Снова капельницы и снова больница. Из-за нервного истощения я стала часто падать в обмороки. И когда мне вызвали скорую помощь, врач настойчиво порекомендовал подлечиться. Близкие тоже в один голос закричали, что мне нужна помощь. А мне было без разницы, в какой потолок глядеть. Я не жила, а существовала. Смысла нет.
Лика говорит мне, что я сильная, и ей бы хотелось научиться такой выдержке, как у меня, выдержать все нападки жестокого мира и твердо выстоять на ногах. Но она ошибается, я не такая. Я только пытаюсь быть ею. Однако тело не обманешь, мои нервы на пределе и дают мне сдачу. Боль не заглушима. Как бы я не пыталась залатать свою черную дыру в груди, она необратимо зияет. Виктор поломал мою жизнь. Я выбралась из оков вечного рабства, наказала виновника всех бед, осталась при деньгах, но он, сука, отобрал у меня больше! Никогда, никогда его не прощу! Попаду в ад и разыщу его! Он ещё узнает настоящие муки.
Раздался звонок. Я устало приподнялась с кушетки и взяла телефон.
— Привет, Саша. — тихо ответила я на звонок, чтобы не беспокоить спящих больных.
Он знает мой номер с тех пор, как послала сообщение о том, что со мной всё в порядке и я в безопасности.
— Виктория, здравствуй. Скажи, как у тебя дела?
— Болею. В больнице лежу.
— Ох. Выздоравливай, давай. — Александр замешкался и продолжил. — Прости, не могу не спросить, нашли ли тело Серёги?
— Нет. — ком в горле болезненно задавил, мешая говорить. — Я даже не могу сходить к нему на могилу. Будто его вовсе не существовало, проститься нет возможности. От него осталась одна лишь дочка, которая лежит в земле. Два раза её навещала. Мне сильно их не хватает.
— Эх. Представить не могу, как тебе тяжело. У меня знакомый есть, он может созвать добровольцев и с ними отыскать тело. Скоро будет сорок дней, было бы неплохо с почестями похоронить и помянуть его. Что думаешь, согласна?
— Да, конечно.
После разговора слёзы полились градом. Я заткнула себе рот, чтобы мои крики не вырвались наружу. Меня разрывает от боли, я хочу бежать.
Накинув кофту и сумку, спустилась вниз по лестнице. Подергав двери гардероба, поняла, что двери заперты. Время 10 часов вечера, никаких движений в больнице естественно нет. Я плюнула и выбежала в одной рубахе на улицу. Дождь лил как из ведра. Только меня это никак не волновало.
Я бегу, разбиваю коленку. Какой-то мужчина спрашивает, может ли он мне помочь, люди шарахаются от меня, как от прокажённой, ливень омывает моё тело, продирая от холода до костей, и наващивая мысль прекратить мучения, распирает, поглощая в темноту.
И вот я на крыше 16-этажного здания. Дома детства. Смотрю на небо и молю увидеться с любимыми. Правда, сначала я попаду в ад. Там я время использую с пользой, а потом я выкарабкаюсь и любым способом поднимусь в рай. Ради вас.
Знаю, вы этого не хотите. Но вы там вдвоём, а я здесь одна. Время не вернёшь. Слишком поздно что-то менять… Два шага и пропасть.
— Вика, стой! Не смей этого делать. — закричала Лика позади меня. — Ты что дурочка делаешь? Ты худшее уже пережила и решаешь оборвать концы, когда наступило спокойствие?
Подруга подошла ко мне ближе. Укрыла обеих под зонт и взяла за руку.
— Ты меня не понимаешь! Для меня худшее — это сейчас. Каждый день просыпаться с болью утраты и не в силах что-либо поменять.
— Прости. — Лика опустила глаза и обняла. — Пожалуйста, пошли домой. Я не хочу тебя терять, и твои родные тоже не хотят. Ради живых поживи, к ним ты успеешь вернуться. Они бы не хотели, чтобы ты ТАК оборвала свою жизнь. Сама себя…так нельзя.
Я зарыдала в голос. Я не представляю, как двигаться дальше, душевные пытки прочно оковали меня в кандалы, топя в собственном тягучем болоте.
Накинув своё пальто, Лика повела меня вниз к лифту. Я просто шла за ней, не спрашивала куда и зачем.
В больнице я так и не появлялась. Жила у Лики дома, под её присмотром. Утром она уходила на работу, а вечером проводила со мной психотерапию под бокалом вина. Тот галантный мужчина, что встретился на моём пути в нелётную погоду, подобрал мой телефон, который я выронила при столкновении, и позвонил часто набираемому абоненту сообщить об взвинчивости хозяйки и её потери. Лика тут же сорвалась и приехала в тот район, где была замечена в последний раз. Её интуиция подсказывала, что я в большой опасности, считанные минуты оставались до необратимого коллапса.
