В деревню редко присылают гонца. Для переправки денег есть маленькие порталы. Их всегда устанавливают когда строят деревню или город. Старосты деревень и градоначальники через них отправляют налоги в столицу и получают полагающиеся деньги на расходы города или деревни. Есть две вещи, для переправки которых порталу почти не нужна энергия — серебро и вода. Отчасти поэтому деньги из серебра и делают. Если в деревне нет своего мага, раз в год туда посылают мага из ближайшего города для подзарядки портала. Золото переправлять такими порталами нельзя, но в деревнях оно и не водится. А вот чтобы отправить послание приходится посылать человека. На памяти старожилов такое случалось всего два раза. В обоих случаях это были сообщения о том, что сменился король. Об этом зачем-то непременно сообщали во все города и сравнительно большие деревни. Учитывая, что короля этого ни один из жителей деревни никогда не видел и не увидит, смысла в этих новостях не было никакого.
Как только бородатый и изрядно запыленный всадник появился на дороге, новость о его прибытии разлетелась со скоростью бега. Путник выглядел обыкновенно и гонца в нем выдавала только сумка через плечо, на которой был вышит королевский герб.
Проехав еще немного на лошади, гонец остановился. Рядом с ним сразу образовалась небольшая толпа. Пошли шепотки.
— Неужто опять короля поменяли? Недавно только новый был.
— Может, война? О таком сообщают?
— Сплюнь…
Гонец спрыгнул с лошади.
— Послание для деревенского старосты и местного мага. Пошлите за магом и направьте его в дом старосты, — кратко распорядился гонец и, уточнив где находится нужный дом, поехал по направлению к нему.
Какой-то парень вызвался сходить за Велией.
Когда раздался звон колокольчика, некромантка как раз пыталась приготовить порцию зелья, оберегающего дом от крыс. Травник готовит только лекарственные средства, так что такое зелье можно взять лишь у мага, а крыс нынче много и спрос на средство от них есть. Только вот зелья нет, закончилось, и оно уже второй раз превращается в непонятное нечто, не только не отпугивающее крыс, но и привлекающее мух. Велии как раз удалось добиться нужной температуры смеси, и оставалось только медленно влить тонкой струйкой отвар багульника, помешивая получившееся варево и добавляя сушеные ягоды бузины, как зазвонил колокольчик.
— Как всегда вовремя, — пробормотала Велия и начала вливать отвар, пока смесь не остыла.
Но через минуту в дверь забарабанила Альва. В эту комнату входить ей было нельзя.
— Там парень сказал, что гонец сказал, что тебе надо идти к старосте. Послание от самого советника короля.
И вот, от грохота, от неожиданной новости, или от того, что весь прошлый день и всю ночь она провела на кладбище, рука некромантки дрогнула. Отвар полился рекой, а варево помутнело, обиженно булькнуло и завоняло тухлой рыбой.
— Да чтоб вы все там подохли, потом я вас подниму и еще раз убью! — грозно прокричала Велия.
Расставив все по местам, она вышла к Альве с лицом, какое бывает у человека, когда он хочет убить всех кругом самым жестоким способом из существующих, но надоедливые нормы морали и собственная совесть этого сделать не позволяют.
Альва решила быть благоразумной и, решив не вмешиваться, пошла по своим делам. В голове у нее была лишь одна мысль: как теперь отвадить от себя жениха, которого она ни разу не видела?
Велия, предварительно доведя уровень гнева до безопасной величины, отправилась в дом старосты. Она застала гонца на кухне, в процессе поедания какого-то супа. Сам староста в это время возился с печью.
Испепелив взглядом гонца, к счастью, лишь в переносном смысле, а то ведь с магами шутки плохи, некромантка спросила:
— Чего у вас?
— Послание. Велено прочесть старосте и магу.
— Читайте.
Гонец красноречиво глянул на жену старосты, крутившуюся тут же, у печки.
Выгнав с кухни лишние уши и отряхнув руки от золы, староста сел на скамью и приготовился слушать.
Гонец зачитал послание. Велия выслушала его. Потом сорвалась с места и быстрым шагом направилась вон из дома, ничего не сказав.
— Там не написано отчего так? Почему у нас в деревне упразднили должность мага? Это только у нас? Мы можем оставить ее на должности? — спросил староста в растерянности.
— Жалование магу больше присылать не будут, вот и все. За магической помощью теперь надо ехать в город, городские маги никуда не делись, а деревенских практически всех упразднили, — ответил гонец, убрал свиток в сумку и поблагодарил хозяйку за гостеприимство.
Поразмыслив, он попросил ее проявить еще немного гостеприимства, позволить ему отдохнуть и остаться на ночлег.
Некромантка тяжело шагала вдоль дороги. За ней тянулась полоса из пожелтевшей травы и умерщвленных насекомых. Через какое-то время она обратила на это внимание. Велия подумала, что неплохо было бы успокоиться. Она пару раз глубоко вздохнула и, постаравшись перестать распрострянять вокруг себя гибельную магию, побрела дальше.
