— А Алеша? — подумала она. — Он, конечно, чудак. Но чудак, на которого можно положиться. Он может совершить нелепый поступок, натворить множество глупостей. Может оказаться в смешном положении или попасть впросак. Но он не предаст.
— Ты подожди немного. Еще ничего не потеряно, — мысленно говорила ему Марина. — Мне кажется, что мой Нурмикинот скоро отболит во мне. Я не стану больше смеяться над тобой. Не стану тебя обижать. А пока мы могли бы быть просто друзьями. Только не торопи меня, Лешенька!
— Я попытаюсь объяснить тебе все это, Алеша. Но — завтра.
— Так вот в чем дело! Как я не догадался до сих пор! Ведь это ясно, как день, — она любит другого, — почти вслух говорил Алексей, шагая к лагерю. — Конечно же, этот счастливчик остался в Нурмикиноте, недаром Марину так тянет туда. Но, видно, что-то мешает их счастью. Уж не женат ли он? Умница, красивая, — почему же ей не везет в жизни?
Алексей остановился у места, где от дороги ответвлялась тропка, спускавшаяся к их «Ихтиандру». Порывы ветра раскачивали ветви деревьев под фонарем, и гигантские тени листьев, как стая черных птиц, тревожно метались вдоль дороги.
— У Марины отважный характер, — думал Алексей. — Она готова идти навстречу судьбе и рассчитывает только на собственные силы. Отсюда ее немногословность и сдержанность. Поэтому-то она почти ничего не рассказывает о себе. Она привыкла никого не просить о помощи и со всем справляться сама.
— Да и чем я мог бы ей помочь? Ничем. После ее признания я должен просто отойти в сторону. Но если понадобится, я сделаю ради нее все.
— Что значит «все»? Какое жалкое хвастовство! — тотчас перебил его другой, скептический голос. — Ты, в сущности, ни разу ни на чем не проверял себя. Откуда ты знаешь, что не спасуешь перед серьезной опасностью?
Алексей достал сигарету и закурил.
— Да не собираюсь я совершать никаких подвигов, — мысленно отвечал он скептику. — Но, может быть, Марине при всем ее независимом характере все же не хватает человеческого участия, понимания?
— Нам не стоит расставаться. Поверь, Марина, я не стану докучать тебе своими чувствами. Но смогу, если надо, быть надежным другом. Что на все это ты ответишь мне завтра?
Наутро погода была опять ясной и солнечной. Стало жарко, и очень хотелось искупаться. Но море не успокоилось. Как и вчера, высокие волны с седыми гребнями с грохотом разбивались о камни.
Марина еще не приходила, и Алексей решил встретить ее по дороге. Сказав Коле, что прогуляется по берегу, он отправился к их излюбленной бухточке. Еще издали он увидел, как брызги взлетают над верхушкой скалы.
— Напрасно я захватил с собой маску и ласты, — подумал он. — Купаться опасно, волны могут захлестнуть или швырнуть на скалы.
— Какое благоразумие! Разве не это я предсказывал вчера? — опять прозвучал в Алешиных ушах насмешливый голос. — Вот ты и увиливаешь от первого же вызова судьбы.
— Это не вызов, а сплошная глупость. Вот если бы действительно было надо… — мысленно возразил он. Но уже понимал, что отступить — значит сознаться себе в собственной трусости.
Надев у кромки воды ласты и нацепив маску с трубкой, Алексей шагнул навстречу волне. И тут же набежавший вал отбросил его назад и опрокинул на залитую водой гальку.
— Чтобы зайти в море во время шторма, надо поднырнуть под волну, — вспомнил он чей-то совет. И выждав очередной набегавший вал, нырнул и заработал ластами. Откатная волна подхватила его и отнесла дальше от берега.
— И совсем не страшно, — подумал Алексей. — Но до чего мутное сейчас море! Я едва вижу пальцы собственных рук. — В это время гребень волны захлестнул трубку, и Алеше пришлось поневоле выпить пару глотков горькой морской воды.
Подняв голову, Алексей увидел, что его сносит в сторону торчавшей у берега скалы. Он стал энергично грести ластами, но вернуться к галечному пляжу никак не удавалось. Зато скала придвигалась все ближе. Что-то мягко погладило Алешу по руке, и он увидел рядом с собой сплетение колышущихся водорослей. Подхватившее течение почти припечатало его к каменной стенке; трубка за что-то зацепилась, и вместе с маской исчезла в глубине. — Следующая волна просто разобьет меня, — понял Алексей и изо всех сил оттолкнулся от камня. Через минуту на подгибавшихся ногах он вышел на берег. Снял с правой ноги единственную сохранившуюся ласту и бросил на песок. Достал сигареты из оставленной на берегу рубашки и жадно закурил.
— Какое позорище! Никому ни слова об этом, — со стыдом думал Алексей. — Хорошо, что Марина не видела моего дурацкого подвига. Уж она бы всыпала мне за бессмысленный риск. И правильно бы сделала! Это как дернуть за усы тигра. Но ведь обошлось, на мне — ни царапины.
Отдышавшись, он огляделся вокруг. Поблизости было лишь два-три человека. Никто из них, по счастью, не обратил внимания на его купанье. — А где же Марина? — подумал Алексей. И тут на дороге, проходившей вверху над пляжем, показалась ее голубая косынка. — Сейчас она дойдет до «Ихтиандра», и Коля ей скажет, что я спустился к морю. Пойду-ка ей навстречу вдоль берега.
…Марина тоже заметила Алексея, сидевшего неподалеку от замыкавшей бухту скалы. Не заходя в «Ихтиандр», она сошла с дороги и стала напрямик спускаться по склону каменистой тропинкой. — Куда подевался Леша? — удивилась она, добравшись до берега. — Буду ждать его здесь.
