Следующие два дня мы проболели, лежа в кроватях. Никаких воспалений, обычная простуда оказалась последствием пребывания в холодной воде. Баба Валя специально для нас готовила по отдельному меню " то, что доктор прописал", и приносила нам блюда в комнату на подносе. В основном куриный бульон с сухарями, морс из ягод и нарезку цитрусовых. Не то, чтобы мы были настолько больны, не можем спуститься из-за высокой температуры, а по причине того, что запрещено разносить заразу. Людей не хватает, работать некому. Сказано было так. Да и температура действительно была 38,5. Постельный режим и обильное питье показано в таких случаях. Соблюдаем, раз есть привилегия отлежаться. Теперь повариха крайне занята, на её плечи пали дополнительные обязанности по дому. Стирка, глажка, уборка, покупки, ведение отчета — перечень новых дел, доставшиеся в наследство от Елены Сергеевны, по крайней мере пока, пока не наймут нового человека. Виктор приезжал, но нас не вызывал. Буквально полчаса пробыл в доме и умчался. Геннадий опрашивал пленника, ничего путного тот не рассказал. Те были под кайфом и плохо соображали, далеко идущих планов у них не было. Жертв лишних не предвидели. Нас они хотели схватить, чтобы проучить, а затем отпустить. Но что-то пошло не так, у них, видимо, сорвало башню и на этой почве стали мочить кого попало. Виктор приказал его отпустить, чтобы тот передал своим товарищам не лезти к нему и его приближенным, иначе развернется война. На данный момент с обеих сторон потери, не стоит увеличивать их число. Зароем топор войны, ребята получили по заслугам. С людьми Виктора обошлись не справедливо, и он прекращает какие либо дела, связанные с теми отморозками. За ущерб он потребовал кругленькую сумму, которую должны ему передать через два дня на парковке в городе. Зашуганного мужика вышвырнули за пределы территории, и он успешно отвалил в город на своей же машине. Этой информацией вежливо поделился Геннадий, который наведался на следующий день ближе к вечеру. Он подумал, что нам это будет интересно, или просто забежал со скуки поболтать. Еще тот болтун оказался, первое впечатление обманчиво… По принуждению молчал в первый раз. Я спросила Гену — говорил ли что про нас Виктор. Он сказал что нет. Изначально как встретился с ним, Гена ему сам обо всем рассказал. И то, что болеем, тоже добавил. Вопросов от боса не последовало, предложений встретиться тоже. Обидно.
Когда нам стало лучше, вновь возобновились тренировки. Юлия провела необычное занятие, напоминающее игру — показывала мастерство обводить мужиков за нос. То есть, как отобрать у них оружие, повернуть пользу в свою сторону в кризисной ситуации, вводить в заблуждение, уметь во время прикинуться дурачками. Последнее у нас и так отлично получается. Мужики — маленькие дети, которые любят похвалу и власть. Умные женщины помнят об этом и пользуются с выгодой для себя. Нельзя бороться с сильным полом, иначе они будут воспринимать тебя равным себе, то есть мужиком, с которым можно посоперничать. Нужно подыгрывать, так намного эффективнее и мудрее. Также на тренировке повторили стрельбу и самозащиту в упрощенной форме. До конца еще не окрепли. Когда сил наберемся, Юлия сказала, новые приемы изучим.
После тренировки мы зашли в дом. С порога нас встретил Геннадий.
— Позанимались? А сейчас давайте собирайтесь, поедим в город. На сборы вам один час. Поесть успеете.
— На задание? — опешила Лика. — Нам же ничего не говорили, что делать то надо? Наркоту толкать?
— Ничего не надо толкать. Вам поручено затовариться по дому и себе шмоток купить.
Мы с Ликой переглянулись. И снова посмотрели на Геннадия. Похоже на шутку.
— Че стоите то? Сами хотели на волю, вот, пожалуйста, полдня свободы. Или уже передумали? — нахмурил брови Гена. — Не беда, сам сгоняю, а вы сидите, тухните в четырех стенах, раз во вкус вошли затворничества.
— Нет, мы идём! — я с Ликой прокричали в один голос и кинулись наверх умываться.
Позавтракав, повариха нам дала список покупок. В нем были хозяйственные товары, новое постельное, продукты и венок с ритуальных услуг. Не хватало. Неприятно заходить в столь мрачный магазин. Там некомфортно от того, что у них по соседству проживает смерть. От этой мысли мурашки пробежали по телу. Ладно, не важно, всё равно Елену Сергеевну помянуть нужно.
В городе мы отоварились четко по списку. Затем Гена привез нас к торговому центру и разрешил пойти одним, купить всё необходимое для себя любимых. Сказал, что это проверка на доверие. На самом деле, щедрому Геночке просто неохота шататься по магазинам, поэтому и отпускает нас одних. А мы и не против. Посоветовал не экономить, что нравится брать без раздумий. Ура, шоппинг на широкую ногу очень радует, для женщин — это как таблетка от депрессии, позволяет нам отвлечься от всех проблем насущных. Опять же, Геннадий напомнил про не разумный побег и его последствиях. Как будто, работать у Виктора безопаснее, когда вокруг наркотики, стрельбища, убийства. Подумала я в уме, во избежание дебатов на эту тему.
