Нет, мы не знаем кто такой Адриан! Вернее знаем, но знать не хотим и точка! — Борн Тролебой о короле Адриане.
5. Была послана экспедиция, чтобы отбить гробницу короля Адриана, под предводительством отважнейшего из наших воинов, Торвальда Молотобойца. Мы можем только пожелать им удачи в этом предприятии. Пусть история Адриана как и его гробница забыты и скрыты нашими предками, всё-таки, это история нашего народа, а история и сокровища дави, никогда не будут отданы мерзким зеленокожим добровольно.
Никогда!
Гоблин Сига Спиногрыз имел свой взгляд на любой счёт. Ведь он гоблин и Крупный вожак банды Сломанных Носов, а значит хитрый, подлый и жадный к власти ублюдок. Стоило его банде покинуть становище Жубодеров, как он тут же устремился туда, где по мнению Сиги и ожидало его светлое, кровавое будущее.
Его чуткий на «крутые цацки» нюх, уже давно отыскал гробницу какого-то давно прогнившего дави. И он всем своим черным сердцем вознамерился пробраться внутрь, любой ценой, в том числе ценой жизни сгинувших в ловушках побратимов.
Ведь всю свою жизнь Сига трудился за двоих, чтобы к нему относились хотя бы вполовину так же, как к другим, равным ему и по рождению, и по званию. Но теперь, быть может, наступит час, когда ему больше не придётся сносить все эти издевательства. Добро мертвяка скрытое в этой гробнице, принесёт ему славу, богатство, и, что самое главное власть. А после, когда его авторитет достигнет нужных вершин, он хитростью отнимет всё у ненавистного Орги, ведь его так легко перехитрить.
Нет-нет, Сига далеко не тупой орк, с примитивным мышлением о мести. Он куда коварнее... как Скарсник! Да-да! Как воевода Скарсник с Восьми вершин. Он не будет топтать и жрать тухлое мясо этого тупого орка, нет-нет! Тьфу!
"Я посажу этого тупицу в самую маленькую клетку", — подумал Сига и рассеянно почесал за ухом своего лохматого друга. Массивный волк Чернорот одобрительно рыкнул и передвинулся поближе. — "Я буду тыкать его вилами и морить голодом, пока не сдохнет. Да-да мой Чернорот, да-да… а уж потом отрежу голову, этим тупым ножом, высушу и повешу на твоё седло".
Огромный чёрный волк словно читал мысли хозяина и так же как Сига недолюбливал Оргу. Украденный ещё щенком у волчицы, он не знал другой любви, кроме как любови к гоблину и поэтому неотступно следовал рядом.
— Тупым ножом… тупую башку, — произнёс Сига задумчиво, пристально вглядываясь в зияющую дыру первых врат подземной гробницы.
С каждым днём гномы становились все меньшей угрозой, и орки, которые привыкли к каждодневным схваткам начинали скучать. Всё больше Орга терял власть и это было лишь на руку Сиге. Одна беда, мерзкая гробница никак не желала поддаваться. Который час его взломщики возятся в подземелье, но казалось бы безрезультатно. Ночью он потерял ещё двоих, а время всё поджимало.
Это приводило Сигу в ярость. Ранним утром он даже набрался духа и попытался сам пройти через все ловушки. Преуспел он только в том, что едва не погиб от выстрела замаскированного самострела.
— Эй, ребята! Моё терпение вот-вот лопнет! — Сига уже собирался вновь взяться за плеть, когда оглушительный взрыв за спиной сбил гоблина с ног.
— Прямое попадание! — хихикнул Борд, гном-инженер единственной мортиры из Карак-Акула. — Давай ещё, парни! Прикроем наших огнём!
Земля содрогнулась, когда ещё одно внушительное ядро разорвало нескольких гоблинов и подняло в воздух огромное облако пыли сквозь которое уже прорывались яростно орущие гномы.
Гоблины падали, крича, а дави словно из неоткуда устремились на лагерь поддерживаемые ружейным огнём. Ревущие гномы набрасывались на гоблу даже с кирками и дубинами, а зеленокожие тем временем отчаянно носились по лагерю пытаясь взобраться на своих испуганных питомцев.
Торвальд бежал в первых рядах и дико размахивая топором раскроил первому гоблину череп. Тут же вернул его обратно разбрызгивая остатки мозгов и проткнул пасть мечом налетевшего на него разъяренного волка. Вокруг шла настоящая резня и вопли сражения ласкали слух бывалого воина. Он знал, что в этот раз без потерь не обойдется. Гобла отбивалась с вызывающим упрямством, но они не могли устоять перед яростью гномов Торвальда. Множество гоблинов пало от его меча, который не так давно ещё принадлежал оркам.