Вчерашнее намерение еще раз объясниться с Алешей поколебалось в ней. — Зачем давать ему опять какую-то надежду? Это просто жестоко. Сначала мне надо разобраться в самой себе.
— Позагораю в последний раз перед возвращением в Москву, — подумала Марина. Она сняла кофточку и шорты, укрыла косынкой голову, чтобы ее не напекло солнце, и прилегла в купальнике на гальку. Время от времени она поглядывала в сторону «Ихтиандра».
Когда вдали показался Алексей, Марина почувствовала, что не готова к разговору с ним. Ей захотелось убежать от встречи, спрятаться. Поднявшись с пляжа, она отошла к дальнему краю бухточки и укрылась в тени. — Шторм, кажется, стихает, — подумала Марина. — Но все равно нечего и думать забраться на скалу. Волны легко смоют меня в море.
Марина видела, как Алеша, проходя вдоль берега, остановился возле ее лежавшей на песке одежды. Потом, оглядевшись, двинулся в ее сторону.
— Сейчас он увидит меня, — испугалась Марина. И стала осторожно отступать вдоль скалы по узкому карнизу.
— Куда подевалась Марина? — недоумевал Алексей. — Вот ее одежда. Но на пляже ее не видать. Купаться в шторм она, конечно, не станет. Должно быть, просто спряталась от солнца где-то в тени.
Но и позади скалы Марины не оказалось. Неужели эта безрассудная девчонка решила опять забраться на свой камень? Надо остановить ее и хорошенько отругать за легкомыслие.
Алексей стал продвигаться по тропе вдоль основания скалы. Шторм, кажется, действительно утихал, волны стали ниже, лишь немногие из них заплескивали на карниз. Сейчас, за изгибом скалы, он увидит Марину, теперь ей от него уже никуда не деться. Вынув сигарету, Алеша хотел закурить. И тут словно что-то чуть слышно толкнуло его в грудь. Незажженная сигарета полетела в воду. Нет, он не уловил ни крика, ни призыва на помощь. — Спокойно. Разве что-то случилось? Не надо паники! — уговаривал он сам себя. Но уже бежал вперед по карнизу. За изгибом скалы Марины не было. — Видно она все-таки полезла на верхушку камня, — подумал Алеша. — А это что? — На тропке у его ног откатная волна полоскала голубую Маринину косынку.
— Ее смыло, — с ужасом понял Алексей, всматриваясь в волны. Неясная тень промелькнула в воде у самой скалы. И безо всяких раздумий Алеша кинулся в море. Он нырнул с открытыми глазами, но ничего не увидел сквозь муть. Зато почти сразу нащупал руку Марины. Рука была какой-то безвольной. — Держись, любимая! — твердил он, стараясь удерживать над водой Маринину голову. — Потерпи немножко. Сейчас, совсем скоро, мы выберемся на берег.
Алеша не помнил, как оказался на берегу. Последняя волна лениво плеснулась о его ноги. Марина была без сознания. Подняв на руки, Алексей отнес ее на сухое, недоступное для волн место. И положил на песок.
Какие-то люди уже бежали к ним по берегу.
— Так. Голову нужно положить низко и повернуть на бок, чтобы вода вытекла из легких. Следить, чтобы не запал язык. И поскорей начинать искусственное дыхание. Лучшим способом сейчас считается «рот в нос». Не переставая ритмически вдувать воздух в грудь Марины, Алексей продолжил беглый осмотр: — Зрачки… широкие. Пульс… нитевидный, но все-таки есть.
— Скорей пошлите за помощью в наш медпункт, — обратился он к толпившимся вокруг.
— Туда уже побежали, — ответил кто-то.
Марина, очень бледная, все так же лежала без движения. — Что еще нужно делать? Пульс почти не прощупывается. Значит, надо начинать непрямой массаж сердца.
— Дай-ка я тебя сменю, — услышал Алеша голос Инны Сергеевны. — Как, это Марина? Да что же случилось с ней?
Раскрыв скоропомощную укладку, Инна Сергевна уже вынимала респиратор и пристегивала маску на лицо Марины. Алексей достал ампулы и шприцы.
Прибежали Коля и Вадим: — Нам только что сказали. Как неожиданно!
— Не надо, чтобы хоть что-то стесняло ей дыхание, — сказал Николай. Вынув из укладки ножницы, он уверенным движением разрезал посредине верх Марининого купальника. — А груди у нее совсем не загорели, так и остались белыми, — невольно отметил Алексей.
— Сбегай в медчасть, позвони в район и вызови скорую, — сказала Николаю Инна Сергеевна. — А на обратном пути захвати еще одну скоропомощную укладку с респиратором.
Народу на берегу все прибывало. Лена, стоя у скалы, с ужасом смотрела на хлопотавших возле Марины медиков.
Вернулся Николай: — Скорая уже выехала. У них там будут носилки. Но можно уже сейчас поднимать Марину к дороге.
— Тогда нужен твердый щит.
Прошло, должно быть, около часа. Марина не приходила в сознание. Автомат ритмично подавал воздух, и грудь Марины поднималась и опускалась. Казалось, она дышит.
Откуда-то появились носилки. Не переставая делать искусственное дыхание и массаж сердца, Марину стали осторожно поднимать по крутой тропке. Наверху на дороге уже стояли какие-то машины.
— Вы загораживаете мне носилки. Раздвиньтесь немного, — Алексей узнал голос Николая. Стоя наверху, он, как занятную сценку, снимал их процессию своей кинокамерой «Admira». Обычно неслышная Инна Сергевна вдруг взорвалась: