Здесь впервые следователь услышал хоть какие-то эмоции, прозвучавшие в ответе Васи.
— Василий Иванович, неужели, будучи водителем его отца, вы ни разу не встречались с Денисом Матвеевичем очно.
— Нет, не встречался — Осипенко опять закрылся в свою непробиваемую броню.
— Василий Иванович, а, вы задумывались на предмет алиби? Было ли оно у вас на этот раз? Вы же, наверняка, готовили себе отмазку для следователя?
— Думал — совершенно невозмутимо констатировал шофер — на этот раз железного алиби у меня не было, только косвенное подтверждение, что я не встречался с убитым — конверт на столе секретаря с моей надписью.
— Василий Иванович, а вас не удивило, что первоначальное следствие не вызывало вас, по крайней мере, как свидетеля?
— Удивляло — абсолютно равнодушно отвечал Вася.
— А, вам, самому, не хотелось помочь следствию? — спросил, просто взбешенный апатичностью собеседника майор.
Вася, казалось, немного оживился и произнес прямо-таки укоряющие следователя слова:
— Чем я мог помочь следствию? Вот-вам я все рассказал, вам это помогло?
Майор Пронин перевел его так:
— Вам тупым следователям, как ни помогай, все без толку. Скоро будет полтора месяца, с момента совершения преступлений, а вы ничего не раскрыли, все топчетесь на одном месте.
Сыщик так разозлился, что решил нанести ответный удар.
— Василий Иванович, теперь вопрос не по теме, можете на него не отвечать, если не хотите. А вы хоть раз навестили усыновленного вами мальчика Митю, он же теперь остался без матери?
И Пронин получил на свой вопрос совершенно неожиданный ответ.
— Мне бы очень хотелось видеть Митю, я его полюбил, как своего сына. Но при разводе Ксения потребовала от меня, чтобы я не общался с Митей, она хотела лишить меня отцовства. Ну, я и решил, что после ее смерти я не имею права идти против ее воли.
Майору показалось, что второй раз за время разговора он увидел у этого качка настоящие человеческие эмоции.
Но беседу с Василием Ивановичем на сегодня надо было заканчивать. Необходимо обдумать все, что удалось узнать, перепроверить сказанное, а потом можно еще раз побеседовать. Сыщику не хотелось верить, что, казалось бы, только нащупанный след опять оказался ложным.
Вышли из кабинета вместе. В приемной секретарь Татьяна Алексеевна предложила обоим собеседникам на выбор чай или кофе. Вася отказался, а Пронин сказал, что уже полчаса, как мечтает о горячем чае с лимоном.
Матвей Тимофеевич ехал к своему любимому Чижику, редкий случай за последнее время, когда вез его шофер Вася. Сегодня Вика уехала раньше, потому что он никак не мог пропустить деловой ужин с партнерами. Матвей Тимофеевич с этого ужина возвращался практически голодным, специально, чтобы дома поужинать вместе со своей птичкой. Предыдущим женам и любовницам в голову не приходило при таких-то его деньжищах самим готовить. А Вика говорила, что получает огромное удовольствие от возможности самой покормить его. Правда, готовила она самые простые блюда, на скорую руку, но Матвей Тимофеевич просто балдел от того, что делается все специально для него.
Сейчас Матвей Тимофеевич вспоминал, как же кардинально поменялась его жизнь и привычки с появлением Чижика. Раньше он засиживался на работе, потому что просто не хотелось ехать домой. А сейчас он, как школьник, сбегающий с уроков, стремился поскорее бросить все дела, чтобы уехать домой вместе с Викой на ее любимой «ласточке», так она называет свой автомобиль. Матвей Тимофеевич помнит, как ему, такому большому, сначала казалось тесно в салоне этой маленькой машины, но со временем привык. Теперь ему даже нравится, потому что в ней локоть Чижика все время задевает его, и он млеет от таких прикосновений.
Он даже привык к ее небольшой, по его мерке, квартирке. Сначала, было тесновато, но потом и квартира стала для него уютным гнездышком. Дело в том, что Вика, при всем ее желании выполнять любые прихоти Матвея, категорически отказалась переезжать в его огромный дом за городом. А когда Матвей предложил ей в таком случае приобрести квартиру побольше, она ответила совершенно волшебной фразой, растопившей его сердце:
— Матвей, давай пойдем на компромисс: пока у нас не появятся дети, поживем здесь, а потом купим большую квартиру, чтобы всем хватило места. А сейчас, я понимаю, ты привык расплачиваться за любовь, ну, что делать, если у тебя, дарить что-то женщине, работает уже на уровне рефлекса. Поэтому, давай учтем твою особенность — ты можешь заплатить за эту квартиру оставшиеся деньги — ипотека у меня еще не погашена полностью.
