ДОТТИ. И я всегда так делала?
ЛЛОЙД. Я бы не сказал, что всегда. Дотти, мое сокровище.
ДОТТИ. А как насчет текста? Я ничего не напутала?
ЛЛОЙД. Кое-что звучит похоже.
ДОТТИ. Ты понимаешь, дорогой, у меня внутри как будто крутится игральный аппарат,
ЛЛОЙД. Я понимаю, Дотти.
ДОТТИ. Я открываю рот и никогда не знаю, что оттуда выскочит.
ЛЛОЙД. Хорошо. У нас впереди еще ночь, и премьера только завтра. Итак, вы держите трубку. Начнем оттуда.
ДОТТИ. Я держу трубку...
ЛЛОЙД. Сквайр, Сквайр, Хеккем...
/ДОТТИ входит в роль МИССИС КЛАКЕТТ./
МИССИС КЛАКЕТТ. Сквайр, Сквайр, Хеккем и еще какой-то, не знаю. Подождите-ка, голубчик, у телефона, сейчас посмотрю. /Кладет трубку на место./ Бот всегда так, только приляжешь на минутку - тебя сразу по башке./Уходит в кабинет с газетой в руках./
/Только у нее нет газеты в руках. Звук ключа в замке/
ЛЛОЙД. Стоп!
/Открывается передняя дверь. На пороге РОДЖЕР ТРАМПЛМЕЙН с картонной коробкой в руках. Ему около тридцати. У него весьма самоуверенный вид человека, который занимается продажей весьма дорогого недвижимого имущества./
РОДЖЕР. Никого, только моя экономка, и сегодня после обеда у нее выходной.
ЛЛОЙД. Стоп, Гарри! /Зовет./ Дотти!
/Через ту же дверь входит ВИКИ. Ей лет двадцать с небольшим. Она великолепно сложена и великолепно выглядит./
РОДЖЕР. Так что дом сегодня в нашем полном распоряжении,
ЛЛОЙД /повышает голос/. Стойте, Брук! /Зовет/ Дотти!
/ДОТТИ выходит из кабинета./
ДОТТИ. Мне вернуться?
ЛЛОЙД. Да, Дотти. И уйти с газетой
ДОТТИ. С газетой? Ах да, газета!
ЛЛОЙД. Вы кладете трубку, вы оставляете сардины и уходите с газетой.
ГАРРИ. Вот так, радость моя!
ДОТТИ. Извини, мое солнышко.
ГАРРИ /обнимает ее/. Ничего, дорогая. Это только монтировочная репетиция.
ЛЛОЙД. Это генеральная. Гарри, солнышко, это генеральная.
ГАРРИ. А когда была монтировочная?
ЛЛОЙД. А когда быть генеральной? У нас завтра премьера.
ГАРРИ. Ну, я не знаю. Мы все думали - монтировочная. Дотти, скажи, дорогая.
ДОТТИ. Это все из-за этих моих слов, мой дорогой.
ГАРРИ, Да не расстраивайся ты из-за этих слов, моя радость.
ДОТТИ. Прямо сами выскакивают как из автомата.
ГАРРИ. Слушай, Дотти, все твои слова прекрасны. Все твои слова лучше, чем эти... Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. /Обращается к Брук./ Правильно я говорю?
БРУК /рассеянно/. Что, извини?
ГАРРИ /Дотти/. Я хотел сказать - о'кей... так... Он, так сказать... вы сами понимаете... Все отлично! Дотти, милая, ты, между прочим, играешь такие роли уже слава богу... Ты понимаешь, что я хочу сказать...
ЛЛОЙД. В чем дело? Гарри и Брук - за сцену! Дотти держит трубку.
ГАРРИ. Нет. Но здесь мы... Как же мы... боже мой, мы... завтра премьера, а мы только имели всего две репетиции... Мы даже не знаем, где кто стоит, а?..
ДОТТИ. Это правда, моя радость. Разве он не прав, Ллойд?
ЛЛОЙД. Прекрасно сказано; Гарри.
ГАРРИ. Нет, ты пойми, я хочу сказать, мы играем в Вестен-Супер-Меейре всю неделю и потом ведь Йовел и один бог знает, один бог; где еще... Потом... И бог знает, как далеко, как далеко, и мы все очень волнуемся... И я хочу сказать... /Брук./ Понимаешь, что я хочу сказать?
БРУК. Что, извини?
ЛЛОЙД. Хватит, все за сцену! Дотти держит трубку.
ГАРРИ. Прости, Ллойд, но иногда просто необходимо вот так взять и прямо все сказать. Ты понимаешь?
ЛЛОЙД. Понимаю.
ГАРРИ. Спасибо; Ллойд.
ЛЛОЙД. Все о'кей, Гарри. Вы за сценой.