-- Какая разница, где десять, там и сто. Вот как это понять, не знаю... -- И, чтобы перебить тему, сказал Пашке: -- У тебя вон синячина под глазом. Только тройным одеколоном. Слушай лес, что дубрава говорит...
Петр Иванович вскрыл банку, выложил кильки на тарелку, посыпал лучком.
-- Васин, -- сказал Павел, озабоченно наблюдавший за действиями гостя. -- Голову у рыбы сними и хвост сними -- так кушать нельзя.
-- Иди-ка ты, Павел, лучше стол накрой, -- отправил его Петр Иванович. -- И туда и сюда -- один не управлюсь. Водка, вынутая из морозильника, текла медленно и тягуче, как жидкий кисель. Пока выпивали и закусывали, Пашка умял две куриные ноги и сейчас приноравливался к недоеденной отцовой. Наконец, выбрав удачный момент, сдернул с отцовой тарелки недоедок. Мишка в это время отвлекся на телевизор, где арабам собирались передавать Голанские высоты. Не отрываясь от экрана, он ткнул вилкой в пустую тарелку, близоруко склонился над ней и заорал:
-- Пашка; сволочь, верни отцу мясо!
Петр Иванович уступил хозяину свою неначатую еще ногу.
-- Кильку без водки не есть! -- скомандовал он, заметив, как Павел, умявший курей, нацелился на кильку. -- Не положено.
-- Васин, -- робко сказала Мири, -- а можно мне кильку без водки?
-- Возьми, -- разрешил Васин. -- А тебе, Павел, со всей апломбой заявляю: будешь притеснять сестру, увезу ее к себе на дачу. У меня там кот Полкан, Мурка с выводком. Умная такая кыса эта Мурка: поймает грызуна и несет свою жертву детям, а ведь ничего не кончала. Машка, внучка у меня есть. Скоро внук будет.
-- А у тебя дети есть, Васин?
Петр Иванович опешил.
-- Если внуки есть, стало быть, и дети есть. Игорь. Врач на "Скорой помощи". Кто заболеет, любого вылечит. И еще у меня сватья, певунья знаменитая. Ох, баба! Красавица!.. Живем все дружно, только по-разному нитку сучим.
-- Васин, а тебе сколько лет? -- вдруг спросила Мири,
-- Мне? Шестьдесят один.
-- Ты тоже имеешь красивую жену?
Задумался Петр Иванович. !
-- Не очень-то.
-- Странно, -- задумчиво сказала Мири по-взрослому. -- Ты имеешь сексопиль. Ты знаешь, что такое сексопиль?
-- Мири! -- одернула ее Алка. -- Не приставай к человеку. -- Она сунула Петру Ивановичу колесико ананаса. Но Петр Иванович ананас отверг.
-- От ананаса у меня узда зажевывается. Во рту заеда получаются, кислота теребит... Лучше я покурю, пожалуй. Мири пододвинула к нему пепельницу.
-- Рассказывай, пожалюйста.
-- Да что рассказывать? Один я остался, как сундук с товаром. Шутка такая. В общем это все ерунда непосредственно. Катер вот у меня сгорел -это жалко...
Поели-попили. Алка, нарушая шабат, ушла в ванную включить стиральную машину. Отключится она сама по себе, все выстирав, отжав и просушив. Так что если навредит шабату, то самую малость.
Петр Иванович сытый, довольный откинулся на спинку дивана. Растегнул рубаху.
-- Мири, мне Машка заказала привезти лошадь для Барбия. Кто такой Барбия?
-- Это просто, -- кивнула Мири, -- это мы купим. А что у тебя висит на шее? -- Она пересела поближе. -- Покажи, пожалюйста.
-- Крест православный. Павел, включи!
Пашка, кряхтя, включил вентилятор. Но прохлады он не добавил, только месил жару.
Петр Иванович снял с шеи крест.
-- Каждый человек русский должен носить крест. Ты, например, Мири, человек еврейский, тебе крест тоже подходит...
-- Ну, не совсем, -- улыбнулся Мишка, не отрываясь от Голанских высот.
-- А ты чего не разливаешь, Михаил? Ты что, с водкой "на фе"? Смотри, приходить не будет.
-- Где ручка, Пашка? -- крикнул Мишка. -- И бумагу.
-- И еще: убить -- гасить в шубу, -- довольный своей нужностью, сказал Петр Иванович. -- Записывай, Павел, подмогни отцу.
-- Я не умею писать по-русски, -- виновато опустил голову Пашка, протягивая отцу ручку. -- И читать по-русски не умею. Не ругай меня, Васин, пожалуйста.
Петр Иванович опешил. Такого он не ожидал.
-- Не понял. Раз просишь, ругать не буду. Но все равно -- не понял. А эта, мелкая? -- он кивнул на Мири.
-- Я тоже не умею, -- радостно отозвалась девочка, вылизывая остатки мороженого из коробки. -- И читать, и писать. Мишка разлил водку.
-- Не впрягайтесь, Петр Иванович, -- он чокнулся с гостем. -- Мы с Алкой ничего не можем поделать. Не хотят, сволочи. Может, убить?
Петр Иванович молча выпил и крякнул как положено.
-- Ну, ладно. Так на чем тормознулись? Насчет креста?
-- Я вот что ношу для Бога, -- Мири вытянула из-за ворота маечки серебряную шестиконечную звезду на цепочке. -- Мой могендовид. Хочешь, он будет твой? Но ты ведь не еврей, ты можешь иметь проблемы с твоим Богом...
-- Бог, Мири, запомни, один на всю хиву, -- наставительно сказал Петр Иванович и для серьезности разговора даже застегнул рубашку на последнюю душную пуговицу. -- У одних он -- Будда, у русских -- Христос, у чурок -Аллах... Тут главное -- вера.
Мири стянула с себя цепочку.
-- На. Петр Иванович, не ожидавший такого поворота, вопросительно взглянул на Мишку. Мишка зевнул, лениво пожал плечами. Петр Иванович прицепил могендовид на одну бечевку с крестиком.
-- Ну, тогда будем здоровы!
-- Лэ хаим!
5
Суббота. Шабат в разгаре.