Когда Матвей услышал, что Вика собирается с ним заводить детей, он был готов, на что угодно. После таких слов Вики сразу последовали действия, приводящие к рождению детей. Когда буря эмоций миновала, Матвей вдруг серьезно спросил Вику:
— Чижик, так, может, нам не тянуть, давай оформим… Ну, в общем, я никогда сам не делал предложения, меня туда тащили на аркане, поэтому я не знаю, как правильно пригласить тебя, стать моей женой.
— Матвей, я считаю, что ты это говоришь сгоряча, не спеши, давай поживем так, ты присмотришься ко мне получше.
— Чижик, ну, почему ты все делаешь не так, как обычные женщины, может ты — марсианка?
— После этого, Матвей на некоторое время задумался: получалось, что его марсианка на Земле уже побывала один раз замужем, и даже успела развестись в обычном загсе.
— А, скажи мне, моя милая птичка, почему ты разошлась с первым мужем? Если ты хочешь сохранить этот секрет, тогда не говори.
— Секрета никакого нет. Я вышла первый раз замуж, потому что хотела избавиться от большой любви, накрывшей меня, потому что понимала, что тот, в кого я влюбилась, никогда не обратит на меня внимание. Понимаешь, я ошибочно думала, что «клин клином вышибают». Решила, что выскочу замуж без любви — и сразу забуду своего кумира. Но, оказалось, что все не так просто. Получилось, что я использовала своего мужа, а потом, когда поняла, что выкинуть любовь не получается, развелась, заставила страдать ни в чем не повинного человека.
Матвей помнит, как некоторое время он напряженно молчал, боясь задать мучавший его вопрос, но потом все-таки спросил:
— Вика, а меня ты не используешь, чтобы забыть свою любовь?
Вика посмотрела на него такими влюбленными восторженными глазами, напрочь исключающими такую постановку вопроса, и серьезно спросила:
— Матвей, ты сам разве не чувствуешь?
Матвей, конечно, прекрасно понимал, что его не используют, но все же осталась маленькая заноза — а, куда делась эта первая любовь?
Даже сейчас, вспоминая этот разговор, Матвей Тимофеевич чувствовал уколы ревности к первой любви Чижика.
— Вась, что-то мы долго едем, нельзя побыстрей.
— Побыстрей нельзя, мы стоим в пробке.
— Вася, забыл тебя спросить, чего хотел от тебя следователь?
— Спрашивал, что я отвозил в офис Денису Матвеевичу, в тот день 11июля.
— И что, неужели через полтора месяца ты вспомнил?
— Да, вспомнил. Вы меня тогда просили лично Денису Матвеевичу передать конверт, минуя секретаршу. За день до этого вы мне еще сказали, что сын пробыл у вас целый день, а одну бумажку забыл, надо срочно передать. Обычно, давали просто листки, а это был запечатанный конверт.
— Вспомнил — почему-то, засмеялся Матвей Тимофеевич.
— Я ему новую секретаршу вместо Ксении предлагал, в конверте были ее анкетные данные и характеристика. А, Ксению я собирался в наш офис взять с повышением, но она вряд ли обрадовалась бы этому. Поэтому я и не хотел, чтобы она заранее это узнала. Но, видишь, Вась, как судьба распорядилась, ни сына больше нет, ни его секретарши — огорченно констатировал Матвей Тимофеевич.
— А что же предыдущий следователь, не задавал тебе эти вопросы?
— Нет, не задавал.
Оставшееся до дома время ехали молча, Матвей опять погрузился в свои приятные воспоминания о Чижике. Вылезая из машины, Матвей Тимофеевич распорядился:
— На сегодня, Василий, ты свободен. Завтра утром приезжай к офису, но можешь не спешить. Если не ошибаюсь, часам к одиннадцати ты мне понадобишься, съездим в офис Дениса.
Катя кончила работать, когда на улице уже начало темнеть. Надо же всю эту неделю, а сегодня уже пятница, приходилось задерживаться, скопилось очень много «рукописей». Один раз такая ситуация уже была, когда Катя только устроилась на работу, но тогда ей на помощь пришла Эльвира Евгеньевна. А сейчас ее начальница взяла отпуск, поехала отдыхать в Сочи, так что приходилось справляться самой. Эльвира Евгеньевна дала Кате такой совет: когда много работы, надо отбирать книги в печать менее тщательно, читать их по диагонали, все равно, хороший или плохой детектив, мол, видно сразу, по первой же главе. Но Катя считала, что она, пока — не такой опытный редактор, боялась пропустить, по-настоящему, хорошего автора.