Трава все равно продолжила вянуть, но уже не так интенсивно. Велия держалась, говорила себе, что все обойдется, но произошедшее выводило ее из себя. Она на этой работе чуть не подохла пару дней назад! Сначала эта плесень, потом труп, потом вообще мерой… Да еще после первого происшествия вся деревня могла бы досрочно повстречаться со Смертью. А тут новость! Советник издал указ об упразднении должности. И вот с какого перепугу?! Сам советник! Он в этой деревне даже ни разу не был!
Опять придется все менять. Опять придется искать заработок. Но ни моральных, ни физических сил на это Велия в себе не ощущала. Да, жить в деревне ей не запретили, но жалование платить не будут, а жители ей много не заплатят. В месяц сверх жалования у нее обычно выходило зельдов пятьдесят или сто. Жить можно, но не слишком хорошо.
Велия села под первым попавшимся у дороги деревом. Ей на голову посыпались скукоженные, скрученные в трубочку листья и заплесневевшие ветки. Мысли бегали в голове испуганной стайкой крыс. Стряхнув нападавший мусор с плеч и волос, некромантка глянула вверх. Над собой она увидела голые ветви дерева и отчетливо видное сквозь них небо. Чистое. Голубое. И белое облачко, одиноко затерявшееся посреди бескрайней синевы. Велии стало гадко от того, что нынешняя ситуация ее так волнует. Она поднялась на ноги и решила для себя, что это не трагедия. Да, постоянную работу взамен этой ей найти вряд ли удастся, но неужто она не найдет способ достать деньги? Она маг или простая девица, которая распускает нюни по любому поводу? Кстати о девицах. Альву-то теперь тоже придется уволить.
Альва, услышав эту новость, что-то невнятно промычала, фыркнула, пожала плечами и в конце концов вымолвила с горечью в голосе:
— Нет, ну, конечно. Как я могла подумать, что моя жизнь изменилась к лучшему? Да о чем я вообще? Это же я!
— Знаешь, ты не одна тут недовольна. Завтра я ухожу из деревни. Мне тут ловить теперь нечего. В принципе, вы с Гренной можете остаться в моем доме. Он все равно мне больше не нужен. Остатки зелий продам Флавию, а все, что мне действительно ценно, возьму с собой. А теперь дела…
Почти сразу после этих слов в доме словно поселился вихрь. Велия бегала по комнатам, перебирая вещи и раскладывая их на кровати в своей спальне. Каждая вещь должна пройти строгий отбор. Нужно было взять только самое необходимое, и стало ясно, что ценного, или, по крайней мере, того, с чем жалко будет расставаться, за время ее пребывания в деревне накопилось много. Особому отбору подверглось магическое имущество. С собой она забрала только самые важные элексиры и ингредиенты в малых количествах, поместив их в компактный кожаный кейс с множеством ячеек. Остальное она, часом позже, вывалила перед Флавием на прилавок.
— Значит, уезжаешь? Куда, если не секрет? — спросил он, перебирая товар и записывая на листочке стоимость, в которую он оценил принесенное.
— Да… Деньги ведь теперь нужны. Я у тебя тут полмагазина на днях скупила, но ничего из моей идеи не вышло, а сбережений теперь нет почти. Как раз через несколько дней Турнир проходит….
— Надеешься выиграть? Так уверена в своих силах?
— Не факт, что я вообще буду участником. Но так даже надежнее в плане денег. Посмотрим.
Травник отсыпал монет за товар, отдал Велии колбу с запасом кадаверина, подождал, пока она все сложит в сумку, и вышел из-за прилавка. Попереминавшись с ноги на ногу, и подавшись сначала в одну, а потом в другую сторону, Флавий наконец подобрал нужную исходную позицию и подошел к Велии, чтобы заключить ее в объятия. Та стояла не шелохнувшись, не зная куда в таких случаях следует деть руки, и хлопала глазами, попутно пытаясь увернуться от колючей бороды травника.
— Эээ… Все, все. Хватит. Я это дело как-то не очень… — пробормотала она, отлепив от себя Флавия.
— Если что, мои двери всегда открыты для тебя, — улыбнулся Флавий, смутив некромантку окончательно.
Та криво улыбнулась, кивнула и, забрав деньги, поскорее ушла из лавки.
Качая головой, как престарелая кабыла, и удивленно вздыхая, Велия зашагала к дому.
Обведя взглядом все еще лежащие на постели вещи, она начала поочередно запихивать все в сумку. Что-то не умещалось, от чего-то приходилось отказываться. Конечно, путешествовать тем способом, которым некромантка планирует, можно хоть в компании с пятью набитыми до отказа мешками, но на всякий случай нужно быть готовой сорваться с места в любой момент и бежать. Поэтому лучше собрать все самое нужное в одну сумку, чтобы потом, скрываясь, например, в лесу, не умереть от жажды из-за того что бурдюк для воды остался в другой сумке и жидкости про запас набрать некуда. Но и еще одну сумку с не столь важными вещами все же можно взять.
