В тот день Соки отправился охотиться на человека.
Лишь изредка Соки охотился на добычу крупнее себя. Обычно он поедал недавно вылупившихся птенцов, воровал из гнезд яйца или откусывал головы мелким грызунам, если те не успевали спрятаться в густой траве. Иногда в часть леса, где жил Соки, забредала антилопа. Вид ее завораживал и пугал: длинные ноги выглядели вкусными и одновременно грозили смертью.
Антилопа была больше его и быстрее, но, чтобы убить ее, хватало одного укуса. Вся сложность для Соки была в том, чтобы подкрасться к антилопе незаметно. Подобравшись достаточно близко, он бросался на нее и кусал за ногу, затем отпрыгивал назад, чтобы увернуться от удара копытом.
Антилопа немедленно удирала в чащу леса — пытаться догнать ее было напрасной тратой сил. Соки трусцой бежал вперед, он нюхал воздух, пытаясь уловить запах крови. Антилопа не могла выжить после его укуса, но могла сбежать от него и не дать насладиться своим нежным мясом. Преследование было сложным только поначалу, пока ее рана едва кровоточила. Соки мог потерять след, и тогда ему приходилось кружить по лесу, чтобы снова уловить запах крови. Чем дольше он шел по следу, тем сильнее становился запах, вскоре он находил пятна крови на траве и листьях. Кровь всегда казалась свежей, хотя могла пролежать на листе несколько часов.
После укуса Соки рана уже не заживала, и он прекрасно это знал. Рана на ноге антилопы расширялась сама собой при каждом скачке, пока испуганное животное пыталось сбежать. Когда Соки, наконец, настигал ее, она лежала чуть живая в луже крови. После его укуса рана разрослась в оголяющий кость разрыв размером во всю голень.
Соки уже начал забывать вкус антилоп: так редко они заходили в его часть леса. Птиц стало меньше, несколько дней кряду Соки ходил голодным. Он уже подумывал, что ему не хватит пропитания и придется наведаться к соседям, когда необычный зверь забрел на его территорию. Человек был один, и он сильно отличался от людей, которых Соки видел ранее.
Когда Соки впервые увидел людей, они сразу же его заинтересовали. Тогда их было пятеро, они были невероятно высокими, даже выше антилопы, которая вставала на задние ноги, чтобы добраться до листьев на нижних ветвях деревьев. Их шкуры были черно-зелеными, из-за чего Соки было непросто разглядеть людей на фоне деревьев.
В тот раз он встретил людей не один, с ним была его мать. Она издала протяжный гортанный звук, глядя в их сторону, так она обозначила название этого вида существ для Соки. Как только Соки направился к людям, чтобы рассмотреть их получше, он почувствовал, как зубы матери впились в его ухо. Мать потянула его в противоположную от людей сторону. В тот день они больше не охотились, а сразу вернулись к одному из своих гнезд в дальней части леса. Это гнездо было давно заброшено, и Соки не понимал, почему они никогда в нем не ночевали, а лишь иногда пережидали дождь или дневную жару.
Мать отвела его к груде мелких костей неподалеку от гнезда, там покоились пять черепков и части небольших скелетов с короткими лапами и длинными хвостами, прямо как у Соки. Она указала на них носом и издала тот же звук, которым обозначала человека.
Человек был здесь, понял Соки. А о происхождении костей у входа в нору ему и без того было известно. То был один из предыдущих пометов матери — его старшие братья и сестры, которые так и не дожили до возраста, когда смогли бы охотиться.
С того момента Соки и не думал приближаться к людям. Если бы они однажды пришли и заняли его часть леса, он бы просто сбежал, не пытаясь отстоять свою территорию. Однако человек, которого Соки встретил в тот день, вызывал у него скорое любопытство, чем страх. Этот человек был вдвое ниже тех, которые приходили ранее. Возможно, он был ребенком, недокормышем или же чем-то болел. В любом случае: раз вдвое меньше, значит, вдвое слабее.
А еще человек был покрыт белой шерстью, из-за чего сразу же бросался в глаза на фоне зеленой листвы и коричневых стволов деревьев. Этот человек отличался от своих собратьев так же, как птенец отличался от взрослой птицы. Даже выглядел таким же потерянным, не понимающим, где находится, постоянно озирался по сторонам; то шел вперед медленным шагом, то останавливался, будто пытаясь что-то вспомнить.
