Кенрон подозревал, что это задание вряд ли будет для него приятным, ведь отец выдвинул такое условие после того, как Кенрон не явился вовремя, чтобы присмотреть за Лаубером. Он вполне мог соврать о том, что ходил на площадь, а на самом деле лишь расспросить кого-то из людей, что там происходило в общих чертах. Это наверняка сэкономило бы ему время, а, возможно, избавило бы от неприятных ощущений.
Вместо похода на площадь, Кенрон мог попытаться узнать, почему именно отец Ирмана решил напасть на этого Венни. Возможно, нашелся бы способ примерить их и тогда проблемы в семье его друга удалось бы избежать. Что в свою очередь позволило бы Ирману отправиться с ним в путешествие в другую страну.
И все же Кенрон решил отправиться на малую площадь, но не из-за того, что боялся нарушить наказ отца. Он слышал, что именно с построения этой площади началось возведение всего города Керфена зеннатскими работниками. По какой-то причине в Зеннате считали, что город без этой площади и строить не стоило, Кенрону всегда было интересно, почему Зеннат считал это место таким важным. Вот только на площадь не пускали детей, а Кенрон по мнению охранников площади, именно ребенком и считался.
В любом случае, с разрешением отца в кармане проход на площадь для него открывался. До полудня оставалось не так много времени, Кенрон побежал по улице, протискиваясь между толпами дайгонцев и многочисленных кобольдов, спешащих по своим делам.
Высокая каменная стена с длинными острыми шипами на вершине окружала малую площадь. Кенрон подошел ко стальной двери, которую сторожили два рослых кобольда с пиками. Рядом с ними стоял вооружённый мечом и кинжалом дайгонец в черном охотничьем костюме с желтыми полосками на рукаве. Кенрон слышал, что Зеннат иногда нанимал дайгонцев для охраны и патрулирования самых важных частей города. Потому, что кобольды все же не могли дать отпор умелому охотнику, который еще и мог подкрасться к ним незаметно, используя камуфляж.
— Постой, парень, — сказал дайгонец в черном. — Тебе сюда рановато.
— Я знаю правила, — сказал Кенрон. — Отец дал мне разрешение.
Он достал листок бумаги и протянул охраннику, тот изучил написанное.
— Узнаю подпись Дарлида Амелота, — сказал охранник. — Похоже, отец решил, наконец, показать тебе, как зеннатцы ведут дела.
— Они построили этот город и наполнили его продавцами кобольдами, — сказал Кенрон. — С нас туши животных, а с них товары и услуги. Все просто.
Охранник усмехнулся.
— Замечательная картина, — сказал он, — пока кто-то не решит пойти против их воли. Законы в этом городе строже, чем ты можешь вообразить. Ладно, пацан, не задерживай.
Кобольды раскрыли стальные двери, Кенрон вошел на малую площадь и тут же увидел толпу людей, стоящих к нему спинами. Он протиснулся между людьми и увидел огромную яму, глубиной метра три, огражденную невысоким забором. Люди собрались вокруг этой ямы и разглядывали происходящее внизу.
В центре ямы стоял высокий деревянный столб, к которому был привязан человек в желтой робе, он не пытался вырваться, судя по всему, смерившись со своей участью, какой бы она ни была. На краю ямы находился деревянный подъемник, который мог спускаться вниз на канатах. Двое кобольдов стояли рядом с крупной бобиной с намотанной на нее веревкой, они ждали сигнала, чтобы опустить подъемник или поднять его.
Так же на краю ямы возвышался помост, вскоре на него поднялся дайгонец в черном костюме с желтыми полосами на рукаве, еще один хранитель порядка зеннатцев. Старик с длинными седыми волосами не носил оружия, в руках он держал листок бумаги. Старик в черном откашлялся в кулак и произнес:
— Начинается приведение в исполнение приговора окружного суда по делу о проникновении на территорию воздушной гавани.