В конце концов, определившись с выбором, некромантка решила пойти спать и отложить на завтра все магические дела. Правда, уже готовясь ко сну, она здраво рассудила и поняла, что максимум, который можно оставить на утро, это снятие защитных барьеров и выполнение одного маленького обещания берегине. В итоге ночь прошла за уничтожением кучи разных предметов, напитанных опасной магии, которая без должного присмотра могла навредить простым смертным. Пришлось очистить лабораторию от всего, что не нужно было некромантке и не пригодилось Флавию, сжечь плотоядные и ядовитые растения в саду, нейтрализовать магию скелета кошки, которая по ночам, пока ее никто не видел, ловила мышей в подвале (зелье все же было не так действенно). Пришлось уничтожить несколько неплохих смертоносных артефактов.
Утром ни один из обитетелей дома не мог похвастаться хорошим настроением. За завтраком все сидели за одним столом и обсуждали планы. Альва притихла и, о чем-то задумавшись, ковырялась ложкой в каше, кроша зажатый в руке хлеб прямо на пол.
— Альва, Гренна, вы можете жить в моем доме и приводить сюда тех, кому нужен кров. Только не устройте из дома свинарник, — укоризненно посмотрев на россыпь крошек у ног Альвы, сказала Велия.
— Ты что о нас думаешь? — возмутилась Гренна. — Уж не сомневайся, все будет как было, в целости, сохранности и чистоте. И за русалкой мы твоей присмотрим.
— За берегиней, — поправила Велия.
— Да кто их хвостатых разберет…
— Нет, не присмотрим. Не мы, — вдруг сказала Альва, перестав ковыряться в еде и положив многострадальный хлеб на стол. — Я… Я хочу с тобой поехать.
Велия, невовремя решившая испить травяного чая, чуть им не подавилась, но, после короткой паузы, продолжила пить его большими нервными глотками.
— Нет. Поверь, там куда я еду, служанки мне не нужны, — в полной тишине допив чай, сказала Велия.
— Я просто как попутчица с тобой пойду.
— Попутчицы тем более мне не нужны.
— Ну… Я знаю где взять лошадей. Ты же на лошади поедешь? Я все равно пойду тем же путем, что и ты. Вопрос в том, с тобой или без тебя.
Велия хмыкнула.
— На лошади ты за мной вряд ли поспеешь. Я-то полечу.
Альва удивилась и сразу посмурнела.
— Тогда одна пойду. Все равно тут мне нельзя остаться… — протянула девушка и сглотнула, роняя слезы в кашу.
Некромантка помолчала секунду и серьезно спросила:
— Что стряслось-то?
Девушку прорвало. Альва прорыдала несколько минут, но потом все же взяла себя в руки и начала рассказывать связно. Семья грозит выдать ее за сына портного. Еще мальчишкой он развязал против Альвы маленькую войну. Сейчас никто не помнил из-за чего, но шрам на голове от брошенного в Альву камня так и не загладился. Конечно, детские обиды были забыты. Но уже позже между ними снова все не заладилось. Поссорились, когда сын портного сшил ей никуда не годное, с кривым подолом праздничное платье и отказался возвращать деньги. Неприятный осадочек остался, конечно, но все это мелочи, можно было бы забыть, да с кем не бывает, в конце-то концов. Но истина в том, что сын портного представлял собой на редкость отвратительное создание — жирный, плешивый, уродливый мужчина. Но и это было бы еще в какой-то мере приемлимо, в деревне вообще с красавцами напряженка, но от его скверного характера страдало все его окружение. Он разругался уже со всей деревней и не собирался ничего с этим делать. Да и отец у него такой же.
Объяснить все это родителям не представлялось возможным, они вообще не привыкли замечать в людях их отрицательные стороны, это если речь не о магах, конечно. Вот к ним они всегда относились с опаской. Выдать Альву замуж нужно было уже давным давно. Она все откладывала и отказывалась, поэтому теперь ее просто поставили перед фактом и не собирались принимать никаких возражений.
— Жить я с ним не хочу. Что там, я с ним в одном поле гулять не хочу. А выбора нет. Я решила, что уеду… — закончила Альва и уткнулась взглядом в тарелку с остывшей кашей.
Некромантка поразмыслила, пожалела бедную девушку, погрызла губы и пришла к выводу, что с Альвой ей в пути будет повеселее. К тому же, в виду некоторых обстаятельств, держать ее подле себя будет не лишним…
— Ладно. В лодке найдется место и для тебя, — махнула рукой Велия.
— В лодке? Но ты же говорила, что полетишь…
— В лодке и полетим. Подлинной левитацией я не владею… Летаю в лодке. Да к тому же, туда, куда я направляюсь, только так можно добраться. На телеге, скажем, уже не удобно. Собирайся. Больше одной сумки груза не бери. Если совсем невмоготу — возьми две. Если у тебя нет маленького котелка, огнива и емкости, чтобы брать с собой воду — купи. Сегодня в полдень отправляемся. Приходи к сараю, там у меня лодка стоит.
На том и порешили.