Соки отправился вслед за человеком, выжидая подходящего момента для нападения. Человек вполне мог устроить привал или попросту свалиться от голода и усталости, тогда укусить его было бы еще проще. Однако человек шел, пусть и не быстро, но уверенно, признаков усталости не выказывал. Так он вполне мог выйти за территорию Соки, и тому пришлось бы прекратить преследование или сражаться за добычу с соседями.
Как только Соки решил, что сейчас подходящий момент для того, чтобы кинуться вперед и вцепиться зубами в голень человека, нечто сбило его с лап и повалило на землю. Соки почувствовал знакомый запах, он вскочил на лапы и, оглядевшись, увидел серую с белой полосой морду своего обидчика. Тонкие острые зубы зверя торчали вверх и вниз, даже когда пасть была закрыта, серая шерсть всклокочена, а нескольких усиков на вытянутой морде недоставало.
Паран редко заходил на территорию Соки, хотя, тот никогда не пытался его прогнать, а, если и рычал, то только для вида.
— Соки, — проклекотал Паран.
— Паран, — ответил Соки почти таким же надрывистым голосом, после чего издал звук, обозначающий человека, и посмотрел в сторону, куда шел до этого.
Паран отпрыгнул, словно ожидал, что человек уже собирался в него вцепиться.
Две пары челюстей лучше, чем одна, быстро сообразил Соки. Две ядовитые раны быстро остановят жертву, пусть мясом и придется поделиться.
Соки трусцой бросился вперед, вскоре он увидел белую шкуру, мелькающую между деревьями. Поначалу Паран держался позади, явно не одобряя идею преследовать человека, но как только он разглядел небольшой рост их добычи, тут же метнулся вперед и обогнал Соки.
Паран бежал, ныряя под поваленными стволами деревьев, перепрыгивая ямы и огибая пни. Он быстро сократил дистанцию до человека, в этот момент сам человек бросился бежать. Соки сорвался с места, он фыркал на ходу, проклиная глупость Парана. Но в то же время он видел и выгоду в таком раскладе: если Паран нападет первым, сразу же станет ясно, может этот низкий человек с белой шерстью дать отпор или нет.
Паран словно понял задумку Соки и сбавил темп, вскоре они поравнялись.
Соки хорошо знал эту часть леса: впереди была большая поляна, перегороженная поваленным стволом дерева. На эту поляну они с Параном несколько раз загоняли добычу, после чего сытые часами валялись в высокой траве. Соки знал каждую кочку и каждую яму на этой поляне, он даже вырыл там небольшую нору под упавшим стволом дерева. Лучшего места для нападения было не найти.
Вскоре показался просвет между деревьями, человек с белой шерстью бежал прямиком к поляне.
Преследовать человека становилось все проще: его бег замедлялся, Соки же почти не чувствовал усталости. Очевидно, преследование подходило к концу.
Человек выбежал на середину поляны и остановился. Он обернулся, что заставило Соки вцепиться лапами в траву и прильнуть к земле.
Паран также замер под взглядом человека. Прятаться на виду у своей будущей жертвы было одним из любимых занятий Соки. Именно в момент, когда он глядел в глаза своей обреченной добыче, его сердце билось сильнее. Он был в тени папоротника — человек мог и вовсе его не видеть, хотя смотрел в его сторону.
План охоты был прост. Они чуть выждут, и, если человек не отвернется, Паран обойдет поляну и нападет сзади. Соки нужно было лишь немного проползти вперед, и он смог бы прыгнуть, перелететь треть поляны и впиться зубами в незащищенную ногу.
Ядовитая слюна капнула с губы. Инстинкт подсказывал Соки прильнуть к земле под взглядом жертвы, но этот инстинкт лишь не давал его жертве обнаружить опасность и убежать. Человек же не был быстрым бегуном, ему уже было не уйти с поляны, даже если бы он бросился бежать прямо сейчас. Соки пополз вперед, противясь инстинкту замереть на месте. Ему стоило оказаться на расстоянии прыжка, и все бы завершилось в одно мгновение.
Человек что-то выкрикнул, его голос и интонация не показались Соки угрожающими. Звук больше походил на пение птиц, чем на грозное рычание хищника или отчаянный стон обреченной антилопы. И это впервые заставило Соки усомниться в его затее. Каждый раз, когда животное издавало звук в лесу, оно обращалось к кому-то, будь то угроза или просьба о помощи. Никто и никогда на его памяти не нарушал тишину леса без причины. Если человек не пытался напугать их с Параном, к кому был обращен этот клич?