Он хотел поступить иначе, ударить обдуманно, одним верным кулаком. Но Бьёри и рейнджеры пропали или захвачены в плен, а значит нет времени на подготовку плана. Значит, так тому и быть. Кто бы ни были эти гоблины, они оскорбили Торвальда и весь народ гномов, и Молотобоец готов отдать жизнь в защиту чести, своей и своего клана, как и другие воины-гномы.
Торвальд выстроил отряд за гребнем холма. Он чуял возбуждение сородичей, чувствовал, как дрожат их тела под постыдной и все же броней, как стискиваются кулаки, желающие обнять новое, полузнакомое оружие. Предводитель поднял руку, уставился на суету внизу, выжидая удобного момента.
— Тогда вперёд, — приказал он, и бородатая волна бесшумно хлынула вниз, а после яростно набросилась на ничего не ожидающего врага.
Именно поэтому он не знал о скрытом отряде разведчиков Спиногрыза.
Как оказалось Сига был ещё жив, осколок вонзился в наплечную пластину гоблина и он захрюкал от боли. Он чувствовал, что острие пронзило его кожу, и со злостью выдернул осколок из раны. Чернорот разорвал неудачливого гнома пока хозяин приходил в себя и как только последний выплюнул ком земли, раздался гул его сборного рога.
Десяток всадников рванула из ущелья и напоролась на легко вооруженных гномов, тут же разрывая бедолаг на части мощными клыками и кривыми зубчатыми мечами.
— Давайте же, ребята! — вопил Сига, уже устремившись на волке в самую гущу битвы.
Его клинок рассекал воздух, ударял по щитам и тут же отбивал встречные удары пока Чернорот потрошил ещё одного толстого гнома.
— Молодец, Чернорот, молодец! Сегодня ты поешь на славу. Вот тебе!
Стоило Молотобойцу увидеть как волк разорвал Йордома Пузана, он издал такой боевой клич, что окружавшие его гоблины со страхом расступились.
— Я иду за тобой, зеленокожая мразь! — крикнул он Спиногрызу.
Воевода разразился хохотом, дивясь, как ещё один безумный гном решил покормить его гигантского волка. Эта гробница, эта победа, станут как никогда удачным поворотом в его судьбе будущего воеводы всего "Вааагха!"
— Сожри его, Чернорот! Этот самый вкусный!
— Посмотрим, сумеешь ли ты достать меня, щенок! — воскликнул Торвальд.
Волк в тот же миг метнулся к гному под дикий вопль зеленокожего. Но тут же, куборем, покатился вздымая пыль, сбросив с седла седока. Торвальд метал топоры с самого детства и намеренно сперва убил волка, а после подскочил к гоблину, наступил ему на спину и одним сильным рывком оторвал визжащую уродливую башку, теперь уже фонтанирующую кровью.
— Во имя мести предков, — выдохнул Торвальд и вознёс голову над собой. — Во славу великого Грунгни!...
***
После того, как битва подошла к концу, а множество гоблинов-налетчиков сложили свои головы у ног Торвальда, и его воинов, кровь мерзких гроби и дави смешалась в единую грязную жижу, знаменуя скорбную, но всё-таки славную победу гномов.
Половина славного отряда погибла, без доспехов и должного оружия, за гробницу давно позабытого короля. Гном Йордом Пузан, Альрик Шикарная Борода и Стог Бордог, больше никогда не пройдут по горным перевалам. Память о них вечна.
Не смотря на пытки над выжившей гоблой, Торвальд так и не сумел дознаться о Бьёри и двоих рейнджерах пропавших без следа. Мысли его были самые разные и мрачные и, всё-таки он надеялся, что сумеет отыскать их, живыми.
Однако, не смотря на все потери и точный огонь мортиры, гномы Торвальда обнаружили пробоину, в потолке подземной гробницы, куда постепенно стал ссыпаться щебень и валуны окружающие быстро расширяющуюся яму. Не желая оставлять сокровища гробницы на растерзание мародёрам, Торвальд, скрепя сердце спустился вниз с небольшим отрядом, вооружившись молитвами и факелами.
— Да простят меня предки... — тихо прошептал он.
***
— Торвальд?
— Слушаю...
Предводитель обернулся и посмотрел на гнома, который безуспешно пытался справиться с огнивом дрожащими руками. Предводитель улыбаясь взял его огниво и одним точным ударом создал искру, которая быстро превратилась в пламя медленно поедающие факел.
