Сразу после разговора с управляющим следователь поспешил в отделение полиции, чтобы еще раз в свете новых открывшихся фактов изучить содержимое конверта, который шофер Вася оставил в приемной в день убийства Воронина-младшего. Раньше этот конверт служил только косвенным подтверждением слов шофера, «что лично с Ворониным он не встречался». Тогда содержимое конверта не вписывалось ни в какие расклады. Другое дело сейчас, в новой схеме совершенных преступлений, которая начала формироваться в голове сыщика, содержимое письма выходило на первый план и становилось уликой.
Майор Пронин вновь почуял след. Но в новом варианте, который зародился в мозгу следователя, главными подозреваемыми в убийстве Лариной теперь были отец и сын Воронины. Следователь решил, что у них был мотив: они хотели избавиться от назойливой секретарши потому, что последнее время она просто не давала жизни Воронину-младшему. Это грозило окончательно разрушить его брак, который и так трещал по швам. Но оба Воронины не хотели этого. Во-первых, все имущество было записано на жену, а, во-вторых, возможно, у Воронина-младшего сохранились еще чувства к жене, а любовница это — чисто случайный эпизод.
Майор, действительно, когда знакомился с содержанием переписки в телефоне Лариной, мог убедиться, что секретарша маниакально преследовала Воронина. Сыщик еще тогда понял, что Воронин последнее время тщательно избегал общения с Лариной вне работы. Он не отвечал на ее страстные послания, в которых она угрожала покончить с собой, если они больше не будут вместе.
Все уговоры бывшего любовника закончить по-хорошему, Ларина не воспринимала. Поэтому, решил следователь, был выбран радикальный вариант — решено было убрать ее физически. Однако, отец и сын Воронины, естественно, сами не собирались убивать, а исполнителем преступного замысла выбрали гастарбайтера из Молдавии — садовника Руслана. Возможно, они предложили ему очень солидный гонорар, от которого он не смог отказаться.
В то время, когда Руслан должен был избавиться от Ксении, отец и сын организовали себе железное алиби. Отца в это время шофер Вася вез на работу по трассе, которая снабжена видеонаблюдением (что, собственно, и подтвердили дорожные камеры). А сын в это время тоже заручился прочным алиби: во время совершения убийства Лариной он находился еще дома, что засвидетельствовала его помощница по хозяйству Петрова Клавдия Григорьевна. Потом, он тоже под камерами, доехал до офиса отца, где они и встретились в 10–00 (офис Воронина-старшего весь напичкан видеоаппаратурой). Весь оставшийся день отец и сын намеренно не выходили из офиса, видно, для пущей убедительности.
— Там они, скорее всего, планировали, что теперь на место Лариной понадобиться новая секретарша. Отец заранее наметил определенную кандидатуру, заготовил на нее резюме и анкетные данные. Предполагалось, что сын заберет эти материалы в свой офис, и на месте спокойно ознакомиться с ними. Спешить было некуда, потому что отец и сын должны были делать вид, что они ничего не знают об убийстве секретарши, пока это не станет достоянием гласности. Но Воронин-младший, уезжая из офиса отца, по-видимому, от волнения забывает заготовленные материалы на новую секретаршу. Тогда Воронин-старший передает эти бумаги в конверте через своего шофера Васю.
Чем ближе подъезжал сыщик к отделению полиции, тем четче у него в голове складывалась схема преступления. Майор понимал, что видеозапись из гаража загородного дома Воронина должна подтвердить его догадку о том, что именно Руслан в тот злополучный день уехал на втором Мерседесе.
Возникал, правда, у следователя вопрос: почему Ларина согласилась встретиться с незнакомым садовником. Но сыщик предположил:
— Воронин-младший назначил эту встречу, типа, у него срочное поручение, которое Ксения должна выполнить перед работой. Например, сказал, что передаст через курьера срочные деловые бумаги, потому что сам Воронин весь день будет находиться в офисе у отца. А, поскольку у Лариной уже заранее была назначена встреча с адвокатом, она договорилась о встрече с Русланом на 15–20 минут раньше в том же месте.
Не очень понятно было сыщику, почему Ларина и садовник спорили, если он просто как бы передавал ей документы. Но он тут же включал фантазию:
— А, может быть, Воронин-младший передал ей приказ об ее увольнении. Тогда разгневанная женщина вполне могла вылить свою ярость на подвернувшегося под руку садовника.
— Идем дальше — размышлял майор:
— Кто убил самого Воронина на следующий день после убийства Лариной?
