— Ему не больно. Просто неудобно, — успокоил её Хранитель и снова посмотрел на орнитолога, слегка тряхнув его:
— Ну!
— Простите, Анна, — прохрипел тот.
Матвей вопросительно взглянул на Анну, та кивнула. Только после этого орнитолог был отпущен и мешком шлёпнулся на свой стул.
— Ты ешь, ешь, мальчик, — подвинула к нему блюдо с пирожками Мария Михайловна.
— Спасибо, я сыт, — сквозь зубы процедил Денис, резко отодвинул стул, встал и вышел, не простившись с собравшимися. Камилла выскочила следом.
Глава 36. После ссоры
Когда за Денисом и Камиллой закрылась дверь, на секунду повисла пауза, но Мария Михайловна тут же взяла себя в руки и, как ни в чём не бывало, принялась привычно хлопотать вокруг своих гостей.
— Маша, сядь, не мельтеши, — распорядился Владлен Архипович. Анна, впервые услышавшая в голосе Полоцкого жёсткие и даже неприязненные нотки, бросила быстрый взгляд на хозяйку. Та опустила глаза, видно было, что она сдерживает обиду.
— Мария Михайловна, сегодня ваши пирожки особенно вкусные, — пришёл на помощь Матвей. — Я всегда не могу остановиться, когда вы их печёте. Но сегодня вы превзошли сами себя. Если я умру от обжорства, виноваты в этом будете вы.
— Ты ешь, ешь, дорогой мой. Тебе сил много нужно, — благодарно улыбнулась ему Полоцкая. Но её муж не пожелал успокоиться:
— А по мне, так начинка пересолена.
— В самый раз, — басовито не согласилась Галина Филипповна, с удовольствием откусив добрую половину румяного пирожка. — Матвей прав. Это чистый восторг. Я отсюда не уеду, меня катер не выдержит. Затонет в водах залива. Я уже как минимум килограмм набрала. А мы здесь надолго. Боюсь представить, что будет в финале нашей экспедиции…
— И мне пирожки очень нравятся! — с энтузиазмом поддержал коллегу Анатолий Михайлович.
В этот момент в кармане штормовки Матвея заиграл телефон. Анна удивилась, узнав песню Челентано «Confessa». До этого, насколько она помнила, он звонил иначе. Хотя, может, это другой аппарат?
Матвей ответил, не взглянув на экран:
— Да!
В наступившей за столом настороженной тишине Анна услышала уже знакомый голос его друга-врача:
— Мэтью, пока всё так же. Не волнуйся.
— Не лучше?
— Нет. Но стабилен. И это хорошо в нашей ситуации. Из комы выведем через пару-тройку дней.
— Спасибо. Я приеду, как только смогу.
— Да, это было бы неплохо. Он тебя любит. Ему важно твоё присутствие.
Анна заметила, как Матвей с трудом сглотнул и на миг закрыл глаза.
— Я приеду.
— Только не рискуй. Утихнет шторм — тогда приезжай. А раньше на порог не пущу! Так что не вздумай! — предупредил друг, и Анна испытала к нему острую симпатию. Она всегда восхищалась настоящей дружбой.
— Василий в медикаментозной коме? — с тревогой поинтересовалась Галина Филипповна, когда Матвей положил телефон на стол.
— Да. Врачи посчитали, что так его организму будет легче.
— Это хорошо. Повезло, что успели довезти Васю, — обрадовался Владлен Архипович, а Мария Михайловна вытерла повлажневшие глаза уголком красивого яркого фартука, который она надевала, когда готовила. Анатолий Михайлович протянул руку и сочувственно погладил её по плечу.
Анна переводила взгляд с одного сидевшего за столом на другого и не могла поверить, что, вероятно, кто-то из этих людей мог попытаться убить смотрителя. Пусть уж лучше Денис. Хотя что могло сподвигнуть на такой страшный шаг его, она и представить не могла. Но всё равно. Пусть лучше он, чем эти славные неравнодушные люди.
Матвей под столом нащупал её руку и положил к себе на колено, обтянутое грубой тканью джинсов, осторожно расправил пальцы и сверху прижал своей большой ладонью. В этом движении было столько нежности, что Анна вздрогнула и украдкой посмотрела на него. Он в этот момент с улыбкой поинтересовался у Анатолия Михайловича:
— Непривычно вам здесь, у нас?
— Непривычно, — согласился орнитолог. — Но очень нравится. Изумительной красоты место. Я бы здесь, пожалуй, остался.
— К счастью, у нас не проходной двор, — проворчал Владлен Архипович.
Анне стало неловко за него. Неужели он заметил интерес орнитолога к Марии Михайловне и ревнует? Но это совершенно не вписывается в её теорию о фиктивном браке Полоцких. И как понять раздражение Полоцкого? Может, она всё-таки ошиблась?
Хранитель сжал её пальцы, словно привлекая внимание к тому, что происходило за столом. Анна в ответ слегка надавила ладонью: слышу. И заметила, что Матвей понял её. Невероятно, как быстро они научились тому, что некоторые не умеют и через годы совместной жизни — понимать друг друга без слов.
— Спасибо, Мария Михайловна, — поднялся Матвей и помог встать Анне. — Давайте мы вам сейчас поможем убрать со стола…
— Я помогу! — оживилась задумавшаяся Галина Филипповна. — А вы идите, идите по своим делам.
— Анечка, уже почти совсем темно. Я дом запирать не буду. И свет гасить не стану, чтобы ты в темноте не налетела на что-нибудь и не ударилась, когда вернёшься. — предупредила Мария Михайловна.
— Спасибо, я недолго…
— Благодарю вас, Мария Михайловна, — с чувством сказал Матвей, помог Анне одеться и направился к выходу, увлекая её за собой.
— Куда мы сейчас? — поинтересовалась Анна, когда они снова оказались во власти ветра и опять начинающегося дождя.
— Нам надо поговорить с Камиллой, — решил Хранитель. — Как-то придётся её выманить, чтобы Денис не увязался.
— Вряд ли он горит желанием встретиться с вами после сегодняшнего. Не нужно было. Понятно же, что он задирался и выплёскивал плохое настроение.
— Пусть разбирается со своим плохим настроением не за ваш счёт, — не согласился Матвей.
— Он вообще ведёт себя словно ребёнок. Избалованный переросток. Мне Галина Филипповна говорила, что он единственный сын немолодых учёных. Свет в окошке. Вот никак вырасти не может. А ведь Камилла и правда в него влюблена. Бедная девочка.
— Главное, чтобы эта бедная девочка не наделала глупостей из-за предмета своей страстной любви.
— Вы что? Вы думаете, что это она?! Ради него?! — поразилась Анна. Сердце сжала тревога. — Но ему-то зачем?! А её кто столкнул? Или они поссорились, и она сама? Нет. Не может быть.
— Сейчас мы с ней поговорим и, надеюсь, всё узнаем.