Казалось, гном слегка пришел в себя. Он заколебался, не решаясь продолжать, но Торвальд кивнул, как будто уже понял, что он хотел сказать.
— Я знаю чья это гробница, дорогой Рульф, — сказал предводитель, освещая сырые чёрные стены и вырезанные на них древние руны. — А что скажут предки мы вскоре узнаем.
Хаакам рассказал Торвальду всё, что знал, — о Адриане, о страшной магической силе короля, о том, что Адриан с помощью сил Хаоса чуть не натравил на гномов полчища демонов, и тогда всех их ждал бы позорный конец. Однако, тот же человек сумел исправить свою ошибку. Торвальд слушал, с трудом сохраняя невозмутимость. Но не мог поверить, что кто-то из гномов мог когда-нибудь избрать в КОРОЛИ — ЧЕЛОВЕКА!
Как можно всему этому верить? Это было похоже на бред потерявшего разум в бесконечных сражениях воина. Человек, сделки с Тьмой… и всё же рассказывал об этом не кто-нибудь, а Хаакам, один из мудрых Долгобородов!
Услышав подобное из уст кого-либо другого, Торвальд счёл бы все это ложью или бредом. Но другие Долгобороды из Карак-Акула, нехотя, всеже припомнили некого человека, который как оказалось даже стал героем, давно забытым героем гномов...
Торвальд вздохнул и, тяжело ступая, направился вглубь гробницы. Чем дальше они шли тем шире становился туннель, а из тьмы веяло прохладой. Каждый шорох отзывался эхом, казалось, будто сами стены говорили, холодным и бесчувственным голосом. Внезапно, над головой явилось слабое голубое мерцание, что вдруг осветило потолок и стены в обе стороны туннеля. Свет издавали маленькие кристаллы, что росли редкими семьями из стен.
На мгновение Торвальда охватила паника, но потом он успокоился и вспомнил, чему учил его Хаакам. В тишине ответ сам пришёл к нему: "Доверяй камню и железу - камень и железо всегда были друзьями гномов".
Торвальд посмотрел на стены, которые были изрезаны множеством рун, и отметил, что ничего подобного не видел прежде.
— Эти руны древние как наш народ, доверимся им как и наши предки.
Он прикоснулся к холодной стене и другие последовали его примеру, а после сияние исчезло, плавно растворилось во тьме.
Но вот вдалеке показался иной свет, освещая своды выхода с туннеля. Он был тусклым словно кристаллы, но все больше походил на алое свечение факелов. Воздух в туннеле стал затхлым, однако сырость отступала, Торвальд почувствовал волнение, но сдержался и решил, что будет лучше подбодрить следующих за ним дрожащих гномов:
— Не отставать! — велел он. — Я не знаю, что за зодчий строил эту гробницу, но уверен, что даже в древние времена ни один гном не желал зла другому, истинному гному. Поэтому, следуйте под землёй уверенно, как подобает гномам и воинам Грунгни.
Не желая поддаваться страху, он ускорил шаг и спустя мгновение оказался в огромной зале.
Огромное помещение на самом деле оказалось склепом. Внутри кости и черепа покрывали стены и освещались десятком факелов, что направляли вошедшего к огромному саркофагу. В самом же саркофаге ничего примечательного не было, кроме его размеров и цельного шлифованного камня из двух частей. Поэтому взгляд Торвальда сразу упал на две высокие фигуры, неподвижно стоявших с обеих сторон саркофага. Словно невидимая черная аура отталкивала свет факелов от этих фигур и ничего в них не разглядеть кроме тьмы.
Казалось сотни черепов направили на гнома свой взор и следили за каждым шагом. Стоило Торвальду приблизится к саркофагу, как разыгравшаяся перед ним сцена превратилась в ещё более жуткий кошмар. Стража оживилась, глаза их засияли голубым светом слегка разогнав мрак, и огромная каменная плита плавно сдвигаясь рухнула на пол.
Гномы заметно переживали, их бороды тряслись в такт неясному бурчанию. Они страшно не любят живых мертвецов и всяких колдовских вещиц, потому подняли топоры словно способны сражаться с подобной силой.
— Опусти, — прошипел Торвальд. — Опустите топоры! Быстро! А вы – назад. Только спокойно. Никаких резких движений.
Внезапно у него перехватило дыхание, закрылись глаза. Он был смят и раздавлен силой, которая клокотала внутри и вокруг него. С усилием открыв глаза, он увидел бледные туманные фигуры. Одна из них имела очертания человека, а две другие — гномов.