Альва в спешке начала собираться, а Велия пошла к речке. Нужно было принести обещанные берегине водоросли. Для этого она решила просто заключить в куб из магической энергии небольшую часть дна реки вместе с водой и водорослями и перенести его.
Все бы ничего, но пока она это делала, навлекла на себя тучу удивленных взглядов.
Вот Велия под недовольные возгласы рыбаков вырывает кусок реки, распугав всю рыбу. Потом перемещает по воздуху эту капающую махину с удивленно мечущимися в ней мальками, стараясь никуда ее не уронить. Продолжительное время поддерживать сплошную магическую преграду — дело непростое. Пока куб плыл по улицам деревни, каждый прохожий спросил ее, зачем и куда она это несет. Первому она ответила, обратив все в шутку, второму ответила спокойно, третьему уже раздраженно, а потом побагровела, состроила выражение лица, с которым впору людей убивать, и с расспросами к ней больше не приставали. Уже замечено, что чем меньше человека касается то, чего он не понимает, тем больше ему интересно и тем ему нужнее вдруг становится это понять.
Вокруг сновали люди, над головой радостно светило солнце, подсвечивая воду в кубе. Лучи причудливо преломлялись, сплетая узор из теней водорослей. Во всем этом великолепии обеспокоенно сновали рыбки. Велия засмотрелась на извивающийся стебель зеленой водоросли и потеряла концентрацию. Куб практически упал. В голове ласточкой пронеслась паника, но рассудок тут же убил ее метким выстрелом из лука. Некромантка собралась с мыслями и подлатала заклинание. Куб стал похож на бесформенное нечто. Оно определенно было раньше кубом, но попало под влияние пагубной магии и превратилось в какой-то сгусток, отдаленно напоминающий кривую и побитую жизнью картофелину. Один малек всплыл кверху пузом.
Вода, как и огонь, не была стихией некромантки, она вообще не стихийный маг. Вот, к примеру, заставлять лететь никуда не утекающую лодку намного легче.
В итоге, подарочек для Милины некромантка все же донесла, и бухнула его в озеро с приличной высоты. Сил держать груз дольше и опускать плавно уже не было, а водорослям ничего не будет, они живучие.
— Спасибо, — вполне искренне сказала берегиня, отплевываясь от воды и ила. — А ты, значит, уезжаешь? — со звонким чавканьем пробуя новые водоросли на вкус, спросила берегиня. — Вкусно! — воскликнула она, дожевав.
— Да, уезжаю. У меня заработок отняли, а я все сбережения спустила на последний неудавшийся эксперимент. Нужно с этим что-то делать.
— Я скучать буду. Приезжай, — задумчиво волоча кусок водоросли по поверхности воды и рисуя недолговечные узоры из волн, сказала Милина.
— Ой, да по чему скучать? Мы с тобой не так много и общались.
— Да все равно. Ты что ли ни по кому никогда не скучаешь?
— Да нет вроде… — словно бы виновато проговорила Велия.
И действительно, вспомнить человека, по которому она когда-либо ощутимо скучала, ей не удалось.
Заранее попрощавшись с берегиней, некромантка направилась к дому. В завершение приготовлений требовалось снять всю защиту с дома, во-первых, чтобы теперь в ее доме могли поселиться люди, которых, возможно, приведет в дом Гренна, а во-вторых, потому что иначе ненужная ей защита будет продолжать тянуть из некромантки магическую энергию.
Велия посмотрела на косяк двери, с которого снимала защиту. Заметила царапину, которая осталась после того, как Велия, ругаясь хуже местного мясника, затаскивала в гостиную кресло. При помощи магии конечно. А вон там огромное пятно на стене, которое так и не оттерлось до конца. Велия шла в комнату с тарелкой жирного утиного супа в руках, бережно приготовленного ею лично, и споткнулась. Утка в супе совершила свой последний полет. А вон там царапина на полу, которую Альва еще в первые дни оставила, подвинув стул, и при этом не вставая с него.
В этом доме она провела целых два года. Больше, чем где-либо. Велия нахмурилась.
Через полчаса была снята защита со всех девяти дверей в доме, с ворот, с калитки, с забора в отдельности, с дверей бани, сарая, дровянника… Снимая все эти преграды, Велия мельком подумала, что она перебарщивает с защитой, но тут же отмела эту мысль, здраво рассудив, что защиты много не бывает.
К полудню некромантка облачилась в походную одежду, все проверила и перепроверила и подошла к сараю, который больше походил на маленький ангар. Там ее уже ждала Альва. Она переминалась с ноги на ногу, закинув на плечи небольшую сумку. Велия, одетая в непромокаемый тонкий плащ, непромокаемые ботинки, плотные штаны, рубашку с высоким воротом (шарф она сняла), смотрела на Альву, одетую в обычную и не слишком практичную одежду с нескрываемым скепсисом.
— Ты в этом ехать собралась? — спросила она, подойдя к Альве и дернув ее за подол платья.
— Ну… Штанов у меня нет, девушки в них не ходят… — смущенно начала оправдываться Альва.