Зайдя в торговый центр, мы загорелись. В первом же бутике глаза разбежались в поисках классной вещички. Проснулся азарт, кто быстрее подберет образ. Мы веселились, смеялись, прикалывались, своим поведением вызывали интерес у окружающих. Мне было настолько хорошо, что показалось, я вернулась в прошлое. Обычные выходные после рабочей недели, когда сбрасываешь с себя эмоциональное напряжение и обновляешься. Каждая подобрала по 4 образа. Расплатившись картой, довольные, решили отправиться за нижнем бельем и докупить кое-что из косметики. Геннадием было оговорено вернуться в машину через три часа без опозданий. Оставшиеся 30 минут мы потратили на приятные посиделки в кафе, с кружечкой кофе и сладким пирожным. Какое блаженство, мне не хватало простых человеческих радостей. Необходимо периодически так отдыхать. При следующей встрече с Виктором, нужно обсудить этот вопрос.
Мы вышли на улицу. На том месте, где стояла Генина машина, стоит другая. Мог бы, конечно, и встретить нас у входа, бездельник. Пробибикал автомобиль. Найти его расположение крайне сложно, парковка переполнена. Лика заметила мигающие фары в последнем ряду и потянула меня за собой. Пока шли, ворчали как пропастные. Нет, ну реально, разве мужик? Видит, что хрупкие дамы загружены, сидит, с места не сдвинется. Перевелись богатыри на Руси, воспитанность, тактичность, элементарная вежливость нынче не в моде.
Краем глаза между машинами мне повиделся приближающейся темный силуэт. Я не посчитала нужным повернуться, мало ли кто там бродит. Мне не до этого, хочется побыстрее дойти до машины и сбросить с себя тяжелые сумки с обувью и всем остальным. Через несколько секунд я почувствовала резкую боль в боку, я выронила пакеты и схватилась за беспокоящий очаг в теле. Руки залились кровью. О боже, меня ранили! Во рту появился вкус железа и чувство тошноты. Я обернулась в поисках привидевшегося фантома. Вдалеке за автомобилями в черном спортивном костюме, убегал человек мужского рода. На голове у него был накинут капюшон, лица не видно.
— Вика, что случилось? Ты кого-то увидела? Давай я помогу подобрать пакеты. — Лика была на пару шагов впереди, и ей пришлось вернуться. Заметив запачканные руки, она взвизгнула. — Вика, не пугай. Это кровь?
— Меня ранили. — с трудом я выдавила из себя
— Когда? Я ничего не заметила. — Лика вытаращила на меня глаза.
— Только что.
— Среди бело дня! Как же так? — Лика залилась белой краской и уже заговорила дрожащим голосом — У тебя губы посинели, и кровь не думает останавливаться. Что же делать? Скорую вызывать?
— Отвезите меня, как можно быстрее, в больницу. — тихо попросила я подругу, прикрывая рукой рану.
Лика замахала руками Гене и громко закричала, чтобы тот бежал сюда. Я села на мокрый асфальт, облокотившись спиной об фонарный столб. Лика захватала сумки, затем хотела помочь встать мне на ноги, но я отодвигала ее и говорила, что не могу и не хочу. Сидя, боль успокаивается. Подруга ругалась за мое безрассудство. Я понимаю, она переживает за то, что могу застудиться и простыть, недавно же только выздоровела, но в данный момент это ничтожный пустяк. Я хочу, чтобы мне стало лучше. Подбежал Гена. Лика на нервах ему прокричала, что он виноват в случившемся. Если бы он ждал на том же месте, беда обошла бы стороной. Геннадий на претензии не реагировал. Он молча, без лишних вопросов, поднял меня на руки и понес в машину.
Я попала в ближайшую больницу на хирургический стол. Сказали, что мне повезло, внутренние органы, артерии, вены целы, не смотря на глубокий порез. Крови потеряла достаточно. Подлатав тело под местной анестезией, меня перевезли на каталке в палату.
Я лежу под капельницей, на мне какие то проводы, подключенные к монитору. На соседней кровати девушка, аналогично со всеми медицинскими прибамбасами. Вроде спит. Медсестра заходит в палату, примерно через одинаковый промежуток времени, мониторит наше состояние. Надолго ли я здесь, и как Лика без меня? Я начинаю переживать. Одна капельница сменялась другой, литра три, если не больше, влилось в мое тело. Благодаря выведенному катетеру, я не чувствовала позывов помочиться. Где то из отделения слышатся стоны. Обстановка напрягает, психологически мне становится хуже. Дома было бы спокойнее.
Утром я проснулась от шума в коридоре. Вероятно пересмена. Медсестры обсуждали, что нового в отделении. По разговору поняла, что после завтрака поступивших должны перевести на другой этаж. Значит, я нахожусь в экстренной хирургии или реанимации. Интересно, когда доктор меня осмотрит? Хочу узнать у него о выписке.
— Ты как? — заговорила соседка по палате. — Я заколебалась уже лежать. Ночью проснулась, толком голова не соображает, помню, что прооперировали, а как сюда попала, не помню. Медсестра заглядывала раз, говорит, отдыхай еще, вставать пока тебе нельзя. Я хотела переспросить, как в туалет то ходить, а она взяла да убежала. Потом перевернуться на бок хотела, а у меня между ног трубка торчит, прочухала что к чему. У тебя тоже, да? Кстати, я Катя.
— Тоже катетер. Меня Викой звать. Если не секрет, что оперировали?
— Внутреннее кровотечение открылось. Муженек раньше с командировки вернулся, а я с любовником. Классика. — Катерина внимательно посмотрела на меня. В ее глазах читалось недоверие. В итоге, не найдя в моем лице опасности, решила излить душу. — Муж Сергуньку моего схватил, начал дубасить, тот вырвался и в одних трусах, дёру из квартиры. Муженек переключился на меня. Я просила у него прощение, сказала, что уйду и никогда его не потревожу, либо, если он сможет простить, то забудем о мимолетном сексе и укрепим свои отношения. Муж и слушать не стал. Повалил меня на пол и начал запинывать. В основном удары приходились по спине и животу, пару раз по голове. Честно, я не ожидала от него такой ярости. Мне было страшно осознавать, что прежде любящий мужчина, который боялся причинить маломальскую боль своей суженной, сейчас с ненавистью избивает её. Выпустив свой пар, он вышвырнул меня в подъезд, а сам куда то ушел. Я не могла встать, закашливалась кровью. Похоже, он сломал мне пару рёбер и пробил легкое. Соседи брезговали, когда проходили мимо, я же молилась, чтобы он не вернулся. Приехала бригада скорой помощи. Кто-то из соседей всё же сжалился и вызвал медиков.
У Катерины потекли слезы. Да чего же мужики злые, руки распускают везде и всюду. Слабаки! Спокойно могут ударить тех, которые сдачи не могут дать.
В это время зашла медсестра, сняла с нас провода, катетеры и сказала сдать анализы, оставив баночки на столе. Я села на край кровати. До завтрака ещё 2 часа. Бок болел. Я приподнялась и медленно пошла до туалета. Сделав дела, вернулась обратно, следом за мной и соседка. Что ж, кроме того, как поболтать, заняться в палате нечем.
— А что если он захочет вернуться, ты простишь? — аккуратно я спросила соседку. Понимаю, что не моё дело, не ответит — пойму.
— НЕ! — замотала головой Катя. — Ни за что! Он руку на меня поднял, так нельзя. Да виновата, да заслужила наказание, но не до больничной же койки! Дал бы пощечину, поорал, выгнал бы из дому с вещами и довольно. Не по мужицки поступил. Не смогу его простить, не для того меня мама родила, чтобы били. — Катя задумалась, и спустя минуту продолжила. — В конце концов, при любом раскладе грозил бы развод. В последнее время я вообще сомневалась, любила ли его, или только позволяла себя любить. Я чувствую одну привязанность, а на этом далеко не уедешь, наскучит, и завоешь от одиночества. Вот и подалась нежным чувствам к Сергуне. Недавно с ним познакомилась на работе. Знаешь, я запуталась в самой себе. Возможно, я путаю, что такое любовь, влюбленность, привычка?
— Сложный вопрос. Я думаю, никто не знает ответ наверняка. Но ты молодец, осознаешь, что нельзя оставаться с мужчиной, который допускает мордобой.
— Я на сказки не куплюсь. Хоть это был и единственный раз. Не верю, что люди меняются. — Катя закрыла глаза и снова заревела. Я с трудом различала слова из-за ее постоянных всхлипов. — Я подло поступила. Надо было раньше разводиться, и не допускать измены в браке. Теперь меня воспримут, как потаскуху. А я всего лишь девушка, которая мечтала быть счастливой, хотя бы ненадолго вкусить плод любви. — Соседка вытерла с лица слезы и заговорила уже серьезно. — Когда то и я осуждала других за их неконтролируемые письки. До меня не доходило, как люди поддаются соблазну, забыв про родного человека. Сейчас я на собственном опыте поняла их. Пришел момент, когда они поняли, что живут без любви. Вторая половинка не приносит радости, ее не хочется обнять, приголубить, сказать пару ласковых слов, заняться сексом. Но почему, что произошло? — задаешься вопросом. Человек начинает ковыряться в себе, искать причину перемен, думает о кризисе отношений и о потерянном смысле жизни. А причина "испорченных" отношений кроется еще в начале. Мы так сильно хотим любить, что связываем себя не с тем человеком, чтобы забыться и не быть одиноким. Мы играем в любовь, а со временем пелена падает с глаз, и ты видишь, что это была всего лишь роль любимого, и эта роль начала надоедать. Ты хочешь новых эмоций, настоящих искренних чувств, жить от встречи до встречи, растворяться от объятий, прикосновений, порхать как бабочка и желать свернуть горы ради любви. И вдруг, на пути встречаешь человека, который заставляет тебя проснуться. Ты не можешь сопротивляться, потому что душа истосковалась по этим чувствам, и тебе кажется, что он твой спасательный круг, бросаешься к нему, в надежде спастись от наскучившей жизни.