И тут же мозг сыщика нарисовал такую картину:
— Воронины, когда готовили план устранения Лариной, понятия не имели, что шофер Вася — ее бывший муж. Скорее всего, инициатором развода была все-таки сама Ларина, помешанная на любви к своему боссу. Муж, хоть, и отпустил ее по-хорошему (как он сам говорит), но любил ее по-прежнему, недаром даже в разговоре со следователем он все время называл бывшую жену ласково Ксюша. И, когда случайно шофер Вася узнает, что его «бывшую» заказали Воронины, а исполнителем был Руслан, у него рождается план мести. На вопрос: «Как узнал?» — сыщик сам себе отвечает:
— Во-первых, он мог, например, просто подслушать, обрывки разговора отца и сына в машине, из которых стало ясно, что они замышляют. Во-вторых, когда он понял, что Руслан брал в гараже второй Мерседес, он мог что-то выпытать у самого садовника. Не исключено, что Руслан проболтался, что едет на дело по поручению хозяина, за которое получит кругленькую сумму. И, в-третьих, чтобы подтвердить свои подозрения, он, наверняка, поинтересовался содержимым конверта.
В результате, буквально на следующий день, когда шофера Васю послали передать конверт (он планировал осуществить план мести в кабинете Воронина), однако, встретил его в приемной без камер, и тут же воспользовался случаем — осуществил задуманное. Когда все утихло, спустя некоторое время, убрал садовника. Возможно, а даже, скорее всего, у него намечена еще одна жертва, это — Воронин-старший.
Сыщик понимал, что в придуманной им схеме пока совсем нет прямых улик. Он продолжал рассуждать:
— Можно, конечно, предъявить конверт: мол, знали, что освободится вакантное место секретарши, поэтому заранее готовили ей замену. Одного этого, очевидно, мало. Но, если завтра видеозапись подтвердит, что вторую машину брал садовник, то тогда смело можно будет вызывать Матвея Тимофеевича в следственный комитет. Посмотрим, как он объяснит, эти факты?
Но майор Пронин хорошо понимал, что пока его теория основывается лишь на его собственных догадках, которые необходимо подтвердить железными доказательствами. Сыщик, в отличие от своего книжного однофамильца, действует с живыми людьми, а не с придуманными персонажами, поэтому он не имеет права ошибиться.
Сегодня — пятница, прошла ровно неделя с того дня, когда Максим подкараулил Катю после работы. И всю пошедшую неделю Катя все время думала о Максиме. Она ждала, что Максим сам на неделе, по крайней мере, позвонит ей, а еще лучше встретит ее опять после работы. Но сколько Катя ни пялилась в телефон, там имя Максим не высвечивалось. Кате самой было удивительно, что у нее просто из головы не выходит ужин, на который она пригласила к себе домой практически незнакомого мужчину, а потом еще устроила там просто цирковой номер — трюк с брудершафтом.
Катя всю неделю была в каком-то новом для себя состоянии, такого с ней раньше, точно, никогда не бывало. По-видимому, ее взволновали слова гостя о том, что он никак не может забыть ее после первой встречи в тот злополучный день на липовой аллее. Потом, еще не выходила из головы, эта странная особенность Максима угадывать ее мысли, понимать практически без слов. И все время Катя вспоминала мимолетное прикосновение к его губам, которое просто шарахнуло ее током.
— С чего бы это? Что со мной происходит? Не понимаю, чего, собственно, я жду?
Катя пыталась себя успокоить:
— Скорее всего просто у меня давно не было контакта с мужчиной, наверно, дают себя знать гормоны. Да, и вообще, зачем он мне нужен? Сейчас, просто я знаю, что, если, не дай бог, мне понадобиться адвокат, есть к кому обратиться. К тому же, Максим оказался совершенно невоспитанным типом — с тех пор, как неделю назад наелся до отвала у меня дома, не соизволил даже позвонить, спросить, например: «Катя, как твое здоровье?». Правда, почему спрашивать про здоровье, что я больная, что ли? Но, тогда мог бы спросить: «Катя, а тебе, случайно, не нужны услуги адвоката?». Теперь, на будущее, мне будет хорошим уроком: впредь не приглашать к себе домой практически незнакомых мужчин.
Катя злилась на себя, потому что Максим, который так романтично описывал, как ее образ не выходит у него из головы, после того ужина совершенно забыл о Кате, зато она теперь думает о нем каждый день. Такое впечатление, что он передал ей эстафетную палочку с этой «заразой», сам освободился, а она страдает.
В глубине души Катя надеялась, что сегодня в пятницу Максим, как прошлый раз, будет ждать ее после работы. Но к глубокому разочарованию девушки, никто не встретил ее, когда она, пораньше окончив свои дела, вышла на улицу. Раздосадованная Катя села в машину и отправилась домой. По дороге она себя успокаивала:
— Слава богу, наконец-то, у меня свободный вечер, можно будет спокойно почитать детектив. Иногда мне кажется, что какие-то магические силы просто мою руку отводят от него. Стоит мне наметить, почитать, как только открою книжку, так сразу же возникают обстоятельства, отрывающие меня от чтения детектива «Мой кумир». Неужели, в нем действительно можно найти отгадку, кто убил моего мужа? Но, почему кто-то хочет, чтобы я не узнала об этом? Это может быть только в случае, если для меня будет ударом, что в совершении преступления замешан близкий мне человек.