Потом, осознав что Велия стоит рядом с ней одетая совсем не в платье и вполне нормально себя чувствует, начала оправдываться вновь.
— Нет, ну ты же маг, ты и с волосами распущенными ходишь, и при этом тебя не считают распутной девицей, а если б ты не магом была, то… Я к тому, что магам больше позволено… Я пожалуй помолчу.
— Ага, — кивнула Велия. — Лучше замолчи, пока я тебе косы не расплела и не сделала из подола платья шаровары. Ладно, путешествие-то короткое, учитывая, что мы полетим. Всего дня три-четыре. И так сойдет.
— А зачем ты тогда так тщательно готовилась? — удивилась Альва.
— Так это до Дворца Силы три дня, а я ведь потом не вернусь в деревню, дальше поеду. Куда-нибудь… А ты выйдешь в одном из городов по дороге ко Дворцу, так?
Альва, в тайне надеявшаяся на длинное и веселое приключение со своей, как ей иногда казалось, подругой-некроманткой, не нашлась что ответить и только слегка склонила голову, пряча взгляд.
— Значит, ты думала пойти со мной туда же, куда и я, лишь бы куда? — уточнила Велия.
Альва подняла глаза на некромантку и кивнула.
— Да уж. Мне бы хоть чуток твоей беззаботности. А то все строю планы, а они все не сбываются и не сбываются… Ладно. Но учти, я не несу ответственности за твою жизнь и здоровье. У меня есть враги, и не обижайся потом, если вляпаешься в неприятности за компанию со мной.
Некромантка выжидающе посмотрела на Альву.
— Да меня любые проблемы пугают меньше, чем жених, ждущий меня в деревне, — в конце концов сказала Альва и пожала плечами.
Велия сняла кусок старого серого полотна, который закрывал лежащую в сарае лодку, и начала настраивать заклинания.
Лодка действительно больше подходила для путешествий по воздуху — неглубокая и широкая. Изначально она рассчитана на путешествия по широким и спокойным рекам. Зная, что на воду судно спускать почти не придется, Велия застелила дно покрывалами. Не намокнут. С ними и теплее, и мягче, и уютнее, и вообще как-то немного по-домашнему. Сиденьями в лодке служили незакрепленные доски, так что ночью их можно было снять и улечься спать прямо в лодке. Одеяло и подушка тоже нашлись, скатанные в валик и уложенные под одно из сидений. Правда, в одном экземпляре.
Некромантка напряженно всматривалась в доски и водила руками по воздуху, словно играя на невидимой арфе.
Альва старалась не мешать. Но скорее не из благого стремления не быть надоедливой, а просто потому что на этой лодке ей еще сегодня лететь.
— Ну, вроде готово, — сказала Велия наконец.
— "Вроде"? То есть, возможно все будет нормально, а возможно мы грохнемся, как только поднимемся повыше в воздух? — с опаской в голосе спросила Альва.
— "Вроде" — это значит, что по жизни ни в чем нельзя быть уверенным. Залазь, все нормально. Я с тобой упаду, в случае чего, так что о нас как о себе забочусь. А о себе я привыкла хорошо заботиться.
Альва вздохнула, закинула сумку в лодку, ловко перепрыгнула невысокий бортик, села на сиденье и тут же совсем неграциозно грохнулась, потому что не проследила, чтобы доска на опорах лежала ровно.
Морщась от боли, Альва встала, положила сиденье нормально и заметила, что тут даже есть специальные крепления по бокам, дабы исключить подобные инцеденты.
— И зачем делать такие сиденья? — проворчала девушка.
Велия, показательно громко вздохнув, сама забралась в лодку и встала поближе к ее носу. Альва думала, что некромантка сядет, как и она, но не тут-то было.
— Ну, поехали что ли, — сказала она, взмахнув руками.
Лодка резко, вслед за взмахом рук, поднялась на несколько десятков сантиметров вверх и выплыла из сарая. Велия опустила руки и дальше управляла лодкой уже мысленно.
— А теперь самое веселое.
Лодка начала набирать высоту. Сарай становился все меньше и вот он уже стал размером с пол-ладони. Альва, находясь в настоящем восторге от новых ощущений, перегнулась через борт и посмотрела вниз. Потом, прислушавшись к себе, слезла с сиденья, вжалась в пол, схватилась за борт лодки и побледнела. Восторг куда-то ушел и обещал не возвращаться.
— Ты что, высоты боишься? — строго уставилась на девушку некромантка, поворачивая лодку и усаживаясь на сиденье.
Живое олицетворение боязни высоты смотрело в пол, комкало покрывало и угрюмо кивало.
— А чего не сказала? — хмыкнула Велия.
— Так я не знала. Откуда в деревне такие высоты? А на деревья в детстве лазить не боялась.
Некромантка понимающе кивнула.
Помолчав пару минут, она в каком-то хулиганском порыве перегнулась через борт и плюнула вниз. Плевок отнесло ветром под дно лодки и куда-то вбок. Разглядеть, куда он приземлился, не удалось.