Катя перевернулась на бок, постанывая от боли. Я взбила подушку и улеглась на спину изучать потолок.
— Сложно признаться другому, что разлюбила. — лежа, мой голос почему то охрип и я заговорила, как старая бабка. — Жертвуя стабильной семейной жизнью, ты ставишь на кон будущее, рискуя остаться одинокой. Но ты благородно дашь возможность построить отношения другому, не держа его при себе. Я не была на твоем месте. Но каждый совершает ошибки. Вы оба показали друг другу свои темные стороны.
— Знаешь, я проговорила вслух, и мне стало спокойнее. Я благодарна, что вышло именно так. Я подчинялась велению сердца. Сколько бы я решалась на шаг развода? Мне приходилось бы постоянно врать, выкручиваться, и в жизни бы ничего не менялось. А теперь я свободна. Буду делать, что хочу, встречаться с людьми, которые по настоящему цепляют, а не с теми, которые меня выбрали, путешествовать, займусь хобби, может даже перееду за границу. Я отлично знаю английский. Муж не любил никуда ездить, а я обожаю. Открылось много возможностей, грядёт череда перемен. — Катерина остановилась в суждениях и мечтательно улыбнулась. Действительно, иногда человеку всего на всего надо выговориться, и ему полегчает, с другого ракурса посмотрит на проблему и найдет решение. После паузы она продолжила. — В какой-то степени я благодарна мужу. Его несдержанность оттолкнула меня и помогла отпустить. Возможно, не пустив в ход кулаки, я бы долго винила себя и сожалела о случившемся. А теперь, я узнала каков он в ярости, мне не придется жить с человеком под одной крышей, способный кинуться на беззащитную девушку. В общем, Бог с ним. — Кате надоело рассусоливать тему о муже и решила завершить разговор. — Наши дорожки разошлись. Расскажи, ты как в больницу угодила? А то всё обо мне да, обо мне.
— На парковке неизвестный мужик пырнул меня и убежал. Зачем я так и не поняла, пришибленный похоже, на всю голову. — о подробностях своей жизни мне не хотелось просвещать. Краткость — сестра таланта.
— Мир сошел с ума. Украл чего? — распереживалась соседка.
— Нет.
— Да ну. Может кому дорогу перешла?
— Кто знает, может и перешла.
Катя снова застонала. Пожаловалась, что у нее невыносимо болит живот. Она позвала пару раз медсестру, но та не отзывались. Я осторожно встала с кровати и вышла в коридор посмотреть есть ли на посту медсестра. Никого не было, пару пациентов прогуливались по отделению и говорили о чем-то своем. Может она ставит капельницы? По палатам поискать её надо. Ходить то тяжело, бок болит. Соседка сказала, что вроде та таблетки должна принести перед завтраком, значит, появится скоро. Дождемся. Буду следить за коридором, может пробежит мимо.
Не успев дойти до койки, в палату забежала медсестра.
— Некрасова, собирайся на выход. Ты едешь домой. Сейчас пойдем за твоими вещами.
У меня отвисла челюсть. Разве на следующий день после операции выпинывают из больницы? Или соседка моя однофамилица? Смотрит тетка в белом на меня, получается, ко мне обращается. Странно.
— Как домой? Меня даже доктор еще не осматривал. — буркнула я, переглядываясь с соседкой. Может я чего не поняла, не так расслышала? Катя тоже удивилась, значит со слухом всё в порядке.
— У вас, говорят, свой доктор есть. Он тебя и осмотрит. Наш согласие уже дал. Тебе только вот здесь расписаться нужно. — медсестра сунула мне бумажку под нос о добровольном отказе от лечения.
— Ниче не понимаю. — взяв у нее планшет с ручкой, я черкнула подпись в документе. Виктор распорядился вернуть меня домой. Надеюсь, машина ожидает внизу, и это не ошибка, а то передвигаться тяжело.
Женщина в белом халате усмехнулась. — А тебе понимать и не надо. Дружки твои, всё объяснят.
Она забрала документ и пошла из палаты, пообещав через пару минут зайти и вколоть нам обезболивающее. В палате моего ничего нет. Все вещи сданы, так как я поступила сразу на операционный стол. Чтобы хоть как то привести себя в порядок, я подошла к раковине ополоснуть лицо. "Ну и растрепа!" — подумала, увидев себя в зеркале. Я умылась, расчесала волосы пальцами рук, и на этом мои сборы закончились. Заглянув в окно, я понадеялась найти машину своих "дружков", но передо мной открылся пейзаж леса без намека на железных коней.
