Настал день побега. Рассуждать, готов Кенрон или нет, можно было до бесконечности. Вместо этого он решил, отправиться первым же крупным транспортом, который прибудет в Керфен. Никаких проволочек, сомнений или отсрочек, все случится сегодня и ни днем позже.
Он наскоро собрал рюкзак, положив в него лишь самое необходимое. Внутрь помимо компаса, ножа, еды на три дня и мешочка с золотыми монетами поместилась охотничья униформа. Кенрон пока не рискнул переодеться в нее, ведь родители наверняка принялись бы расспрашивать, в какую часть леса он собрался. Врать напоследок ему не хотелось, кто знает, когда им снова предстояло свидеться.
Недавно он закончил записку, в которой коротко попрощался с Алиной и Дарлидом, пообещал, что будет держаться подальше от неприятностей там, в Зеннате. Добавил, что постарается вернуться, как только найдет лекарство и избавит их от зависимости от зеннатской ведьмы. Записка лежала в кармане его брюк, ее еще предстояло положить на стол в кухне.
Кенрон вынес рюкзак за ворота, это казалось ему чуть ли не самой сложной частью побега. Он не был готов к расспросам родителей, поэтому принялся укрывать собранное имущество ветвями кустарника, что росли у забора. В этот щекотливый момент кто-то подошел к нему со стороны улицы. Его похлопали по спине, Кенрон вздрогнул и обернулся.
— Это мой последний день в Керфене, — сказала Нанса. — Через несколько часов мы с отцом отправляемся в Озриуд, а, возможно, и куда подальше.
— Это твое решение, — сказал Кенрон. — Я все же попробую пробраться в воздушную гавань.
— Охранники тебя и близко не подпустят, — заверила Нанса.
— Я придумал, как туда попасть, — сказал Кенрон.
— Кого ты обманываешь, — воскликнула Нанса, лицо ее вдруг сделалось серьезным. — Думаешь, они оставят место в трюме специально для тебя?
— В небольших кораблях, которые прилетают каждый день, места и в самом деле нет, — сказал Кенрон. — Раз в месяц прилетает огромный корабль, он привозит тяжелые грузы, забирает здоровые склянки с частями лесных монстров. В трюме такого наверняка будет, где спрятаться.
— Ты даже не знаешь, как долго он будет лететь, — сказала Нанса, продолжая ухмыляться, эти каверзные вопросы явно доставляли ей удовольствие. — Закончится у тебя еда на высоте в полсотни метров, что будешь делать?
— Путь не займет больше трех дней, я уверен, — сказал Кенрон. — Туши мелких животных, которые отправляют в Зеннат, начинают портиться уже через неделю даже в колбах с водой.
Нанса шагнула к нему, оказавшись почти в упор.
— Что, если в Зеннате говорят на другом языке? — спросила она.
— Придется найти переводчика или выучить пару слов, — сказал Кенрон. — И наверняка там найдется шар со знаниями, как тот, что был у Венни. Мне дадут коснуться его, и я быстро выучу их язык.
— Если повезет. — Она ткнула его пальцем в грудь. — Что насчет денег?
— Я прихватил все, что у меня было, — сказал Кенрон.
— Вдруг у них золотые монеты не в цене? — спросила Нанса.
— Я знаю, что везде в цене, — сказал Кенрон. — Магические элементы. Зеннат покупает их у нас, значит, магия хорошо продается по всему миру. Пойду в их лес, поймаю что-нибудь, и будут у меня деньги.
— Думаешь, сможешь поймать там что-то? — спросила Нанса, не скрывая сомнения.
— Последние пять дней я охотился самостоятельно, и у меня отлично вышло, — сказал Кенрон, а про себя добавил: «разве что руку мне расцарапали, но это ерунда».
— Это был наш лес, а не зеннатский, — напомнила Нанса.
— Довольно расспросов, — отрезал Кенрон. — К такому путешествию невозможно подготовиться заранее, я прекрасно это понимаю. Не пытайся меня отговаривать.
— Вот еще, — отмахнулась Нанса. — Похоже, ты и вправду подготовился к этому путешествию. Тогда возьми и меня с собой, как мы договаривались.
— Я действительно кое-что понял, — сказал Кенрон и покачал головой, — этот путь будет слишком опасным для тебя. Лучше оставайся с отцом.
Нанса схватила его за плечи, будто он собрался дать от нее деру.
— Ты же повел меня в пивнушку кобольдов, — воскликнула она. — И мы там чуть не погибли, но все обошлось!
— Я думал, все пройдет гладко, — сказал Кенрон, отводя взгляд. — Ты знаешь, что случилось в оружейном доме? Я повел кобольда за собой, и гигантский паук вспорол ему брюхо. Я ничем не смог ему помочь. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
— А я хочу, чтобы со мной что-то случилось, — бросила Нанса. — Жизнь здесь хуже некуда!