Соки почувствовал, как нечто сжало его тело и оторвало от земли. Он махал лапами в воздухе, словно барахтаясь в воде, но не мог коснуться примятой травы под собой. Он взглянул на Парана: тот тоже висел в воздухе, поднятый неведомой силой. Тем временем белый низкий человек все так же оставался в центре поляны, он не пытался убежать или подойти ближе. Соки выгнул шею и взглянул за спину — никого. Его шерсть была чем-то примята, но никакого нового зверя за ним не было, лишь деревья и кустарник, мимо которых он недавно пробежал. Да и не мог к нему никто подобраться незаметно — на то у Соки были уши и нос.
Паран не двигался, он обмяк, лапы, хвост и голова безвольно свисали, будто он решил вздремнуть посреди охоты. Паран не спал, из его шеи на землю сочилась струйка крови. Запах этой крови Соки тут же почуял. Он дернулся раз, другой, третий, пытаясь вырваться из невидимой хватки, принялся царапать шерсть на боках когтями — ничего не помогало освободиться. Наугад Соки укусил то, что было за его спиной, зубы впились в плоть, он почувствовал вкус крови; ядовитая слюна хлынула в рану неведомого существа. Тут же в шею Соки вонзилось нечто острое и холодное. Короткая вспышка боли завершила охоту Соки.
Тот день явно выдался неудачным для четырнадцатилетней Нансы. Она бежала по лесу, перепрыгивая через поваленные деревья и продираясь сквозь густые кустарники. Позади слышался шорох, то ближе, то чуть дальше. Она все никак не могла понять, что за животное ее преследует. В этой части леса нет ни одной дикой твари, которая рискнет напасть на охотника, говорили ей.
А что толку? Разве она похожа на охотника? У нее и оружия-то нет. Да и она, сколько себя помнила, не лишила жизни ни одного живого существа, кроме, разве что нескольких рыбешек, выловленных из реки. Нанса перепрыгнула через поваленный ствол березы и проскочила под низкими ветвями дерева. На мгновение ей почудилось, что кто-то укусил ее за икру, отчего она чуть не завопила. Впереди между деревьями показался свет.
Нанса отогнула ветви кустарника и выбежала на поляну. Огромный упавший ствол сосны преграждал ей путь. Она смогла бы перемахнуть через него, оттолкнувшись руками, но вместо этого уперлась в поваленное дерево ладонями и рывком развернулась. Довольно с нее этой глупой беготни. Кто бы там ни был, она встретит его во всеоружии. Или по крайней мере, с толстой палкой, которой и огреть можно. Она подцепила носком туфли сосновую ветвь, что валялась у ее ног, подбросила в воздух и схватила за край.
Вскоре в тени папоротника показалось гнавшееся за ней существо — крупная, если не сказать — огромная, крыса с кривыми зубами и свалявшейся серой шерстью. С такими размерами животное, несомненно, хозяйничало в этой части леса. Вряд ли она боялась кого-то, кроме людей, да и то, как видно, далеко не всех. Возможно, ее белый костюм из шерсти смутил животное, заставил его потерять страх и подтолкнуть к погоне за ней. Нанса гордилась этим костюмом собственной работы, но знай она наперед, что в лесу возникнут такие проблемы, ни за что не надела бы его. Чего уж там, она и вовсе осталась бы дома, пусть день и прошел бы для нее скучнее некуда. На такие приключения она не подписывалась.
Тем временем, Крыса повернула морду в сторону. Проследив за ее взглядом, Нанса увидела еще одно похожее существо, высунувшее нос из-за ствола сосны. Ей захотелось крикнуть, неважно что, лишь бы звучало это достаточно страшно, чтобы лесные твари оставили ее в покое. Можно было швырнуть в одну из них палку, правда, тогда она осталась бы без оружия. Или забраться на поваленное дерево, правда тогда она могла стать более легкой мишенью.
Нанса стиснула зубы от досады — все эти идеи были полнейшей глупостью. Она зашла в эту часть леса не для того, чтобы убегать от крыс или сражаться с ними. Ей сулили легкую приятную прогулку, путешествие к уникальному месту, которого она не видела, и при этом обещали полную безопасность. Про огромных ядовитых крыс разговора не было.
