Борис оглянулся, не обнаружил погони и сбавил темп. Луч фонаря скользил по камням и траве, а со всех сторон к беглецам подступал непролазный лес. Яне казалось, что каждая местная елка — ее личный враг: длинные, колючие ветви так и норовили вцепиться ей в волосы или хлестнуть по лицу.
— Что б тебе пусто было! — выругалась она и ударила Галла кулаком в грудь. — Да, отпусти ты меня, баран!
Баран остановился, уронил ее на землю и, схватив за руку, поволок в… куст.
— Ой, мамочка! Ты куда? — взвизгнула она и прикрыла лицо рукавом.
Сумасшедший доктор протащил ее через заросли неведомого растения. Ей показалось, что вместе с волосами у нее сняли скальп. Когда она открыла глаза и вытерла слезы, выяснилось, что стоят они на маленьком пятачке, а вокруг глухой стеной возвышался кустарник.
— Совсем чокнулся, Галл! Что ты делаешь?
— Ищу место, где можно тебя убить.
Тон провожатого был совсем недружественный.
— Что? Так это ты?! Пусти меня, маньяк! — она дернула руку. — Эй, кто-нибудь, помогите!
— Не кричи. Подругу пожалей. У меня в кармане нож, большой и острый.
У нее подогнулись колени.
— Боречка, Боря, зачем нам нож? Говори, что ты хочешь?
Галл подтянул Войтовскую ближе и прошипел замогильным голосом:
— Грааль у тебя? — угрожающе сунул руку в карман. Яна переборола слабость и уставилась вниз, отслеживая вражескую руку.
— У меня, — просипела она и закашлялась.
— Здесь?
Яна качнулась, закатила глаза и повалилась набок. Когда он перехватил ее за плечи, она ловко пнула его по ноге и метнулась в сторону. Но злополучные кусты не позволили далеко убежать. Для начала беглянка наткнулась на большой камень, не заметив его в темноте, а потом выбрала самый колючий экземпляр из всех произрастающих на горе и яростно штурмовала его в поисках выхода. Расцарапав руку и щеку, застряла на половине пути на манер сказочного смоляного чудища.
— Подержи телефон. Свети! Замри! — рявкнул Борис, выпутывая ее волосы из шипастых веток.
— Ай-яй! Больно!
— Где он?
— Я его привезла, это правда, — сменила тон. — Уу-у, можно не выдирать клочьями? Другие, когда еще вырастут? И те, наверное, седые будут. О чем я говорила? Да, хотела еще вчера отдать ребятам в машине, а они мне афронт устроили. Бо-ольно! Признавайся, ты мой шарфик порезал?
— Не я. Слушай, свети нормально, тут без глаз остаться можно. Ты специально в шиповник рванула? Придется эту прядь ножом обрезать.
— Опять пугаешь?! — возмутилась Яна.
Прогулка по ночному лесу оказалась довольно продолжительной. Держась за руки, прихрамывая, он — на левую ногу, а она — на правую, Яна и Борис свернули на знакомую дорогу, и тотчас им в глаза ударил яркий луч света.
— Наши или твой духовный брат, маньяк? — спросила попутчица и спряталась за широкую спину. — Нож из штанов достань, — командовала она, — спасать меня будешь.
После подозрительного скрипа, вздохов, шарканья и шелеста из темноты раздался сонный голос Оли:
— Куда вы пропали? Полчаса вас ждем.
Она медленно выбрела на дорогу, с трудом удерживая зевоту.
— Галл устроил западню, — похвасталась Яна. — Грозился меня убить, если добровольно не признаюсь. Представляешь, именным ножом размахивал, а потом в шиповник загнал.
— Везет тебе. А нам было скучно: я дремала на пеньке, Андрей охранял мой сон.
— Идем в корчму? — спросил невидимый охранник и вынырнул из тени раскидистого дуба.
— Опять?! — хором возмутились женщины.
— Это по дороге, самой короткой дороге в пансионат, — успокоил разведчик. — Сегодня как раз полнолуние и Толик срочно нуждается в разоблачении.
— Не вижу связи, — ворчала Яна. — Он что нечистая сила ваш замечательный друг детства, и мы должны спасти бессмертную душу Луизы?
Четверка экзорцистов недружно тянулась по грунтовке. Лучи трех фонариков прыгали, догоняли друг друга, сплетались в воздухе, исполняя экзотический танец света. Засмотревшись, Яна споткнулась о кочку и потеряла на дороге туфлю. Она запрыгала на одной ноге, но не удержала равновесия и ухватила Бориса за руку, которой он держал фонарь.
— Зачем тебе чаша? — спросила Яна, поднимая туфлю.
— Хочу отменить желание.
Она перевела луч света вверх, заставив допрашиваемого закрыть глаза.