Когда деревня осталась за горизонтом, в душе, не спросив разрешения, поселилась тоска. Пока она еще не обжилась и лишь скромно сидела в уголке, но со временем освоится и уже по-хозяйски будет занавешивать окна серыми занавесками. Выгнать ее можно будет только поганой метлой, хорошим вином и новым местом, которое достойно будет называться домом.
За неимением дома и вина, некромантка выгнала тоску метлой агрессии. Тоска обиженно уползала, но обещала вернуться.
Поднялся ветер. Волосы Велии вместо того, чтобы красиво развеваться на ветру, лезли в рот и закрывали обзор. Пришлось усмирить их, завязав в хвост. У Альвы, с ее извечной косой, таких проблем не возникало.
Ветер нагнал туч. Пошел дождь. Пришлось возвести нечто вроде крыши над лодкой. Крыша была невидима, но очертания ее вполне угадывались по стекающим с нее потокам воды. Купол был шире лодки и не примыкал к ее краям, чтобы пропускать воздух. Велия воевала с водой и пока одерживала победу, но чувствовала, что надолго ее не хватит. Купол отнимал слишком много сил. Если дождь не прекратится через десять минут, рациональнее будет промокнуть.
Альва уже немного освоилась и пересела обратно на сиденье, но вниз все еще старалась не смотреть. Чтобы успокоить нервы и развлечься, Альва решила поиграть с Велией в первую пришедшую на ум игру.
— Я называю слово, а ты другое, на последнюю букву. Идет?
— Хорошо, давай, — пожала плечами некромантка, не особо понимая, зачем ей участвовать в этом.
— Я начну. Дом.
— Мертвяк.
— Коса.
— Ангиак.
— А это кто? — спросила Альва.
— Призрак ребенка, умершего при рождении или ненамного позже.
Тут крыша, возведенная над лодкой, прохудилась, и вода начала течь Альве прямо на голову. Она отряхнула волосы от еще не успевших впитаться капель и отсела левее.
— Вечно у меня с водой неполадки. Явно не моя стихия. Тебе на "к", — напомнила Велия, смахивая капли дождя со лба и вглядываясь в возведенный магией купол, начавший протекать уже в трех местах. Починке он не поддавался и расползался на глазах. Велия хмурилась. Не хватило даже на пятнадцать минут. Слишком большая площадь.
— Колос, — после короткой паузы продолжила Альва.
— Смерть.
— Табу.
— Упырь.
— Так, все. Я так не могу. У тебя все слова какие-то некромантские.
Велия пожала плечами. Тем временем купол разрушился окончательно. Некромантка мысленно махнула рукой и решила, что дождь не такой уж и сильный.
— А у тебя крестьянские, — не осталась в долгу и тут же парировала она. — Косы да колоски. Слушай, а ты родителям про отъезд сказала?
— Конечно. Ну, точнее, я собрала вещи по-тихому, пока все спали, и оставила записку… Они бы меня не отпустили.
— Так уж и не отпустили бы? Они вроде у тебя выглядят добрыми. Многое тебе позволяют.
— Но пределы тоже есть. В моем возрасте до сих пор не выйти замуж это… Я и сама понимаю, что надо. А не за кого. И вроде хочется любви, а кругом все какие-то не такие. Тоска зеленая.
— Тоска серая, — авторитетно поправила некромантка.
— Почему?
— Зеленый — цвет жизни. Он тоску не нагоняет. Как и красный.
— А цвет смерти какой? Черный? — решила продолжить тему цветов Альва.
— Цвет смерти? Самой смерти как процесса или ее воплощения?
Альва задумалась.
— Как процесса, наверное.
— Цвет белый. В конце всегда белый цвет. И вкус у смерти соленый. А сама госпожа Смерть одевается в основном в черное, тут ты права. Но вообще это как посмотреть. Может, у тебя смерть будет кислой и фиолетовой, и у меня одной она соленая и белая. Что мертвые, что воскресшие люди не помнят перехода, а других некромантов я не спрашивала.
Альва никогда всерьез не задумывалась о том, что тоже умрет. Да, понятно что жизнь не вечна, но это в ее сознании не умещалось. А также не умещалось и то, что после смерти, как некоторые предполагают, ничего нет. Обязательно что-то есть, потому что представить, что ты мертв телом еще худо-бедно можно, а представить смерть своего собственного разума, вообразить, что когда-нибудь тебя не станет по-настоящему, окончательно, и ты не будешь ни мыслить, ни чувствовать, ни знать о том, что когда-либо существовал, не осознавать самого себя, да и вообще ничего не знать и не иметь сознания… Нет. Это невозможно.
— А каково это? Умереть. Ты, значит уже умирала? Что там, дальше? — зачем-то продолжая тему, от которой ее всю перетряхивало, спросила Альва.
— Что дальше? А кто его знает. Если я и знала, все воспоминания стерли. Помню только белизну и соль, а потом разговоры с Ней, где-нибудь в лесу или в пустыне. И все. Умереть на время и умереть окончательно это разные вещи, я уверена. И никто на самом деле не знает. Мертвых об этом спрашивать бесполезно, не ответят. Видимо, кто-то хочет, чтобы это был сюрприз. Вообще, там вроде как есть Град Света и Град Тьмы, но я их не видела. Слушай, это только со мной у тебя все разговоры в ненужные русла уходят, или это норма?