— Я вернусь, и мы что-нибудь придумаем, — пообещал Кенрон.
Он положил руки ей на плечи, она тут же отстранилась.
— Когда же это будет? — спросила Нанса. — Сколько лет и мне ждать, когда ты вернешься и объяснишь мне, как жить в этой стране?
— Тот кобольд, Чафис умер, — прошептал Кенрон, он взглянул ей в глаза и твердо произнес. — Он в самом деле умер. И он не пошел со мной в другую страну. Он лишь поднялся третий этаж оружейного дома. Я не хочу, чтобы ты взяла и исчезла после битвы с каким-то лесным уродцем. Без камуфляжа в Зеннате делать нечего!
— Мне надоело тебя упрашивать, — Нанса резко развернулась, задев ноги Кенрона подолом развевающегося платья. — Когда мы встретимся в следующий раз, ты будешь просить меня о помощи, а я подумаю, помогать или нет.
— Вот, как мы расстанемся, накричав друг на друга? — спросил Кенрон, опустив взгляд.
Ответом стало молчание. Он попытался взять ее за локоть, Нанса отдернула руку и направилась прочь от калитки дома Амелотов. Кенрон провожал ее взглядом, крепко стиснув зубы. У него не было всех ответов и всех решений, а, значит, и не было права ее останавливать, по крайней мере, тогда ему так казалось.
До отбытия зеннатского транспортника оставалось еще какое-то время, и Кенрон собирался напоследок еще раз поговорить с отцом и матерью. Всего пару минут назад он хотел лишь попрощаться с ними. После разговора с Нансой ему нужен был хороший охотничий совет. Или хотя бы заверение в том, что он действительно справится, когда останется один в незнакомых лесах.
Кенрон вернулся во двор. Вдали раздавался мерный стук стали по дереву, словно кто-то рубил дрова. Летом печь в доме не топили, звук ударов означал, что кто-то из родителей тренировался в метании ножей.
Деревянные мишени с нарисованными на них концентрическими кругами возвышались на треногах у дальней от дома части забора. Алина, одетая в красивое синее платье, стояла метрах в двадцати от них, она брала один из метательных ножей, что лежали на тумбе рядом, и бросала в мишень, попадая точно в центр.
Кенрон редко видел, как мать тренируется в метании ножей, он считал, что такая практика ей давно без надобности. Еще необычнее было то, что Алина была одета в городское платье, явно предназначенное для прогулок по Керфену, а не для бросания смертоносных предметов. Раздумывая об этом несоответствии формы и содержания, Кенрон подошел ближе.
— Хочешь попробовать? — спросила Алина, не оборачиваясь, иногда ее острый слух пугал Кенрона, — отличная разминка с утра.
— Спасибо, мам, — сказал он. — Я только хотел спросить, если мне придется охотиться в незнакомых лесах, как думаешь, у меня выйдет?
— Что еще за незнакомые леса? — спросила Алина, пристально взглянув на сына. — Тебе рано уходить далеко от города. Никаких незнакомых лесов, юноша.
— Ты всегда будешь так говорить, — насупился Кенрон.
Она потрепала его по голове, а затем протянула Кенрону метательный нож и предложила:
— Покажи свой лучший бросок, и я скажу, насколько ты хороший охотник.
Кенрон взвесил нож в руке, этот снаряд был ему хорошо знаком. Он запустил лезвие. Сверкнув воздухе, оно впилось точно в центр мишени, потеснив уже воткнутые в деревянный диск ножи. Это было только началом, Кенрон взял с тумбы стальную шестиконечную звезду, запустил ее, не взвешивая, и снова попал в центр. Из груды метательных снарядов он извлек длинную иглу, зажал между средним и указательным пальцем, вытянул руку, казалось бы небрежно. Еще один стальной снаряд вошел в центр деревянного диска.
— Очень мило, — сказала Алина и снова потрепала его по голове.
— Что значит мило? — обиделся Кенрон. — Я попал точно в цель.
— Ты старался попасть, но не старался убить, — сказала Алина. — В твоих бросках не было силы.
Она метнула звезду. Та словно исчезла в воздухе, мгновением позже деревянная мишень с хрустом разлетелась надвое.
— Охотник не жалеет добычу, увы, но это так, — сказала Алина, снисходительно улыбаясь. — Лучшим броском нужно убивать, а не показывать, какой ты меткий. Мы делаем это, чтобы выжить, не ради развлечения. Тут нечего стыдиться.
— Я убивал животных, — напомнил Кенрон. — Недавно добыл трех псовых свиней. И сделал это в одиночку.
— И ты никого больше не заметил? — спросила Алина.
Кенрон задумался, затем помотал головой.
— Рядом была добыча покрупнее, — сказала Алина, запуская очередной нож в мишень.
— Откуда ты знаешь? — изумился Кенрон. — Ты была там?
