусок жести отогнул, а вот замок на хранилище - совсем другое дело: замок был номерной, по-моему, пятизначный, так вскрыт был замочек и код к нему подобран. А хранились там женские меховые шапки, как потом выяснилось...
Приехали хозяева, им решать: милицию вызывать или еще что... Я коротко доложил об увиденном, а про жесть и замочек подробно рассказал и на пальцах показал. И пожалел об этом крепко: эти двое мигнули своей шоферне-охране те бомжа за воротник и к машине. Открыли багажник и туда бедолагу запихивают. Я не выдержал, спросил в чем дело. Старший из Кацо, Георгий, спокойно так: не волнуйся, мол, Игнат Федоров, дорогой, тебя не касается, разберемся и отпустим.
Три дня ходил я сам не свой, потом успокоили меня: и Гия, и Славка Широков - один из наших - видели этого бомжа живым и относительно здоровым и мне об этом рассказали. Что там было, оказывается: бомжа в дачный подвал и допрашивали своими силами на предмет наводки - кто подсказал да кто код показал, и все не верили, что бомжара обоссанный сам своей головой скумекал. Но после того как тот трижды им код на ощупь и на звук подбирал (в том числе и на хозяйском кейсе, как потом Гия по секрету шепнул), поверили. Опять же от Гии - за что купил, за то и продаю - слышал, якобы Кацо бомжу этому службу предложили, а тот отказался по идейным соображениям, чтобы не размывать устои бомжачьей философии... Отказался пинка ему - и на свободу, к родным помойкам.
Для меня мое публичное беспокойство о судьбе бомжа обошлось без организационных последствий, а сам я до сих пор вспоминаю и думаю: получилось без жмура, ну а не дай Бог, как говорится... Что делать молчать в тряпочку? Так загрызет проклятая... Заложить в органы тоже как-то не по нутру и опять же не по совести... И не факт, что помогло бы, если бы и сообщил, далеко не факт... И себя жалко, и человека жалко. И так и этак все равно душе неуютно. Эх, сколько таких перекрестков было на жизненном пути... Витязь на распутье... И сказать, что не стыдно вспоминать прожитое и пройденное - нет, не всегда получается... Ну, ладно. Братья капиталисты не только не выгнали меня за любопытство и шебутень, а даже и повысили: Гия вынужден был уехать в Грузию (так и не виделись с тех пор), а меня поставили старшим, что заметно увеличило мою зарплату и позволило, наконец, выкроить средства на покупку пресловутого "запора", тогда уже - иномарки, детища незалэжнего государства Украины. И тогда же родственница подруги жены, хозяйка вновь открытой кафешки на Московском проспекте, через жену обратилась ко мне с просьбой - не мог бы я охранять и ее заведение? Не сторожить по ночам, а охранять от всяких нехороших типов, если потребуется. Я, честно говоря, недолго и сомневался насчет приработка: "Нет проблем, хозяйка, ежели об оплате столкуемся".
И столковался я на сто пятьдесят зеленых долларов в месяц. И с того дня судьба моя резко развернула меня в открытое море, навстречу волнам, бурям и просторам. Но я тогда об этом не знал, хотя и в то смутное время частенько задумывался о будущем, пытаясь его представить.
ГЛАВА 2
И вот сижу я в этом самом светлом будущем, в своем домашнем кабинете на втором этаже своей недостроенной дачи и жму опостылевший мобильник к уху. А мой друг и ближайший помощник Володя Ганецкий рассказывает мне во всех узнанных на тот момент подробностях эту нелепую историю о скоропостижной смерти от обширного инфаркта миокарда Сергея Андреевича Воронина, моего доброго приятеля и надежного клиента.
По нынешней профессиональной дурацко-бандитской терминологии я (моя фирма ассоциация "БЕРЕЗА") был крышей для покойного, точнее - для его издательско-газетного бизнеса. И опять же в нашем профессиональном фольклоре есть масса шуточек-прибауточек, пословиц с поговорками... "Крышуемый пьет до дна" - вот одна из них, видимо, перелицованная, заимствованная из старого хорошего фильма "Осенний марафон". Ее смысл в том, что если тебе не повезло с крышей, то есть с охраняющей тебя фирмой, полной мерой изопьешь ты проблем - финансовых, юридических и личных. Есть еще одна поговорка, близнец первой по форме и смыслу: "Крышующий пьет до дна", где проблемы примеряет себе тот, кто взял на себя функции защиты данного физического или юридического лица. Может быть, западным славистам непросто будет переводить неологизмы из постсоветского новояза, а у нас в России даже первоклассник знает, что "крыша" - коммерческая и иная защита, "крышуемый" - тот, кто под защитой, "крышующий" - тот, чья обязанность защиту обеспечить и деньги за это получить. Все это, как правило, на постоянной договорной основе и далеко не всегда по доброй воле сторон.
Вот и Сергей Андреевич, светлая ему память, на заре своей коммерческой деятельности выбрал себе бандитскую крышу. Впрочем, тогда только такие и были, выбирать особенно не приходилось... и отказываться не часто удавалось. Это потом уже появились милицейские, афганские, спецназовские, фээсбэшные, воровские (эти - самые древние, еще "цеховиков" пасли) - всякие иные и даже рубоповские варианты защиты на коммерческой основе. Это потом, еще позже, наше уже время пришло, время профессионалов, а не грабителей и не всяких там совместителей... Хотя и по сию пору в нашем бизнесе, как в том Ноевом ковчеге - всякой твари по паре, и не сразу разберешь, кто там чистый, а кто нечистый...
А в те годы, в начале девяностых, мы с Сергеем Ворониным жили в одном городе, но действовали в параллельных плоскостях, не пересекаясь, и друг друга не знали. Он наращивал обороты своего предприятия, платил тяжкий, но все же не беспредельный, как оно нередко бывает, налог бандитам, а я дежурил на складах восемь суток в месяц (десять, если честно, поскольку на правах старшого добирал себе еще парочку на выходных, вдвойне оплачиваемых) и охранял кафе. Охранял не значит, что я ходил вокруг него с дубинкой и отгонял нехороших людей. На это были другие; я же был старшим и в этом качестве отвечал за безопасность в целом, днем и ночью, в дождь и в вёдро, по пустяковым случаям и серьезным. Все шло хорошо целую осень и часть зимы, а потом случилось то, что неминуемо должно было случиться: "наехали" на "Белую чайку", на кафешку, которую я подрядился охранять. То есть хозяйку заведения посетили широкоплечие молодчики с грубыми манерами и предложили ей платить дань во избежание неких неприятностей. К тому времени я уже наслушался и начитался, да и насмотрелся историй самого разного сорта. Вспоминаю, как был один гусь в чине полковника Российской армии, который брался обеспечивать защиту от бандитов, хулиганов и воришек. Так тот изобрел оригинальный способ жить и зарабатывать: он исправно получал деньги за защиту, а при первой же тревоге - при наезде или пробивке - испарялся навсегда, не вступая в конфликты и объяснения. Испарялся, разумеется, только с данного объекта и шел искать другой, где его еще не знали... Пробивка? Это когда у потенциального объекта для защиты и доения спрашивают: платит ли он, и если да, то кому? Потом обязательно проверяют и в зависимости от результатов реагируют.
У меня ум не столь изощрен, я попроще был. Брался защищать? Брался. Получал деньги, регулярно, без задержек и оговоренное заранее количество? Получал. Ну, так и изволь, Игнат Александрович, и не говори, что не дюж... Взял я у Нины, у хозяйки, номер телефона, который ей бритые мальчики в кожанках оставили с просьбой очень срочно позвонить, навертел цифры, вздохнул глубоко...
- Добрый день, - говорю...
На том конце провода лирике предаваться не привыкли, поздоровались в ответ, за две минуты выяснили, что я не казанский и не малышевский, и не от Сянганского, и не чеченец - и назначили мне стрелку в гостинице... Назовем ее "Булковская"... Или "Пулковская", какая разница. С той поры так много воды утекло, что никого моими воспоминаниями не закомпрометируешь... Стрелка - это такие бандитские смотрины, где братва для начала меряется крутостью мирным путем. Но бывает и так, что начинается мирно, а заканчивается кладбищем или братской могилой...
Домашним, разумеется я ничего рассказывать не стал. Коллегам по работе тоже, потому что Гия уехал, как я уже говорил, а с другими у меня были хорошие, но чисто служебные взаимоотношения: привет-привет, сдал-принял. Мужик я здоровый был (и сейчас еще ничего так, разве что подвижность маленько подутратил), но один - и тоже ведь не к дистрофикам и не с лекарствами еду; вот и решил я, что пора лезть в заначку. А в заначке у меня лежало всего ничего: ПМ - пистолет Макарова и сотня патронов к нему. И пистолет, и патроны - незаконные и добыты незаконным же путем. Когда из-под Семипалатинска, не будем уточнять, откуда именно, собирались мы, капитаны да майоры, на дембель, сумели мы во время инвентаризации, при передаче складов дружественному и независимому Казахстану, запудрить документацию и зажилить два десятка пистолетов и ящик с патронами. Каждый из нас взял себе ствол и боеприпас - для акклиматизации в новой России, никто не побрезговал. Да, незаконно, но это как раз тот случай, когда моя совесть даже и не пикнула ни разу. Чеченцам в "свободной Ичкерии" и бандитам на наших улицах - можно, а нам нет? А вклады в сберкассе в дым обнулять - это законно? А государство по живому на части разрывать, народа не спросясь, это правильно? А выбрасывать нас в никуда, без средств к существованию, без корней, без пенсии и перспектив - это как, по совести? А строить себе дачи на миллионы долларов при официальной нищенской министерской зарплате?
Сам я - законченный антикоммунист по политическим убеждениям, но моих армейских товарищей, тех, кто в красные зюгановцы подался, извините, не могу и не хочу осуждать... Реформа, оно, конечно, вещь такая, что только по человеческим костям и крови движется, да вот беда: кровь и кости все сплошь простонародные, а те, кто наверху, - ни своей кровью, ни своим корытом жертвовать не готовы...
Взял я снаряженный ПМ, сунул сзади за пояс, втиснулся в свою "иномарку" и потрюхал рысцой по заснеженным, никем не убираемым улицам в гостиницу "Пулковская", на стрелку... Один.
"Не бойся, милый, их всего лишь тридцать, каких-то разъяренных хулиганов..." Да, я хорошо помню тот вечер, и тогда мне было совсем не до шуток. Даже тогда не мог отчетливо сообразить: вроде и боюсь, а вроде и нет уже настоящего страха, устал в этой жизни чего-либо бояться. Нет, нет, я вовсе не герой по складу характера и не наивный осел, который рассчитывал в обнимку со своей пукалкой разогнать по сугробам всю питерскую мафию... Но довелось мне в детстве прочитать исторический роман, где у одного из персонажей был девиз: "Делай, что должен, - и будь, что будет". Очень уж он мне, девиз этот, понравился простотой и благородством, и я, по мере сил, старался следовать ему и в армии, и после... Не всегда, как я уже отмечал, это у меня получается... Но за мои ошибки и слабости я перед Богом и совестью отвечу...
Захожу в бар, где мы встретиться условились, беру пива стакан (с ума сойти - за эти деньги кило мяса купить можно, и не самого плохого!), сажусь. В баре темно, накурено, народу изрядно, но ни академика Лихачева, ни Беллы Ахмадулиной, ни Ростроповича, ни иных представителей научной и творческой интеллигенции не наблюдается. Мужчины, если их рядом разместить, похожи друг на друга, как гантели из спортивного магазина или ящики из-под пива; их спутницы тоже выдержаны в сходном стиле: прикинуты ярко, держатся раскованно и, как мне показалось, при слове х.. ни одна не покраснеет...
- Ты - Федоров? - молодой такой пацанчик спрашивает, лет двадцати двух - двадцати четырех, по виду амбал, но ничего особенного.
- Я, - говорю. - А ты кто?
Тут он оборачивается, кивает головой, за мой столик подсаживаются еще четверо. Он, который подошел, пятый, я шестой, итого пришлось добавить два стула от соседних столиков.
- Ты кто? - это уже мне вопрос развернул один из них - мужичок постарше, мне ровесник, моей же комплекции.
- Человек, - говорю.
Небольшая заминка в разговоре, поскольку и я не горю желанием стать тамадой, и они никак не сообразят, что дальше спросить.
- Что ты хочешь? - нашли вопрос, называется...
