Через четверть часа на въезде к вилле Хокинсона стояли еще два автомобиля скорой помощи и несколько полицейских машин.
Полицейские огородили участок. Одни проверяли дом сверху донизу, другие патрулировали с собаками сад. Грета была арестована и увезена специальным подразделением криминальной полиции.
Эвелин пробилась к скорой, в которой лежал Пуласки.
Задняя дверца была открыта. Пуласки лежал под капельницами. Санитары разрезали его рубашку и остановили кровь, наложив давящую повязку. Он пах антисептиком и выглядел ужасно. Из его плеча все еще торчал дротик.
Эвелин забралась в машину и села рядом с ним.
— Как он? — спросила она врача.
— Отлично, — ответил Пуласки, прежде чем санитар успел что-либо ответить. — Они вкололи мне какое-то средство, и теперь я под кайфом. — Мужчина попытался улыбнуться, но тут же поморщился от боли.
— Не двигайтесь, — предупредил его врач.
— Может меня отвезут в больницу в Бремерхафен, — пробормотал Пуласки. — Там я знаю одного хирурга… Доктор Вобельски… ему я доверяю. Они недавно перешли на новую компьютерную систему, но, говорю Вам, этот человек умеет оперировать. Раньше он работал в реанимации, а сейчас главный врач отделения терапии внутренних органов.
Эвелин вопросительно посмотрела на врача. Тот постучал пальцем по капельнице, висевшей на "ноге" над Пуласки.
— Понятно. — Эвелин наклонилась ближе к Пуласки. — Не знаю, увидимся ли мы в скором времени. Ваш автомобиль все еще стоит в Гамбурге.
— Не проблема. Эту развалюху так быстро никто не украдет.
Сзади нее мимо прошли полицейские, переговариваясь по рации. Где-то лаяли собаки.
— Они прислали сюда большую команду.
Пуласки улыбнулся.
— Сидя на цепи в подвале у Болтена, я вызвал скорую и оповестил своего шефа в Лейпциге. Он привел в действие все рычаги и организовал весь этот балаган.
— Не плохой, да?
— Лейпциг?
— Нет, Ваш шеф.
— Ах, Хорст Фукс? — Пуласки скривил рот. — Он, конечно, будет читать мне нотации, но, в целом, парень нормальный.
Эвелин дотронулась до наручников, все еще болтавшихся на запястьях Пуласки.
— Как Вы смогли освободиться?
Он улыбнулся.
— Санитары нашли меня в подвале, освободили при помощи щипцов и впрыснули мне антидот. Пока они любовались останками Болтена на лужайке, действие «Ботокса» ослабло. И тогда я одолжил у них машину. Бедняги, наверное, до сих пор стоят там.
— Одолжили? — повторила Эвелин. — И полностью разбили ей капот?
— Я хотел Вас спасти.
Она внимательно посмотрела на него.
— Что Вы говорите.
— Нет, честно. Когда я увидел свет прожекторов и закрытые ворота, то так и понял, что что-то не ладно.
— Вы не умеете лгать! — сделала вывод Эвелин.
Пуласки посмотрел в потолок.
— Да, — вздохнул он. — Я не смог пошевелить ногой и вовремя убрать ее с педали газа… но никому не говорите об этом!
— Не волнуйтесь. — Эвелин улыбнулась. — Мы еще увидимся?
— Если приедете в Лейпциг, — ответил он. — В выходные мы с дочерью поедем в Ёханнапарк, где будем играть с соседской собакой, бросать ей фризби. Рекс с ума по ней сходит.
— На этих выходных вы никуда не поедете, — прервал его врач и сделал укол прямо в рану.
Пуласки стиснул зубы.
— Значит, на следующих, — процедил он.
— Возможно, все зависит от Вас. — Врач вытащил иглу.
Эвелин на мгновение отвернулась.
— Когда встанете на ноги, я приглашу Вас с дочкой в Вену. Вам понравится Пратер[17].
— Звучит неплохо. — Пуласки закатил глаза.
Врач обратился к Эвелин.
— Нам нужно ехать и как можно быстрее прооперировать его.
— Ясно. — Она уже собралась вылезти из машины.
— Погодите. — Пуласки попытался выпрямиться, однако санитар мягко уложил его на носилки.
Эвелин наклонилась к нему.
— Что?
Пуласки уставился в потолок.
— Я знаю, Вы считаете, что сейчас я немного не в себе из-за этого средства, которое они мне впрыснули… но поверьте, у меня совершенно ясная голова.
— Конечно… давайте быстрее! — торопил врач.
— Эта женщина спасла мне жизнь! — набросился Пуласки на врача. — Я же имею право кое-что сказать.
Эвелин попыталась успокоить его.
— Я слушаю.
— Знаете, я не слепой. И в этот день я многое о Вас узнал. Я сожалею о том, что случилось с Вами в прошлом… — Он посмотрел вдаль, словно подбирая правильные слова. — Я почти каждый день сталкиваюсь с тем, как рушится жизнь молодых людей, но Вы сильная. — Пуласки взял ее за руку. — Я просто хочу Вам сказать, чтобы Вы дали этому Патрику шанс. Он — счастливчик.
Эвелин вышла из скорой и словно парализованная стояла на дорожке, не в силах произнести ни слова.
— Ладно, все. Поехали! — Санитар захлопнул заднюю дверь.
Водитель завел мотор. Эвелин смотрела вслед уезжающей машины. Когда огоньки задних фар исчезли из виду, она повернулась и пошла ко второй скорой, припаркованной рядом с мотоциклом Греты. На заднем сиденье сидела Сибил, с ней был врач. Рядом стоял полицейский и пристально смотрел на нее.
Водитель завел мотор и полицейский забрался внутрь, к врачу. Эвелин подбежала к машине.
— Подождите! Я тоже хочу поехать.
— Вы родственница? — спросил полицейский.
— У Сибил нет родственников.
— Тогда кто Вы?
— Эвелин Мейерс, адвокат.
— Адвокат? — Полицейский и врач скептически переглянулись. — Это что, шутка?
— Не шутка. — "Хотя я могла бы рассказать вам много адвокатских шуток", — про себя подумала Эвелин.
— Мы едем в психиатрическую клинику Гамбурга. Садитесь, если хотите, — решил врач. — Поездка продлится минимум два часа.
— Я знаю. — Эвелин забралась в машину и села рядом с лежавшей на носилках Сибил. Девушка автоматически взяла ее за руку. Одной рукой Эвелин держала ее, а другой гладила волосы девушки. В это время врач ввел Сибил успокоительное.
Когда малышка уснет, ей нужно будет позвонить Патрику, чтобы рассказать ему, что все в порядке. Придется одолжить сотовый у полицейского. Пока Сибил будет спать, а Патрик перестанет волноваться, у нее будет достаточно времени, чтобы обо всем поразмыслить.
Эвелин прислонилась головой к стенке машины и на мгновение закрыла глаза. Дорога в Гамбург будет длинной. Она десятки раз могла прокручивать в голове все случившееся. Но одного Эвелин так и не удастся понять: как этой хрупкой девушке удалось задушить Хокинсона и убить остальных мужчин?
Осознавала ли Сибил вообще, что совершила убийства?
Пратер — парк в Вене (Австрия) между Дунаем и Дунайским каналом, популярное место отдыха