Кенрон затаил дыхание. Неожиданно происходящее обрело для него огромное и личное значение. Очевидно, этот человек, привязанный в яме к столбу, попытался сделать именно то, что задумал и сам Кенрон — пробрался в воздушную гавань. Возможно, этот дайгонец и не собирался попасть на воздушный корабль и улететь в другую страну, а лишь хотел стащить что-то ценное, но все же, он оказался на запретной территории воздушной гавани, его каким-то образом поймали и теперь его ждало наказание.
— Подумаешь, — крикнули из толпы, — забрался к зеннатцам, он же ничего не украл!
— Территория воздушной гавани и регентства, — продолжил глашатай, — считается запретной, всякий, кто будет на ней пойман, понесет суровое наказание. Это либо штраф в сотню тысяч золотых. — Толпа охнула. — Либо смерть. Тибрила Лафа поймали на территории гавани при попытке проникнуть на склад с товарами три дня назад. Его финансовое положение не позволяет ему отдать долг в обозримом будущем, суд назначил высшую меру наказания.
— Кобольды не могут быть судьями дайгонцам! — крикнул кто-то из толпы.
Раздался недовольный свист.
— В дополнении, — продолжил глашатай, — был выявлен соучастник преступника, им оказался кобольд стражник. Он подмешал сонное зелье своему напарнику, открыл дверь, чтобы впустить Тибрила Лафа на территорию воздушной гавани. После чего указанный стражник получил от обвиненного вознаграждение в две сотни золотых. Стражника так же ждет высшая мера наказания. Прошу соблюдать тишину во время исполнения, иначе зрители будут удалены.
Толпа затихла.
На деревянный подъемник на краю ямы зашли два рослых дайгонца, перед собой они вели кобольда в желтой робе, закованного в кандалы. Подъемник опустился в яму, кобольда вывели с доски на усыпанный песком пол и оставили недалеко от привязанного к столбу Лафа, затем дайгонцы вернулись на подъемник, кобольды принялись вращать бобину и вытянули их наверх.
— Приговор будет исполнен, — сказал глашатай, — через применение магической аномалии.
— Эй, — крикнул один из зрителей, — хватит использовать эту штуку посреди города!
— Выведете его.
Двое дайгонцев в черных костюмах подошли к кричавшему зрителю, взяли его под локти и потащили к стальной двери.
— Да просто прирежьте их, если вам так хочется! — не унимался тот. — Зеннатские прихвостни, это их законы и правила, а не наши!
Вскоре недовольный зритель скрылся за стальными дверями.
К краю ямы подошел человек в черном с небольшой деревянной коробкой, он раскрыл ее и достал сверкающий стальной на вид шар.
— Привести приговор в исполнение, — приказал глашатай.
Человек кинул шар в яму, судя по всему, он не пытался попасть им ни в привязанного к столбу нарушителя, ни в закованного в кандалы кобольда. Шар упал на песок, из него повалил чуть заметный белый дым. Этот дым засверкал на солнце. Кобольд отбежал в сторону и прижался к каменной стене, вскоре дым заполнил всю яму, скрыв и кобольда, и привязанного к столбу человека. Затем сверкающий дым стал рассеиваться, Кенрон увидел, что силуэты обоих заключенных в яме изменились.
Человек, привязанный к столбу стал чем-то напоминать крупного кобольда, а сам кобольд, судя по силуэту, превратился в нечто, похожее огромного пса или борова.
Раздался хруст ломающегося дерева, что-то крупное рухнуло на дно ямы. Кенрон все еще не мог разглядеть, что именно происходило внизу, ему показалось, что деревянный столб переломился надвое и это верхняя его часть повалилась на песок.
Туман рассеялся окончательно и Кенрон смог разглядеть двух монстров, стоявших там, где недавно находились дайгонец, привязанный к столбу, и его неудачливый подельник кобольд из стражи. Под действием нестабильной магнии человек превратился в двухметровое существо, напоминающее белесую змею с собачьими лапами, при этом на гладкой морде не было ни глаз, ни ноздрей, ни даже рта. Кобольд обратился в крупное существо, напоминающее двухголового шестилапого борова с беспорядочно торчащими в разные стороны клыками.