— Ты чего расстроенная? Домой не хочешь? — заметила соседка.
— Не знаю. Хочется. И в тоже время в больнице я под наблюдением. — полюбовавшись красивым видом, я вернулась на кровать.
— Так у вас семейный доктор есть, не о чем переживать. — успокаивала Катя. — Скажи, ты богатенькая или известная какая? За тебя продюсер что ли договорился от лечения отказаться?
— С чего ты решила? — рассмеялась я.
— Ну кто то тебя решил забрать без твоего ведома и личный доктор есть… — растеряно ответила соседка.
Медсестра вошла с обещанным обезболивающим, и попросила нас подготовить место укола.
— Не, обычная я. А доктор по знакомству. — я улыбнулась и поспешила лечь, оголив попу.
Медсестра, своей тяжелой рукой, обеим засандалила по два укола. Затем, я одетая в одноразовый синий халат и носки, отправились за вещами в подвальное помещение. Перед уходом Катя мне пожелала, чтобы полиция нашла того полоумного дурачка и ему досталось по заслугам, а я ей, сохранить здоровый оптимизм и никогда не отчаиваться.
На улице светило солнце и дул свежий ветерок. Я наполнила легкие воздухом и протяжно выдохнула. Всего одна ночь в больнице, а по ощущению словно пролетел месяц. Я соскучилась по домашней обстановке, природе и Лике.
Неподалеку забибикала машина, это был знакомый черный Ниссан. Не обращая внимания на ожидание, я решила еще немного постоять, подышать. Водитель оказался настырным, сигналил не прекращая, что вызвало недовольство окружающих и мат в его адрес. Мне было весело наблюдать за происходящим. Из окна приемного покоя высунулась злобная старуха в белом халате. Закричала, чтобы тот заткнулся, иначе вызовет ментов за нарушение общественного порядка. Видимо, она его убедила, на улице наступила тишина, слышны только звуки проезжающих машин с шоссе. Отправив его куда подальше, бабка внушительных размеров захлопнула створки и удалилась. Водитель психанул. Выйдя из машины, он со всей дури хлопнул дверьми.
— Ты, старая кляча, оглохла что ли? — наехал на меня Сергей. — Всю улицу на уши поднял, а ты стоишь, потерянная, не реагируешь.
— А что, другого водителя не было? Другой бы догадался, что после операции человеку требуется помощь в передвижении. Думала совсем не соизволишь подойти помочь, бесчувственный дятел. — строго отчитывала я Сергея, как учительница ученика.
— А махнуть рукой то слабо? Принцессу из себя строишь, а сама стоишь бодрячком, доковыляла бы нормально. Идиотом меня выставляешь перед всеми. — Серый с недовольной гримасой протянул мне руку, но я её не приняла. — Давай провожу, долго еще стоять будем?
— Ты сам себя идиотом выставляешь, я тут не причем.
Я медленно пошла до автомобиля, демонстративно постанывая от боли и держась за бок. " Ну и дура! "- пробормотал мне Серый в след, стоя на том же месте. Я прошла половину дороги, затем остановилась, чтобы отдышаться и передохнуть, так как идти уже не в моготу, долго нахожусь на ногах. Сергей зарычал, быстренько подошел, грубо взял меня на руки и понес в машину. Про себя наслушалась, что я вредина, эгоистка и стерва, доведу любого мужика до белого каления. Перечить мне не хотелось, я наслаждалась парением над землей в руках сильного мужчины.
В дороге, Серый спросил про вчерашний инцидент. Я рассказала ему, и предположила, что это может быть один из отморозков с сауны. Сергей сказал, что бос подумал также, и приказал пришить всю шайку. Я удивилась, как шустро работает Виктор. Исходя из одних домыслов, он решает их убрать. Также Серый прояснил ситуацию по прошлой шумихе в доме, точнее, от куда отморозки были в курсе где мы можем находиться. Темыч — бывший одноклассник Виктора, бывал пару раз у босса дома на вечеринке. Они не долюбливали друг друга, но друзья у них общие, поэтому общались. Затем и наркота их связала. Хороший клиент выгоден для продавца, личная неприязнь не повод его терять. За долгие годы деловых отношений в первый раз Темыч проявил явное неуважение к боссу, к тому же совершил налет на его дом. Одноклассник всю жизнь был завистником и неудачником. Зарился на деньги остальных. Сам какой бизнес не начнет вести — прогорает, семьей не мог обзавестись, так и скатился до наркоты. Сколько долгов назанимал Темыч у Виктора, даже сам Виктор сбился со счету. Пришел момент расплаты, сейчас в земле закопанный лежит. Вчера вечером и его дружки присоединились к нему. Войны захотели, получили.
— Придурки отмораживались, говорили, что они здесь не причем. Ничего против не имеют. — Серый закурил сигарету и продолжал рассказывать — Мы поржали на это, думали задницы свои спасти, а нас враньем не проведешь. Сами же, первые потом стрелять начали. Никакой чести. Виктор Васильевич давно в них веру потерял, от лишнего говна избавился. Уважаю.