— Какое? И не ври. Сегодня полнолуние — нельзя врать.
Галл выдернул руку с фонарем и отодвинулся подальше от свихнувшейся Войтовской.
— Не мели чепухи. У меня зависимость.
Яна уронила обувку и встала ногой на землю.
— Прости господи, с виду и не скажешь, алкогольная или наркотическая?
Господин доктор презрительно фыркнул, присел рядом с ней, поднял утерянную туфельку, вытряхнул из нее камень и помог надеть на ногу.
— Любовная. Молодым я был и одержимым странными фантазиями. Легко вжился в образ рыцаря Галахада. Подожди, а что ты вообще о них знаешь?
Яна неопределенно пожала плечами.
— Их было много, они любили сидеть за круглым столом и время от времени воевать, а еще занимались поисками Грааля. Прямо, как вы сейчас. И еще, Галахад — романтик.
— Обширные знания, — фыркнул Галл.
— Какое отношение тот Грааль имеет к нашему недоразумению? — взвилась Яна. — Настоящий Грааль — это святыня. Испивший из него, получает прощение грехов и вечную жизнь. Уверяю тебя, Грааль, что вы яро жаждете вернуть, никакого отношения к бессмертию не имеет. Зато издеваться, ой, как любит! Что там с твоим Галахадом?
— Мой Галахад выбрал неподходящую даму сердца, соседку по парте, некую Войтовскую.
— Меня? — выкрикнула дама сердца и в крайнем волнении свернула на обочину, откуда ее немедленно вытащил романтический рыцарь.
— Не уходи-и! — рычал он. — И не возносись! За прошедшие годы я успел тебя разлюбить и возненавидеть.
Яна поморгала, обиделась и выдала вердикт.
— О-о, теперь понятно презрительное отношение ко мне. Я тебе жизнь испортила! Ребятам, поди, уже поплакался?
Галл повернул ее к себе лицом и выдвинул обвинение:
— Двадцать лет, словно одержимый, ищу женщин, похожих на тебя. Первая из них — кокетливая бестолочь. Вторая — взбалмошная идиотка с интеллектом насекомого, третья — обычная вертихвостка.
Борис с чувством рванул замок на ветровке. Холодный воздух мгновенно привел его в чувство, остудил грудь и эмоции. Он жалел о своей несдержанности, но не мог остановиться.
— Я — не насекомое! Слушай, сгораю от любопытства, а четвертая жена?
Андрей и Оля дипломатично помалкивали, опасаясь задеть оголенные чувства одноклассника.
— И четвертая хороша. Только не было никаких жен. Так, временные подруги. Где он? — перешел к делу Галл.
— Кто? Что? Ты про Грааль? — тянула время интриганка.
— Она замуровала его в Замке Невест, — пожалела несчастного подружка. — Похоже, никогда не признается.
— Когда успела? — удивился ни разу не женатый мужчина.
— Вчера, — скромно потупилась Яна.
— Энергичная, но без мозгов.
Он вернулся к обычному скептическому настрою. Совсем непросто изменить отношение к раздражающей тебя особе, тем более, если эта особа — Войтовская.
— С мозгами у меня как раз и порядок, — Яна бесцеремонно дернула Галла за ветровку, — не то, что у некоторых. Знаешь ли, двадцать лет гоняться за рыжими вертихвостками. Они ведь были рыжими, не правда ли? Понятно, что женщин с другим цветом волос на планете в принципе не существовало. Очень удобно во всем обвинить меня. К психиатру не пробовал обращаться?
Они стояли напротив друг друга с видом злейших врагов. Оле казалось, что она видит искры, проскакивающие в темноте. Она мотнула головой и потерла сонные глаза. Сейчас эти двое подерутся, а они с Андреем будут свидетелями в суде о побоях.
— Еще стародавние философы говорили, что надо быть осторожными в своих желаниях, — торопливо встала она между противниками — Желания имеют свойство сбываться. Но разве кто-нибудь прислушался к словам древних?
Андрей взял Яну за руку и потянул за собой, уводя ее подальше от раздраконенного одноклассника.
— Интересно, что ты выпросил у природы? — немедленно прицепилась скандалистка к новому провожатому.
— Профессию и карьеру, — бросил тот.
— Прямо так и высказался в шестнадцать лет: «Желаю сделать успешную карьеру разведчика!», — не поверила Яна.
— Говорили другими словами, но, по сути, хотели стать великими разведчиками, докторами и артистами, — устало подтвердил Борис.
Женщины некоторое время шли молча, обдумывая услышанное.
— Так и вышло, — наконец, не выдержала Оля. — Не вижу ничего плохого.
— Желаете отменить блестящую карьеру? — влезла Войтовская.
