Анна нахмурилась, но согласилась:
— Хорошо. Пусть так. Но вы хотя бы держите эту версию в уме.
— Обязательно. А сейчас пойдёмте-ка есть. Мария Михайловна наверняка ждёт.
— А потом?
— А потом я отправлюсь на Северный. Лодку уже скоро должно прибить. — Хранитель в последний раз посмотрел в бинокль и стал спускаться. Анна последовала за ним. — И я попрошу по-прежнему ничего никому не говорить. А если и расспрашивать остальных о чём-то, то крайне осторожно.
— Ой! — вспомнила Анна и тут же испугалась: — Мне кажется, Денис догадывается обо всём.
— Это плохо. Ладно, будем надеяться, что у него хватит ума не болтать. — Хранитель говорил коротко, без эмоций. — После обеда оденьтесь потеплее. Пойдёте на Северный со мной.
— Зачем? — удивилась Анна.
— Затем, что, пока я не уверен в том, что вам не грозит опасность. А уберечь вас я смогу только в том случае, если вы будете рядом со мной.
— Мне? — Анна даже остановилась, занеся ногу над следующей ступенькой и не опустив. — Я-то здесь при чём?
— Я не знаю. Я пока ровным счётом ничего не знаю. Совсем. И это заставляет меня опасаться каждого и в то же время за каждого из тех, кто сейчас на Закате. Я обязан найти преступника и найду его. Но мне будет спокойнее, если хотя бы вы будете рядом. — Он напрягся и закончил: — Спокойнее, но сложнее.
Глава 28. Жалость
Минут через сорок Анна с Хранителем были на Северном пляже. Больше никому Матвей не разрешил пойти с ними. Все подчинились, хотя и не без сопротивления. И если старшие женщины и Анатолий Михайлович не настаивали на своём участии, то Владлен Архипович, Камилла и Денис рвались в бой. Анна в разговор не вмешивалась, больше молчала и наблюдала, стараясь, чтобы её интерес не бросался в глаза. И не могла ни до чего додуматься. То ей казалось, что буквально каждый мог быть виноват в нападении на Василия, то — что не виновен никто из собравшихся.
Поэтому решение Матвея направиться к Северному пляжу Анна восприняла с облегчением. После сегодняшнего разговора ей стало гораздо сложнее находиться рядом с Хранителем, но ещё нестерпимее были раздирающие её сомнения.
Идти окзалось тяжело. Ветер мешал дышать и бросал в лица клочья солёной пены, подхваченные им с воды. Анне приходилось нелегко, и, очевидно, Хранитель понял это, потому что протянул руку и взял её уже заледеневшую кисть в свою и подтянул Анну поближе к себе, помогая ей идти. Лицо его при этом ничего не выражало, только челюсти были сжаты так, словно ему невыносимо больно. О чём он размышлял в эту минуту, Анна старалась не думать. В ушах звучали его слова: «Мне будет спокойнее, если вы будете рядом. Спокойнее, но сложнее». Ей самой сейчас было очень сложно. И больше всего хотелось отмотать время назад на час с небольшим, когда Хранитель сказал, что хочет жениться на ней. Если бы можно было сделать так, она бы ответила ему совсем иначе.
Лодку они заметили издалека. Она беспомощно тыкалась носом в берег чуть дальше того места, где накануне Хранитель, сидя на камне, ждал, когда Анна выйдет из воды. Здесь на многие метры вглубь залива была мель, поэтому шторм свирепствовал где-то в отдалении, докатываясь до Северного пляжа лишь длинными и частыми, но невысокими волнами, не оставляющими уставшую лодку в покое.
Высмотрев лодку, Матвей пошёл быстрее, вытянул её на берег, оттащил подальше от воды и, наклонившись, стал изучать что-то внутри. Анна подошла и встала так, чтобы не загораживать и без того слабый свет. Хранитель тщательно осмотрел банки (*), борта лодки, уключины, особенно долго задержал взгляд на носу. Руками ничего не трогал. Когда он выпрямился, лицо его было непроницаемым.
— Есть что-нибудь?
— Ничего. Только совсем немного крови там, где он лежал. А должны быть там, куда упал и обо что ударился, если это и правда несчастный случай. Хотя, конечно, возможно остальное просто смыто волнами. В этом смысле нам не повезло.
— Вы же говорили, что он точно не сам так ударился…
— Говорил, — кивнул Хранитель. — Мой друг уверен в этом. Но я должен был убедиться. Травма, которую получил отец, не могла быть получена случайно. В лодке просто нет таких поверхностей, которые могут причинить подобные повреждения.
— Значит, всё-таки он не сам?
— Я, конечно, не специалист. Но мой друг хорошо знает своё дело. И вот он уверен в этом. И есть ещё кое-что… — Хранитель замолчал.
Анна встревоженно посмотрела на него, но не стала торопить, дала собраться с мыслями. Он обошёл лодку и сел на корточки прямо у её носа.
— Посмотрите на верёвку. Ей лодка была привязана к кнехту. И её не развязали, она не перетёрлась. Её перерезали чем-то острым. Видите?