— Ну… — неопределенно протянула Альва.
— А, или это потому что я некромантка? Вроде как, если я некромантка, то со мной кроме как о смерти и поговорить не о чем? — всплеснула руками Велия.
— Да чего ты налетела? Я же не специально!
— Тебе сколько лет? Восемь или восемнадцать? Неспециально она! Может все таки высадить тебя в ближайшем городе, а?
— Вот так возьмешь и бросишь одну непонятно где? Просто потому, что я завела разговор про смерть? — недоумевала Альва.
— Не только поэтому.
— Как знаешь, конечно, но я рассчитывала, что буду долго с тобой путешествовать.
Велия фыркнула.
— Ну ты даешь. И зачем это тебе? — спросила некромантка. — Сбежала бы в какой-нибудь город и все.
Альва задумалась.
— Интересно, — сказала она наконец, пожав плечами. — Мир посмотреть. Ладно мир, хоть что-нибудь, кроме своей деревни. И любовь найти хочу, а в город меня как-то не тянет. И вообще, я дурная и взбалмошная девка, так что не спрашивай.
— Взбалмошная она, — фыркнула Велия. — Откуда слов таких нахваталась? Тебе бы дома сидеть, с мужем и детьми. Я-то понятно, у меня выхода иного нет, а тебе куда лезть в это? В жизнь, сложнее деревенской? Зачем?
Вздохнув, Велия на минуту замолчала.
— Ладно, — заговорила она позже. — Подумаем, что с тобой делать. Но учти, если из-за того, что ты со мной увязалась, у тебя проблемы будут, мне претензий не предъявляй.
— Ты меня уже предупреждала. Я все понимаю.
— Вот и хорошо.
Ближе к вечеру решили сделать большую остановку, с намерением отужинать и остаться ночевать. Научиться определять направление по звездам Велия в свое время не удосужилась, так что если продолжать путь ночью, заблудиться для нее не составит труда. Заприметив реку, посадили лодку на берегу, прямо под крону развесистой ивы.
Оказалось, что еды Альва с собой почти не взяла. Страшась быть замеченной родственниками, она не рискнула лезть за ней в подвал, пока все спят, так что захватила с собой только кусок вчерашнего хлеба. На двоих того, что брала Велия для себя одной, едва ли хватит, а ходить полуголодным никто не хотел, так что придется восполнять этот пробел ловлей рыбы. Удочки конечно тоже нет, так что придется использовать магическую сеть.
— Ужас, хорошо, что никто не видит, на что я разбазариваю дар и мастерство, — вздыхая, поднимала сеть со дна Велия. — Есть рыба?
— Нет.
Альве было поручено рыться в кучах всякой всячины, вытащенной на берег, раз уж именно она оказалась в походе без провизии. Только на четвертый раз, когда на берегу образовалась уже приличная куча водорослей, на вопрос о наличии рыбы она ответила утвердительно.
— Большой лещ и красноперка, кажется, — вынесла свой вердикт Альва.
— Не умничай, вылавливай да клади в сторону, — сказала Велия и приготовилась закидывать сеть снова, но вдруг заметила, что вода в реке отдает зеленцой.
Сначала она не обратила внимания, но тут из-за деревьев выглянуло солнце и подсветило воду.
Спустившись на песчаный берег и утопнув по щиколотку в иле, Велия зачерпнула воду рукой, понюхала, лизнула палец и сплюнула.
— Ты не пила эту воду, надеюсь? — спросила она Альву с надеждой.
— Пила. Пару глотков сделала, — испуганно призналась Альва.
— Рыба еще не сдохла?
Альва потрогала леща пальцем, он подпрыгнул, изогнувшись всем телом, и активно зашевелил жабрами.
— Кидай обратно в реку, — распорядилась Велия. — Ее нам есть нельзя. Ты давно пила воду?
— Ну, как только мы тут приземлились… — сказала Альва, пытаясь ухватить скользкого леща за туловище.
— Плохо… Чистить желудок поздно уже… Ты же не много выпила, да?
— Пару глотков.
— В бурдюки эту воду не наливала?
— Нет.
— Отлично.
— А что случилось-то? — решила наконец узнать Альва.
— Вода отравлена. Это водоросли. У них неделю в год период, что-то вроде цветения, когда они источают яд. Такие мало где растут.
— И что со мной будет?! — испуганно уронила красноперку Альва.
— Возьми себя в руки, подними несчастную рыбину и брось в воду, она ни в чем не виновата. Ничего страшного с тобой не будет. Живот покрутит и все. Ты же мало выпила.
Альва успокоилась. Правда, когда рези в животе стали уже невыносимыми, спокойствие куда-то улетучилось. Свернувшись калачиком, девушка лежала на покрывале на земле и по указанию Велии много пила. Расстаравшись, она выпила всю воду из бурдюков. Чистой воды у них теперь не осталось. Оставалось только ждать, когда организм справится с ядом сам.