— Не желаю, — ответил Андрей. — Но подправить кое-что надо.
Яна взглянула на сдержанного провожатого, хмыкнула и покачала головой. Она очень сомневалась, что жизнь у мужчин станет безоблачной. Скорее всего, появятся новые проблемы, и они пожалеют о внесенных коррективах.
— Школьником Гера любил песню о самолетах. Не уверен, что вы ее помните, — Галл решил высказаться до конца.
— Отчего ж, помню я вашу любимую: «Первым делом, первым делом — самолеты. Ну, а девушки? А девушки — потом», — чистенько пропела Яна. — Эта? Не скажу, что сильно нравилась, но…
— Эту строчку пели в четыре голоса, — уточнил Андрей.
— Только не говорите, что у вас проблемы с женским полом, — не выдержала Яна. — Гера точно был женат! Я читала в одном журнале о его жене или невесте. Не помню.
Андрей отрицательно качнул головой.
— Не был? — удивилась она. — И ты не женат, и Галл собрал никчемных баб со всего света, — оглянулась на недовольное рычанье. — Уточняю. Не всего света, исключительно средней полосы России и Швейцарии. Ой, извини, ошибочка! Ты же духовный брат Ники, любитель поездить по европейским курортам. Неужели…
— Ты Толика слышала? Как тебе такая семейная жизнь? — вмешался Андрей.
— Мне? Никак. Кстати, кем хотел стать Толик? Что-то я не наблюдаю блестящей карьеры.
— Никем. Он хотел пиво пить, — с улыбкой признался разведчик, выводя спутников к бревенчатому домику.
Яна огляделась и удивилась. Ниже по дороге, за широкой развилкой, она обнаружила знакомую будочку охранника, освещенную одиноким фонарем, и запертые ворота пансионата. Сам пансионат в окружении низкорослых деревьев и елочек выглядел угрюмой, нежилой махиной.
— Нормальные гости спят в теплых постелях, — озвучила ее мысли подруга.
— Угу. А вот некоторые, которым не живется спокойно, бродят по лесу в поисках загулявших одноклассников, — поддержала Яна.
— Мы Грааль искали, — уточнил Андрей и скрылся в доме-корчме, ослепив на прощанье странной улыбкой.
Женщины без энтузиазма переминались у дверей. Взгляд Яны задержался на широких деревянных скамейках, с двух сторон подпирающих громоздкое крыльцо корчмы. Она уже было сделала шаг навстречу отдыху, но вовремя передумала.
— Если я присяду, не встану, — и поплелась в сторону от соблазна, оказавшись на середине дороги.
В питейном заведении тоскливо взвыл разочарованный шансонье, упоминая павшую звезду, белого лебедя и дом на пруду. Женщины отошли еще дальше, отказываясь принимать участие в ностальгическом мероприятии.
— Толик песенку заказал, — выслушав душещипательный припев, догадалась Оля. — Закрываю глаза и чудится мне, что сейчас раннее утро и еду я на работу в сто двадцать первой маршрутке. По радио звучит любимая песня водителей-дальнобойщиков.
Яна обернулась к Галлу:
— Скоро он их разоблачит? Или это такой суперсложный процесс? Могу я сходить. Завидев меня, Чуев в два счета выскочит из пивнушки.
— Имей терпение, — менторским тоном заявил Борис. — Сейчас Андрей здесь все уладит, мы пойдем в замок, заберем чашу и…
Женщины одновременно развернулись и заковыляли в сторону пансионата.
— Девочки, вы куда? — удивился их сопровождающий.
— Нет, — коротко ответила Оля.
— Своей четвертой гражданской жене будешь указывать, куда она пойдет и что принесет, — прорычала Яна.
Она спотыкалась о каждый камушек и размышляла о том, что, судя по разбитому состоянию, скоро наступит рассвет, а их неприкаянные души мотаются между корчмой и пансионатом. В который раз пожалев о поездке, бедняжка тащила усталое тело к игрушечному домику, в надежде отдохнуть и выспаться. И если какой-нибудь развлекающийся выродок посмеет стукнуть в ее дверь, она за себя не ручается.
Андрей вышел из корчмы и догнал лениво пререкающихся членов группы.
— Толик и Луиза только что ушли, — сообщил он последние известия.
— Значит не только что, — Яна вошла в противоречие с миром.
— Разминулись.
— Где тут разминешься? — рявкнула она. — Пускай милые шутники идут лесом!
— Ты права, они ушли лесом. Или сидят в засаде.
Андрей достал телефон и набрал известные номера.
— Вызовы идут, но никто не отвечает.
Мысли Галла как привязанные возвращались к Яне. Его распирало любопытство.
— Ты вчера про себя ничего не рассказала, — открыл он широкомасштабное наступление. — Где живешь? Какой университет закончила? Кто супруг? Детей, конечно, выводок.
Она передернула плечами, как будто ей холодно и равнодушным голосом принялась перечислять:
— Живу в маленьком городе, окончила университет, географический факультет, супруг — приличный человек, в выводке двое детей.
Краткие ответы породили новую порцию вопросов.
— Маленький город — это поселок что ли? Нет, правда, ты — географ?! По-моему, ты с географией не сильно дружила. А скажи, какая столица…
— Столица Конго — Киншаса, Гуам — остров в Тихом океане, Нил — самая длинная река в мире, а население Пекина — до фига миллионов человек.
— Я хотел задать другие вопросы! — возмутился Галл.
— Не суетись и не гоняй вхолостую мозги. Я поясню: обычно ко мне цепляются с банальными вещами: назови столицу какого-нибудь Африканского государства или, где находится остров с мудреным названием, иногда простенький вопрос по экономической географии. Ты ночью хорошо подумай, атлас полистай, а утром все накопившиеся вопросы в количестве не более двадцати штук предоставь в печатном виде на листе формата A-четыре, шрифт Таймс Нью Роман, двенадцатый кегль. Ладушки?
Осатаневший хирург закусил удила и не думал сдаваться.
— Дай угадаю, чем занимается супруг. Он — сельский учитель. Вы — коллеги по работе.
— Если даже и так, хочешь помочь материально?
— Муж у Яны работает в российско-американской нефтяной компании, — вмешалась в перепалку Оля. — И помогать материально ей не надо.
— Отчего же? Все относительно. Я люблю драгоценные камни, особенно изумруды. Ты какими средствами располагаешь, любимый?
Любимый смущенно кашлянул и стал помаленьку отступать.
— Тихо вокруг. Чуев, наверное, уснул в засаде. Намучается Луиза, пока растолкает.
— А скажите, мальчики, как будем пробираться в пансионат. Сторож спит, а ворота на замке. — Олю не интересовало будущее физкультурницы.
— Так же, как и выбирались, — обходной тропинкой. Местные давно ею пользуются, отдыхающие, понятно, не знают, — просветил Андрей. — Через двадцать метров сворачиваем налево.
Они снова шли в обход, пробираясь по дорожке между покосившимся деревянным забором и кустарником. Касаясь рукой заостренных верхушек забора, Яна боролась с искушением оторвать старую рейку и приложить ею зарвавшегося Галла. Еще она мечтала о горячем душе, мягкой постели и о покое. Ноги подкашивались, цеплялись за препятствия и отказывались вести хозяйку в гору.
Молчаливая группа прошагала мимо тщательно занавешенного, но светящегося голубым телевизионным светом окошка кают-компании. Яне показалась, что на улицу доносится смех Полины.
— Посидим, — предложил Галл.
— Нет! — хором ответили подруги.
В последнее время они стали действовать на редкость слаженно. Яна первая подошла к дверям маленького домика, повозилась с карточкой и открыла дверь. Мужчины переглянулись.
— Завтрак — в восемь тридцать, — начал Андрей. — За Граалем следует сходить до завтрака.
Женщины никак не отреагировали на его предложение. Они вообще не глядели в сторону провожатых.
— Встречаемся в шесть тридцать возле фонтана. Согласны? — Разведчик форсировал события, пока дамы не уснули в прихожей.
— Как скажете, — безразлично оборонила Яна.
Она присела на тумбу при входе и стянула с ног туфли, пошевелила пальцами.
— О-оо! — зажмурившись от счастья, протянула с наслаждением. — Самое лучшее, что испытала за два дня.
— В шесть тридцать и без опозданий! — на всякий случай уточнил Борис.
Яна открыла глаза и с тяжелым вздохом поднялась с тумбы.
— Тебе так плохо с четвертой любовницей? — поинтересовалась она.
— С пятой, — поправил Борис и очутился перед запертой дверью.
Не задумываясь о приличиях, Оля захлопнула дверь перед носом у одноклассников.
— Пятая, видимо, само совершенство, раз он ее не четвертовал в разговоре, как трех предыдущих, — поделилась впечатлениями Яна. — Господи, как же я их ненавижу! Вот так, скажу тебе, уходит большое и светлое чувство. Только хвост мелькнул.
— Чей хвост? — удивился Галл.
— Спокойной ночи, мальчики! — раздался насмешливый голос Оли. — Идите уже спать! Привыкли стоять под чужими дверями.
— Им в детстве родители не объяснили, что подслушивать и подсматривать — верх неприличия.
— Спокойной ночи, девочки! — вежливо ответил Андрей и позвал обескураженного друга. — Пошли, иначе узнаешь много неприятного. Про себя.