Анна тоже села рядом и всмотрелась в верёвку. Свободный край заканчивался и правда слишком аккуратно для того, чтобы можно было предположить естественное происхождение обрыва.
— Вижу, — кивнула она.
Тем временем Хранитель достал из кармана куртки свёрнутую верёвку и привязал её рядом с той, которую они только что изучали. На непонимающий взгляд Анны ответил:
— Мы не можем бросить лодку здесь. Я дотащу её до маяка и подниму в отцовский сарай и закрою. Там она будет в безопасности. Возможно, специалисты всё-таки смогут что-то ещё определить по тому немногому, что осталось в лодке после шторма. Наша задача — дать им такую возможность.
К маяку возвращались гораздо дольше. Матвей, идя по воде, тащил за собой лодку. Волны, хотя и не имевшие силы на мелководье, сердились, пытались отнять свою добычу, плескали внутрь высоких резиновых сапог, и ему явно было нелегко. Анна шла по берегу, но теперь, без помощи Хранителя, и ей двигаться вперёд было гораздо сложнее. Она прикрывала лицо от ветра рукой и старалась не отводить взгляда от Хранителя. Ей казалось, что только так она сможет успеть на помощь, если тот устанет бороться с волнами один.
Особенно страшно ей стало, когда дошли до причала. Она думала, что Хранитель вытащит лодку на берег и перетянет на другую сторону деревянного мостка волоком. Но тот решил пробраться между столбами, поддерживающими причал. И было понятно почему: в этом месте берег усеяли крупные валуны. Именно о них побоялась разбиться Камилла, когда приняла решение отплыть подальше от пристаньки. Тащить по ним лодку было бы неудобно и тяжело.
— Может быть, всё же позовём других на помощь? — спросила Анна.
— Нет, — покачал головой Хранитель. — Лишние глаза и руки нам не нужны.
— Но нас могут увидеть в окна.
— В том-то и дело, что здесь нас закрывает берег. Из окон Полоцких виден только дальний конец причала и эта груда камней. От дома, где остановились орнитологи, — и того меньше. На маяке сейчас никого нет, я его закрыл. А на улице, как видите, — пусто. Все греются по домам.
— А что вы им скажете? Куда лодку дели?
— Скажу, вытащил на берег.
— Но тогда нападавший может попробовать избавиться от неё! — Анна во все глаза смотрела на Матвея.
— Именно на это я и рассчитываю, — кивнул он, снова, уже привычно, избавился от штормовки и распорядился:
— Всё, я пошёл, а вы осторожно, идите вот за теми камнями. Там вас никто не заметит.
Максимально приблизившись к линии прибоя, Хранитель нагнулся и ступил под причал. Здесь было гораздо глубже, и вода и в штиль доходила бы ему до пояса, а сейчас и вовсе то и дело захлёстывала, накрывала с головой. Одной рукой он хватался за скользкий чёрный столб, другой тянул за собой лодку, здесь крепко держа за борт, а не за верёвку. Очередная волна ударила в него с силой, он замер, прижавшись к столбу, и, как только стало чуть легче, упрямо пошёл вперёд, отплёвываясь и цепляясь за опоры мостков, а Анна не сводила с него глаз, прижимая к себе тёплую от его тела штормовку. Неширокое — не больше полутора метров — пространство под причалом показалось ей нескончаемым.
Наконец, Хранитель выбрался из-под него и, упираясь свободной рукой в валуны, чтобы его и лодку не било о них, отправился дальше. Анна следовала за ним по берегу. Вскоре валуны снова сменились ровной песчаной полосой, и она смогла выдохнуть: здесь было гораздо безопаснее.
Опять с Матвея потоками лилась вода, как каких-нибудь три с небольшим часа назад. Анна подошла поближе к нему и крикнула, стараясь, чтобы он услышал её за грохотом волн:
— Давайте вытащим лодку, я покараулю её, а вы пока сходите и переоденьтесь! А то так и заболеть недолго.
— Нет! — громко отказался Хранитель. — Я не могу оставить вас одну! Это небезопасно! Сейчас дотащим лодку до сарая, закроем, потом уж и переодеться будет можно.
Анна с сомнением посмотрела на лодку и уже близкий сарай, на который указал Матвей. Хватит ли у них двоих сил, чтобы дотащить маленькое, но явно довольно тяжёлое судёнышко? Всё же от строения до берега метров сто, а то и больше. Но Хранитель, вытянув лодку на песок и оттащив подальше от воды, быстро дошёл до сарая, открыл настежь ворота, размотал какой-то металлическимй трос с крюком на конце, ловко подцепил им лодку и, вернувшись обратно к сараю, начал крутить ручку лебёдки. Лодка дрогнула и поехала. Через несколько минут она была уже внутри, под защитой большого амбарного замка. Хранитель же взял метлу, стоявшую под навесом, сунул Анне в руки вторую и велел, показав на след лодки на песке:
— Заметайте.
— Так всё равно будет понятно, что здесь что-то волокли.
— Будет, — согласился Хранитель. — Но скоро опять пойдёт дождь… — Он мотнул головой в сторону наползающей на Закат с северо-востока тёмной общирной тучи. — И смоет следы мётел. А канавку, образованную лодкой — не сможет. Всё равно видно будет.