— О! — казалось, обрадовалась Камилла. — Отлично! И готовить не придётся! А кого зовут?
— Всех.
— Пойди тогда старикам скажи, — распорядилась Камилла и исчезла, но тут же высунулась обратно и капризно велела:
— И не называй меня Кэмел!
— Договорились, Камелия!
Раздался звук выплеснутой воды, и орнитолог поддразнил:
— Не достала! Только зря выплеснула. Больше тебе воду таскать не буду.
— Тогда я тоже для тебя ничего делать не буду. Совсем ничего! А называть тебя буду Дендрарием! Или Денатуратом! — угрожающе и многозначительно заявила Камилла и с грохотом захлопнула окно.
Анна, которая, конечно, слышала всё это, усмехнулась. Какие страсти на Закате! Он — ловелас. Она — кокетка. Их связывают странные отношения. А Анну угораздило стать свидетельницей проявления высоких чувств. Повезло так повезло.
Ровно в семь у дома Полоцких собрались все: трое островитян и пятеро их гостей. По случаю тёплого вечера стол накрыли на большой террасе. Функции тамады взял на себя Владлен Архипович, оказавшийся весёлым лёгким человеком с хорошим чувством юмора. Он умудрялся вовлекать в непринуждённую беседу всех. А потом и вовсе жестом фокусника достал из-за своего стула гитару. И выяснилось, что даже Камилла знает застольные песни и с удовольствием подпевает им. А хозяйка и старшие орнитологи и вовсе увлеклись и тянули песню за песней.
Анна поняла, что давно, чуть ли не с самого детства не слышала, как поют за столом. Раньше пели, да. И часто. А сейчас нет. И она словно оказалась в прошлом. Мирном, добром и светлом прошлом, которого она почти не застала, но о котором слышала от родных. В том самом, где люди были добрее и куда так хотелось иногда вернуться. Закат представлялся ей заповедником, а его обитатели — удивительными, невероятными и очень близкими. Она любовалась ими. Даже Камилла и Денис теперь казались ей вполне приятными и симпатичными людьми.
Переводя взгляд с одного, сидевшего за столом, на другого, Анна заметила, что и Василий тоже исподволь разглядывает гостей острова. Встретившись глазами, они со смотретелем улыбнулись друг другу. И Анна снова почувствовала в нём родственную душу, как тогда, у маяка. Ей стало интересно, есть ли у него семья, и, если есть, то где. Маячник после дневного разговора с Марией Михайловной очень заинтересовал Анну.
Надо же, родился на Закате. И большую часть жизни живёт здесь. Тут она вспомнила слова хозяйки о том, что на Василии династия маячников прервётся, и загрустила. Значит ли это, что он одинок и у него нет детей? Или просто молодое поколение выбрало другую жизнь? В любом случае мысли об этом вызывали печаль. Хотя сама Анна могла понять тех, кто не хочет связывать свою жизнь с Закатом. Всё же для жизни здесь требуется особый склад характера. Не каждому она по плечу.
Анна представила, что она тоже могла бы жить здесь всегда и не поняла, какие чувства вызвало у неё это допущение. Странные и противоречивые, пожалуй. От восторга до панического ужаса.
Всегда среди этой невероятной красоты, в тиши, на острове, где нет посторонних, шума, грязи… Как хорошо…
Да, но и людей тоже почти нет. Только несколько человек, которые вынужденно становятся близкими. Почти семьёй. А если вдруг между ними неприязнь? Это ведь страшно: жить, зная, что бок о бок с тобой находятся те, кто тебя ненавидит. И никуда не деться. Особенно с ноября по май, когда островитяне живут в автономном режиме, не имея возможности добраться до большой земли. Даже скорую помощь не вызовешь. И только в экстренных случаях прилетает вертолёт, как рассказала Анне Мария Михайловна…
Да-а… Раньше Анне казалось, что такие трудности переживают только космонавты. Но ведь их и отбирают специально, допуская на орбиту лучших из лучших. Им и почести соответствующие, и награды. А здесь, на небольшом острове, люди живут почти так же изолированно от других. Обычные люди. Не очень молодые, к тому же. И делают своё дело, получая небольшие зарплаты. Герои — не иначе… Она бы, наверное, так не смогла. Не справилась бы.
От размышлений её оторвал голос Василия:
— Анна, ты хотела на закат посмотреть. Сейчас самое время.
Она тут же с готовностью подскочила:
— А можно?
— Конечно.
— Это вы её на маяк зовёте?! — встряла Камилла.
— Да, — Василий коротко кивнул.
— А я тоже хочу!
— Мы все хотим, — присоединился Денис.
— В порядке очереди. Сегодня Анна. Завтра ещё кто-нибудь.
— Завтра я! — тут же заняла очередь Камилла и не удержалась, капризно протянула: — А почему Анна уже сегодня, а мы потом?
Анне стало неловко. И правда, она ведь уже была на маяке. А теперь претендует на вторую экскурсию. Как-то нечестно по отношению к остальным. Она уже открыла рот, чтобы уступить Камилле, но Василий строго посмотрел на неё и отрезал:
— Потому что здесь решаю я.
— Поня-а-атно, — капризно протянула орнитологиня. — Все у нас равны. Но некоторые равнее.
— Камилла, — укоряюще пробасила Галина Филипповна. — Хватит. Нам всё равно уже пора спать. Завтра рано вставать. Пора за работу приниматься.
— Ну вот! Опя-а-ать!
Василий посмотрел на Камиллу, усмехнулся, подошёл к хозяйке дома, поцеловал её в мягкую щёку, хозяину крепко пожал руку, а остальным сказал:
— Спокойной ночи! — и вышел.
— Мария Михайловна, я быстро! — пообещала Анна. — Вы без меня не убирайте со стола. Я вернусь и помою посуду.
— Иди, иди, Анечка, — махнула рукой хозяйка. — Ты здесь на два дня всего. И не для того приехала, чтобы судомойкой работать.
— Но…
— Иди, я сказала! Василий ждёт. Вернёшься — и поможешь. Я до этого не успею всё убрать.
— Спасибо! — обрадовалась Анна и, сбегая по ступеням, услышала, как Галина Филипповна пообещала:
— Мы вам поможем, Мария Михайловна.
Мария Михайловна ответила что-то, но слов Анна уже не разобрала.
Василий нетерпеливо переминался на тропинке:
— Пойдём скорее. Солнце скоро совсем зайдёт. А тебе ещё наверх забираться.
Он повернулся и пошёл к маяку, а Анна чуть ли не вприпрыжку, чувствуя себя ребёнком, которому пообещали показать что-то удивительное, двинулась за ним, едва удержавшись, чтобы не схватиться обеими руками за большую загорелую ладонь маячника. Что с ней делает этот остров?
Закат и правда оказался невероятным. Анна даже не поняла, сколько времени она провела на маяке и очнулась, только когда солнце окончательно нырнуло в воды залива.
Спускалась Анна неторопливо, думая о своём и сберегая тихую радость всего этого длинного невероятного дня. У последнего маленького окна она остановилась, чтобы ещё раз посмотреть на залив. Внизу слышались голоса. Василий тихо сказал кому-то:
— Говорю же, не сегодня. Завтра. Всё завтра!
Голос его звучал устало и даже немного раздражённо. И Анна решила, что это опять Камилла попробовала уговорить смотрителя пустить её на маяк. Настойчивости девушки можно было только позавидовать. Но, когда Анна вышла из дверей, рядом с Василием никого не было. Анна тепло попрощалась с ним.