— Я была здесь с Лаубером, — сказала Алина, почти мурлыкая.
— Значит, отец, — прошипел Кенрон, чувствуя, как волосы встают дыбом от негодования. — Он следил за мной?
Алина взяла и принялась крутить в пальцах метательную иглу так быстро, что она исчезла из виду. Трюк впечатлил Кенрона, но он все равно уставился на мать, ожидая ответа.
— Расспроси его о своих успехах, — сказала Алина. — А еще помоги ему присмотреть за Лаубером.
С трудом Кенрон мог поверить, что его опекали во время охоты. А ведь он считал ее своим испытанием, проверкой того, насколько он самостоятелен. Пусть тогда он еще не знал, что отправится в Зеннат, все равно старался обойтись лишь своими силами. Оказывается, ему этого не позволили.
Он вошел в дом, вытащил прощальную записку из кармана и припечатал ее ладонью к крышке кухонного стола. Вышел во двор с другой стороны дома. Отец сидел на скамье под деревом и вырезал из деревяшки какую-то поделку, судя, по всему, птицу с распростертыми крыльями. Лаубер в другой части двора спал, развалившись в гамаке.
— Так значит, ты следил за мной, когда я был в лесу, — с порога бросил Кенрон.
— Не все пять дней, только три из них, — не стал скрывать Дарлид.
Он показал наполовину готовую фигурку птицы, на что Кенрон не обратил никакого внимания.
— Мне не нужна была помощь, — сказал он.
— Мы этого никогда не узнаем, — Дарлид пожал плечами и вернулся к работе по дереву. — Видишь ли, ты был не единственным, кто решил поохотиться на псовых свиней. У тебя был конкурент.
— Другой охотник? — Кенрон сел на корточки перед отцом, чтобы их глаза оказались примерно на одном уровне.
— Да, но не из Дайгона, — сказал Дарлид, стряхивая стружку с ножа. — Я свернул ему шею.
— Что ты сделал? — Кенрон чуть не потерял равновесие от такого известия.
— Кажется, ты уже знаком с болотными барибалами, — Дарлид всадил нож в скамью и уткнул подбородок в ладонь, изображая полную безмятежность. — Они редко появляются рядом с городом, разве что заблудятся. Их шаги бесшумны, а запах животного скрыт ароматом растений на его спине. Если он ляжет посреди поляны, его можно спутать с бугром, покрытым травой. Но стоит подойти ближе, и мгновенно лишишься ноги.
— Я бы его заметил. — В голосе Кенрона сквозило сомнение. — Ты не дал мне шанса узнать, когда убил его.
— Меня ты, к слову, тоже не заметил, — сказал Дарлид, — а ведь я не всегда был в камуфляже.
— Тебя считают лучшим охотником Дайгона. Знали бы они, что ты все время прячешься, — фыркнул Кенрон. — Я только и хотел узнать, как далеко от города могу охотиться один.
— Лучше бы ты подумал, насколько послушным ребенком ты можешь быть, — сказал Дарлид, он схватился за вырезанное из дерева крыло птицы, отломил его и бросил под ноги. — Твари в лесу сейчас не главная наша забота. Ты слышал, что творится в городе? Недавно сожгли зеннатскую хибару.
— Ах, это… — вырвалось у Кенрона.
— Кто-то что-то замышляет против Зенната. — Дарлид протянул руку, взял Кенрона за подбородок и поднял его голову так, чтобы их взгляды встретились. — Этот город выстроен кобольдами, если мы хотим здесь жить, нам нужно убедиться, что все недовольные ушли отсюда, что поджогов и разрушений больше не будет. Ты помнишь, кто был на стороне Оррина Глэра тогда на поле. Увидишь хоть одного из них, скажи мне или кобольдам.
— Ты же сказал не переходить ни на чью сторону, — напомнил Кенрон, он поднялся, освободившись от руки отца.
— Именно так, — кивнул Дарлид. — Но следующий дом который сожгут, может быть нашим. Поэтому делай, как я говорю.
— Охотник из меня неважный, — принялся перечислять Кенрон, загибая пальцы, — я не разбираюсь в людях, нужно сдавать всех, кого я вижу кобольдам. Ясно, пап, спасибо.
На глаза попалась неудачная поделка, которую Дарлид разломал и бросил на пол. Кенрону не хотелось смотреть на отломанное крыло, пусть и деревянное. Он махнул рукой, мол, нет у него больше сил это выслушивать, и подошел к спящему в гамаке Лауберу. Он помахал брату на прощанье.
— Хоть ты не говоришь, что у меня ничего не выйдет, — прошептал Кенрон. — Да откуда им всем знать?
Он отправился прямиком к калитке, вышел на улицу и вытащил собранный в поход рюкзак из зарослей кустарника. Тяжесть рюкзака была приятна Кенрону, лишь она напоминала ему о решимости и обещала успех в задуманном деле.