— А вдруг и в правду не они? — во мне проснулось сомнение и беспокойство. Зачем отпираться, если они настроены на войну.
— Да пофиг. — засмеялся Серый. — Проблем от них точно можно не ждать.
Да уж, успокоил. Справедливо ли избавились от заразы — порассуждал, а про мою безопасность не подумал.
— Ага, а я то в опасности, если убийца на свободе. — разозлилась я на его безразличие и простоту суждений.
Серый смекнул, что задеты мои чувства, громко поперхнулся, выкинул сигарету и начал оправдываться.
— А ты успела еще кому то насолить за последние дни? — Серый оторвал взгляд с дороги на меня, ожидая ответа. Я быстро повертела головой и указала пальцем на проезжую часть, пояснив, что необходимо следить за оживленным движением. — Нет! — повторил он громко мой ответ. — И ежу понятно, кто виноват. Если не я тебя пырнул с психу, то это сделали они. Больше некому! Дружки хотели отомстить за смерть своих товарищей. Так что расслабься, ты в безопасности.
— Точно, это мог быть ты. Ты меня терпеть не можешь. — загорелась лампочка в моей голове.
— Мог. — спокойно ответил Серый. — И сейчас могу, если не замолчишь.
Я улыбнулась и отвернулась к окошку. Не думаю, что он виноват, но жирное взаимо неприятие между нами имеется.
Остальную дорогу я проспала. Проснулась когда Серый выходил из машины. Он открыл мне двери, любезно подал руку и отнес домой. Подумать только, сам Серый, который и теплого слова сказать не может, таскает меня на руках. Паршивое настроение сошло на нет. Моя душа откликнулась на заботу и накинула Серому бонус за хорошее поведение.
До сих пор у меня не появлялся интерес присмотреться к нему поближе, ведь при первой встрече он угрожал меня убить. Следовательно, впечатление о нем, как о бандюге и грубияне, сохранялось и по сей день. В другом амплуа рассматривать его я не могла. А сегодня мне показалось, что он не такой плохой, как себе его малевала. Он добрый внутри, поможет, если нужно, выслушает, поддержит, приободрит, хоть и не ласково и нежно, а своеобразно грубо, человечность в нем всё же есть. А образ хулигана необходима для работы. И работа у всех разная, мало ли что приходится на ней делать, убивать или мусор убирать, это просто заработок, не более. Нечего искать мораль, судить престижно ли или унизительно, смысл работы в одном — деньги. Возможности у всех разные, выкручиваемся, как можем, лишь бы были средства для существования. Нет, я не призываю людей внедряться в группировки, становиться бандитами. Я к тому, что ситуации бывают разные, иногда люди вынуждены делать то, что не хочется. Есть и те, у которых голову сносит, убивают на лево и на право без разбора и повода, но я не про них. А про тех, кого придавила под своей тяжестью куча проблем и череда неприятных событий, кто не знает где добыть денег, когда они срочно нужны, и им случайно подворачивается шанс сорвать куш с непристойного, возможно нелегального, дела. Люди, не найдя выхода, рискуют, осознавая о последствиях. Но когда у тебя на руках умирает любимый человек от жуткой болезни, которого можно вылечить, если были бы деньги, когда срочно нужна дорогостоящая операция за границей, когда ты теряешь всю недвижимость и на тебе огромные долги, для тебя становится не важно, что произойдет потом. Лишь бы выжить, ответить на вызов судьбы, сделав всё, что в твоих силах.
Еще я заметила, что Серый очень симпатичный. Не совсем мой типаж, но свой шарм в этом есть, мне нравится. Его распахнутые темно-карие глаза, похожи на вишни, узкие губы, нос с маленькой горбинкой и родинка на щеке украшали его лицо. Широкие плечи, сильные руки придавали ему мощи, как царю зверей. А пару татуировок, расположенных на шее и на руке, в виде китайского иероглифа и разъяренного тигра, вызывают интерес поизучать его тело. Быть может под одеждой скрыто еще что то более интересное.
К слову, я люблю блондинчиков среднего телосложения, в меру подкаченных, и с идеальным прессом. Также чтобы следил за собой и был стильным, на голове присутствовала шикарная шевелюра и на щечках имелись ямочки. Милые ямочки и у Серого есть, но стрижка банально под троечку, да и что одеть на себя, он особо не задумывается. Что со шкафа выпало, то и одел. А вот Виктор… Виктор вполне подходит под мой образ. Красавец, еще и богатый. Сколько охотниц его желает заполучить, этот элитный экземпляр? Он просто идеал.
