— Не знал? — лицо врача выражало скепсис. — Ну-ну…
Анне стало неприятно, и она упрямо ответила:
— Не знал.
— В общем так, Анечка. Я с тобой так говорю, потому что профессор Трофимов очень просил меня помочь тебе. Ты можешь не соглашаться, обижаться, сердиться. Но я скажу. Я буду помогать вам всем, чем смогу. Сейчас с ВИЧ живут десятилетиями. И твой Богдан будет жить. Вы даже сможете родить детей. Но я тебя очень прошу, присмотрись к нему. Не торопись, будь разумна и осторожна. У меня дочь тебе ровесница. И я сейчас тебе говорю то, что сказала бы своей дочери, окажись она в такой ситуации. Ты уверена, что Богдан не знал о своём положительном статусе раньше?
Анну словно внезапно окатили водой. Она вспыхнула и выдавила из себя:
— Что… что вы имеете в виду?! Что он знал и скрывал? И не предохранялся, зная о том, что у него ВИЧ?!
— Да. Именно это я и хотела сказать.
— Нет… Не может быть!
— Всё может быть, детка. Мы сталкиваемся с таким. И нередко. Есть ведь ВИЧ-диссиденты. Это люди, которые отрицают ВИЧ и СПИД и считают, что всё это мировой заговор фармацевтических компаний и врачей…
— Я знаю, читала… Но Богдан согласился прийти со мной сюда…
— Ты его долго уговаривала?
— Нет. Он сразу согласился.
— Ну, тогда будем надеяться, что я не права. Но всё равно будь осторожно. Внимательно смотри и слушай, не расслабляйся, береги себя. Твой ВИЧ-статус ещё не определён, поэтому строго следи за тем, чтобы не заразиться, если заражение ещё не произошло. Никакого упадничества, мыслей о том, что уже заразилась и теперь нет смысла оберегаться. Без консультации со мной никакой самодеятельности. Договорились?
— Договорились, — кивнула Анна, которой врач всё же понравилась, хотя та и говорила неприятные и даже обидные вещи. В конце концов, у той могла быть профессиональная деформация. Вот и мерещатся на каждом шагу нечестность и подлость. Но она, кажется, искренне сочувствует и хочет помочь. А Нелкин профессор сказал, что это лучший специалист в городе, а, может, и в стране. Поэтому Анна решила не сердиться, а прислушаться к советам и следовать им.
Вскоре Богдан уже начал получать лекарственную терапию. Чувствовал он себя хорошо, ел и спал сладко, выглядел прекрасно. И Анна, с тревогой приглядывавшаяся к нему, понемногу начала успокаиваться. Свадьбу Богдан предложил пока отменить. И Анна не стала спорить, понимая, что ему необходимо свыкнуться с мыслью о болезни. Какая уж в такой ситуации свадьба? Но жили они теперь вместе, в квартире Анны. Она не хотела оставлять Богдана одного: опасалась, что он впадёт в хандру и будет забывать о приёме лекарств. Богдан на предложение о переезде согласился легко и даже с радостью. Это обнадёжило Анну. И она с утроенной энергией принялась устраивать их совместный быт и заботиться о любимом.
Её первый анализ оказался отрицательным, но она не обольщалась. Богдан тоже не обрадовался, а сказал:
— Ты же понимаешь, что это ни о чём не говорит?
— Конечно, — кивнула Анна спокойно, хотя сердце царапнула обида. Ей хотелось бы, чтобы Богдан хотя бы немного обнадёжил и поддержал её, как поддерживала его она. Но Анна подавила раздражение, приказав себе понять и простить. Богдан переживал нелёгкий период привыкания к новой реальности и имел право на плохое настроение.
Чтобы помочь ему адаптироваться и понять, что жизнь не закончена, Анна то и дело придумывала какие-то развлечения, постоянно возила его в интересные места, устраивала вылазки на природу. Богдан не отказывался, но сам инициативы не проявлял.
Через месяц Анна снова сдала кровь. Результат опять был отрицательным. Нелли, выслушав отчёт, сказала:
— Один месяц — полёт нормальный. Это наша первая маленькая победа. Осталось продержаться ещё пять раз по столько же. Ты молодец, Анют. Ты просто умница. Борись. Не сдавайся. Богдан бережёт тебя? Вы достаточно осторожны?
— Да, — успокоила её Анна. — Мы очень осторожны.
— Я надеюсь. Будь предельно внимательна. Расслабляться нельзя.
— Нел, я всё понимаю. Не маленькая… — слегка раздражилась Анна.
— Не сердись. Просто я люблю тебя и волнуюсь, — мягко напомнила сестра.
— Я знаю. Но мне кажется, что ты не любишь Богдана.
Нелли молчала.
— Нел! — с нажимом позвала Анна. — Я права?
— Скажем так, я ему не вполне доверяю.
— Но почему?!
— Мне не даёт покоя история с результатами его анализов. Что-то он темнил. Боюсь, он знал о своём статусе раньше. Знал, и не уберёг тебя, пренебрёг твоей безопасностью
— Ты говоришь, как та врач…
— Вот видишь. Значит, я не параноик.
— Нет! — рассердилась Анна. — Я верю ему.
— Твоё право. А я пока побуду в стане скептиков. Если пойму, что ошибалась, повинюсь и извинюсь.
— Нел, неужели и ты?! — Анне было до слёз обидно.
— Прости, я не хочу тебя обижать. Но не могу через себя переступить. Что-то меня напрягает… Прости…
— Ладно, не будем ссориться, — смягчилась Анна. — В конце концов, ты имеешь право на своё мнение, а я — на своё.
— Вот именно, — согласилась Нелли. — Просто помни, что я тебя люблю и в лепёшку разобьюсь, лишь бы ты была счастлива.
— Тогда будь добрее к Богдану.
— Ну, готова пообещать не плевать ему в кофе и не добавлять в еду слабительное. Сойдёт?
— Вполне, — фыркнула Анна. — Я знала, что могу на тебя положиться.
Попрощались они вполне мирно. Но Анне всё же было грустно от того, что впервые за взрослую жизнь они с сестрой разошлись во мнениях. Да ещё и по такому серьёзному поводу.
Глава 6. Откровение
Через три месяца анализ снова был отрицательным. В душе Анны затеплилась надежда. Желая поднять настроение и Богдану, она позвонила ему на работу. Услышав новость, он без особой радости сказал:
— Поздравляю.
— Видишь, милый, может быть, всё обойдётся. И тебе не придётся переживать, что заразил меня.
— Да, не придётся, — согласился Богдан и добавил: — Мне сейчас некогда. Не могу больше говорить.
— Конечно! Прости! До вечера!