Но духи в одно мгновение заполнили его собой и тут же отпустили. Эта атака совсем опустошила Торвальда; Силы его истощились, и он рухнул на колени.
Тихий звук наполнил воздух, и Торвальд с трудом поднял тяжёлую, как камень, голову.
Теперь они неспешно плавали вокруг него, и гном понял, что его подвергли испытанию и сочли достойным. Достойным молвить слово.
— Не по своей воле мы оказались здесь и не желали ничего дурного, о король, — произнес Торвальд и голос его звучал хрипло.
— Этот титул.. — послышался голос из саркофага, такой мрачный и древний, как склеп, - он дарован мне не по праву рождения или рода, а добрыми сердцами твоего народа, Торвальд сын клана Камня Грунгни. Я не имею права называться королём за свои деяния.
— Люди много болтают, — тихо ответил Торвальд, припоминая все те сплетни и пересуды, которые ему случалось услышать среди людей, — Но память гномов высечена в камне, камень помнит не только о твоих ошибках, но и о расплате.
— Да, — ответил Адриан. — И нет у меня большего позора, и ни в чём не раскаиваюсь я больше, чем в том, что навлек на твой народ безумие демонов Хаоса. Я думал, так будет, лучше и для людей, и для гномов. Они пришли ко мне, юный Торвальд, и рассказали мне о великой силе. Я поверил им. Позже выяснилось, что сила которая должна была сразить зеленокожих, ещё больше ввергла нас в горесть и смерть.
Адриан будто глубоко вздохнул, и на мгновение Торвальду показалось, будто в этом древнем, могущественном голосе покоится тяжесть всего мира.
— Я знаю почему ты здесь, сын Грунгни и какие цели преследует твой отряд. За свои деяния, вы получите щедрую награду...
Стоило голосу умолкнуть как Торвальду стало легче. Сила его вернулась, окрепла и поднявшись с колен он обернулся к своим друзьям. Внимая таинственному голосу.
— Поспешите, друзья, нам предстоит много работы, — сказал он улыбаясь всё ещё испуганным гномам. — Скорее несите добрую весть ожидающим снаружи братьям — теперь, мы будем сражаться как подобает истинным гномам!
Торвальд не солгал.
Работы было действительно много, но она была приятна и оправдана. Даже после смерти, сила Адриана была столь велика, что лишь повелением голоса тайные комнаты гробницы открылись и гномы, одни за другим, принялись тащить на поверхность, обещанную щедрую награду.
Множество доспехов и оружия древних кузнецов, впервые за тысячу лет, сбросили с себя слой вековой пыли и сияли на солнце гравировкой рунных мастеров. Сокровища, богатство целого Карака теперь принадлежали бедным, измученным скитаниями кланам, но не смотря на тяжесть, гномы усердно тащили их на поверхность, подбадривая друг друга, добрым, а порой и бранным словом.
Эти доспехи были уникальны и древние как Старый свет. Достаточно лёгкие, чтобы носить не утомляясь и достаточно прочные, чтобы выдержать ливень стрел!
Торвальд трудился с остальными на равных и никогда не поступил бы иначе, будь он простым воином или даже королём. Он чувствовал, как множится и крепнет дух, как куются кольца непробиваемой единой кольчуги и не было иной радости для воина, чем видеть воодушевленных и целеустремлённых гномов.
На следующее утро, когда солнце неуклонно стремилось к рассвету, а все дары Адриана были подняты на поверхность, Торвальд вновь отправился в склеп, чтобы поблагодарить за щедрость единственного в истории гномов короля из рода сыновей Зигмара.
— Ты поступил как великий король, — сказал Торвальд поклонившись. — Каждый гном, который последует за мной и ожидает нас в деревне Кил-Азар, узнает о твоём великодушии.
Внезапно, факела на стенах стали тускнеть, едва освещая стены голубыми издыхающими огоньками. Даже с его превосходным ночным зрением Торвальду трудно было в подробностях разглядеть, что происходит, но кое-что он всё-таки увидел.
Из чёрного саркофага показалась рука мертвеца, ухватившись за боковую каменную стенку. Она потянула за собой остальные останки мёртвого короля в боевых доспехах и существо будто посмотрело на Торвальда пустыми глазницами.
А после, то, что когда-то было человеком со скрипом латных пластин медленно выбралось из саркофага и направилось к Торвальду, сжимая в правой руке тяжёлый исписанный древнейшими рунами молот.