Дожила! — мысленно я одернула себя. — Засматриваюсь на преступников. Я ведь из благородной семьи врачей и летчиков," плохиши" не по мне. Мама таких зятей бы не одобрила, и, наверное, оборвала бы со мной связь. Она не строгая, определенные рамки мне не ставила, не заставляла жить по их усмотрению, а, наоборот, с детства поощряла мои желания и баловала единственную дочку. Захотела на танцы — пошла, перехотела учиться по специальности психолога — пожалуйста, поступай куда захочешь. Я перевелась и выучилась на экономиста. Не пожалела, устроилась в банк. Сейчас, правда, надоело, хотела бы сменить род деятельности, только не решила на кого. Но точно не в медицину. Не смотря на несколько наших поколений врачей, мама не возражала от отказа наследственной традиции. Она новатор, прекрасно понимает, что у каждого свой путь, и дети не обязаны оправдывать надежды родителей. И требований к жениху особых нет, лишь бы был из более менее хорошей семьи, приличный и законопослушный. Любил и не унижал. Богатство — совершенно не главное. Очевидно, что я почти неограниченна в выборе. Для меня счастье, а для мамочки подавно.
Каждый родитель думает о безопасности и благополучии своего ребенка, пытается уберечь его от окружающих негативных факторов. Отрицательная реакция на любого зятька вполне ожидаема. Жалко отдавать своё чадо в незнакомые руки, ведь с рождения мать и отец заботятся о своих детях, по больницам бегают, ранки, простуды лечат, предательства любимых вместе с детьми переживают, любят, лелеют, и вдруг, как гром среди ясного неба, заявляется чужой человек и намеревается забрать ребенка. А если он ещё и преступник? Ни в какие ворота! Не для того они дочь родили, чтобы переживать всё ли с ней в порядке, когда она живёт с опасным человеком.
Добровольно приводить в дом преступника неуважительно к хозяевам дома. Чувство опасности и подозрения никогда не покинут родителя. Чего ожидать от зятя-криминала? Убийство, вымогательство, воровство? Родительское недоверие изживут любые отношения. Всё реже приглашала бы нас на чай, общение постепенно сводилось на "Привет. Как у вас дела?". Собирались бы только на днях рождений. Если ей неприятен человек, мама не будет наступать себе на горло, скажет об этом и сократит контакт с ним. Не выясняла бы отношений, не учила бы как жить, не читала бы нотации, позволила бы самой решать, что мне нужно и кто важней. Я не хочу ее подводить, она мне дорога. Я желаю жить дружно, косые взгляды ни к чему.
Мы зашли в дом. Серый поставил меня на ноги, а я заохала от боли.
— Мог и поаккуратнее нести. Из-за тебя опять всё разболелось. — с досадой произнесла я. Затем оперлась об кресло и постаралась снять туфли, что вчера одела на прогулку по городу. Избавившись от них, я пробубнила себе под нос, что те, могли бы позаботиться обо мне и взять удобную обувь.
Сзади меня послышался громкий удар по стене, что казалось вот-вот, и она рухнет. Непроизвольно, я съежилась от испуга.
— Сука! — выругался Серый, и схватился за руку, потирая свои казанки. Не на шутку разозлился, что кулаки в дело пустил. Ещё с такой силой… Аж след в стене остался.
— Дурак? Зачем стены крушить? — хотела я его вразумить, но тот не стал ничего отвечать. Молча развернулся и пошел на улицу.
И это хорошо. В данный момент, мне страшно находиться с ним рядом. Он очень зол и может повести себя неадекватно. До этого мы задирали друг друга, но таким он ещё не был. А тут, в глазах настоящая ненависть. Хищник, готовый разодрать свою жертву на тысячу кусков, и ещё не успокоиться. Ему будет казаться мало, и неудовлетворённый будет рвать всех кто попадется на его пути, пока не устанет.
Чего он взъелся на меня? Он же должен понять, что мне плохо, и могу наговорить первое, что придет в голову. Не сдержалась я, разворчалась. Разве трудно понять? Обижаться сразу, злиться. Не поблагодарила его видите ли ка, велика беда. Поддержал бы, задвинул бы своё эго подальше. Кто здесь раненный? Говорят ещё, мужики эмоционально стабильнее, чем женщины. Не скажу, передо мной живой пример. Я к нему только прониклась, и пяти минут не прошло, как у нас произошел конфликт. Реальность такова, что наши встречи заканчиваются Армагеддоном, мира между нами не может быть. Надо смириться. Мы оба упертые и своенравные.
По лестнице сбежала Лика и кинулась ко мне обниматься. Я попросила ее быть со мной поаккуратнее, во избежание лишних телодвижений. Обезболивающее поставили, но боль никуда не делась, она, просто, стала менее интенсивной. Лика легко меня приобняла и помогла подняться наверх. В комнате я разделась и легла под одеяло, свернувшись калачиком. Завтрак в доме уже состоялся. Сил спуститься вниз у меня нет, а напрягать никого не хочется. Так что попробую поспать.
— Вика, а ты не голодная? Я вниз пошла, могу чего- нибудь захватить. — заботливо поинтересовалась подруга.
Лика вовремя пришла на подмогу.
— Я бы не отказалась от кружки чая и дольки молочного шоколада.
— Пять минут и всё будет! Только не скучай. Я рада, что ты со мной. Я побаивалась, что сбежишь.
— Кто бы мне дал это сделать? — я улыбнулась. — Да я бы и сама не смогла. Мне нельзя тебя одну оставлять. Только вместе.
Лика чмокнула меня в лоб и убежала вниз. Я укрылась с головой под одеяло, и попыталась расслабиться. Через минуту постучались в дверь. Может Виктор Васильевич хочет со мной увидеться? А я не в форме…
— Кто там? — я быстро уселась и начала расчёсывать волосы, опять же, как в прошлый раз, руками.
— Вика, это баба Валя. Вы отдыхаете? Может хотите сырников со сгущенкой? Я специально для вас оставила порцию с утра.
Эх, это всего лишь повариха, а я уж было обрадовалась.
— Спасибо баба Валя. Ничего не нужно, не переживайте. Лика отправилась на кухню мне за чаем.
— Хорошо. Мне тяжело ходить туда-сюда, если что необходимо, а меня нет поблизости, попроси Лику, она мне передаст.
— Поняла, спасибо.
За дверью послышались удаляющиеся шаги. Расстроенная, я сползла на кровать обратно. Может Виктора вовсе и дома то нет, а я нафантазировала.
Попивая чай с шоколадом и сырниками, Лика рассказывала, как обстояли дела дома. Когда Гена привез ее домой, на улице стояло много ребят с пушками. Серый в их главе. Он же ей приказал зайти к босу. Виктор задал единственный вопрос "Кто это был?" и, получив ответ, попросил удалиться. Лика сказала, что это, наверное, отморозок с сауны, дважды пытался убить, на третий решил убрать окончательно. Ясно от куда ноги растут, предположение взялось за счёт Ликиных слов. Затем она ушла в комнату и в окно увидела, как все, на улице присутствующие, разбрелись по машинам. Их было человек 10. Позже и сам Виктор вышел, только он уехал по своим делам в другую сторону. Утро подруга провела на подоконнике, ожидая кого-нибудь встретить, и, наконец, узнать как моё состояние. Баба Валя тоже переживала, сама ненароком да заговорит обо мне, но и, всё равно, Лике отказывала в звонке.
— Я рада была увидеть именно тебя первой в воротах. Ты жива, с тобой всё в порядке. Я почти всю ночь не спала, думала о тебе, как ты там. — Лика дружелюбно сжала мою руку, и с задором в голосе заговорила. — Кстати, как ты оказалась на руках милого Сергея? Я видела, Вика. А ещё я видела твою улыбку, ты светилась на всю улицу.
Я поперхнулась и закашляла. Лика постучала меня по спине, продолжая подшучивать надо мной: " Вы на всю катушку роман крутите, а при других сценки разыгрываете, типа ненавидите друг друга. А я то сразу почуяла, что между вами что то есть. У меня глаз-алмаз, ничего не скроешь. Даже и говорить не надо, сама всё вижу." — хихикнула Лика.
Она убрала поднос с посудой на стол. Наконец, откашлявшись, я вытерла выступившие слезы с лица и серьезно заговорила с подругой, сверля ее нехорошим взглядом. Порядком ее стебание начало раздражать.
— Ты сама видишь, в каком я состоянии, он мне просто помог. Шутки здесь неуместны. Я его терпеть не могу!
— Вика, я просто хотела тебя чуть-чуть развеселить, а ты сразу злишься — Лика надула свои губки и отвернулась к окну.
— Просто не надо о нем говорить, мне это не нравится. Я немного раздражена. Не обижайся.
Лика, как ни в чем не бывало, села напротив меня и рассказала о том, как Вовчик снова к ней приставал. Он заявился к ней в комнату поздно вечером в шмат пьяный. Видимо бухал в своей комнате, и в одном месте зачесалось. Вспомнив, что в доме есть красоточка Лика, ноги сами его приволокли и уложились в постель, пристраиваясь к спящей подруге под одеялом. Пробудившись, Лика засандалила ему громкую пощечину по лицу так, что тот завизжал как девка. Она соскочила с кровати с криками, чтобы тот убирался из комнаты. Но тот не слушал, опять захватал Лику и уложил на кровать, сдергивая с нее трусики. Та смогла вырваться, больно укусив его за шею. Блаженный мат понёсся в ее адрес. Подруга убежала на кухню, схватила большой нож и готовилась дать отпор похотливому мальчику. Но Вовчик, Слава Богу, за ней не последовал, и славно храпанул в нашей комнате. Всю ночь подруга провела в гостиной, лёжа на диване в обнимку с ножом. Под утро, в одних трусах и майке, пьяный Владимир уехал. Он не заметил ее, когда проходил мимо. Захлопнулась дверь, и Лика рысью взбежала по лестнице к своему окну. Так она и просидела на подоконнике до моего возвращения. Баба Валя прибралась в нашей комнате. Я и не подумала, что в комнате происходила неподобающая ситуация. Отсутствовала одну ночь, а тут, как обычно, круговорот событий.