Может организм и справлялся, но Альва нет. Она тяжело дышала, лишний раз старалась не шевелиться, но это не помогало. Рези стали совсем невыносимыми и расползались по животу как ядовитые змеи.
— Совсем плохо? — услышав вырвавшийся у Альвы сухой всхлип, спросила Велия.
Альва не нашла в себе силы на ответ, только подтянула ноги к животу еще сильнее и выла сквозь зубы, когда боль становилась совсем невыносимой. По щекам потекли слезы. И тут ей стало легче. Вскоре боль совсем ушла. Боль-то ушла, а вот досада от того, что она умудрилась отравиться, осталась. В порыве саможаления Альве вспомнились все свои прошлые неудачи. Как она в детстве ломала ногу, а затем и руку, как не сумела и с пятого раза испечь свой первый хлеб, хотя другие это делали не позднее второй попытки, как она заляпала два своих лучших платья и получила фингал под глаз в один день, в праздник урожая, в четырнадцать лет, и как потом сидела одна в доме и никуда не пошла праздновать. И, наконец, она, похоже, одна во всей деревне так и не смогла найти свою любовь. Альва погрузилась было в омут печали с головой, но вскоре вынырнула, ведь когда рот наполнила зеленая пена, стало уже не до грустных воспоминаний, стало попросту страшно. В это время некромантка сидела рядом и крутила в руках травинку, даже не смотря на Альву, но, услышав быстрый нервный то ли вздох, то ли вскрик, обернулась и застала свою попутчицу стоящей на четвереньках, перемазанной в зеленой жиже и конвульсивно сотрясающейся в попытках откашляться и восстановить дыхание.
— Не держи в себе, сплевывай. Дыши носом, спокойно. Это хорошо, что яд выходит, скоро все кончится, — начала успокаивать девушку некромантка.
Она опустилась рядом и стала придерживать Альве волосы, которые та в неясном порыве решила распустить сегодня днем и теперь об этом пожалела.
Вскоре, как и обещала Велия, все действительно кончилось. Боль окончательно ушла вместе с ядом.
Приняли решение найти другой водоем, чтобы пополнить запасы воды и остановиться на ночлег. Солнце было уже совсем близко к горизонту. Велия побросала вещи в лодку, загрузила в нее еле живую Альву и рванула с места со скоростью раза в три больше, чем скорость галопирующей лошади. Альва кричала, что ее сейчас сдует, но некромантка только посоветовала ей пригнуться, не высовываться и сидеть тихо. Прошло некоторое время, прежде чем некромантка разглядела внизу совсем маленькую речушку, больше похожую на разросшийся и много о себе возомнивший ручей, и, наконец, остановила лодку.
Вода в речке оказалась чистой и даже не отравленной, а вот рыбы не было совсем, да и вообще живности. Негде ей было тут разгуляться.
— Ладно. Завтра найдем водоем с рыбой, или зверушку какую в лесах убью, а пока поедим что есть, — распорядилась Велия.
Ручей тек посреди луга с высокой травой и спускался откуда-то из елового леса, который расположился на возвышенности. Холодная, прозрачная, чистая вода. Мерное журчание. Обточенные водой, гладкие камушки и барханчики песка. Некромантке понравился этот ручей. Подумав, она мысленно назвала его Зейнцвейгом, что на языке мертвых означало "Хрустальный". Назвать его на родном языке ей даже в голову не пришло.
Устроились на ночлег.
Настроение Альвы, скатившись куда-то в пропасть из-за отравления, не спешило подниматься. Некромантка не стала пытаться ее развеселить. Во-первых, она не умела, во-вторых, Альва к утру сама очухается, а, в-третьих, она шутом работать не нанималась. Да и вообще, за грусть и тоску в их союзе отвечает именно некромантка и не надо в чужую вотчину лезть.
Альва решила лечь спать в лодке, а Велии вздумалось заночевать лежа прямо на земле, что Альвой, недолго думая, было списано на очередные магические заморочки.
Было уже темно, когда Велия развела костер. Поначалу она устроилась с ним совсем рядом, рукой можно было бы касаться пламени, но когда кусок плаща, за которым некромантка не уследила, начал дымиться, решила отодвинуться подальше.
— Надо будет после ЕМТУНА новый плащ купить, — недовольно проворчала она.
— После чего? — переспросила Альва.
— Ежегодный Магический Турнир имени Ульбрахта Нобиуса. Но это длинно, поэтому просто Турнир или ЕМТУН. На него я и еду. Есть остров в Имренском море, там Дворец Силы. В нем этот Турнир и проводят.
— А-а, — лениво протянула Альва и заявила, что ложится спать.
По правде, ей было уже все равно. Настроение было паршивое и в то же время проникнутое безразличием, так что окажись ЕМТУН хоть миром мертвых, она бы только хмыкнула и легла спать.
Пропахнув дымом и отлежав бока на твердой земле и не менее твердых досках, хоть и укрытых покрывалами, девушки отправились дальше.