Поэтому Катя решила твердо:
— Сегодня меня не остановить, даже ужинать не буду, как приеду домой, сразу примусь за чтение. И вообще, об этом противном Максиме я вспоминать больше не буду, даю себе зарок. А, если он все же позвонит, то я, ни за что, не возьму трубку.
Тетя Клава была, конечно, в шоке, не иначе девушка заболела, отказаться от вкусного ужина, приготовленного специально для нее. Она не преминула напомнить девушке, что без еды та опять превратиться в бледную поганку, от сходства с которой с таким трудом они совместными усилиями избавились. Но никакие уговоры на Катю не подействовали — она объявила голодовку.
Но только Катя удобно строилась в кресле, взяв книгу в руки, как тут же услышала требовательный голос своего мобильника. На экране высветилось имя «Максим» (на прошлой неделе он записал в свой телефон Катин номер и настоял, чтобы она тоже включила его в список абонентов, типа, если потеряет визитку). Только что Катя думала, если позвонит Максим, она, ни за что, не возьмет трубку, но тут же забыла о своих зароках и, как ни в чем ни бывало, радостно ответила:
— Алло, привет, Максим!
— Алло, Катя, привет! Я опоздал встретить тебя у издательства. Я виновен, поэтому мне требуется адвокат, чтобы заслужить твое снисхождение. Я хочу вымолить прощение, чтобы ты согласилась со мной поужинать. А, вот, кстати, и адвокат, попрошу его помочь мне.
Максим быстро входит в роль адвоката и строгим голосом продолжает:
Дорогая Катюша, мой подзащитный, который в прошлую пятницу был просто сражен вашим смелым поступком, пригласить незнакомого человека к себе в дом, решил тоже совершить что-нибудь необычное. Он надумал сам приготовить ужин, в качестве ответного жеста, а так как он — повар неумелый, потерял счет времени. Когда все было готово, глянул на часы — о, ужас, уже половина шестого. Помчался, чтобы встретить вас после работы, в надежде, что вы опять засиделись в своем офисе. Но, не тут было, когда подъехал к издательству, вашей машины там уже не было. Так, что же мы теперь будем делать? Ужин готов, мой подзащитный так старался. Я предлагаю проявить великодушие и простить виновного.
— Максим, а заранее предупредить было сложно?
— Катюша, но ведь планировалось поразить тебя сюрпризом. Прикинь, я тебя приглашаю поужинать, ты спрашиваешь в какой ресторан поедем, а я гордо так отвечаю:
— Ко мне домой, там знаменитый шеф-повар уже все приготовил.
— Ну, ладно, Максим, так и быть, если лавры знаменитого шеф-повара не дают тебе покоя, придется отведать твой ужин. Приезжай за мной, я уже дома.
И радостная Катя тотчас бросила книжку, которую прочитать, видно, не судьба, и пошла одеваться. Перемерила кучу нарядов, наконец, остановилась на платье изумрудного цвета, вспоминая, что ей всегда делали комплименты, когда она его одевала. Сейчас Катя просто себя не узнавала, она уже и не помнила, чтобы ей так хотелось выглядеть на все сто. А когда Катя уличила сама себя в том, что одела самое красивое свое белье, она подумала:
— Я просто с ума сошла. Неужели я рассчитываю еще на что-то помимо дружеского ужина?
Сначала она возмутилась, типа того: «Как такое даже могло прийти в голову?». Но немного остыв, рассудила:
— А почему бы нет. Я — женщина одинокая, незамужняя, Максим тоже, кажется, свободен, в конце концов, что тут устраивать детский сад, если нас тянет друг к другу? Правда, насчет себя я уверена, а что там думает Максим, я не знаю. Вдруг, я его действительно интересую, просто как личность, встретившаяся на пути в необычный момент, когда у нас на глазах совершается преступление. Может, его адвокатская практика таким образом пополняется жизненным опытом, мол, случился такой казус, и он смотрит, как из него, выходят разные психотипы.
Катя сама пыталась поспорить с собой:
— Почему тогда он мне говорил, что мой образ не выходит у него из головы вот-уже скоро будет, как целых два месяца?
Катя задумалась, но быстро нашла ответ:
— Но, скорее всего, он еще не получил от меня всю необходимую информацию для пополнения своего адвокатского багажа.
И тут возражала: