Мне повезло, что я вовремя отошел за книжные стеллажи, и мой вибрирующий телефон не привлек внимание ни Петровича, ни его телохранителей, рассредоточенных по залу. К счастью, эта группа ребят не знала меня в лицо, и их взгляды скользили по залу, ни на ком особенно не задерживаясь. В то время как у меня имелось неоспоримое преимущество: в своё время именно мне пришлось «перетирать» с полковником ФСБ личные дела и просматривать анкеты претендентов на должности личных охранников Петровича, а память на лица у меня отменная. И эти ребята, на мою радость, были не лучшего десятка…
Пришлось залезть с головой в книжную полку и с умным видом начать там копошиться, якобы в поисках какой-то книги, но параллельно снимать на камеру Петровича, пишущего что-то на бумажной салфетке.
«Сумму пишет, — мгновенно понял я, прекрасно зная, как обсуждаются подобные вещи. — И не нужно быть Эдгаром Кейси, чтобы догадаться, о чем идет речь. О документах, что у меня на руках… Сукин сын, Петрович, чтоб тебя!.. Девчонку решил впутать в эти недетские игры…».
Всё во мне похолодело в тот момент, когда Петрович показал нечто в своём телефоне, и, судя по побледневшему лицу Полины, там была не фотография визгливой собачонки Петровича.
«Значит, шантаж… Полина отказалась? — изумился я. — Весьма смело, но недальновидно… Не глупи, девочка, сделай, как он просит, соглашайся на все условия, прояви заинтересованность, корысть, попроси прибавить нули… Ну же!».
Спустя пару минут, Полина позвонила мне. Я спокойно выслушал ее ледяной и ровный тон, буркнул «завтра поговорим, на работе» и отключился.
Петрович засмеялся, обрадованный результатом, а Полина еще больше побледнела.
«Только бы в обморок не упала…» — молился я, пока Петрович забирал своих громил и выдвигался домой.
В случае если оставлена слежка, то подходить к Полине было небезопасно, а посему мне только и оставалось, что продолжать прятаться за книжными стеллажами и выжидать. Видя, что девушка собирается повернуться в поисках меня, но словно не решается это сделать, я предусмотрительно отправил ей сообщение:
«Утро вечера мудренее. К слову, я сейчас смотрю фильм «Такси». Смешной такой! Помогает снять стресс после сложного трудового дня. А вы смотрели?».
Полина не ответила, но верно истолковала моё послание. Так и не позволив себе даже повернуть голову в мою сторону, она через десять минут покинула кафе, как только вызванное ею такси подкатило к парадному входу.
«Умница, — довольно хмыкнул я, искоса наблюдая из окна, как она садится в машину. И не ошибся: за ней пустили слежку. Черный внедорожник Nissan тут же вырулил следом за такси. Я же вылетел из кафе уже спустя минуту, как улица перед входом в кафе опустела.
Как домчался до своего дома — не помню. В голове болезненно пульсировало, а белое лицо Полины и вовсе ни на секунду не покидало моего внутреннего взора. Нужно было хорошенько всё обмозговать, но никакие мысли в голову не лезли, кроме самых страшных…
Вся решительность, весь мыслительный процесс впал в коматоз, а когда выходил из этого состояния, то метался между «Выждать, не спешить, не действовать, ничего не предпринимать» и «Промедление — смерти подобно».
Сначала я полчаса тупо смотрел в окно на поваливший снег, затем на нервяке сожрал всё, что приготовила Нина и только потом понял, что это было: рыба под маринадом. Осознав вкус обалденного блюда, я так и не смог насладиться им. Такое со мной впервые случилось. Более того, если бы я держал дома алкоголь, то точно выпил бы целую бутылку чего-нибудь… успокаивающего. В итоге я упился в хлам морковным соком и наелся кураги. Аж до дурноты.
Включил себе «От заката до рассвета», а после посмотрел «Блэйд». Почему-то вид экранной крови всегда успокаивал меня, в то время как вид настоящей крови — отрезвлял до состояния чистого, озаренного всезнанием разума, но, как оказалось, не в этот раз. Поскольку с кровищей не прокатило, я переключился на какой-то нелепый итальянский порнофильм, но, что называется, смотрел, да не видел. Всё только раздражало: и отталкивающие, неприятные актеры, и до тошноты шаблонные ситуации, и бездарная работа оператора. Не в силах ни на что отвлечься, я принял душ и, мыча мантры, в половине второго ночи улегся спать.
Пару часов я крутился, не зная, как дожить до утра, как тут мне пришло сообщение с неизвестного номера:
«Со мной всё в порядке. Я дома. Пишу со старого, давно забытого номера, с другого аппарата. Не знаю, правда, интересно вам это или нет. Особенно после того, что вы наблюдали и, очевидно, поняли, сделав соответствующие выводы обо мне…».
Я чуть не умер от облегчения и тут же написал ответ:
«Представьте себе такую странность: мне это было не просто интересно, а жизненно необходимо. Хотя бы ради того, чтобы спокойно заснуть»
«Простите, если я потревожила вас. И простите, если вы уже засыпали…»
«Я не сплю»
Она молчала, и тогда черт меня дернул спросить:
«А вы?»
«Почти четыре часа утра. Как вы думаете?»
«Думаю, что вы сейчас страдаете бессонницей»
«Нет, не бессонницей»
«А чем же?»
«Я вас обманула только по той причине, что встреча с П. оказалась совершенно спонтанной. Я думала, что мне предложат нормальную работу… Но сейчас я уже дома, и муж, кстати, тоже. У нас на самом деле был запланирован семейный ужин, но мне пришлось отъехать в кафе на встречу. Простите, что всё так вышло. Доброй ночи».
Я выпал в осадок.
— Да ладно… Муж?! Да кто в такое теперь поверит? — невесело рассмеялся я в тишине своей спальни. А потом задумался. — А вдруг и, правда, муж? Почему я не верю? Просто хочу, чтобы у нее никого не было, вот и не верю. Выдумываю объяснения, оправдываю ее поведение, строю логические цепочки… К черту логику! Люди иногда поступают совершенно иррационально и нелогично, да и отношения у них могут быть какими угодно, вовсе не обязательно, что муж блюдет каждый шаг своей жены, а она, как верная и порядочная супруга, планирует провести новогодние праздники в семейном кругу или наоборот — отдавшись работе и уехав в другую страну за новыми впечатлениями, руководствуясь материальной выгодой. Может, ее муж из тех, кто говорит: «У каждого свои интересы. Я не лезу в твое личное пространство, а ты — в моё. Мы отдыхаем по отдельности, отдыхаем друг от друга, чтобы после познать эйфорию от встречи…». Может, так и она думает, разделяя его точку зрения… Что, если там сейчас идиллия и… всё остальное, что положено на супружеском ложе?
Мне казалось, что я теряю ум, думая о ней. Это выводило из себя, жгло, душило, давило изнутри какой-то невыносимой тяжестью. От этого хотелось избавиться, вырвать, забыть, забросить куда подальше… И никогда не вспоминать! Но если это было возможно наяву, то во сне мне отводилась незавидная роль — безвольного исполнителя.
И я играл свою роль упоенно, выкладываясь на полную катушку, точно знал заранее: «Оскар» мне обеспечен. А моей восхитительной партнершей в этом захватывающем драматическом блокбастере была, конечно же, Полина. Хотел я этого или нет.
И выходило так, что я сходил с ума по замужней женщине.
Мы бились с ней на равных, но, одержав верх, я почему-то начал ползать перед ней на коленях, а она издевалась в лучших традициях эротических — или скорее психологических — триллеров, где всякие садо-мазо. Нет-нет, эти сцены никуда не годятся, их лучше переснять. Пересняли. И даже декорации поменяли. Теперь издевался я, а она ползала, вымаливая прощение. И я, разумеется, прощал, но не сразу… По сценарию сначала шло мучительно-сладкое наказание.
После чего мы занимались любовью в совершенно невообразимых местах планеты и в самых невероятных позах, дав волю пьянящему ритму движений, развратной похоти и низменной животной страсти. Вряд ли это были сцены 18+, скорее все 30+… Я даже придирчиво пересматривал отснятый материал. По два раза точно. И находил его весьма удачным, в частности ее стоны и выкрики: «Пожалуйста, не останавливайся!». Или это я сам кричал?
Где-то на второстепенных ролях проскакивал страшно живучий «муж», которого я раз десять уже успел замочить на радость всей съёмочной площадке. Больше всех пищал от восторга режиссер моего сна: он, кажется, был полностью удовлетворен реалистичной и сверхжестокой расправой над мужем-монстром…
«Безмозглый маньяк!» — ухахатывался я над тушкой, жарящейся на вертеле над огненной бездной… или это было у меня в саду, там, где зона барбекю?..
Я с трудом разлепил глаза, когда Нина уже вовсю барабанила в дверь моей спальни.
— Эрнесто?! — кричала она. — Вы дома?
— А? — сонно отозвался я.
— Эрнесто, уже 10 утра. Обе ваши машины стоят под навесом, а значит, вы никуда не поехали сегодня? Я давно приготовила завтрак, жду вас, а вы всё не выходите… С вами всё в порядке, вы себя хорошо чувствуете?
— Сколько?!! — вскочил я на кровати, насилу продирая глаза.
— Десять. Вы проспали?
— Да!!!
— Ой, как необычно… Завтрак на столе. Я побежала. У нас сегодня утренник в детском садике… С наступающими праздниками и до встречи уже в следующем году!
— Подождите! — бросился я вдогонку.
Наспех обернувшись одеялом, я вылетел из спальни, пронесся мимо обескураженной Нины, добежал до холла, где обшарил карманы своей дубленки.
— Вот, это вам, — пояснил я, довольно улыбаясь, и протянул небольшую коробочку. — С наступающими. Откроете под бой курантов. Обещаете не подглядывать раньше времени?
— Обещаю. Заинтриговали, — засмеялась Нина, и, обняв меня, указала на свой подарок, оставленный прямо рядом с завтраком на столе. — А это от меня. Раньше полуночи 31-го не вскрывать!
— Не буду, — поклялся я. — Спасибо.
Простившись с домработницей, я побрел на кухню, радуясь, что сегодня никаких архиважных дел на работе у меня не намечено, кроме одного, самого главного…
«Интересно, а она уже на работе?» — не успел я задаться этим вопросом, как вспомнил, что так и не включил звук на телефоне.
Пришлось бежать обратно в спальню. Отыскав телефон где-то под подушкой — собственно, где ему еще быть, если я всю оставшуюся ночь, а вернее — утро, разглядывал слова в посланиях Полины, изучая каждую букву, чуть ли не облизывая экран? — и я сразу же наткнулся на тридцать три неотвеченных вызова. И два из них были от Полины.
Быстро набрав ее номер, я даже не сразу услышал гудки — так сильно колотилось сердце в ушах.
— Эрнесто! — выкрикнула Полина, страшно задыхаясь, и меня всего прострелило от пяток до макушки. Думал, умру на месте.
— Что?! — заорал я в трубку. — Полина, где вы?! Что с вами?!!
— Я бегу на работу. Я проспала. Простите… Звонила, чтобы предупредить, но вы не брали…
— Чёрт…
— Что?
— Я убью вас.
— За что?
— Да вы меня до смерти напугали! Я думал, с вами что-то другое произошло…
— Простите.
— Ничего… Я сам проспал. Буду минут через сорок-пятьдесят, в зависимости от пробок на дороге. Скажите там Оксане и Инге, что скоро приеду, а то они обе уже обзвонились мне.
— Хорошо.
— До встречи, — попрощался я, произнеся это таким глупым, щенячьим голосом, что самому себя стало жалко. У нее там муж, о котором она мне постоянно напоминает, а я тут сопли распускаю — «до встречи» шепчу. Дурак! И добавил уже более официально: — И хорошенько продумайте оправдание, почему вы проспали. Мне-то можно, я ваш начальник, а вот вам я такого разрешения не давал! И я еще проверю, все ли мои поручения вы успели выполнить до праздников, а то вдруг соврали. За вами такое водится, как выясняется.
И отключился, не дожидаясь ответа.
Так тщательно я еще никогда не одевался. Пожалуй, я перемерил весь свой гардероб, не хуже какой-нибудь принцессы, но, так и не найдя ничего на мой взгляд сексуального, рванул по магазинам, даже не позавтракав.
Успокоился я лишь к трем часам дня, и то только после того, как на мой вопрос, адресованный девушкам из очередного модного бутика: «Я достаточно привлекателен в этом?» вместо ответа получил номера телефонов и предложение сделать «всё и сразу» непосредственно в примерочной.
Теперь можно было со спокойной душой собирать чемодан в Чехию. Ну, держись, Палка! Посмотрим, кто выиграет эту битву: я или твой недожаренный муж.
А Петрович пусть запасется валерьянкой. Играть, так по-крупному…