Недолго думая и полагаясь на удачу, она двинула к моему старому дому. Она не была уверена, что я именно там, но знает, что я неоднократно сюда поднималась из-за любви к высоте и ностальгии по детству. И она не прогадала. Довольна ли я спасением? Не знаю. Я так же, как и тогда не могу проститься с прошлым.
Тело Серого не нашли. Саша предложил купить место на кладбище, поставить памятник и помянуть его друга. Я поддержала идею, и он сам всё организовал. Кафе, гости, похороны с пустым гробом, поминки пали на его мужские плечи. После смерти я смогла познакомиться с родителями Серёжи. Милые люди и очень доброжелательные. Я от всей души соболезновала им и сказала, что их сын был замечательным человеком и мною любим.
Что я сделала полезного за последние два месяца? Наконец, спустя столько времени, мы выполнили обещание и освободили девочек из борделя. До сих пор с ними созваниваемся. Сейчас они проходят реабилитацию в другом городе. Им необходимо пройти не менее трудный путь по восстановлению душевного, морального и физического здоровья, начать жизнь с чистого листа, вырвав ужасные эпизоды минувших дней.
В масках ворвались в ”Райское наслаждение”, снаряженные пушками и бомбами-фальшивками. Пригрозили взорвать всё к чертям при попытке нам помешать или позвать на помощь, и табуном вывели всех девушек из притона. Их было 11 человек, из них две наших знакомых, Женя и Оля. Посадили в мини автобус, который арендовали на пару часов, и вывезли из города в реабилитационный центр наркоманов. Они были потеряны, безвольны и сломаны. Кучу жизней погубил Виктор и его психованный отпрыск. Да горите вы огнём, и их последователи тоже…
На душе немного стало легче. Потихоньку я начинаю закрывать старые двери. Вновь занялась салоном, являясь невидимым помощником для мамы, и созрели новые мечты. Хочется уехать к морю, там открыть школу по боевому искусству. Я бы вела курсы по самозащите для хрупких девушек и детей, научила бы давать отпор гнусным негодяям, возглавивших себя царями. Внушала бы слабым, что они нифига не слабые, они могут справиться с любой угрозой и выйти победителями. Я знаю, что пора менять своё место обитания, иначе я не вырвусь из оков прошлого и прозябну в своём коконе. Однако меня что-то останавливает и не даёт покинуть родные края.
Однажды, я шла по улице в поисках интересного магазинчика, где продаются приятные мелочи для себя любимой. В город пожаловала долгожданная весна. Дул лёгкий весенний ветер, солнце пригревало тёплыми лучами мою бледную кожу, глаза блестели от большого количества света. После продолжительной выматывающей холодной зимы люди сняли лишнюю одежду, сменив её на лёгкие куртки и шапки. Человеческие сердца стали пробуждаться от насучивавшегося сна с приливом энергии и бодрости. В свежем воздухе витает великолепное чувство зарождения нового и превосходного. Я ощущаю изменения со своей стороны, моя готовность двигаться дальше обретает силу, предавая уверенности в себе. У меня всё наладится!
В переполненном состоянии удовлетворения, я покинула магазин и пошла на остановку. Сзади меня послышалось "Стойте". Не обратив внимания на “не понятно кому” адресованное обращение, я пошагала дальше. Но "Стойте!" повторилось вновь, уже более настойчиво.
Я повернулась и пошатнулась от шока. В инвалидном кресле сидел Серёжа и с любопытством смотрел в мою сторону. Может быть я сошла с ума, или этот человек сильно похож на него? Не понимаю… Нет, это точно он. Ты же мёртв?!
— Вы выронили журнал. — кивнул он, указывая на асфальт.
Растерянная, я посмотрела вниз и подняла каталог. — Да… Спасибо.
Пока звучали сто вопросов в моей голове, он развернулся в своём кресле и поехал в другую сторону. Я бросилась за ним.
— Подожди. — я успела ухватиться за кресло и развернуть его к себе. Взяв Серёжу за руки, я всмотрелась в его лицо. Родные глаза нельзя спутать. Он действительно живой… Немного похудел и постарел, но такой же любимый и близкий. — Ты меня не узнаёшь? Я же Вика. Помнишь?!
— Простите. Но я вас не знаю. — опешил мужчина. Холодок пробежался по моему телу.
— А как вас зовут? — настороженно спросила я.
— Настоящего имени я не знаю. Но можете называть меня Ильёй.
— Ты Серёжа! Слышишь? Самый настоящий Сережа. Серый, Сергей… Я думала, потеряла тебя навсегда. Как же я счастлива, что ты живой, как же я счастлива!
Я расплакалась и крепко его обняла, целуя в макушку. Сидя неподвижно, он задумчиво произнес своё имя "Сергей" и ушел в свои мысли.