Не успел Кенрон как следует разглядеть монстров, как те бросились друг на друга. Боров врезался в змею на лапах клыкастыми головами и, разбрасывая песок копытами, протащил ее до противоположной стены ямы, впечатал в нее со всей силы. Змея, истекая кровью, обвилась вокруг одной из шей борова, раздался хруст ломающихся костей. Затем змея извернулась вокруг другой шеи, хруст раздался снова.
Боров повалился на песок, обе его головы лежали задранные под неестественным углом. Кенрону удалось рассмотреть огромную рваную рану на животе белёсой змеи. Истекая кровью, она поднялась на задние лапы, развернулась и попыталась выбраться из ямы, цепляясь за стену, однако, из этого ничего не вышло то ли из-за того, что змея слишком ослабла из-за ранения, то ли потому, что камни, которыми были отделаны стены ямы, оказались слишком гладкими. Толпа зевак отхлынула орт того места, куда пыталась выбраться змея.
— Прикончить его! — воскликнул глашатая.
Не дожидаясь подъемника, в яму спрыгнули двое дайгонцев в черных одеждах, оба вооруженные мечами. Как оказалось, это было не единственное их оружие, каждый достал из подсумков на поясе связку метательных игл и тут же одну за другой принялись швырять их в монстра. Кенрон знал, что бросок иглы натренированного дайгонца мог убить животное, размером с лошадь. Змея успела развернуться к новым противникам, иглы впились ей в шею и голову, погружаясь глубоко в плоть. Израсходовав весь боезапас, один из дайгонцев в черном выхватил меч из ножен, ловко подскочил к змее и одним быстрым ударом отсек ей голову. Тело повалилось на пол ямы, заливая песок кровью.
— Приговор исполнен, — объявил глашатай. — Можете расходится.
Один за другим зеваки направились к выходу. Кенрон не пытался подслушать, кто что говорил об увиденном, у него хватало своих мыслей и чувств. Его потрясло и то, как сурово Зеннат наказывает тех, кто пытается проникнуть на запрещенную территорию. Хотя, возможно, размышлял Кенрон, если его поймают, его родители смогут откупиться, ведь у самых успешных охотников должно быть немало денег. И все же, стоило помнить, что проникшего в воздушную гавань охотника в итоге изловили даже несмотря на то, что ему открыл дверь подкупленный кобольд стражник.
А еще Кенрон впервые в жизни увидел действие зоны нестабильной магии. Похожий сверкающий дым окружал Дайгон и не позволял выйти за его пределы пешком, при этом тот дым не рассеивался. Он был словно сильнее, превращал всякого, коснувшегося его в тварь не только свирепую, но и обладающую магией. Похоже, эти монстры не получили магию, от зеннатского дыма, поэтому охотник добил белесую змею с такой легкостью.
В любом случае, человек полностью изменился, когда коснулся дыма, это было равносильно смерти, рассудил Кенрон. С этим явлением шутки плохи, приближаться к нему не следует. Чтобы покинуть Дайгон, оставался лишь один путь — по воздуху.
Кенрон вышел за стальные ворота и направился к дому. Не успел он пройти и десятка шагов, как на него налетел запыхавшийся Ирман он упер руки в колени и принялся восстанавливать дыхание после бега.
Кенрон понимал, что у него для Ирмана две новости, хорошая и плохая. Плохая заключалась в том, что зеннатцы тщательно следят за местом загрузки воздушных кораблей и сурово наказывают тех, кто попытается проникнуть туда. Кенрон решил начать с хорошей новости.
— Ты не поверишь, что я узнал, — сказал он. — Многие кобольды, которые ходят у нас под боком, были в других странах! Они молчат, потому что их старшины запретили им говорить об этом. Если мы найдем способ, как их подслушать, узнаем много нового!
— Мой отец хочет раздавить Венни! — отдышавшись, сказал Ирман и схватил Кенрона за шиворот.
— Да, ты говорил это утром, — напомнил Кенрон, мягко пытаясь убрать руки приятеля от своего ворота. — Я кое-что узнал про этого кобольда.
— Мой отец хочет раздавить Венни! — воскликнул Ирман. — Сейчас он одной ногой стоит на его голове на поле за городом. И наш приятель с озера, Нэфис Надэм, тоже там!