- А ты чего хочешь? - это я ему. Их пятеро, но я гляжу только на старшего, только с ним беседую, на остальных почти ноль внимания. Это, кстати, тоже непросто и не всем дается: с одной стороны, не оскорблять собеседников своим гонором, а напротив - показывать им, что ты всех и каждого видишь и считаешь включенными в беседу, а с другой, истинное внимание, помогающее понять и предугадать события, целиком и полностью нужно отдать старшему, тому, от кого исходят решения.
- Ты отвечай, это тебя спрашивают, поал? Почему на нашей территории шаришь?
- О-о-о!!! Ганька, ежик твою можик, Игнат! Ты откуда здесь? - Аж в ухе зазвенело... Поднимаю голову на крик - стоит надо мной весело, но еще не очень качается, мой старый друг, вместе тренировки, вместе на соревнования - Борька Ревунов, весь из себя бритый и кожаный, и обниматься лезет... Не знаю как бы он на татами смотрелся, весу-то лишнего поднабрал, но в кожанке и с его габаритами впечатлил, хоть в кинобоевике снимай.
- Ревыч! - это я ему, и радость моя горячей, чем Борькина, втрое, если не вчетверо.
- Пацаны, я извинясь, в натуре... - это он им, конкурентам-соискателям, - сто лет другана не видел и вот, встретились... Игнат... О... извиняюсь... вы что-то конкретное трете... помешал, наверное...
- Боря, ты что, его знаешь? - собеседник, гляжу, тоже Ревычу пятерню с готовностью протягивает...
Хорошо встретить друга в нужном месте и в нужное время, ох, замечательно...
- Петр, ты, что ли? О, у нас сегодня вечер встреч! Да я сто лет Ганьку знаю!.. Ну, пацаны... - Это он моему визави, они тоже между собой знакомы, оказалось...
Я пообещал Борьке выпить с ним в самые ближайшие полчаса и с высот святой мужской дружбы спустился на грешную землю продолжить дискуссию о том, кто будет защищать от хулиганов и разбойников кафе "Белая чайка", что на Московском проспекте. Как ни странно, но после Борькиных восклицаний и дружеских заверений накал страстей утих, так и не успев подняться до температуры горения. Вроде бы сижу перед ними тот же самый я, ни больше не стал, ни меньше, но откашлялся мой любознательный собеседник и сменил нахрап на солидную доверительность и даже задушевность. Светский треп о том, кто кого знает, перемежался с рисованием пальцами на столе схемы подконтрольных территорий и охраняемых точек, откуда ни возьмись на столе очутились арахисовые орешки и бутылка шведского "Абсолюта", чтобы было чем орешки запивать. Я сразу про себя решил, что подвозить никого из моих новых знакомых на своей тачке не буду, да и сам не поеду, поэтому водочки откушал, но умеренно, общим количеством граммов двести пятьдесят. Тут мы Борю позвали, столы сдвинули, и пошло веселье на всю катушку, не хуже, чем за другими столами. Я же выждал приличное время, затарился телефонными номерами и ушел по-английски, никому не уступив и никого не обидев. Одна мягкосердечная девушка вызвалась было меня проводить, чтобы я не заблудился, не сбился с пути метельной ночью, но я пожал ей руку, поблагодарил и пообещал, что самостоятельно найду дорогу, к жене и детям.
В тот вечер легитимность моя как самостоятельного народного заступника была утверждена, "Белая чайка" осталась за мной и в узких "профессиональных" кругах было признано мое право - быть крышующим. Впору крикнуть вслед за Кубертеном: "О спорт, ты мир!".
Слухи распространяются мгновенно: недели не прошло, как еще три объекта соцкультбыта и общепита, соседи "Белой чайки", попросились под мою защиту. Бандитские империи в те времена возникали быстро, наспех: сегодня вспыхнули быстро и ярко, завтра точно так же сгорели без следа. Соответственно, и границы влияний, и подконтрольные объекты то переходили без конца из рук в руки, то, по недосмотру и безалаберности, оставались неохваченными опекой и заботой со стороны крепколобых и широкоплечих удальцов. Видимо, та территория, откуда я начинал свою охранную деятельность, была "бесхозной", что называется; я пришел на нее первый и по неписаным правилам: "Чье ничье - то мое", эта территория стала как бы "моей". И перед превосходящим численностью противником я эту территорию отстоял согласно тем же правилам: "Кто первый - тот и прав".