Торвальд не отступил, стоял уверенно, гордо, пусть и от страха его сердце опустилось в пятки. Он стоял и смотрел как существо приблизилось к нему и протянуло ему могучее оружие.
— Возьми его.. — раздался голос в голове гнома.
У Торвальда дыхание перехватило — таким чудесным, удивительным показался молот!
Так захотелось взять его в ладонь — ведь как раз по размеру! — ощутить гладкость, балансировку, странное биение силы… Знал откуда-то: из оружия исходит могущество, каких никогда до сих пор не чувствовал. И всё-таки...
— Великий король, — прошептал Торвальд. — Мне страшно. Я недостоин владеть твоим оружием.
— Возьми мой молот и следуй предназначенной тебе судьбой сын Грунгни, — голос стал тише и казалось слабел, — Этот молот.. ковали твои предки из клана Камня Грунгни Восьми Пиков Карака. Ты поведёшь их… к победе… Молот приведёт твой народ к новому расцвету Империи гномов. Возьми его и круши своих врагов с моим духом внутри, чтобы спустя тысячи лет, я наконец получил прощение погубленных мною душ.. твоих предков.
Его голос утих, и кости рассыпаясь превратились в прах, под шум падающих на землю доспехов. Молодой гном крепко сжимал в руках молот, чувствуя силу и дух заключённые в оружии, дивясь пылающим белым светом рунам.
Следуя к пробоине в гробнице, омраченный тяжёлыми мыслями, Торвальд ускорил шаг. Сверху посыпались камни и земля. Ведь за спиной, все чаще раздавался треск вековых опор, а в склепе древнего короля уже с грохотом падали древние своды. Чем дальше удалялся молот, тем дальше удалялась душа и заключённая в нем сила короля.
Стоило гному выбраться наружу, как снова, в последний раз, из глубин земли послышался грозный гул. Могучие каменные стены обрушились с оглушительным грохотом. В земле открылась огромная трещина, которая поглотила сверху лежащие камни и щебень. Когда земля успокоилась, от входа в гробницу осталась лишь груда обломков.
Гномы взорвались радостным кличем, с благоговением смотря на своего предводителя, вновь по праву названным — Молотобоец.
— Эй вы!
Торвальд и другие подняли взгляды, на скалы, туда откуда раздался голос, щурясь от яркого солнца. На одной из вершин гномы увидели силуэт похожий на человека.
— Бросайте оружие и сдавайтесь, теперь все барахло принадлежит нам, коротышки, — вновь закричал неизвестный и теперь все окружающие скалы заполонили десятки людей вооруженные пистолями и мушкетами. Среди них Торвальд увидел связанного Бьёри.
Вооружённые гномы стояли в окружении вооружённых людей и выжидали: на самом деле ни одна из сторон не стремилась в бой.
— Никому не стрелять, — вступил новый голос. — Сдавайтесь, гномы, будьте умнее.
Судя по реакции людей, этого человека уважали.
Гномы хотели было что-то крикнуть в ответ, но Торвальд остановил их жестом, внимая голосу, что вновь раздался в его голове. А после, прокричал самую ненавистную любому дави фразу:
— Мы сдаёмся!
— Предводитель! Мы..
— Нет славы и чести в том, — отрезал он тихо, но так чтобы каждый гном мог услышать, — чтобы погибнуть от человеческих пуль и оставить наши деревни на произвол судьбы, когда мы столько-то добились.
Он поколебался, затем продолжил:
— Опустите свои топоры, следуйте моему приказу и ни слова не говорите этим бандитам, в особенности, о наших деревнях.
— Но ведь они всеравно убьют нас! — выпалил молодой гном.
Торвальд подумал, прежде чем ответить.
— Не убьют, — сказал он, наконец. — Бароны Порубежных Княжеств не мясники, а всеголишь жадные до наживы выгодные мерзавцы.
Когда Молотобоец заметил их предводителя, его глаза насторожённо сузились. Люди расступились, пропуская своего вождя. Этот человек был высок и строен. Внешность его не производила особого впечатления, но Торвальду приходилось биться со многими хорошими воинами, и он знал, что часто техника боя не зависела от величины мускулов. У некоторых людей от природы властный вид.
Человек и гном смотрели друг на друга. Внезапно с быстротой, которой не ожидал от него даже человек, Торвальд швырнул свой молот на землю, а после также поступили и другие.
— С кем имею честь говорить? — прогрохотал гном.
— Барон Фридрих фон Вайн, к вашим услугам!