Нанса набрала полную грудь воздуха и крикнула:
— Да что с вами?! Не об этом мы договаривались!
Крик смутил крыс лишь на мгновение, медленно они поползли к ней, перебирая короткими лапами. Нанса шагнула назад и уткнулась голенью в ствол поваленной сосны, а она уж и забыла про него. Вздрогнув, она обернулась и тут же поняла, что это было ошибкой. В этот момент одна из крыс могла прыгнуть к ней, раскрыв пасть с длинными кривыми зубами.
Крысы так и не воспользовались ее замешательством, они не смогли даже двинуться с места. Оба ядовитых зверя висели в воздухе и беспомощно болтали лапами с длинными грязными когтями. Одна из крыс отчаянно вертела головой, пытаясь понять, что с ней происходит.
В следующий момент на траву упали крупные капли крови.
Крыса, что была дальше от Нансы, замерла. Она словно бы уснула, понурив голову, при этом касаясь травы лишь длинным хвостом. Кровь полилась из ее шеи и раскрытого рта. Вторая крыса, словно поняв, какая опасность ей грозит, принялась бешено озираться — будто пытаясь укусить то, что удерживало ее в воздухе. Сопротивляться ядовитой твари оставалось недолго, миг спустя, голова с длинным носом поникла, струйка крови полилась на траву. Со злости Нанса швырнула палку на землю, та разлетелась от удара на три части, показав, насколько плохое из нее вышло бы оружие.
Перед Нансой появились два ее приятеля, которые и надоумили отправится в лес этим утром. Они словно возникли из воздуха без малейшего предупреждения. Оба сидели на одном колене в похожих позах, в одной руке каждый из них за шкирку держал огромную крысу. Оба были вооружены охотничьими ножами, которые только что пустили в дело.
Одеты мальчишки были одинаково: в костюм из черной плотной ткани с зелеными укрепленными пластинами на груди и предплечьях. Это была охотничья униформа, которую Нанса не могла себе позволить. Спас бы ее черно-зеленый костюм от излишнего внимания лесных обитателей, сейчас сказать было сложно. Ей бы точно не помешала магия, которая делала мальчишек незримыми. С такой способностью ядовитые крысы не доставили бы ей ни малейших хлопот. К сожалению, для Нансы, исчезать, как ее приятели, она не умела, хотя, видят духи леса, отдала бы немало за то, что было доступно ее друзьям почти с рождения.
Одного из парней, худощавого, с длинными волосами, собранными в пучок, звали Кенрон. Второй, Ирман, был заметно крупнее, мускулистее, его белые волосы были коротко стрижены, на щеке красовался чуть заметный шрам от неудачно брошенного им самим метательного ножа. Все они были одногодками, не достигшими еще пятнадцати лет.
— Почти одновременно, но я все же был быстрее, — не без гордости произнес Ирман.
— Как скажешь, приятель, — ухмыльнулся Кенрон. — Но мне кажется, нам не стоило ждать до последнего.
Он стер кровь с ножа платком, спрятал оружие в ножны, после чего положил тушу добытой крысы в мешок из холщовой ткани.
Убедившись, что обе крысы мертвы, Нанса села на бревно и попыталась восстановить дыхание.
— Почему вы возились так долго? — спросила она.
— Думал, может, тебе удастся оторваться, тогда не пришлось бы их убивать. — сказал Кенрон.
Нанса взглянула на него с укором.
— Вот бы заставить тебя так побегать, молодой человек, — процедила она. — Посмотрела бы я, как ты по лесу пятками сверкаешь.
— Подожди тут, — сказал Кенрон, — мы с Ирманом поищем, нет ли в округе еще кого.
— А что, могут быть? — Нанса отшатнулась от него, будто сам Кенрон мог ее укусить.
— Если и есть, — усмехнулся Ирман, — я не буду с ними церемониться, обещаю.
Оба мальчишки исчезли, Нанса вновь оказалась на поляне одна. На месте, где недавно таились две крысы, остались лишь темные бурые пятна на стеблях травы. В монотонном шуме леса не было и намека на то, что рядом с ней есть другое живое существо. Она легла на бревно, положив руки под голову. Солнце пряталось где-то за верхушками деревьев, изредка над поляной пролетала птица, похоже, кукушка. Сейчас она готова была поверить, что и крысы, и мальчишки, убившие их, ей лишь привиделись.